Эйдан Келли и Ричард Норвуд: непростая жизнь подменыша

Как-то само собой сложилось, что Ричард с Эйданом после завершения крупного дела, просто попить пива на выходных или посмотреть бейсбольный матч собирались дома у Ричарда. Это даже было разумно: у Ричарда была гостевая спальня, был садик перед домом, где можно сделать барбекю, от здания участка ехать, опять же, было ближе, тогда как у Эйдана не всегда можно было найти лишний стул для гостя, ванная комната выглядела так, будто пережила еще Великий чикагский пожар, а стены были столь тонкими, что ты волей-неволей знал все подробности из жизни соседей. Но у Эйдана была и еще одна причина - дом Ричарда Норвуда. О, этот дом был не просто зданием, набитым мебелью, нет, это был самый настоящий дом, человеческое жилище. Без приглашения Ричарда никто из знакомцев и родственничков Эйдана не смог бы и порог перешагнуть. Устраиваясь на диване, Эйдан сдвинулся чуть ближе к левой ручке, привычно вписавшись во вмятину в подушке. Пока Ричард аккуратно вешал свой пиджак в шкаф, убирал пистолет в сейф и доставал запасное полотенце для гостя, можно было положить ноги на журнальный столик, который так удобно стоял перед диваном. По мнению Ричарда стол был предназначен исключительно для еды и чашек с кофе, иногда - для папок с делами, но уж точно не для ног, поэтому важно было успеть их убрать, как заслышатся шаги в коридоре. Да, Ричард не будет злиться, но они оба так устали, что и огорчать его не хочется, да... Ричард тихо вошел в гостиную, подошел к спящему напарнику и накинул на него плед, висевший на спинке дивана. Бессонница - такое же профессиональное заболевание полицейских, как и алкоголизм, и раз уж Эйдан смог уснуть, то будить его не стоит. Обсудить, что и в каком виде они будут включать в официальный отчет, можно и с утра. Он погасил свет, закрывая за собой дверь, оставив Эйдана спать на диване крепким и мирным сном ши, у которого есть свое собственное место в доме и жизни человека, дарованное добровольно. Ведь любой ши знает, что нет магии надежнее и защиты крепче, чем та, что не выпрошена обманом, не обменяна на услугу, не вытянута принуждением.