Из тьмы меня спасешь только ты

— Ты что здесь забыл? — смотрю на парня я, убираю в сторону ноутбук и встаю с кровати. — Тебя, — улыбается Глеб и подходит ближе, — ты почему не сказала, что прилетела? — Хотела немного побыть в одиночестве, — возмущенно говорю я и тоже улыбаюсь. — Могу уйти, если хочешь, — совершенно серьезно говорит Голубин перед тем, как меня обнять. — Дурак ты, Голубин, — протягиваю руки и парень мгновенно обхватывает меня руками за талию. — Малыш, это да? — Глеб напоминает о своем предложении возобновить отношения, утыкаясь носом в мою макушку. — Я сказала, что подумаю, — поправляю я. — Сколько мы будем еще ждать? — не выдерживает блондин, разрывая кольцо объятий, — и так уже дохуя времени проебали. — Ждать чего? — не понимаю я, но не успеваю договорить, как Глеб затыкает меня поцелуем. Наши губы соприкасаются. Я нервно вздрагиваю, но поддаюсь вперед. Запускаю пальцы в его светлые волосы, немного оттягивая их назад. Руки Глеба бродят по моей спине, прижимая ближе к себе. И поцелуй этот немного грубый, жадный, но так нежный. Так целуются только после долгой разлуки. Когда сердца друг другу разбивают, а потом снова усердно склеивают. — Прости, не надо было, да? — на выдохе произносит Глеб, сжимает пальцами мой подбородок и смотрит в глаза. — Еще, — жалобно прошу я, отдышавшись после поцелуя и позабыв о гордости, — Глеб, пожалуйста, целуй еще. И он целует. Проводит языком по нижней губе, слегка прикусывает и снова проводит языком. Его рука, что держала меня за подбородок, опускается на шею. Окольцовывает горло длинными пальцами и слегка сдавливает. Знает о слабостях и бьет по ним. Не сдерживаю себя и отпускаю громкий стон ему в губы. Чувствую его улыбку. — Все? — отдышавшись спрашивает Глеб, довольный, как кот, и опускает руку с моей шеи. — Мать твою, Голубин, да что же ты делаешь? — возмущенная тем, что блондин снова закончил поцелуй слишком быстро, впиваюсь в его губы с новой силой. Губы начинают приятно побаливать. Глеб опускает руки вниз по моей спине. Складываю ладони на его широких плечах и сминаю ткань футболки. — Тебя там в твоём Будапеште Гриша вообще не трахал или что? — усмехается Голубин после затяжного поцелуя, — ты, как будто не целовалась целую вечность, ей-богу. — Глеб! — обиженно фыркаю я и убираю руки с его плеч, но он не отпускает меня из объятий. — Да ладно, я же шучу, малыш, — мягко улыбается парень и целует меня в макушку. — Давай договоримся?! — предлагаю я и поднимаю глаза на Глеба. — О чем? — он все еще прижимает меня к себе и я могу чувствовать тепло его тела, аромат парфюма и сигарет. — Никаких Гриш, Кать, Алесь и всех остальных с этого дня. Только ты и я, ладно? — умоляюще прошу я и в груди защемила боль от прошлых измен. Глеб согласно кивает и смотрит мне в глаза, которые медленно наполняются слезами: — Прости меня, — парень гладит меня по щеке, — только не плачь, пожалуйста. Ник, я так люблю тебя, ты же знаешь об этом, да?! — Я люблю тебя, Глеб, — слезы катятся по щекам, я улыбаюсь и накрываю его руку своей. *** Глеб не желает оттягивать момент, терять время и приглашает родителей на ужин этим же вечером. Перед рестораном мы едем в торговый центр за новым платьем для меня. Держась за руки, ходим по многочисленным магазинам. Я примеряю множество вещей, но останавливаюсь на чёрном шелковом платье в пол с вырезом на спине и разрезом на юбке. — Как тебе? — я смотрю на Глеба через зеркало примерочной, пока он разглядывает меня. После парень поднимается с пуфа, на котором все это время сидит, встает сзади меня, обнимает за плечи левой рукой и утыкается носом в обнаженную шею. — Шикарно, детка, — шепотом говорит он, обжигая нежную кожу горячим дыханием. — Сфотографируемся? — протягиваю я тихо, желая запечатлить момент. Глеб молча достает из кармана телефон и делает пару снимков. Пока я переодеваюсь, он успевает выложить фото в историю инстаграма. *** Мы входим в шикарный ресторан, держась за руки. Родители уже давно сидят за столиком, который Глеб забронировал. Их оживлённая беседа превращается, как только они замечают нас. — Всем привет, — лучезарно улыбаюсь я. — Ника, почему ты не предупредила, что прилетишь? — охает тетя Лена и спешно клюет меня в щеку, обращается к родителям, — а вы знали и ничего не сказали?! — Ну прости, Лен, Ника так захотела, — пожимает плечами папа. За ужином мы с Глебом не одну сотню раз слышим о том, как мы хорошо смотримся вместе. О том, что рядом друг с другом мы, словно ожили. И еще много чего. И я, наконец, понимаю, что мы вместе не по желанию родителей, а потому что сами хотим этого. Вечер подходит к концу и Голубин, схватив меня за руку, шепчет на ухо что-то о переезде к нему. Выпитое вино мешает мыслить. — Дядь Саш, — зовет Глеб, папа смотрит на него внимательно, — я хотел у вас спросить. — Ну, спрашивай, — улыбается отец. — Могу ли я Нику забрать? — интересуется Голубин и сразу уточняет, — ну в смысле жить вместе… — А ты Нику спросил? — делает замечание дядя Гена. — Я не против, — наконец, понимаю о чем шла речь и согласно киваю. — Вы уже взрослые, делайте, как считаете нужным, — заключает мама. — Спасибо, — широко улыбается Глеб и поднимается с места, подает мне руку, — мы поедем тогда?