Перечёркнутая нота

      — Ибики-сан? Вы позволите? — после негромкого стука в дверь начальник Отдела допросов и пыток услышал незнакомый ему голос.       — Да, — мужчина отложил бумаги и поудобнее устроился в кожаном кресле.       — О чём вы хотели со мной поговорить? — вошедшая девушка держалась неуверенно и всем своим видом показывала, насколько сильно ей не хочется находиться в таком леденящим кровь месте.       — Ты уже третье задание выполнила с нукенином Звука Кетсуми Тессен. Я бы хотел знать, как ты можешь охарактеризовать её как бойца, — опытный в делах допросов Ибики решил зайти издалека.       — Она достаточно сильная. В меру, — задумалась Огава. — Кетсуми хороша в гендзюцу, у неё неплохое тайдзюцу, а в последний раз ей удалось повергнуть сразу двоих своим Водяным Драконом.       — Кем-кем?! — всполошился Морино.       — Я могу ошибаться… Вроде как Водяным Драконом.       — Кетсуми случайно не рассказывала тебе, как она изучила эту технику?       — Нет, да и я не спрашивала, — Нисида начинала догадываться, что сболтнула лишнего, но и не понимала, чего плохого в том, что она похвалила свою компаньонку при человеке, с чьего позволения она жила в Конохе. Ибики же понимал, что просить у неё это выяснить бесполезно — Кетсуми не станет рассказывать напарнице всё, как есть, если она действительно скрывает что-то важное.       — А встречалась ли она с кем-нибудь? — Морино понял, что настало время прямых вопросов.       — Нет, — махнула рукой Нисида. Она и правда не особо следила за Тессен, а вспоминать всех тех людей, что они видели за это время, было попросту лень, однако под напором прожигающего взгляда Ибики Огава ощутила, что простой отрицательный ответ не удовлетворит его. — В памяти только один случай всплывает…       — Говори! — нетерпеливо выпалил Морино, нарушая все методические рекомендации по ведению допроса.       — Она сказала, что это был кузнец, выковавший её веера, — Нисида задумчиво почесала затылок.       — Кузнец… Как он выглядел?       — Я не обратила внимания, — растерялась куноичи, — она приказала мне уйти, и я ушла. Я же не думала…       — Вспоминай! — Ибики ударил кулаком по столу.       — Я клянусь, что не видела этого человека, я бы рассказала, если бы было, что. Разве только его хромота на правую ногу, — голос девушки начал дрожать, она испугалась, что ей не поверят, но, вопреки всем её страхам, Морино принял этот ответ.       — Понятно, спасибо. Ты можешь идти, — голос мужчины стал мягче. Когда Огава покинула кабинет, Ибики размышлял над услышанным, задумчиво глядя в окно. Стремительный ветер разогнал чёрные тучи и открыл огромный лунный диск, проливавший свой холодный свет на утопавшую во мраке Коноху.       Сегодня он, как всегда, заработался, но на этот раз сильнее, чем обычно. Ибики шёл в сторону дома, когда увидел ускользнувшую тень у двери Кетсуми. Рефлексы сработали быстрее, чем сам шиноби себе скомандовал пуститься в погоню. Он принялся бежать, держась на большом расстоянии от того, кого он заметил. Этот человек был значительно впереди, но направление движения Морино распознал верно.       Тем временем Кетсуми, оставившая лес Нара и Памятный Камень позади, думала о предстоящей встрече. Она нервничала, понимая, что на этот раз ей будет проще убить Аоя, чем оказаться на границе с Амегакуре и удержаться от рокового шага на территорию другого государства, прекрасно осознавая, что там ей делать нечего и она пожалеет. Отрезвляли воспоминания о том, как он предал Коноху и поступил с Идате, но то, что увидела в нём она сама, перечёркивало все доводы разума.       Рокушо стоял на условленном месте, опираясь правой рукой о рукоять сложенного зонта и глядя в сторону своей новой родины.       — Опять опаздываешь, Кетсуми, — он развернулся к девушке, обратив на неё укоризненный взор. — Но я умею ждать.       — Чему ты научишь меня сегодня? — Тессен улыбнулась Аою, но заметила, что его взгляд стал серьёзнее. Шиноби дождя первее бывшей куноичи Звука распознал шорох неподалёку.       — У нас гости, — Аой обнажил зубы, ухмыльнувшись предполагаемому противнику. В те моменты, когда за твоей спиной стоит твой злейший враг, которого ты чтишь как самого достойного из всех остальных, чутьё не обманет, — поэтому лучше отойди. Теперь я могу атаковать только в дальнем бою, — рука мужчины легла на стержень зонта, готовый усеять всё вокруг отравленными иглами.       Кетсуми ни на мгновенье не замешкала, удаляясь от нукенина Конохи, понимая, что, кто бы не напал, ей не стоит вступать в бой: исход может быть всяким, а со стороной можно ошибиться. Но, лишь увидев того, кто вышел из своего укрытия и вступил в схватку с Рокушо, она инстинктивно зажала рот рукой: да, уйти незамеченной ей не удастся, ведь тем, кто затаился в тени, был Ибики. Тессен не желала оставаться вблизи, обрубая на корню любые свои поползновения вмешаться или же пострадать самой. Кетсуми думала, что Аой не станет сражаться со своим давним знакомым и решит уйти на территорию Селения Скрытого Дождя, но, положив руку на землю и вслушавшись в колебания и вибрации, доносившиеся издалека, она поняла, что бой всё же начался. Ожидание было неприятным, руки окоченели вовсе не от холодной ночной погоды, а пальцы предательски вздрагивали в такт сердцебиению. Любой исход был неприятным и опасным для Кетсуми, но пришёл час узнать, что ждёт её дальше, и вернуться на поле боя.       На земле лежало два тела: один из шиноби был пронзён десятками себонов, его левая рука застыла в неестественном изгибе и безвольно лежала параллельно телу, правая сомкнулась на одной из игл, но, по-видимому, так и не нашла сил её извлечь. Другой замер, крепко прижимая руки к груди и шее, словно закрывая их, часть одежд была обожжена, а верное оружие, зонт, отброшен вдаль. В опорную левую ногу над коленом был вонзён кунай, что, по-видимому, и заставило его упасть. Кетсуми подошла к нему и осторожно взяла Аоя за ладони, убирая их в стороны, и почувствовала горячую вязкую кровь на своих пальцах. Она увидела глубокую рваную рану от рёбер до подбородка. Тессен сдвинула мягкие бирюзовые волосы и коснулась ещё тёплой шеи, проверяя, есть ли пульс, но поняла лишь то, что спасать больше некого.       Усталый тяжёлый вздох сорвался с уст Кетсуми, и она зашагала к его противнику. Ибики, не нашедший сил даже достать из своего плеча один из сенбонов, дрожал от яда и холодной воды, которой его окатили в бою, и наблюдал за действиями девушки. Она увидела, что он жив, и начала хладнокровно, избегая зрительного контакта, извлекать ядовитые иглы из его тела. На её руках осталась кровь его врага, смешавшаяся через время с кровью Морино. Тессен посмотрела на сломанную, видимо, при падении, левую руку, и приподняла её, вправляя кость и заживляя рану при помощи чакры. Она решила дать Ибики противоядие, но теперь не видеть его взгляда у неё уже не вышло бы. Кетсуми склонилась над лицом Морино, а её сердце неприятно защемило: таким она его ещё не видела. Полные боли и преданности чёрные глаза смотрели прямо на неё, под этим взглядом ей стало невыносимо тяжело удерживать маску безразличия.       — Это — противоядие, — она поднесла открытый пузырёк с лекарством к потрескавшимся губам мужчины. Он принял снадобье и лежал, не шевелясь, медленно закрывая и открывая глаза. Кетсуми встала и отвернулась в сторону, вновь зажимая себе рот грязной от крови рукой, чтобы Ибики не услышал, как она заплакала. Она понимала, что он прав по всем законам Конохи, что прочих объяснений этому поступку она не услышит, но также Кетсуми знала его истинные мотивы, и это не давало ей спокойно принять то, что он взялся самолично вершить её судьбу. А ещё ей не хотелось, чтобы Ибики погиб, пусть и знала, что этого сегодня не случится. От воспоминаний о его взгляде бежали мурашки по коже и становилось страшно.       Отдохнув, Ибики совсем скоро смог двигаться с прежней скоростью и почти не испытывал никакого недомогания, кроме тяжкого груза осознания, что он переступил точку невозврата. Вернувшаяся энергия толкала его на разговор с Кетсуми. Хотелось задать ей все вопросы, что роились в его голове уже долгое время, но он понимал, что она — не тот человек, который просто так выдаст всё, что ему нужно.       Он давно не бывал у неё дома и не торопился нанести новый визит, поэтому отправил своего подчинённого с приглашением в Отдел допросов и пыток. Тессен равнодушно выслушала юношу, одетого наподобие Ибики, но заметно уступавшего в этих вещах своему начальнику.       По пути к Морино, Кетсуми думала о том, что у неё спросят, и что она на это скажет — всё было предсказуемым. Произошедшее сильно огорчило куноичи, словно обрубив ей пути к отступлению, лишив свободы и, в то же время, избавив всех неправильных мыслей. Бороться было не за что и нужно было найти оправдание на все вопросы, чтобы доказать лояльность Селению Скрытого Листа.       — Как ты? Смотрю, ты пришёл в себя быстрее, чем я тогда, — проговорила она, и с порога часть вопросов Морино отпала.       — Как видишь. Спасибо, что спасла меня, — он едва нашёл, что ответить. Беседа не ладилась.       — Не за что, — мрачно проговорила куноичи. Морино молча прожигал её взглядом, и тогда она поняла, что говорить здесь придётся ей, — Тогда ты отнял жизнь, что дала я, — она почему-то не посчитала нужным держать это в секрете, — того, кто дал её мне.       — Я как элитный джонин Конохи обязан уничтожить шиноби, вторг…       — Вторгшегося в селение? — Тессен перебила его. — Давно элитные джонины патрулируют границы? — она хмыкнула. — Ведь ты же обманываешь меня, пересказывая должностные инструкции. Я понимаю, почему ты всё это сделал.       Подобный тон вывел Ибики из себя. Он сложил печать и нити чакры разом стянули и без того неподвижную Кетсуми. Она инстинктивно попыталась разорвать их, но, осознав, что произошло, её лицо вновь укрыла маска наигранного равнодушия.       — Рассказывай, какие у тебя дела с преступником и моим личным врагом, который, вроде как, пытался тебя убить? — он подошёл ближе.       — На меня он напал, не видя, кого бьёт, а потом то ли вспомнил нашу остроумную беседу на рынке, то ли то, что я победила на экзамене его ученика, и решил оставить меня в живых. Принёс в какую-то хибару, дал противоядие, хвастался передо мной Райджином, который ему твой брат подарил, да и в целом оказался весьма интересным собеседником и неплохим учителем, — с наигранным безразличием рассказывала Тессен, прогоняя от глаз образ того, о ком шла речь.       Упоминание брата ещё сильнее разозлило Ибики, но он сдерживал наводнявшие его эмоции, как мог, но Кетсуми уже научилась их видеть даже за непроницаемой завесой напускного хладнокровия начальника Отдела допросов и пыток. Его выдавали лишь руки, сильнее стянувшие нити, что сдерживали пленницу, невольно причиняя ей боль, но Морино увидел лишь ухмылку в ответ на его действия, словно Тессен и вовсе ничего не ощущала.       — И что дальше?       — Ты, я уверена, читал отчёты про то задание, которое я провалила. Читал же?       — Да, — лаконично подтвердил Морино.       — Так вот, там было написано, что команда номер семь убила своего противника, но, как ты видишь, нет. Я увидела отброшенный им меч, забрала его, но решила напоследок вернуть долг, найдя Аоя и залечив все его переломы от падений, а их было немало. Как у тебя, только по нескольку таких на одну конечность, — куноичи посчитала уместным напомнить связавшему её мужчине о том, что она помогла и ему самому. — Он был жив и его ждала мучительная смерть, если бы не я, — Кетсуми спокойно пересказывала навеянные этими вопросами воспоминания, но в душе её осталась необъяснимая тоска.       — Ты сейчас сознаёшься в том, что помогла противнику Конохи? Знаешь, кем тебя делает это признание? — Ибики вошёл в раж, переходя в привычную ему риторику, но и у него подобный тон был лишь прикрытием его истинных чувств.       — Хочешь меня осудить? Суди, даже сейчас я бы не поступила по-другому, — Кетсуми отвернулась к окну, завешенному портьерами, между которых просачивался свет. — Твой брат, будучи генином, попался на крючок, стремясь к личной выгоде, он даже не захотел тебе помочь, так он испугался наказания. Что ж его не осудили? Я вот не боюсь расплаты за поступок, движимый моим пониманием чести. В том, что Идате подкинули преступную идею во времена, которые я даже не застала, и чью оплошность именно я в итоге исправила, всецело винить его наставника я не могу, тем более если учесть, что я жива лишь с его позволения.       Ибики раз за разом покоряло бесстрашие этой девушки, не то, с которым юнцы отдавали жизни, веруя в собственное бессмертие, а то, когда на чаше весов всегда тяжелее собственные убеждения. Этот мужчина и сам был таким, потому всё тело испещряли десятки шрамов — свидетельство того, что никакая боль не заставит его говорить против собственной воли.       Он смотрел на профиль девушки, очерченным светом, белые руки с кровавыми корками на костяшках, что совсем недавно были багряные от чужой крови, стянутые нитями — да, он знал, на что шёл, и понимал, что в его силах как создать стену между ней и собой, так и разрушить её, чтобы добиться того, к чему он стремился.       Кетсуми же, выдав правду, понимала, что по всем законам она не права и что теперь оказалась в весьма неудобном положении, из которого невесть как выбираться — если её изгонят из Конохи, то теперь даже в Амегакуре ей не к кому идти.       — У тебя оббиты руки, как это произошло? — Ибики перешёл к другому заинтересовавшему его вопросу.       — Упала, — ухмыльнулась она.       — От падения у тебя не могли появиться такие раны, — мужчина нахмурился, взяв одну из кистей Кетсуми, чтобы рассмотреть поближе.       — Я разве сказала, что упала сама? — куноичи с удовольствием вспоминая, как это произошло.       — Нисида Огава, твоя подруга, покинула Коноху.       — Удивительно, — протянула Кетсуми, вновь вызывая волну гнева у собеседника. Тот в свою очередь решил не любопытствовать по поводу причин и следствий её побега — и так всё было ясно.       — Как ты поняла, что это, — он кивнул на оббитый кулак, что всё ещё лежал в его массивной ладони, — Нисида?       — Ты вонзил кунай ему в левую ногу, значит заранее знал, что с правой у него проблемы. Поскольку к моему приходу он уже стоял на месте, видеть это ты не мог. А ещё её забила такая крупная дрожь, когда я в красках рассказала о последствиях её трёпа…       — Куда она могла уйти?       — В Страну Чая, конечно же, там она неплохо поладила с господином Джирочо и его… приёмным сыном.       — Понятно, — раздражённо процедил Морино. – Ты должна была рассказать об этом всём, но не поступила так, почему?       — По той же причине, по которой ты решил молча за мной следить и судить, не задав ни одного конкретного вопроса, хотя твои догадки были совершенно конкретными. Что бы ты сейчас обо мне не думал, я бы не стала врать во время подобного разговора. Если бы он состоялся. Но ты оставил меня после первой моей неудачи и словно забыл обо мне. Не подумай, что я тебя в этом виню, скорее отвечаю на твой вопрос.       Повисла пауза, мужчина размышлял над услышанным и всеми неоднозначными событиями последних месяцев, связанных с именем Кетсуми Тессен. Он посмотрел на неё и заметил, что её взгляд, устремлённый куда-то вдаль.       — О чём ты думаешь? — Ибики положил перебинтованную руку на плечо девушки.       — О том, как меня звали в Селение Скрытого Дождя, — со скучающим видом проговорила она, — и научить там всему, чему не научили меня в Отогакуре и Конохагакуре.       — А ты что на это ответила? — заинтригованный Морино наклонился к ней ещё ближе.       — Как видишь, согласилась, — она строго посмотрела на него и впервые после той ужасающей ночи искренне улыбнулась, а после опять отвела взгляд. Ибики не сразу понял её странный юмор: его взгляд на миг устремился было к повязке на поясе девушки, что когда-то он ей повязал, но там всё так же был знак Селения Скрытого Листа.       — В моём Отделе с таких шуточек не смеются, — он нахмурил брови и коснулся свободной рукой подбородка девушки, вынуждая её вновь повернуться к нему. Его сощуренные чёрные глаза слабо напоминали те, что так пронзительно смотрели на Кетсуми той ночью.       — И что ж мне теперь будет за это? — она недоумевающе и смущённо смотрела на стоявшего напротив неё, не зная, чего от него ожидать. Только сейчас ей довелось так близко видеть лицо Ибики: те два глубоких шрама, впалые щёки, тёмные круги под глазами, мимические морщины… Она отметила, как он по-своему красив. Пусть все прочие и приходили в ужас от одного его вида, Кетсуми восхищалась этим лицом напротив неё, в то время как горячие пальцы мужчины не позволяли ей отвернуться. Морино отметил, что впервые видел эту куноичи такой растерянной и заинтересованный одновременно, но ему определённо нравилось, что в её взоре постепенно пропадала первоначальная пелена холода и ненависти.       — Тебе решать, — Ибики усилием воли заставил себя убрать руку от лица собеседницы. Он повернулся к ней спиной, чтобы Кетсуми не поняла по глазам, какие эмоции его переполняли. Морино понимал, что с его позволения в Селение Скрытого Листа пришла совсем неординарная куноичи и ему хотелось узнать её получше. — Хокаге-сама знает о произошедшем столкновении, но не ведает о нашем разговоре здесь. Я сразу ответил ей, что вражеский шиноби напал на нас во время тренировки, и больше у неё вопросов по этой ситуации не было.