Из тьмы меня спасешь только ты

Глеб приехал быстро. Он ураганом ворвался в мою комнату, громко хлопая дверью и льдом в зелёных глазах. — Где ты была, Ника? — строго спрашивает он, в его голосе ни капли злости, а на лице ни одной эмоции. — Глеб… я… нам надо поговорить, — под его тяжелым, требовательным взглядом я замешкалась. — Говори, — фыркает парень и садится на поверхность моего письменного стола. — Я устала, — начинаю я, пытаясь привести мысли в порядок, — мне надоело слушать сплетни о твоих телках, надоело твое равнодушное отношение, грубость — Да че ты заладила с этими телками? — он прикусывает губу и, спрыгнув со стола, одним шагом сокращает расстояние между нами, — прекрати нести хуйню, поняла? — Прекрати со мной так обращаться, будто я твоя игрушка! — кричу ему в лицо я, сжимая до боли кулаки, — и либо ты закончишь эту хуйню, либо больше меня не увидишь! — Блять, ты вообще ебнулась? — начинает повышать голос Глеб, толкая меня к стене. Упираюсь в холодную поверхность спиной и зло смотрю на парня. — Глеб! Да как ты не понимаешь? Я не буду терпеть измены, хамство и все, что ты творишь! — продолжаю кричать я, пытаясь отыскать в его холодных глазах, хотя бы каплю любви, — мне больно, Голубин! Я устала искать твою любовь среди пьяной толпы, в каждом твоем ледяном взгляде, в каждом крике и слове… — Хватит! — кричит он и ударяет в стену возле меня, — мне надоело твое нытье! Я не буду меняться! Не буду только из-за того, что какая-то маленькая капризная девчонка этого хочет! Прячу глаза, закрываю свои чувства на замок, слезы куда-то пропадают и я смотрю на него с неподдельным равнодушием. Горько усмехаюсь, отталкиваю его от себя, стягиваю с безымянного пальца левой руки серебряное кольцо и с силой кидаю его на пол. — Я больше не люблю тебя, Глеб, мать твою, Голубин! Уходи! — твердо произношу я и продолжаю пилить его взглядом. Держись, Ника, пожалуйста. Просто потерпи. Он уйдет и ты будешь реветь, бить стены, кричать. Только не сейчас. Но он не уходит. После нескольких долгих, тянущихся вечность, секунд, парень отводит от меня глаза, поднимает кольцо и подходит ко мне. — Надень его обратно, сейчас! — твердо, но в то же время нежно, произносит Голубин, — пожалуйста, Ника. — Зачем? Мы оба знаем, что эти чувства нам навязали родители, — вздыхаю я, сдерживая желание оказаться в его объятиях, целовать до боли в губах и обнимать, пока не уснем, — ты любишь только себя и свою свободу, забудь. — Ты не можешь все так просто сломать! — равнодушие в глазах Глеба на секунду сменяется болью. — А что, если ты сломаешь меня изнутри. Мое сердце больше не может нормально биться, дышать становится сложнее, занимать мысли чем-то, кроме тебя, практически нереально. Скажи, это, действительно, того стоит? Твоя свобода, девушки и алкоголь стоят моих чувств? — выдаю на одном дыхании я и тихо добавляю, — уходи, я не хочу больше тебя видеть, никогда… — Блять, детка, я тебя люблю, — сдается Голубин, надевает кольцо на мой палец и продолжает, сжимая мою руку своей, — я не хочу, чтобы тебе было больно, понимаешь? Но этот твой Гриша… Я волнуюсь. Хотя нет, я боюсь, что тебя проебу… — Но это глупо, — тихо говорю я, Глеб сокращает расстояние между нами и, наконец, накрывает своими губами мои. Он так давно не целовал меня. С такой нежностью, любовью и болью. Обхватываю его крепкие плечи и понимаю, как скучала по нему. Вдыхаю запах его парфюма и хочу навсегда остаться в этой комнате, в его руках и поцелуях. — Прости меня, — шепчет он мне в губы и снова прикусывает нижнюю губу. — И ты меня, — отдышавшись после очередного поцелуя, говорю я. Запускаю пальцы в его длинные светлые волосы, оттягивая их назад. Чувствую, как его теплые ладони бродят по моей спине, спускаясь ниже. Глеб жадно впивается в мою шею и подхватывает на руки, обвиваю его талию ногами и продолжаю перебирать его мягкие волосы. Парень доходит до кровати и бросает меня на мягкую поверхность, нависая сверху. Стягиваю с него худи и закусываю губу при виде его обнаженного торса. Провожу пальцем от одной татуировки к другой, зная наизусть их расположение. Но Глеб не выдерживает, меняет положение, усаживая меня на свой живот и стягивает топ. Так же быстро он справляется и с брюками, оставляя меня в одном белье. Я тянусь руками к пряжке ремня и нарочито медленно растегиваю его. Голубин снова вспыхивает, желая скорее получить то, зачем пришел, и нависает надо мной. Его теплые руки быстро справляются с оставшейся на мне одеждой и парень накрывает мои губы своими, спускаясь ниже, к шее. От шеи к плечам, ключицы, грудь… Почувствовав его внизу, я выгибаюсь в спине и тихо вздыхаю. Как только парень прекращает манипуляции, его глаза встречаются с моими. Получив еще один поцелуй, он встает и стягивает с себя штаны и боксеры. Я ахаю и прикрываю глаза. — Скажи это, — шумно выдыхает Голубин мне в ухо, словно издеваясь. — Я хочу тебя, Глеб, — тихо говорю я, пытаясь нормально дышать. — Громче, — рычит он и прикусывает мочку уха. — Я тебя хочу, Голубин! — выкрикиваю я и, наконец, чувствую, как парень аккуратно входит. Его движения набирают темп, с каждым толчком я стараюсь сдержать стоны, но получается плохо. — Я люблю тебя, — прерывисто говорит Глеб, ложась рядом. — Я люблю тебя, — повторяю я, так же тяжело дыша, и кладу голову на его плечо.