Гарри Поттер и Принц Слизерина

      Гарри уставился на Гермиону с отвисшей челюстью, когда Невилл закончил свой рассказ. Неудивительно, что Джим казался таким подавленным, когда выходил из кабинета директора.       — Я надеюсь, ты не будешь считать это слишком прямолинейным, Гермиона, но ты выйдешь за меня замуж?       — Отвали, Поттер, — сказал Невилл с притворной грубостью, — я первым ее увидел.       Гарри, Невилл и другие дети засмеялись, в то время как Гермиона снова покраснела, но на лице у нее играла улыбка. Затем они принялись за работу. В течение первых тридцати минут Гермиона вела обзор их домашнего задания по Трансфигурации. Все были впечатлены, когда она в первый же день сумела превратить свою спичку в иглу. Но когда она объяснила свои мысли, которыми она пользовалась вдобавок методам МакГонагалл, некоторые другие быстро совершили такой же умственный скачок. Всего через несколько минут Гарри смог превратить иглу в спичку настолько же хорошо, как и Гермиона, в то время как все остальные, кроме Невилла, значительно улучшились. Мальчик был несколько удручен этим, так как Гермиона была уверена, что его движения палочкой были правильными, максимум чего он смог достичь — это сделать спичку немного серебристого оттенка.       Стряхнув с себя разочарование, Невилл взял на себя следующую часть учебы, с легкостью отвечая на все вопросы по Травологии. Затем настал черед Гарри, который, по-видимому, был единственным, кто мог расшифровать ужасное заикание Квиррелла в связной конспект. Гарри и Гермиона совместно помогали с Заклинаниями, а затем, к удивлению Гарри, Лаванда Браун возглавила дискуссию о Зельях. Как оказалось, несмотря на ее легкомысленный характер, она происходила из длинной родословной Мастеров зелий, и ее семья владела патентами на несколько зелий, связанных с косметикой, а также ценной европейской концессией на некое азиатское средство по уходу за волосами под названием «Простоблеск». Вспомнив последние слова Снейпа тем утром, Поттер решил позже спросить ее о нем.       После двух изнурительных часов группа распалась, но все, казалось, были заинтересованы в том, чтобы в обозримом будущем продолжать встречаться по вторникам и пятницам. После того, как остальные ушли, Гарри, Невилл и Гермиона остались поболтать:       — Все прошло довольно-таки хорошо, — сказала Гермиона. — Как думаете, наша группа подходящего размера? Или мы должны попытаться добавить кого-нибудь еще?       — Ну, можем немного расшириться, если найдем подходящих людей, — сказал Гарри. — Энтони Голдстейн хорош в Астрономии. Судя по всему, его отец — профессор маггловской астрономии. Есть хаффлпаффец по имени Финч-Флетчли, который настолько увлечен историей волшебства, что даже бодрствует на занятиях Бинса. Лично я хотел бы добавить Сьюзен Боунс, но это по политическим соображениям, так что не думайте, что вы должны впускать ее только для того, чтобы успокоить мою злую слизеринскую сторону.       Невилл закатил глаза:       — Значит, никаких слизеринцев? И думаю, мне стоит спросить — у тебя не будет проблем, если ты будешь учиться с нами?       Он покачал головой:       — Я Предполагаемый Наследник важного Дома. Я нахожусь в удивительно антагонистических отношениях с Мальчиком-Который-Выжил. И я создал себе репутацию эксцентричного одиночки. Так что проблем быть не должно. Но вряд ли к нам присоединятся другие слизеринцы. По крайней мере, до тех пор, пока мы не начнем опережать их по успеваемости в классной работе.       Гермиона поколебалась, прежде чем спросить:       — Это… это потому, что… грязнокровка возглавляет группу?       Гарри вздохнул:       — Ну, я бы не стал использовать это слово, но да, наверняка. В Слизерине вообще нет магглорожденных, если только какой-нибудь полукровок не впечатляюще притворяется. На нашем курсе, кроме меня, есть две полукровки — Дэвис и Булстроуд — и чистокровка, чья семья никогда не служила Сами-Знаете-Кому, но я не думаю, что кто-либо из них рискнет пойти против старших чистокровных, многие из которых открыто нетерпимы. И, честно говоря, да, Драко Малфой и Пэнси Паркинсон, наверняка, называли бы тебя грязнокровкой в лицо, если бы рядом не было учителей. Крэбб и Гойл и вовсе идут придатком к Малфою и будут следовать его примеру. И, честно говоря, я до сих пор без понятия насчет Забини. Он просто плавает вокруг, как какой-то социальный ниндзя.       — Что такое ниндзя? — спросил озадаченный Невилл.       Гарри начал было отвечать, но затем остановился, выглядя столь же озадаченным:       — Знаешь, звучит забавно, но я понятия не имею, как объяснить ниндзя тому, кто никогда не видел маггловских фильмов или телешоу! Давай остановимся на том, что это очень таинственный и пронырливый человек.       — А Нотт? — спросила Гермиона. — Я видела, как вы с ним перекинулись парой слов перед тем, как ты подошел. Когда он посмотрел на меня, его взгляде я не увидела… ненависти. Больше было похоже на грусть, чем на что-либо другое.       — С Тео… особый случай. Я все еще работаю над ним, — он заколебался. — Я не хочу распускать необоснованные слухи, поэтому буду признателен, если вы оставите это при себе. Но я боюсь, что если до отца Тео дойдет, что он общался с магглорожденными и «предателями крови», — Гарри показал кавычки когда произносил эти слова, — он может столкнуться с… физическими последствиями.       Невилл покачал головой, а Гермиона ахнула:       — Не может быть! Я думала, наследники чистокровных семей защищены от подобных вещей.       — Предполагаемые Наследники, Гермиона, — ответил Невилл, — у Нотта есть старший брат в Дурмстранге. Это означает, что Тео не является Предполагаемым Наследником, так что на самом деле у него не так уж и много защиты от своего отца. Я ему сочувствую, — мальчик заколебался и стал выглядеть слегка огорченным. — Я никогда никому об этом не рассказывал, но когда я был моложе, мой двоюродный дедушка Элджи… как бы… пытался убить меня. Дважды.       Гарри вытаращил глаза, в то время как Гермиона выглядела обеспокоенной:       — Ты рассказывал на пиру, что, когда тебе было восемь, твой дядя случайно выронил тебя из окна, но ты отскочил от земли, — сказала она.       — Да, — сказал он с некоторой горечью, — а до этого был случай, когда он «случайно» столкнул меня с пирса Блэкпула. Я чуть было не утонул, прежде чем он меня выловил. Официально… ну, официально это были несчастные случаи. Неофициально, все понимали, что он пытался запугать меня, чтобы я использовал случайную магию. Я рассказал эту историю на Пиру потому, что все рассказывали забавные истории о том, как они узнали, что они волшебники, я занервничал и рассказал, как было со мной. Но я всегда задавался над этой историей, потому что, как оказалось, если бы я умер, дедушка Элджи превратился бы из просто моего регента, пока мне не исполнится пятнадцать, в прямого наследника всего поместья.       — И никто не рассматривал возможность привлечения его к ответственности за покушение на убийство? — спросил Гарри.       — За что привлекать к ответственности? В принципе, намеренно подвергать опасности ребенка из семьи Визенгамота является законным, если это делается с целью спровоцировать случайную магию, при условии, что раньше ее выявлено не было и ребенку не менее четырех лет, — он засомневался. — Иногда я задаюсь вопросом, не поэтому ли моя магия так слаба. Мои родители оба были могущественными волшебниками, но у меня почти никогда не было случайной магии, и, ну, мне тяжело на всех уроках магии с палочкой. Может, у меня появилась какая-то травма, связанная с тем, что он сделал со мной, которая остановила мое магическое развитие.       — Это ужасно! — воскликнула Гермиона, заработав еще одно шипение от мадам Пинс. — Ты хочешь сказать, что я присоединилась к культуре, которая допускает подвергать опасности детей только для того, чтобы заставить их продемонстрировать магию? Это варварство!       — Справедливости ради, в Министерстве есть Отдел по Защите Детей-волшебников, в котором заботится о здоровье и благополучии магглорожденных, полукровок и даже чистокровных из «низших» семей. Просто закон запрещает подвергать сомнению обращение с детьми из семей Визенгамота, которые не считаются Предполагаемыми Наследниками, а я им не был, пока моя магия не спасла меня от того падения. Как я понимаю, я был в некотором роде необычным случаем, потому что большинство детей-волшебников проявляют некоторые признаки магии в раннем детстве. В любом случае, наша система управления зависит от того, чтобы как можно больше мест в Визенгамоте было заполнено, особенно Древних и Благородных. Что касается закона, то, если бы я оказался сквибом, мне было бы лучше умереть молодым, чтобы место Лонгботтомов быстрее перешло к волшебнику. Честно говоря, у тебя, как у магглорожденной, гораздо больше правовой защиты, чем у Теодора Нотта. Завтра, по прихоти отца, его могут вышвырнуть на улицу или того хуже.       — Теперь ты понимаешь, Гермиона, почему я изучал все это как сумасшедший, — сказал Гарри. — Оставив меня у Дурслей и не заботясь обо мне, Поттеры и директор нарушили несколько столетних законов, — он вновь повернулся к Невиллу. — Не хочу менять тему, но ты, кажется, довольно таки хорошо осведомлен о семейной жизни Тео.       — Я могу сделать несколько предположений, — Невилл оглядел библиотеку, чтобы убедиться, что за ними не наблюдают. — Прошлым летом бабушка заставила меня выучить досье, которые она составила на всех детей, с которыми я буду учиться в Хогвартсе, чьи родители были Пожирателями Смерти либо, либо подозревались в причастии к ним. У нее личная неприязнь к Малфоям за то, что Лестрейнджи сделали с моими родителями, но что касается конкретных преступлений, Люциус Малфой не был слишком плохим. Его обвиняли во взяточничестве, финансовой поддержке террористической группировки и подстрекательстве к травле магглов. Если он принял Темную Метку по собственной воле, а не находясь под проклятием Империус, то он, вероятно, убил по крайней мере одного маггла, но это в принципе недоказуемо. Он высокомерный нетерпимый сноб, но по сравнению с большинством подозреваемых Пожирателей Смерти он относительно безобиден.       Невилл напряженно наклонился вперед:       — Тибериус Нотт, напротив, был обвинен во всем этом плюс в убийстве дюжины магглорожденных и Мерлин его знает скольких магглов. Убийства обычно были, ну, в общем, чрезвычайно жестокими. Бабушка называла его психопатом и говорила, что он, вероятно, является худшим Пожирателем Смерти, которого не посадили в Азкабан.       — Почему же его не посадили, если он был настолько плохим? — прошипела изумленная Гермиона.       — За это можешь поблагодарить Сириуса Блэка. Его протокол судебного заседания все еще запечатан, но, согласно информации, которая была опубликована в прессе, он признался, что взял более двух дюжин членов Визенгамота под Империус по приказу Сама-Знаешь-Кого, включая Малфоя, Гойла, Крэбба, Паркинсона… и Нотта. Это сняло со всех них обвинения, несмотря на то, что у них были Темные Метки. Бабушка считает, что Блэк знал, что с ним было покончено, поэтому он взял на себя вину за всех подозреваемых Пожирателей Смерти, которых не поймали с поличным.       — Можно ли увидеть эти статьи в прессе? — спросил Гарри.       Гермиона указала на верхний этаж на другом конце библиотеки:       — Тут есть копии Пророка, сделанные по крайней мере несколько десятилетий назад.       Гарри кивнул. Это было тем, что можно было бы добавить к его исследованию, которое уже включало в себя классную работу, закон Визенгамота и генеалогию волшебников.       — Знаешь, Невилл, если ты действительно беспокоишься, что какая-нибудь детская травма может ограничить твою магию, тебе следует навестить мадам Помфри. Возможно, это что-то поправимое. Я уже говорил с ней о своем росте — Дурсли не были щедры в вопросе питания, когда дело касалось меня, — и она дала мне питательные зелья, которые должны помочь мне сравняться ростом с Джимом в течение одного или двух лет.       — Я… подумаю насчет этого. Спасибо.       Потратив еще некоторое количество времени на обсуждения школьных вопросов, троица разделилась, Гермиона и Невилл направились обратно в спальни, а Гарри — к последним выпускам «Пророка», начиная с 1981 года. Результаты оказались неутешительными. Смерть Сами-Знаете-Кого была на первой полосе 1 ноября 1981 года, а два дня спустя газета официально приписала его кончину «Джиму Поттеру, Мальчику-Который-Выжил», хотя не было никаких свидетелей его удивительного отклонения Убивающего проклятия. Тем не менее, было… общепризнанно, что Волдеморт пытался использовать Убивающее проклятие на Джиме, и какая-то странная ответная реакция уничтожила его, оставив Джима со знаком Темного Лорда на виске. Гарри лениво задавался вопросом, может ли V-образный шрам на самом деле содержать какой-то фрагмент зла Волдеморта, тем самым объясняя, почему Мальчик-Который-Выжил являлся таким монументальным придурком. Затем он отбросил эту идею. Волдеморт, может быть, и был злым, но Гарри был уверен, что Темный Лорд был намного умнее и менее несносен, чем Джим. Гарри не удивился, увидев, что в газете не было никакого упоминания о его статусе или даже о его существовании.       Предатель Сириус Блэк был арестован 3 ноября 1981 года самим Джеймсом Поттером. Его судил тайный трибунал в соответствии с так называемыми Законами о Пожирателях Смерти, серией спорных временных законов, принятых в 1980 году, чтобы лучше позволить правоохранительным и судебным системам волшебников справиться с тем, что фактически было вооруженным восстанием значительной части правящего класса страны. Учитывая то влияние, которое имел Волдеморт, Гарри задавался вопросом, почему он просто не заставил своих последователей принять нужные ему законы, вместо того, чтобы устраивать массовые убийства.       Законы о Пожирателях Смерти были наиболее печально известны тем, что санкционировали использование Непростительных заклинаний аврорами и волшебниками быстрого реагирования против Пожирателей Смерти, но также разрешали секретные судебные процессы, которые отличались от обычных уголовных процессов тем, что в них не был необходим кворум членов Визенгамота, выступающих в качестве присяжных. Записи этих трибуналов были запечатаны для широкой публики, и даже авроры, которые охраняли обвиняемых заключенных, должны были подвергаться заклинаниям Памяти после каждого судебного разбирательства, чтобы они не могли раскрыть личности каких-либо участников. Якобы это делалось для того, чтобы имена свидетелей и судей не были обнародованы публично и, таким образом, Пожиратели Смерти могли отомстить. По-видимому, до того, как этот закон был принят, несколько судей, которые председательствовали на успешных судебных процессах над Пожирателями Смерти, позже были убиты. В статье о суде над Сириусом Блэком просто говорилось, что записи судебного заседания были волшебным образом заверены Судебным писцом и что на процессе председательствовали трое из двенадцати анонимных членов Визенгамота, которые имели право заседать в качестве судей в уголовных процессах (все из которых принесли магические клятвы справедливо судить во время таких разбирательств). Трое таких анонимных судьи решали судьбу Блэка.       Доказательства против Сириуса Блэка состояли из письменных показаний под присягой Джеймса и Лили Поттеров, в которых говорилось о том, что Блэк был их Хранителем Тайны, заявления под присягой от Невыразимца (кто бы это ни был; Гарри добавил этот термин в свой длинный список вещей для исследования), дающего экспертные показания о том, что заклятие Фиделиус может быть разрушено только в том случае, если Хранитель Тайны добровольно раскрыл ее, и длинного признание Блэка, в котором он с гордостью признавался, что был тайным Пожирателем Смерти, предал Поттеров и взял ряд влиятельных фигур Визенгамота под проклятие Империус. Ничего больше, кроме его приговора — пожизненное заключение в Азкабан за повторное использование Непростительного. По иронии судьбы, его предательство Поттеров даже не было основной частью его приговора, поскольку никто не умер в результате его действий. Узнав все, что мог, о падении Волдеморта, Гарри вернул книгу и возвратился к своим генеалогическим исследованиям. После часа записей он написал еще одно письмо своему адвокату и отправил его вместе с Хедвиг, а затем отправился на ужин.       В следующие выходные Гарри обнаружил самую скорую и ощутимую выгоду от своего участия в учебной группе Гермионы. Гарри подошел к Лаванде Браун с некоторым смущением по поводу волшебных средств по уходу за волосами, но она охотно помогла ему и ответила на все его вопросы. В воскресенье днем Лаванда и Парвати сделали ему «смену образа» в неиспользуемом классе и познакомили юного слизеринца с чудесами «Простоблеска». Когда он вошел в Большой зал утром в следующий понедельник, у него впервые за всю его жизнь была идеальная прическа. Джим рассмеялся над ним, но Снейп и Драко одобрительно кивнули. Гринграсс и Дэвис также были весьма впечатлены и попросили его называть их Дафной и Трейси соответственно.       К следующему вторнику учебная группа Гермионы и вправду разрослась. К ним присоединились Джастин Финч-Флетчли и Сьюзен Боунс, как и Энтони Голдстейн и Падма Патил, хотя она старалась сидеть как можно дальше от своего близнеца. Гарри задавался вопросом, были ли отношения всех волшебных близнецов горячими или холодными — они либо практически делили один мозг на двоих, как близнецы Уизли, либо цеплялись друг другу в глотки, как Патилы или Поттеры. Гарри оставался единственным слизеринцем, который хотел иметь какое-либо отношение к группе, что, возможно, было к лучшему, поскольку группа делила свое время между изучением материала курса и обсуждением относительных достоинств маггловской и волшебной культур. Магглорожденные и выращенные магглами узнавали много нового о волшебном мире, в то время как Чистокровные узнавали, что многие их предположения о магглах были в корне неверными. Все они значительно улучшали свои магические навыки, хотя Невилл все больше и больше расстраивался из-за отсутствия прогресса в работе с палочкой.       Вторая сходка также ответила на вопрос, который ставил Гермиону в тупик с самого начала занятий в школе: каково было раннее образование для детей-волшебников? Она быстро поняла, что начальных школ волшебства не существует, но все ее одноклассники, будь то чистокровные или полукровки, казалось, умели читать и писать на несколько лет лучше своего возраста по сравнению с магглами. Конечно, не по сравнению с ней, но она была удивлена тем, насколько эффективным было магическое домашнее обучение. Ответ, конечно же, был — магия.       Энтони Голдстейн, полукровка, который несколько лет жил за границей, объяснил выращенным магглами об «образовательных зельях» и о том, как они работают. Образовательное зелье было, как подразумевалось из названия, зельем, которое мгновенно обучало пьющего в какой-то области знаний. Количество и объем этих образовательных зелий были довольно ограничены, так как их было трудно и дорого производить. Проще всего было создавать зелья, которые обучали языкам, и студенты, изучающие Древние Руны на третьем курсе, начинали с режима зелий, которые мгновенно давали им свободное владение Старшим и Младшим Футарком, а позднее и более запутанными руническими языками. Энтони в возрасте семи лет принял зелье, которое научило его немецкому языку, когда его отец получил должность преподавателя в Гамбургском университете. Он рассказал, что оно было противно на вкус и вызвало у него головную боль, которая длилась целый день, но когда он проснулся на следующее утро, он совершенно свободно говорил по-немецки, хотя и с прусским акцентом 19 века.       Отдел по Защите Детей-волшебников предоставляет несколько бесплатных образовательных зелий всем британским чистокровным и полукровным детям, начиная с шести лет, чтобы к тому времени, когда они поступят в Хогвартс, они могли читать, писать и выполнять элементарную арифметику на уровне, сопоставимом с довольно умным ребенком-магглом, который закончил свой первый год средней школы. Как и следовало ожидать, дети, воспитанные магглами, были раздражены, узнав, что они провели шесть лет, посещая начальную школу магглов, когда те же преимущества можно было получить за несколько дней с помощью соответствующих зелий, но Энтони объяснил, что в полезности и доступности таких зелий были некоторые значительные недостатки. Например, было зелье, которое охватывало базовую арифметику, но большинство волшебников, казалось, совершенно не знали высшей маггловской математики, такой как алгебра и математическое исчисление, или, если на то пошло, целых математически зависимых областей, таких как инженерия и архитектура. В конце концов, кому нужен инженер для проектирования здания, когда ты можешь превращать материалы так, как тебе нравится, а затем волшебным образом укрепить их, независимо от того, насколько конструкция будет ненадежна. Нумерология, факультатив третьего курса, вводила элементы геометрии и тригонометрии, но только в той мере, в какой это имело отношение к магическому применению соответствующей математики. Были также зелья для обучения грамоте, которые учили детей-волшебников читать и писать на уровне 8-го класса маггловской средней школы, но словарный запас и синтаксис не обновлялись более века, поэтому у чистокровных детей, которые мало общались, были такие странно формальные речевые модели.       Любые зелья, кроме тех, что предназначены для обучения грамоте и счету, приходилось покупать в частном порядке и по значительным ценам. Было много вариантов языковых зелий, но только несколько для естественных наук. Самое популярное зелье, предназначавшееся для людей, которые хотели изучать Алхимию, давало пьющему полное представление о маггловской химии… 1893 года. Зелье физики было настолько устаревшим, что на самом деле было контрпродуктивным, заставляя неосторожного пьющего думать, что пожары были вызваны сжиганием флогистона и что вакуум на самом деле наполнен эфиром. Было очень мало зелий для изучения истории волшебства, и совсем не было для Маггловедения — Сьюзен Боунс, чьим опекуном была высокопоставленный чиновник министерства, не знала, кто был нынешним британским монархом, и никто из чистокровных понятия не имел, как работает Парламент. Наконец, невозможно было сварить зелье, которое давало бы практические знания о любом аспекте реальной магии, даже о таких, казалось бы, обыденных аспектах, как Травология или Уход за Магическими Существами, поэтому существование Хогвартса все еще было необходимо. Преобладающим объяснением этого исключения было: «Мерлин что-то сделал, и поэтому мы не можем делать зелья, которые учат магии».       Понятно, что и Гарри, и Гермиона сочли это объяснение совершенно неудовлетворительным.