Из тьмы меня спасешь только ты

«Не целуй» Проносится в голове и я продолжаю смотреть в глаза совершенно незнакомого парня. Дрожу в его руках и изредка всхлипываю. Чувствую боль. И ничего кроме боли. Разум затуманен, но я отчаянно хвастаюсь за обрывки адекватных мыслей, пытаясь разобраться во всем, что происходит вокруг меня и со мной. — Что с тобой? — оглушительно громко раздается голос Роберта, немного прихожу в себя и смотрю прямо в его глаза. — Я запуталась, — выдыхаю почти в его губы и твердо повторяю в голове: «не целуй». — Будем распутывать? — Роберт проводит рукой по моим волосам, сжимаю пальцами его футболку. — Тебе, действительно, хочется сейчас слушать мое нытье? — слезы на щеках высыхают, остаются считанные миллиметры до его манящих губ и я списываю это желание на алкоголь в моей крови. — Хочется, — он прижимает меня к бортику балкона, холодное железо впивается в спину, дрожу и чувствую его губы на своих. И мне не хочется думать о том, как подло и низко я поступаю по отношению к Глебу. Боль от его измены все еще пылает в сердце. Всем телом ощущаю тепло Роберта. Забываю о боли, о Грише и Глебе. Жадно целую его губы и снова слезы катятся из глаз. — Все нормально? — отрывается от поцелуя Роб и внимательно смотрит на меня, сжимая пальцами мое лицо. — Нет, я не знаю, что теперь нормально, а что нет, — я ищу в нем спасение, но нахожу его не в нем, а в таком неожиданном и нужном звонке. «Артем» Я не знаю зачем он звонит и не знаю стоит ли мне с ним говорить сейчас, но принимаю вызов. — Эй, лали, привет, — слышится веселый голос Шатохина. — Привет, — я продолжаю смотреть на Роберта, вглядываюсь в черты его лица и мягко улыбаюсь, — что такое? — Да так, Глеб накидался, думал, ты его потеряла, — отвечает Артем, — ты дома? — Нет, отвезешь его домой, ладно? — как-то буднично говорю я и нахожу, что совершенно не волнуюсь о Глебе. — Какой базар?! — живо отзывается Шатохин, — тебя забирать не надо? — Спасибо, Тём, сама доеду, — осмелев, касаюсь тонкими пальцами волос Роберта и начинаю перебирать их. — Ладно, если что цифры знаешь, давай, — Шатохин сбрасывает и я убираю телефон в карман джинс. — Ну, что? Поделишься? — Роберт касается моего плеча рукой, обжигая ее теплом. — Веду себя, как сука, мне все так надоело, — делаю шаг вперед и опускаю голову на его плечо, он проводит рукой по моей спине, — мои родители собираются выдать меня замуж за парня, которого я не люблю или люблю, я не знаю. И пока я пыталась смирится с это новостью, врала себе, что влюбилась, или, на самом деле, влюбилась, появился Гриша. Такой яркий, веселый и никогда не унывающий, такой родной. Я бы может и хотела дать ему то тепло, которое он дарит мне, но не могу. А сейчас пока он целуется на кухне с какой-то девушкой, у меня на душе кошки скребутся. — Черт, я не могу быть уверен, но Гриша не стал бы делать тебе больно и ты ему явно не безразлична, — заключает Роберт и качает головой, — а что? Тот парень совсем плох? — Мы знакомы с детства и я никогда не питала к нему любви, но осенью я узнала о планах наших родителей на будущее и как-то допустила мысль о любви к нему. И все было хорошо, но сейчас отношения хуже некуда. Он изменил мне недавно, ударил по лицу и его агрессия… она не скончаема. — Почему ты не скажешь родителям, что не хочешь этих отношений? Они же не тираны какие-то, должны считаться с твоим мнением, особенно, когда это касается твоего будущего. — Это бесполезно, все было решено до меня и без меня, я не смогу ничего им объяснить, — я усаживаюсь на небольшой столик, стоящий в углу, Роберт встает между моих ног и кладет руки на талию, — зачем ты меня целовал, ты же знал про чувства Гриши? — Знал, — пожимает плечами Роб, — но это ведь просто поцелуи, просто потребности и физиология. Брось, нам же обоим это было нужно, а Гриня все равно сейчас трахает ту девчонку на кухонном столе. — И это тоже потребности? — улыбаюсь я и хватаюсь за ткань его футболки, притягивая ближе к себе. — Конечно, — его губы снова касаются моих, я на мгновение замираю, перестаю дышать в его руках и чувствую облегчение. — Хорошо, потребности, так потребности, — выдыхаю ему в ухо и прикусываю мочку. На свежем воздухе алкоголь быстрее прекращает действовать и я почти полностью прихожу в себя. Понимаю, что продолжения мне не хочется. Встаю со стола, поднимаю голову на Роберта, мягко улыбаюсь, как бы благодаря его за возможность выговориться и удовлетворить потребности. Он понимающе кивает с такой же улыбкой. Поднимаюсь на носочки и жарко целую его перед тем, как уйти. Наши языки сплетаются в единое целое, губы начинают приятно побаливать. Горячие руки снова обжигают мою кожу, но я выпутываюсь из его объятий и покидаю балкон.