***
В тот вечер за ужином Гарри ковырялся в домашнем пироге, когда Малфой слегка подтолкнул его локтем: — Твоя подруга-грязнокровка выставляет себя на посмешище, пытаясь привлечь твое внимание. Гарри бросил на него свирепый взгляд: — Мне не нравится использование этого слова, Малфой. Драко свирепо посмотрел в ответ: — А мне не нравятся товарищи по факультету, которые более преданы гриффиндорцам, чем слизеринцам. И все же вот мы здесь. — Очень интересно, что ты так беспокоишься о моей преданности факультету, в то время, как ты приложил столько усилий для того, чтобы изолировать меня в нем, Малфой. Прежде чем Малфой успел ответить, на стол между ними приземлился бумажный самолетик, едва не задев миску с подливкой. На нем было написано: «Гарри! От Гермионы!» Мальчики оторвали взгляд от самолетика и увидели махающую рукой Гермиону. — С меня хватит, — с ухмылкой сказал Малфой, — Крэбб, Гойл, Пэнси. Мы пересаживаемся. Здесь становится чересчур… грязно. Четверо слизеринцев пересели за дальний конец стола. Все остальные слизеринцы первого курса, кроме Тео, постарались отодвинуться от Гарри как можно дальше. Гарри нахмурился. Он надеялся еще некоторое время затаиться в Слизерине и продолжить изучение секретов факультета, прежде чем начинать какую-либо игру за власть. К сожалению, Малфой, казалось, был склонен принудить решение этого вопроса, так что конфронтация, скорее всего, произойдет довольно скоро. Это… раздражало. Гарри обратил свое внимание на самолет Гермионы, он его развернул, но увидел всего лишь чистый лист. К его удивлению, на нем начали появляться слова, написанные изящным почерком Гермионы: «Гарри, ты не знаешь, где Невилл? Я очень за него беспокоюсь. Прикоснись к пергаменту трижды и прошепчи свой ответ, а затем прикоснись еще дважды, чтобы отправить его мне». Гарри удивленно вскинул брови, а затем ответил: «Я не видел его еще с Травологии. Как ты это делаешь?» «Измененное заклинание Смены, связывающее твой пергамент с тем, на котором я пишу. Оно из программы третьего курса, хотя я думаю, что именно эта версия относится к пятому курсу». Гарри усмехнулся. Для него было загадкой, как эти чистокровные идиоты могли даже притворяться, что превосходят всех остальных, в то время как в школе можно было найти такие магглорожденные дарования, как Гермиона. — Что это? — спросил Тео. — О, просто Гермиона, еще раз доказывающая, что все, что Драко думает о чистоте крови, — чушь собачья. Кстати, ты случайно в последнее время не видел Невилла? Тео нервно кашлянул: — Я видел его около часа назад. Он был в туалете для мальчиков на первом этаже. Он был очень расстроен. — Н-да. Я слышал, что что-то произошло во время Заклинаний, и ему пришлось покинуть класс, но я так и не узнал никаких подробностей. Тео снова пожевал губу: — Случилось нечто большее. Гарри, а ты знаешь, для чего нужна Напоминалка? Потому что Лонгботтом не знал, пока я не рассказал ему. Я… Я понял, что он не имел понятия, и подумал, что ему следует узнать. Надеюсь, я не совершил ошибку, рассказав ему. Гарри был растерян, но и внезапно обеспокоен: — Невилл сказал мне, что Напоминалка дает тебе знать, если ты забыл что-то важное. — Да, но она нужна не только для этого, — Тео заговорщически огляделся. — В середине 1700-х годов широко распространилось заклятие, называемое чарами Памяти, за которыми вскоре последовали похожие на них чары Ложной Памяти. Первое создает у кого-то целенаправленную амнезию. А второе заменяет стертые воспоминания новыми по выбору заклинателя. Сначала они создавали много проблем, пока Министерство не приняло законы, жестко регулирующие эти заклинания. Они даже чуть-ли не были объявлены Непростительными, но их сочли чересчур ценными для использования на магглах в целях сохранения Статута о Секретности, поэтому полностью их использование не запретили. Они не преподаются в Хогвартсе, и сперва нужно получить лицензию в Министерстве на обучение и использование этих заклятий, но многие древние семьи сохранили их в гримуарах, поэтому, если у тебя есть подходящие знакомые, им все еще можно обучиться нелегально. — И Напоминалка защищает от них? — Не совсем — она просто дает знать, когда ты находишься под действием такого заклятия. Дарить их детям, начинающим учиться в Хогвартсе — своего рода традиция в старых чистокровных семьях, особенно в параноидальных. Правда, только в богатых, потому что они довольно дорогие. Их дарят в надежде на то, что они помогут предотвратить психологическое манипулирование детьми до тех пор, пока те не станут достаточно взрослыми, чтобы развить свою собственную ментальную защиту. Они становятся бледно-красными, если ты что-то забыл естественным образом, темно-красными, если твои воспоминания были стерты или изменены с помощью магии, — Тео сглотнул, — и сильно темно-красными, если таким способом у тебя затронуто много воспоминаний. Гарри побледнел: — Как у Невилла сегодня утром. Возможно ли обратить вспять эти изменения в памяти? — Еще одна вещь, которую делают Напоминалки. Если ты всегда носишь ее с собой, она будет постепенно восстанавливать воспоминания, которые были стерты или изменены с помощью магии. Это может занять много времени в зависимости от того, насколько обширны изменения и насколько силен был волшебник, который произнес заклинание. Вот что означало то мерцание сегодня днем. Напоминалка Лонгботтома наконец воссоздала его истинные воспоминания и готова восстановить их. Гарри резко вдохнул: — Ты рассказал Невиллу, как это сделать? Тео поморщился: — Да. Как бы то ни было, я сказал ему, что лучше, если вместе с ним кто-нибудь будет, когда он восстановит свои воспоминания на случай, если они окажутся травмирующими, но он настоял на том, чтобы сделать все в одиночку. Наверное, мне все равно следовало прийти и рассказать обо всем тебе, но мне показалось, что для него это было… личным. — Может быть и так, но тебе все равно следовало подойти и рассказать мне. — Ну, извини, — горячо сказал Тео, — я не привык ко всей этой… доброте. Я не был воспитан для нее. Гарри улыбнулся: — Ну, не знаю, Тео. Думаю, у тебя просто к ней талант. Затем он снова повернулся к пергаменту, постучал по нему и прошептал еще одно сообщение: «Невилл в мужском туалете на первом этаже. Он очень расстроен. Почему, я объясню по дороге. Пойдем к нему, как только закончится пир». Но как только Гарри отправил сообщение, двери в Большой зал распахнулись, и в него в панике влетел профессор Квиррелл: — ТРООООЛЛЛЬ! В ПОДЗЕМЕЛЬЕ! … Спешил вам сообщить, — а потом этот глупый человек упал в обморок. Гарри громко выдохнул: — Черт. На короткое время всю школу объяла паника, но директор быстро ее прекратил и приказал ученикам вернуться в свои Общие комнаты. Гарри снова постучал по пергаменту: «К черту. Идем сейчас же. Ускользни от других гриффов и встреться со мной у дверей Большого зала». Гермиона кивнула ему, а затем встала, чтобы отправиться со своим факультетом. Гарри тоже поднялся, но вдруг Родни Монтегю, староста с седьмого курса Слизерина, обратился к своему факультету: — Слизеринцы, сядьте обратно. Наш прославленный директор в своей… спешке, очевидно, забыл, что наши спальни, как и спальни хаффлпаффцев, находятся в подземельях. Следовательно, мы останемся здесь, в Большом зале, и как только львы и орлы уйдут, старосты запечатают двери и зачаруют их. Никто, будь то человек или тролль, не войдет и не выйдет, пока кризис не закончится. Понятно? Слизеринцы все сели. — Двойной черт, — с сожалением сплюнул Гарри. Он закрыл глаза и начал что-то бормотать себе под нос, потирая виски. — Нужно отвлечь внимание. Нужно отвлечь внимание. Думай! Тео наклонился и положил руку ему на плечо: — Серьезно?! — настойчиво прошептал он. — Ты серьезно собираешься улизнуть отсюда, проигнорировав приказ старост, и отправиться искать Лонгботтома, когда на свободе разгуливает тролль?! Гарри открыл глаза и посмотрел на Тео: — Невилл — мой друг, и он в беде. Я не брошу его. Так же, как и ты — мой друг, и если ты когда-нибудь будешь в беде, я тебя не брошу, — Гарри сказал это, не подумав, как ни в чем не бывало, и поэтому он удивился, когда Тео отпрянул с расширившимися от удивления глазами. Затем, с уколом грусти, Гарри понял, что мальчику, наверняка, никогда раньше никто не предлагали такой степени дружбы. Тео огляделся, а затем сунул руки под стол, чтобы никто не мог видеть, как он снимает с пальца серебряное кольцо, которое носил, не снимая. Он украдкой протянул его Гарри. — Надень его на средний палец левой руки. Затем, когда будешь готов, сделай глубокий вдох и поверни его на пол оборота. А потом, беги! Эффект будет длиться только пока ты задерживаешь дыхание, а затем кольцу придется некоторое время перезаряжаться. И когда ты сделаешь следующий вдох, все сразу заметят, что тебя нет. А теперь иди! Удивленный Гарри надел кольцо на палец, сделал самый глубокий вдох, какой только мог, и повернул кольцо. Ничего не произошло. Он огляделся по сторонам, но никто не обращал на него никакого внимания. Он медленно встал. Никто не повернулся в его сторону. Он осторожно перешагнул через скамью и направился к двери. Когда стало ясно, что все его полностью игнорируют, он побежал, проскользнув в щель как раз в тот момент, когда старосты Слизерина и Хаффлпаффа закрывали двери. Когда Гарри выбегал, он заметил, что профессор Квиррелл больше не лежал на полу, где потерял сознание. Гарри продолжал задерживать дыхание, пока не догнал Гермиону, которая пряталась за доспехами, наблюдая за удаляющейся группой гриффиндорцев, направлявшихся к своей башне. Затем, когда его легкие уже пылали, и он больше не мог сдерживаться, Гарри в трудом задышал, а девушка подпрыгнула с тихим «ой!» — Гарри! Как ты это сделал?! Ведь заклинания невидимости слишком сложные для использования в нашем возрасте! — Скажем, — сказал Гарри между вдохами, — что при помощи силы дружбы, и не будем развивать тему. Пошли, нам нужно добраться до Невилла. По дороге в туалет Гарри поведал Гермионе, что Тео рассказал о Напоминалке Невилла. — Значит, кто-то постоянно вмешивался в воспоминания Невилла? Интересно, не поэтому ли у него вообще такая плохая память? — Может быть, — мрачно сказал Гарри. Внезапно их остановила пагубная вонь, от которой их обоих чуть не стошнило. Из-за угла они услышали рычание, звук разбивающейся каменной кладки… и Невилла Лонгботтома, вопящего от абсолютного ужаса. Гарри с горечью пробормотал себе под нос: — «Тролль в подземелье. Спешил вам сообщить».Глава 12: Хэллоуин 1991 (Часть 2)
30 июня 2021 г. в 21:18
Невилл не появился на обеде, но Гермиона сидела рядом с ним во время Заклинаний, которые у гриффиндорцев проходили вместе с хаффлпаффцами. Час, который он потратил на повтор, пройденных тем немного помог — он смог исполнить большинство основных заклинаний, которым первогодки обучились в сентябре, хотя и не на том уровне силы или контроля, который был у его однокурсников. Проблемы начались, когда профессор Флитвик показал новое заклинание — чары Левитации. Слова заклинания были «Вингардиум Левиоса», Невиллу получилось правильно сказать их сразу же после поправки, которую прошептала Гермиона; она также поспешила заверить его, что движения палочкой он совершал правильно. Однако, несмотря на все это, перо, лежащее на его столе, решительно отказывалось двигаться.
Неудивительно, но именно Гермиона первой добилась должного результата — ее перо грациозно взмыло вверх, а затем заплясало под потолком, повторяя движения ее палочки. Небольшая стайка гриффиндорок и хаффлпаффок (для которых Гермиона стала образцом для подражания) захлопала, и Флитвик наградил Гриффиндор тремя очками. В другом конце класса Джим и Рон закатили глаза. Затем Флитвик повернулся к Невиллу, тот сглотнул и посмотрел на свое перо, как на ядовитую змею. Он поднял палочку, произнес заклинание — идеально, насколько могла судить Гермиона, — и сосредоточил всю свою волю на пере. Ничего не произошло.
Но Невилл не прекратил заклинание. Вместо этого, не отводя палочку от пера, он сосредоточился еще сильнее и начал вкладывать все больше и больше своей магии в произнесенное заклинание. Он до боли стиснул зубы, и на лбу у него выступила капелька пота. Перо слегка дрогнуло. Его лицо исказилось гримасой сосредоточенности и даже боли, встревожив этим и Гермиону, и Флитвика. Невилл не обратил на них внимания. Его взгляд был прикован к перу, которое начало слегка трястись, словно стремясь подняться в воздух. Когда Гермиона довольно громко позвала его, он проигнорировал ее. Он также проигнорировал ощущение щекотки под носом и странный медный привкус на губах. Наконец, когда его зрение начало затуманиваться, перо медленно начало подниматься со стола — на один дюйм, на два, на три, — а потом внезапно вспыхнуло пламенем, заставив его прервать заклинание. Он откинулся на спинку стула, измученный и дрожащий. Инстинктивно он провел рукой по рту и с удивлением понял, что у него идет кровь из носа. Затем он поднял глаза и увидел, что весь класс уставился на него, включая явно потрясенного Флитвика.
— С тобой все в порядке, мой мальчик? — мягко спросил он.
Невилл сглотнул и снова протер нос:
— Я… Я не очень хорошо себя чувствую, профессор. Можно мне ненадолго выйти?
Флитвик поколебался, а затем кивнул:
— Бери столько времени, сколько тебе нужно. Но если тебе не станет лучше в ближайшее время, я хочу, чтобы ты отправился в лазарет. Понял?
Невилл кивнул, схватил свою сумку с книгами и буквально выбежал из класса. Однако перед тем, как выйти, он обернулся, чтобы посмотреть на своих однокурсников. Джим Поттер, ухмыляясь, смотрел прямо на него. А затем Мальчик-Который-Выжил произнес единственное слово, которое Невиллу не нужно было слышать, чтобы его понять: «Сквиб». Невилл вышел за дверь и в тот день на занятия больше не вернулся.
Несколько часов спустя Тео Нотт зашел в туалет, чтобы вымыть руки перед ужином, и был удивлен, обнаружив Невилла, сидящего на полу в углу и рассеянно уставившегося на свою палочку. Его лицо было чистым после недавнего кровотечения, но было очевидно, что он недавно плакал. Тео огляделся, чтобы убедиться, что в помещении больше никого нет, прежде чем осторожно заговорил:
— С тобой… с тобой все в порядке?
Невилл даже не поднял глаз:
— Я в порядке. Просто оставь меня в покое.
Тео собрался уходить, но потом заколебался и повернулся к другому мальчику:
— Сегодня утром после Травологии я, э-э, заметил, твою Напоминалку. Она была… красной. Сильно красной. И пульсирующей.
— Да, — Невилл горько рассмеялся, — по-видимому, я очень забывчив.
Тео тревожно прикусил губу. Затем он придвинулся немного ближе и опустился на колени на пол, чтобы встретиться с ним взглядом:
— Лонгботтом… Невилл… тебе когда-нибудь… кто-нибудь объяснял, для чего на самом деле нужна Напоминалка?
Невилл просто уставился на него, ничего не понимая.
«Боже мой,» — подумал про себя Тео.