Гарри Поттер и Принц Слизерина

      Сразу после драматического заявления Невилла его сопроводили в кабинет директора, в то время как Гермиона отправилась в башню Гриффиндора в сопровождении МакГонагалл, а Снейп неохотно повел Гарри обратно в подземелье Слизерина. Мастер зелий, казалось, был очень раздражен молодой змеей, а также испытывал некоторую боль в ноге.       — Откровенное гриффиндорское дурачество! И тебе за это присудили пятнадцать очков! Тебе повезло, что я не отнимаю тридцать за твои действия!       — Сэр, как я уже объяснял, мы понятия не имели, что тролль будет на первом этаже, и просто намеревались найти мистера Лонгботтома и проследить, чтобы он оказался в безопасности. Мне пришлось принять решение за долю секунды, не имея времени на планирование или расследование, и я принял лучшее решение, которое мог принять при тех обстоятельствах.       — Вот именно! И ты принял именно такое опрометчивое решение, которого я ожидал бы от гриффиндорца, а не от слизеринца!       — Что ж, сэр, при всем уважении, если вы так думаете, то вам, вероятно, следует изменить порядок распределения здесь, в Хогвартсе. Потому что Шляпа мне сказала, что Слизерин — это факультет хитрости и амбиций, на котором у меня будет лучший шанс проявить себя. Я, наверное, попросил бы попасть на другой факультет, если бы она меня предупредила, что Слизерин также является факультетом эгоистичных придурков, которые бросают своих друзей при первых трудностях.       Снейп яростно повернул голову:       — Что ЭТО должно означать, ПОТТЕР?!       Гарри посмотрел на Снейпа, несколько удивившись его гневу:       — Только то, что я уже сказал: Невилл Лонгботтом — мой близкий друг, и я не согласен с тем, что слизеринцам характерно бросать ценных друзей на произвол судьбы, не пытаясь изо всех сил помочь им, — честно сказал он.       Снейп расслабился, успокоившись. На мгновение ему показалось, что мальчик имеет в виду то, как закончилась его дружба с Лили годы назад:       — Тем не менее, я отнимаю пять очков за неповиновение приказам твоего старосты, — раздраженно огрызнулся он.       Гарри вздохнул:       — Да, сэр, — несколько секунд они шли молча. — Имейте в виду, даже если бы я был эгоистичным придурком, я все равно пошел бы за Невиллом. Я приложил много усилий, чтобы наладить отношения с Предполагаемым Наследником Древнего и Благородного Дома. Было бы глупо упускать возможность еще больше втереться к нему в доверие, когда я искренне считал, что рискую минимально.       — Что ж, я полагаю, так уже лучше, — затем он снова поморщился от боли.       — Сэр, лазарет недалеко, если хотите завернуть в него ненадолго. Если позволите, рана похожа на очень болезненный укус Цербера.       Снейп остановился и посмотрел на мальчика со смесью изумления и ярости:       — О нет. Нет, нет, НЕТ! Скажи мне, что ты не настолько гриффиндорец, чтобы…       — Конечно же, нет! — возмущенно перебил Гарри. — За какого идиота вы меня принимаете? — затем выражение его лица изменилось на почти веселое. — Кстати об идиотах, мне достоверно известно, что Мерзавец-Который-Выжил и его домашний Уизел посетили Цербера и заметили люк, который тот охраняет. Я так понимаю, они видят в этом что-то вроде… приключения.       Снейп едва не застонал от этой новости, когда они продолжили свой путь к подземельям:       — Пожалуйста, держи меня в курсе всего, что узнаешь по этому поводу, но сам не подходи к этой комнате.       — Да, сэр. Должен ли я также присматривать за профессором Квирреллом?       Снейп снова удивленно повернул голову. Затем он разозлился на себя за отсутствие осмотрительности. К сожалению, его обычно жесткий самоконтроль был несколько ослаблен сильной болью в ноге, причиненной адским зверем Хагрида:       — С чего ты взял, что Квиррелл достоин подозрения? В конце концов, он профессор Хогвартса.       — Ну, вы сами недавно сказали, он утверждает, что является экспертом по троллям. Но когда он столкнулся с ним, он не попытался поймать или убить его. Вместо этого он бежит в Большой зал, объявляет, что тролль в подземельях, и падает в обморок. Однако оказывается, что тролль находится не в подземельях, а на первом этаже, и на некотором расстоянии от любых лестниц, достаточно больших, чтобы тот мог с легкостью по ним взобраться. И когда я выскальзывал из Большого зала, я заметил, что Квиррелл уже оправился от своего предполагаемого обморока и куда-то исчез. Поэтому мне приходит в голову, что, возможно, Квиррелл намеренно впустил тролля в замок на первый этаж и просто сказал, что тот находится в подземелье, чтобы все профессора побежали обыскивать замок этаж за этажом, начиная с подземелья, тем самым давая ему время подняться прямо на третий этаж и попытаться пройти мимо Цербера. К счастью, декан Слизерина оказался достаточно умен, чтобы понять, что тролль — всего лишь отвлекающий маневр, и сам отправляется к коридору на третьем этаже, чтобы обезопасить его, но, к сожалению, именно в этом момент Цербер попробовал его на вкус.       Снейп оценивающе посмотрел на мальчика:       — Хм-м. Рассматривал ли ты вероятность того, что хитрый декан Слизерина сам пытается украсть… то, что охраняет Цербер… и просто использовал тролля как отвлекающий маневр?       Гарри покачал головой:       — Эта теория не объясняет, как тролль проник внутрь, если только хитрый декан Слизерина не впустил его, а затем просто слепо понадеялся, что профессор Квиррелл обнаружит его и будет действовать соответствующим образом. И она не объясняет подозрительных действий самого профессора Квиррелла. И если появление тролля было просто совпадением, которым воспользовался хитрый декан Слизерина, что ж, я думаю, это просто ужасно не в его духе — вот так броситься без какого-либо предварительного планирования. Практически… по-гриффиндорски.       Уголок рта Снейпа дернулся:       — Возможно, хитрый декан Слизерина и Квиррелл вместе замешаны, — лениво предложил он.       — Я отказываюсь верить, что хитрый декан Слизерина когда-нибудь будет работать с человеком, который носит тюрбан, — сухо сказал Гарри.       — Как так получилось, что ты ребенок Джеймса Поттера?!       — Насколько я помню, вы сами выдвинули теорию превосходства воспитания над характером. О, и, кстати, это может быть совершенно не связано, но всякий раз, когда мы оказываемся где-нибудь рядом с Квирреллом, и у Джима, и у меня возникают странные головные боли. Раньше я думал, что это обычная странность, но после сегодняшней ситуации с троллем это может оказаться важным.       Снейп закатил глаза:       — Поттер, прекрати вести себя по-детски наивно. Хотя я осуждаю твои гриффиндорские наклонности, очевидно, что ты удивительно хитер для первокурсника. Ты прекрасно знаешь, что если у тебя есть таинственный недуг, возникающий только тогда, когда ты находишься в присутствии того, кого считаешь подозрительным, конечно, это важно! Эти головные боли длятся на протяжении всего времени нахождения рядом с ним?       — Нет, это больше всего похоже на прерывистую колющую боль прямо здесь, — Гарри прикоснулся к своему шраму. — Гермиона говорит, что, судя по его реакции, Джим испытывает такую же боль, также сосредоточенную на его собственном шраме.       — Хм-м. Избегай Квиррелла вне занятий. Во время уроков защиты, всякий раз, когда чувствуешь боль, отмечай, когда она началась, и что в это время делал Квиррелл. Если можешь сделать это дискретно, попроси своих приспешников-гриффиндорцев понаблюдать за Другим Поттером, чтобы узнать, как он реагирует на боль, и отличается ли его реакция от твоей собственной. Ты представишь мне письменное резюме своих заметок через неделю. Понял?       — Да, сэр, — сказал Гарри так, как будто задание по сути шпионить за другим учителем, а также заставить своих друзей делать то же самое, были самыми обычными вещами в мире.       К этому моменту они уже подошли ко входу в Общую комнату Слизерина:       — Как я уже сказал, Поттер, в тебе есть удручающе сильная гриффиндорская жилка, что прискорбно, но понятно, учитывая твое происхождение. Тем не менее, я должен признаться, что до сих пор мне было приятно наблюдать, насколько хорошо ты обуздал ее и склонил под мудростью Слизерина. Пять очков Слизерину, — это были первые баллы, которыми Снейп наградил Гарри с начала занятий в школе, мальчик улыбнулся и поблагодарил своего учителя с подобающим смирением.       После этих слов Снейп назвал пароль, и дверь в Общую комнату открылась. Внутри находилось большинство товарищей Гарри по факультету, которые только что прибыли после того, как было объявлено, что ситуация разрешилась. Родни Монтегю первым встретил Снейпа и Гарри в дверях.       — Мистер Монтегю, — протянул Снейп, — я возвращаю вам последнего из ваших подопечных. Его наказание за то, что он покинул Большой зал после того, как вы приказали запечатать его, уже было назначено. Никаких дальнейших комментариев по этому вопросу не требуется.       Монтегю переводил взгляд со Снейпа на Гарри и обратно:       — Хорошо, сэр, — наконец сказал он.       — И если уж на то пошло, мистер Монтегю, — сказал Гарри, — я искренне извиняюсь, если мои необдуманные действия причинили вам какие-либо неудобства.       Мальчик посмотрел на старосту с такой смесью уважения и совершенной невинности, что на секунду Монтегю почти подумал, что он говорит искренне. Снейп вышел из Общей комнаты, и Монтегю, странно посмотрев на Гарри в течение нескольких секунд, собрал других старост, чтобы сообщить им, что сказал Снейп. Гарри подошел туда, где в одиночестве ждал встревоженный Тео. Он тепло поблагодарил мальчика за помощь и пожал ему руку, незаметно в процессе возвращая ему кольцо. Тео робко кивнул. Затем Гарри направился в сторону спален для первокурсников, но его путь преградили Малфой, Крэбб и Гойл. Остальные первокурсники (и около дюжины учеников других курсов) находились достаточно близко, чтобы наблюдать, но активно не вмешивались.       — Невероятно! — воскликнул Малфой. — Когда мой отец узнает, что Наследник Древнего и Благородного Дома сбежал, вопреки приказу старосты, в погоне за предателем крови сквибом и грязнокровкой…       — БИНГО! — громко крикнул Гарри. Все слизеринцы поблизости были поражены его выходкой. — Извините. Это маггловская штука. Тебе наконец-то удалось объединить грязнокровку, предателя крови и моего отца в одном предложении. Я подумал, что если я укажу на это первым, то смогу выиграть приз, — где-то на заднем плане он услышал, как Тео коротко хихикнул, прежде чем взял себя в руки.       — Ты такой позор для этого факультета, Поттер. Сколько очков ты потерял из-за этой выходки?       — Ну, на самом деле, я получил пятнадцать. Но потом профессор Снейп отнял у меня пять за неподчинение приказу старосты. Но затем, после того, как я объяснил причины своих действий, он вернул мне пять очков за демонстрацию того, что он назвал слизеринской мудростью.       — Ты лжешь, — прорычал Малфой.       — Спроси его завтра сам, — весело ответил Гарри, — слабо?       — Когда мой отец…       — ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ?! — прервал Гарри сердитым криком. Драко был ошеломлен, и несколько других слизеринцев придвинулись ближе к спорящей группе.       — Потому что кто-то должен поставить тебя на…       — Нет! Не «почему ты здесь, прямо сейчас, раздражаешь меня?»! Я имею в виду: «почему ты вообще на Слизерине?»! Да, ты богатый чистокровный. И что. Захария Смит тоже богатый чистокровный, и он на Хаффлпаффе! Мы на этом факультете уже два месяца, и я не видел, чтобы ты проявлял что-то, что я бы назвал хитростью! Ты безусловно не хитроумный! И я не думаю, что у тебя есть какие-то амбиции, кроме как расхаживать с важным видом, как павлин, выставляя напоказ богатство и привилегии, которые ты получил в наследство, причем ты не приложил никаких усилий, чтобы их заработать. И ты говоришь, как одна из тех маггловских кукол, которые воспроизводят заранее записанные сообщения, если дернуть за веревочку на спине. Ты только и делаешь, что говоришь: «грязнокровка — это», «предатель крови — то» и «подожди, пока мой отец не услышит». Это жалко!       — Ах ты, грязный маленький полукровка…! — Драко яростно начал шарить в поисках своей палочки.       Глаза Гарри загорелись почти безумно: «Наконец!» — подумал он. Он купил свою палочку и кобуру 31 июля и каждый вечер в течение следующего месяца проводил тридцать минут, практикуясь как можно быстрее вытаскивать ее, потому что по глупости думал, что это является одним из факторов использования палочки. Однако, когда он попал в Хогвартс, он обнаружил, что, за исключением авроров и профессиональных дуэлянтов, волшебников, похоже, такие вещи не волнуют. На самом деле, он был единственным первокурсником, который заплатил за одну из слишком дорогих кобур Олливандера для палочек, вместо того чтобы просто прятать палочку в карман своей мантии, как делают все остальные. Однако он все еще продолжал тренироваться с кобурой по несколько минут каждый день… именно для этого момента.       Гарри резко тряхнул запястье, и его палочка вылетела из кобуры с мягким «щелк» и приземлилась в ладонь. Мгновенно он направил ее прямо в лицо Малфою, почти коснувшись кончика его носа. Весь маневр занял полсекунды, даже не лучшее время Гарри, но это было молниеносно по сравнению с его противником, который все еще нащупывал свою палочку. Малфой застыл от удивления, в то время как Крэбб и Гойл нервно попятились. Все вокруг ахнули от непринужденной скорости Гарри. Некоторые из наблюдавших за этим молодых слизеринцев никогда не видели настоящие дуэли, поэтому из-за их ограниченного опыта, рефлексы Гарри показались им сверхчеловечески быстрыми.       — Знаешь, — легко сказал Гарри, — моя подруга, грязнокровка Грейнджер, научила меня этому изящному заклинанию фейерверка. Держу пари, на таком расстоянии оно причинит сильную боль.       После этих слов Родни Монтегю наконец вышел вперед:       — Поттер, хватит. Остановись.       — Все в порядке, мистер Монтегю. Все в порядке. Мы все в порядке. Разве мы не в порядке, мистер Малфой?       Драко оторвал взгляд от кончика палочки, чтобы заглянуть Гарри в глаза. И, как и Джеймс Поттер до него, он внезапно понял, что глаза Гарри были точно такого же цвета, как и Убивающее проклятие.       — Да, Монтегю, — сказал он, сухо сглотнув, — мы… мы все в порядке.       — Да, в совершенном порядке. Кстати, я упомянул, что получил пятнадцать очков, но забыл сказать, за что. Видишь ли, грязнокровка Грейнджер, предатель крови сквиб Лонгботтом и маленький старый добрый предатель крови полукровка я, ну, мы нашли того горного тролля, из-за которого профессор Квиррелл упал в обморок, как маленькая девочка. А затем… мы забили его до комы.       После этого раздалось еще больше вздохов, и Забини воскликнул: «Да ладно!» — в удивительно маггловской манере. Гарри сделал мысленную пометку разобраться в этом.       — О, да! — ответил он с усмешкой. — я с помощью двух других Первокурсников, на которых большинство из вас смотрит свысока, как на грязь у себя под ногами, в одиночку уничтожили взрослого тролля. Поэтому, мистер Малфой, я предлагаю вам подумать, следует ли мне пугаться вашей слабой магии, денег вашего отца и двух ваших приспешников. Потому что правильный ответ… я не боюсь.       Затем он сделал два шага назад и поднял свою палочку. После едва заметного движения его запястья палочка вернулась в кобуру с громким «ших», это заставило половину слизеринцев, находящихся в комнате, вздрогнуть.       — Ну, раз мы закончили, я устал, у меня был долгий день, и мне кажется, что у меня в волосах кровь тролля. Поэтому, я собираюсь принять горячий душ, а затем лечь спать. Если ты захочешь продолжить эту дискуссию когда-нибудь в будущем, Малфой, я буду рад помочь. Но перед этим, я думаю, тебе следует сесть с листом пергамента, записать все свои возможности, а затем записать, каковы, по твоему, мои способности. А после этого удвой те пункты, которые ты указал в моей колонке, потому что я обещаю, ты не видел и половины того, что я умею. А затем, Малфой? Если ты все еще захочешь выступить против меня, дерзай. Посмотрим, кто падет первым.       Наконец, он оторвал взгляд от явно потрясенного Драко, чтобы оглядеть комнату. Некоторые были напуганы, в то время как другие просто выглядели задумчивыми. Но все были заворожены выступлением Гарри. Он улыбнулся:       — Спокойной ночи, слизеринцы, — мягко сказал он, обходя Гойла по направлению к спальням. Уходя, он попеременно насвистывал и напевал странную мелодию, которая студентам Слизерина казалась одновременно и пугающей, и неземной. Если бы на факультете были магглорожденные, они бы сразу узнали в этом музыку из «Хорошего, плохого, злого».       В углу, вне поля зрения всех слизеринцев, Тео Нотт наблюдал, как уходит его первый друг. И, возможно, впервые в своей жизни Тео ухмылялся от уха до уха.