Гарри Поттер и Принц Слизерина

      31 октября 1991       В то время как первокурсники Слизерина готовились ко дню, Гарри лежал в своей постели, глубоко задумавшись. Сегодня в маггловском мире был Хэллоуин. Он предполагал, что так было и в волшебном мире, но сегодня также был День Победы, день, когда Джим Поттер победил Сами-Знаете-Кого. Сегодняшний пир, вероятно, будет особенно впечатляющим, так как это был первый год Мерзавца в Хогвартсе. «Пряник», по-видимому, сработал. Джим не потерял большого количества очков с тех пор, как присоединился к команде по квиддичу, и, казалось, полностью сосредоточился на учебе.       Ключевое слово — «казалось». Теперь, когда он знал, что истерики ни к чему его не приведут, Джим стал немного более, ну, слизеринцем в своем подходе. Он снискал расположение Ужасов Уизли (как слизеринцы окрестили близнецов), и, поскольку они были хорошими друзьями, близнецы принялись проделывать шалости над змеями, и Гарри в частности, с удвоенной силой. Особенно примечательным было то утро, когда Гарри был вынужден всюду ходить задом наперед, не говоря уже о двух днях, когда весь первый курс Слизерина был вынужден называть друг друга «Юными Пожирателями Смерти» каждый раз, когда они разговаривали друг с другом. Близнецы редко разыгрывали Невилла и Гермиону из-за преданности факультету, но среди первокурсников гриффиндорцев шло что-то вроде холодной войны, в которой Невилл и девочки были на одной стороне, а остальные мальчики — на другой. Дин даже перестал приходить на групповые занятия.       Усугубляло ситуацию то, что Невилл все еще не добивался прогресса со своей работой с палочкой, но все равно отказывался обращаться по поводу проблемы к своей бабушке. Он не бросил учебную группу, но теперь едва ли даже пытался заниматься Заклинаниями и Трансфигурацией. Естественно, это привело к тому, что он потерял несколько очков из-за недостатка усилий и, в конце концов, на прошлой неделе во время обеда получил громовещатель от своей бабушки.       Все это внезапно сделало положение Гарри в его собственном доме немного более шатким. Он хорошо учился и по-прежнему обладал преимуществами Наследника Поттеров (хотя его адвокат сообщил, что Джеймс Поттер все еще ищет основания для лишения его наследства). Но он больше не являлся «таинственным эксцентричным одиночкой», а скорее «неудачником в плохих отношениях со своей семьей, единственными друзьями которого были другие неудачники». Самым крупным последствием этого стало то, что Дафна и Трейси довольно хладнокровно сообщили ему, что они вновь переходят на фамилии. Так что завтракать со своими товарищами по факультету шел несколько подавленный Гарри Поттер. Впереди, перед Большим залом, он заметил ждущих и наблюдающих близнецов Уизли. Затем справа от себя он услышал тихое шипение с гобелена, изображающего Святого Патрика, изгоняющего змей из Ирландии. Гарри остановился… и отпрыгнул от определенных плиток пола, которые, как предупредила змея, были заколдованы.       — Поттер, перестань вести себя как маггловский придурок, — протянул Драко прямо у него за спиной. Затем раздался треск магии, за которым последовали крики ужаса. Гарри обернулся. Волосы у Малфоя, Крэбба, Гойла и Паркинсон окрасились в гриффиндорский красный с золотистыми бровями в придачу.       — Ужасы Уизли, — скучающим голосом сказал Гарри, — и на этот раз довольно очевидно. По крайней мере, хотя бы постарайся быть в курсе своего окружения, Малфой. А теперь, лучше отправляйтесь в лазарет, пока эта дрянь не впиталась. Ну или можете выглядеть как потерянные кузены Уизли до конца недели, — Драко рыкнул на Гарри, а затем он, два его книгодержателя и его…, кем бы там ни была для него Пэнси, умчались в лазарет. Дафна Гринграсс ближе подошла к Гарри и с любопытством посмотрела на него:       — Как ты узнал, что Уизли поставили там ловушку, — спросила она.       Гарри пожал плечами и солгал:       — Просто то, что мы, неудачники, выяснили в нашей учебной группе неудачников. Я уверен, что кто-то настолько умная, как ты, сама бы смогла сообразить. Если нет, то ты бы прекрасно смотрелась с ярко-рыжими волосами, — она пропыхтела и направилась на завтрак. Затем Гарри повернулся и смело пошел в направлении близнецов, надеясь, что память и внимание Эгберта к деталям были настолько хороши, как сам он утверждал (Эгберт был змеей, свисающей с дерева на заднем плане картины на третьем этаже; он утверждал, что подслушивал и наблюдал за близнецами, и собрал из всего этого несколько пикантных слухов).       — Джентльмены, минутку вашего времени?       Близнецы, которые были одновременно удивлены и раздосадованы тем, как небрежно он уклонился от их розыгрыша, выпрямились:       — А? Что можем мы, двое…       — Невинных маленьких гриффа…       — Хотеть сказать…       — Такой злой маленькой змейке, как ты.       Гарри вздохнул. Часть его задавалась вопросом, были бы у них с Джимом такие же отношения, если бы они жили вместе. Другая часть его внезапно возблагодарила Дурслей за то, что они предотвратили такой исход.       — Ну, для начала я хотел бы попробовать дипломатию. Сделал ли я что-нибудь такое, что могло бы разозлить вас двоих или помочь мне заслужить несколько агрессивных шуток, с которыми мне приходилось мириться в течение последнего месяца? Потому что, если это так, я приношу свои извинения и рад загладить свою вину. Если нет, конечно, мне придется предположить худшее — что вы двое просто согласились стать гончими Джима и преследовать меня безо всякой причины, кроме как его ничтожности.       — Гриффиндорцы держатся вместе, маленький змейка Поттер, — сказал один из них с удивительной холодностью. Значит, все же Джим. Гарри решил, что это означало, что пришло время для «кнута».       — Ну, слизеринцы этого не делают. Так что вы можете разыгрывать моих однокурсников по факультету сколько душе угодно, но меня оставьте в покое. Потому что… что ж, я приношу свои извинения за угрозы, это действительно не в моем стиле… но упаси, если хотя бы еще одна порча, или сглаз, или шутка будет направлена против меня, и я посчитаю, что вы за это несете ответственность, — он заколебался, чтобы подчеркнуть свои слова, когда близнецы самодовольно посмотрели на него, — я расскажу Снейпу о Карте.       Это привлекло их внимание. И хотя близнецы довольно хорошо умели притворяться невинными, они не были готовы к тому, что первокурсник Слизерина будет угрожать их самой заветной тайне. После нескольких секунд вытаращенных глаз один из них («Тот, у которого крошечная родинка рядом с левым глазом,» — отметил про себя Гарри для дальнейшего использования), наконец, нервно сказал:       — О к-какой Карте?       — О, у вас есть больше одной? Та, о которой я говорю, активируется… о, какие же там были слова? Что-то вроде: «Клянусь, что замышляю только шалость». Нет! «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость». Я прав?       Близнецы были еще более шокированы этим, и внутренне Гарри воспевал хвалу Эгберту за его восприятие и память.       — Послушайте, ребята. Я не хочу быть вашим врагом. Честно говоря, я фанат вашей работы ... ну, когда она не направлена на меня и когда вы не переходите черту «игривого развлечения» и «жестокого издевательства», — они стали выглядеть немного обиженными, поэтому Гарри решил также предложить и пряник. — На самом деле, я думаю, что если бы у вас была небольшая… финансовая поддержка, вы могли бы поднять свою работу на новый уровень.       Их брови взлетели вверх, и тот, у кого не было родинки, спросил:       — Ты предлагаешь нам взятку, чтобы мы тебя не разыгрывали?       Гарри постарался выглядеть слегка оскорбленным:       — Я заключу с вами сделку. Вы не называете это взяткой, а я не буду называть это оплатой за протекционизм. Галлеон в неделю. Вы не вмешиваете меня в свои розыгрыши. Если Джим попросит вас подшутить надо мной, скажите ему… скажите ему, что Снейп присматривает за мной, и разыгрывать меня слишком рискованно или что-то в этом роде. И прежде чем вы спросите, нет, я не буду помогать вам разыгрывать других слизеринцев.       Они посмотрели друг на друга, прежде чем одновременно сказать:       — Два галлеона.       — Галлеон и восемь сиклей. И за эту цену вы также оставляете в покое Тео Нотта. Он этого не заслуживает.       Они оба напряглись:       — Его отец был Пожирателем Смерти, — сказал Родинка Уизли.       — Я знаю, — спокойно сказал Гарри. — И поверьте мне, когда я говорю, что Судьба сыграла с ним гораздо более жестокую шутку, определив ему этого ублюдка в отцы, чем вы бы могли придумать в свои худшие дни.       Их глаза расширились, а затем они торжественно кивнули. Они поняли:       — Сделка.       — Никаких розыгрышей или шуток, направленных на первогодку змейку Поттера.       — Или на первогодку змейку Нотта, — они даже пожали друг другу руки. — А теперь расскажи нам, как ты узнал о Карте?       Он заговорщически наклонился:       — Давайте просто скажем… змеи известны тем, что всюду могут просочиться. До встречи, джентльмены, — с этими словами он ушел, насвистывая, даже не подозревая, сколько тихого восхищения он заслужил от двух будущих союзников.

***

      Невилл, как обычно, был на высоте во время Травологии, заработав два очка для Гриффиндора. Тем не менее Гарри заметил, что он был напряжен, Гарри спросил мальчика все ли у него хорошо, но тот не хотел разговаривать. Вместо этого, подождав, пока большая часть класса уйдет, он спросил Гарри, не может ли он пропустить обед, чтобы помочь ему с чарами Левитации, которое они проходят по Заклинаниям. Помощь Гермионы не дала результатов, поэтому он подумал, что Гарри, возможно, сможет подкинуть пару идеи, поскольку он был первым слизеринцем, освоившим его накануне. К сожалению, когда они выходили из оранжереи, в их разговор вмешался неприятный голос:       — Эта змея не сможет тебе помочь, сквиб, — сказал Джим из-за их спин. — Черт возьми, он сам не намного больше, чем сквиб.       — Нами набранные очки показывают, кто лучший волшебник, братик, — мягко сказал Гарри.       Глаза Джима вспыхнули:       — Очки — это еще не все. Пока ваша маленькая учебная группа развлекалась, я получал реальные уроки от старшекурсников из команды по квиддичу, — он выхватил палочку, взмахнул ею и сказал: «АКЦИО НАПОМИНАЛКА». К удивлению Гарри и Невилла, стеклянный шар выскользнул из кармана Невилла и лениво поплыл по воздуху в руку Джима.       — Кстати, это было заклинание призыва пятого курса, — Джим ухмыльнулся, а затем посмотрел на шарик в своей руке. — Я до сих пор помню тот день, когда впервые увидел эту штуку, Лонгботтом. Пока твой приятель Гарри стоял с отвисшей челюстью, боясь противостоять грязному подражателю Пожирателя Смерти, Малфою, я был в воздухе, лицом к лицу с ним, рискуя своей жизнью, чтобы вернуть тебе эту вещицу, — он сделал несколько шагов по направлению к Невиллу и Гарри, лениво подбрасывая в руке Напоминалку.       — Я знаю, что поначалу вел себя как придурок, и мне очень жаль. Но я стал лучше, как в своем поведении, так и в магии. Забудь о Гарри и Грейнджер и их дурацком маленьком клубе. Позволь мне помочь тебе, — он самодовольно посмотрел на Напоминалку. — Все же, я только что доказал, что лучше разбираюсь в магии, чем…       — АКЦИО НАПОМИНАЛКА, — внезапно настала очередь Джима удивиться, когда шар вылетел из его рук, как ракета, и приземлился в протянутую руку Гермионы, которая стояла в стороне, вне поля его зрения.       Гарри улыбнулся, а Джим ошеломленно уставился на нее:       — Отлично сработано, — сказал слизеринец, — когда ты успела выучить это заклинание?       — Только что. Ну, ты рассказал мне про заклинание в поезде, но не я знала, какое необходимо движение палочкой, а Джим только что любезно его продемонстрировал. Оно, в принципе, совсем не сложное. Просто двойной обратный взмах, когда произносишь «Акцио», а затем быстрое движение на десять градусов выше горизонта в направлении объекта, когда его описываешь. Масса объекта и особенно дальность действия заклинания наверняка будут довольно ограничены, пока мы не станем старше и наша магия не станет сильнее, но сейчас заклинание точно подходит для близлежащих объектов, которые можешь четко видеть.       Гарри обдумал это, а затем взмахнул своей палочкой:       — АКЦИО НАПОМИНАЛКА! — шарик вылетел из руки Гермионы и приземлился в его собственную настолько же быстро, как и в ее случае. — Ого. И вправду легко, — он самодовольно посмотрел на Джима, — спасибо, братик. Ты очень хороший учитель!       Джим потерял дар речи. Ему потребовалось два дня, чтобы овладеть заклинанием, которое Гермиона и его брат только что без особых усилий выполнили, наблюдая, как он один раз его продемонстрировал. Наконец, он стряхнул с себя удивление в пользу гнева:       — Пошел к черту, змея! — сказал он. — И вы, двое предателей, можете идти с ним! — с этими словами он повернулся и зашагал прочь.       Гарри покачал головой и передал Памятный шар Невиллу, но был удивлен, когда шар сразу же стал окрасился в темный сердитый красный, он, казалось, почти мерцал и сердито пульсировал в руке Невилла.       — Эм, он всегда был таким?       — Да, последние несколько дней, — тихо сказал Невилл. — В этом есть смысл. Кажется, я забываю больше, чем запоминаю.       — Ну же, Нев. Не расстраивайся так из-за Джима, — сказал Гарри.       — Он меня не расстраивает, — резко сказал Невилл, — в отличие от вас двоих.       Гарри и Гермиона переглянулись:       — Эм, прости, что? — сказал Гарри.       Он раздраженно выдохнул:       — Джим только что выполнил заклинание пятого курса, и это было довольно впечатляюще, даже несмотря на то, что этому его научили старшекурсники. Вы же? Вы сами только что научились ему, просто наблюдая за тем, как он его делает! И получается у вас лучше него! Я же тем временем не могу сделать ничего из книги Заклинаний первого курса! — он начал отходить от двух первокурсников. — Я думаю, может быть, мне стоит написать дедушке Элджи и узнать, есть ли способ для меня добровольно отказаться от наследства и просто передать лордство непосредственно ему. Джим был прав. Я сквиб во всех отношениях, которые имеют значение.       — Невилл! — воскликнула Гермиона. — Ты не можешь сдаться!       — Послушайте! Я благодарен вам обоим за все, что вы пытались для меня сделать. Но… Я просто больше так не могу. И я устал от… жалости! С этого момента просто оставьте меня в покое и сосредоточьтесь на остальных участниках группы. Они хотя бы могут что-то из всего этого извлечь, — и с этими словами он ушел. После того, как они обменялись встревоженными взглядами, Гарри и Гермиона последовали за своим другом в сторону замка. Ни один из них не заметил Тео Нотта, стоявшего в углу оранжереи с выражением глубокой озабоченности на лице.