***
Рей неторопливо нарезала овощи. Райнера не было. Он ушёл за водой к местному, чудом уцелевшему колодцу. Нож ритмично стучал по деревянной поверхности. Этот стук — единственное, что нарушало гробовую тишину, царящую в освещённом утренним солнцем, доме. Внезапно Рей остановилась. Она внимательно взглянула на нож, который перед этим тщательно наточила. Железная поверхность сверкнула, а затем в отражении появились её тёмные глаза. Собственный холодный и безжизненный взгляд, о чём-то смутно напомнил девушке, и она тут же нахмурилась. Галлиард поднесла нож к руке, приставляя остриё лезвия к противоположной ладони, и надавила. Ярко-красная капля упала на доску. Потом ещё одна, и ещё. А потом капель стало так много, что на доске постепенно образовалось тёмно-бордовое пятно. Рей опомнилась и отстранила нож от своей ладони, сжимая руку в кулак и ощущая, как вязкая жидкость течёт вниз по запястью. Девушка заворожённо наблюдала за тем, как кровь медленно начинает испарятся, оставляя после себя теплое и липкое ощущение влаги. Вдруг со стороны двери послышался глухой стук. Рыжеволосая резко повернула голову на звук. Видимо у Райнера были заняты руки, и он не мог открыть дверь самостоятельно. Рей быстро перевернула доску другой стороной, пряча испаряющееся пятно крови и также быстро зашагала по направлению к двери. Приблизившись и резко распахнув её, рыжеволосая замерла. На пороге стоял угрожающе мрачный и пугающе спокойный Леви Аккерман, собственной персоной. Рей как можно быстрее попыталась захлопнуть дверь, но Леви вынес её одним точным ударом ноги и та распахнулась, чуть не проломив собой стену. Рыжеволосая отлетела назад и капитан, поймав девушку рукой за горло, повалил её на пол, придавливая всем своим весом. В мгновение ока холодное и острое лезвие оказалось у её шеи, а такой же холодный и острый взгляд, прожёг её лицо насквозь. Рей посмотрела на него угрожающе, почувствовав, как кольцо с шипом на указательном пальце левой руки, словно одним своим наличием отдаёт ей приказ совершить определённое действие. Однако что-то останавливало её от того, чтобы сделать это, ведь её превращение в титана грозило для Аккермана верной смертью. И откуда появилась эта нерешительность? Неужели за годы, прожитые в тылу, она настолько размякла? — Здравствуйте, капитан Аккерман, — безэмоционально поприветствовала его девушка. — Какого чёрта Галлиард? — вкрадчиво поинтересовался он, имея ввиду всё и сразу.***
Штаб разведки заметно опустел. Спустя столько времени, разведчики наконец-то вернулись обратно за стены. Леви Аккерман шёл по пыльному и грязному коридору, с омерзением оглядываясь по сторонам. Давно здесь никого не было. Внезапно в конце коридора послышались быстрые шаги вперемешку с беспорядочным скрипом пола. Аккерман неторопливо обернулся, чтобы увидеть, как Жан Кирштейн, который за эти несколько лет успел отрастить себе какое-то жалкое подобие бородки и значительно прибавить в росте, видимо очень куда-то торопился. — Куда-то спешишь? — поинтересовался капитан, глядя на него в упор. — К командиру Ханджи, — выпалил он, останавливаясь. — Что-то случилось? — слегка нахмурился капитан. — Пока мы были за океаном местные несколько раз замечали по ночам свет в одном из давно заброшенных домов разрушенной деревни Рагако. Там никто не живёт с тех самых пор, как несколько лет назад нам сообщили, что на территории стены Роза были обнаружены титаны, и ими оказались жители этой деревни. Конни, Бертольд и Райнер тогда первыми обнаружили руины, — быстро проговорил он, глядя прямо в глаза капитану. — Армин предположил, что это могут быть они… Он не успел договорить, Аккерман стремительно сорвался с места и прошёл мимо него. — Как можно быстрее сообщи об этом Ханджи, — бросил он, уходя, и быстрым шагом направился обратно по коридору. — Сообщу немедленно, но… куда это вы капитан? — нахмурился ему вдогонку Кирштейн. — Я собираюсь это проверить…***
Леви и Рей долго и наряжёно смотрели друг на друга с таким презрением, что, казалось, стремились одним взглядом прожечь в лицах друг друга по дыре. Внешне Аккерман совсем не изменился за столько лет. Изменилась только форма, которая потерпела некое усовершенствование. Теперь она представляла собой сплошное чёрное одеяние с множеством металлических вставок и деталей. У Рей же чуть сильнее отросли волосы. Почти до лопаток. Затянувшаяся пауза, начинала её напрягать. Капитан всё ещё смотрел на неё, ожидая услышать ответ на свой вопрос. Но только девушка открыла рот, чтобы что-то сказать, как в сантиметре от головы Леви ярко сверкнуло лезвие. Аккерман быстро заметил это и настороженно скосил взгляд, чуть поворачивая при этом голову. Прямо к его лицу был приставлен длинный блестящий в свете солнца, льющегося из открытой настежь двери, клинок. Девушка тоже аккуратно выглянула из-за плеча мужчины. — Капитан Леви, уберите оружие, — этот стальной голос принадлежал Райнеру. Аккерман прыснул, отворачиваясь и в ту же секунду, его лезвие столкнулось с клинком Брауна, отводя его в сторону, а сам он вскочил на ноги. — Хорошо, — громко сказала Рей, всё ещё лёжа на спине. — Давайте поговорим спокойно. Предложение прозвучало более чем рассудительно. — Не вижу в этом особой необходимости. Вы оба прямо сейчас пойдёте со мной, — сообщил Леви, продолжая неотрывно смотреть на Райнера. — Капитан, — усмехнулся Браун, смотря в ответ даже как-то слегка насмешливо. — Вы в меньшинстве. — Так уж и в меньшинстве, — холодно произнёс мужчина, и его глаза опасно блеснули. В следующую же секунду раздался топот множества шагов и звук бьющегося стекла. Разведчики начали быстро проникать в дом. Кто-то через настежь открытую дверь, а кто-то через окна. Все присутствующие были для Рей совершенно незнакомы. Шумное появление целого отряда разведчиков отвлекло Райнера всего на долю секунды, но этого времени Аккерману вполне хватило. Он стремительно приблизился, обрубая его руку с выставленным вперёд оружием. Рей вскочила на ноги. «Они не должны получить доступ к силе сразу троих титанов», — отрезвляющим племенем вспыхнуло в рыжей голове. Шип от кольца тут же полностью погрузился в мягкую кожу пальца. Но… Ничего не произошло. Едва уловимое движение перед глазами и руку с кольцом обожгло острой болью. Галлиард вскрикнула от неожиданной боли. Леви Аккерман был слишком быстр, а она просто замерла, парализованная недоумением. Отвыкшая от боли девушка, в мгновение ока была прижата капитаном к стене. При этом тот успел ещё и крепко приложить Галлиард затылком о твёрдую поверхность. Опять вспышка из памяти: Её отец когда-то также прижимал её за горло к стене и кричал, ругая за какую-то неудачну на тренировке. Блондинистые пряди лезли в глаза, закрывая обзор. Он злился, что она ему не отвечала, а только хрипела что-то невнятное. За это отец ещё пару раз приложил её затылком о стену. И тогда девочка сорвалась, и обида и гнев захватили её сознание. Она сделала захват, выломала ему руку под неестественным углом, опрокинула на пол и начала жестоко избивать ногами, при этом истошно крича и не позволяя подняться. Воспоминание оборвалось также быстро, как и началось. Девушка распахнула глаза. Её инстинкты, кажется, тоже притупились со временем. Рей судорожно ловила ртом воздух, пытаясь сфокусировать свой взгляд, на разъярённом капитане. Шокированная Рей не имела ни малейшего понятия, по какой причине ей не удалось трансформироваться. — Ты правда собиралась это сделать? — ухо обдало жгучим шёпотом. Галлиард не ответила. Она не понимала, что с ней происходит и почему она так…ослабла. Не смогла превратится в титана, не смогла среагировать на атаку…вообще по сути ничего не смогла сделать. В ней тройная сила титанов, а она вот-вот потеряет сознание, от того, что её слишком сильно ударили головой о деревянную стенку. Рей почувствовала себя жалкой. Снова. Она попыталась поднять вторую, здоровую руку, чтобы сделать хоть что-то в ответ, но Леви Аккерман также быстро резанул и по ней. Рыжеволосая болезненно поморщилась. — Рей! — раздался низкий голос Райнера, которого скручивали уже пятеро солдат. Капитан презрительно покосился на него. — Все в порядке, — прохрипела Рей в ответ и слегка улыбнулась уголком губ. Её глаза были едва открыты, но всё же ей удалось мельком взглянуть на Райнера, а затем вернуть внимание обратно к Аккерману. — Он обещал убить меня без колебаний, если я только лишь попытаюсь сбежать, а тут…- девушка ощутила, как пальцы мужчины сильнее сжались на её шее, — …такое дело, — всё же закончила говорить рыжеволосая, уже буквально выдавливая из себя слова. — Так что вам обоим очень повезло, что сегодня капитан Леви в хорошем настроении, — самодовольно вставил своё слово один из разведчиков, и получил в ответ такой выжигающий все внутренности холодом взгляд от Аккермана, что, кажется, аж поперхнулся собственной слюной. Удерживающая рука резко исчезла и тогда девушка повалилась вперёд, обессилено падая на пол. — В повозку их, — грубо бросил своим людям капитан, проходя мимо них и стремительно покидая дом.***
В кабинете командира Разведкорпуса — Ханджи Зоэ царил расслабляющий полумрак. Виной тому были полностью задвинутые занавески из довольно плотной ткани. С Райнером и Рей в кабинете остался только капитан Леви, который, к слову, не смотрел на рыжеволосую ни разу с того самого момента в доме и выглядел, как всегда безразлично и холодно, продолжая неподвижно стоять в углу мрачной тенью. — Почему не под замок? — поинтересовалась Рей, слегка дёрнув бровью. — Атмосфера не располагающая, — спокойно ответила Ханджи. — Не располагающая для чего? — скептически нахмурился Райнер. Рей взглянула на него. Он совсем не изменился. Разве что приобрёл щетину, которая, кстати, была ему к лицу. Но в остальном в нём рыжеволосая подметила всё тот же суровый взгляд, всё тот же нрав. Привычки война не покинули Брауна, даже спустя время. Его тело было напряжено, готово начать сражаться не на жизнь, а на смерть прямо здесь и сейчас, буквально в любую секунду. Он оставался солдатом несмотря ни на что. В отличии от Рей. Девушка сидела расслабленно и выглядела почти безучастно. Длинные волосы и потерявшие былое пламя тёмные глаза, делали её старше. Она выглядела устало. — Для извинений, — ответ Ханджи, заставил обоих встрепенуться. Райнер и Рей недоуменно переглянулись, а затем уставились на командира с немым вопросом в глазах. — За такой грубый визит и столь радикальные меры вашей демилитаризации. Капитан Леви немного перестарался, — женщина кивнула на руки Рей. — Так вышло, что он ушёл за вами раньше, чем я отдала приказ о вашей неприкосновенности, — Ханджи нечитаемо посмотрела в сторону Аккермана, который продолжал стоять со скучающим видом, скрестив руки на груди, как будто слова Зоэ к нему совершенно никак не относились. Рей посмотрела на него в упор и их взгляды пересеклись. — Подождите, — ещё сильнее нахмурился Райнер. — То есть вы хотите сказать, что мы больше не пленники? Или вы думаете, что мы поверим в то, что после нашего побега, вы вдруг решили доверять нам? — Вы сбежали, но не вернулись на сторону врага. А доверие в наше время — роскошь, так что не разбрасываться такими громкими словами, Райнер, — она смерила его взглядом. — Разумеется, что только при условии вашего беспрекословного подчинения приказам, что подразумевает под собой и полное соблюдения военного устава, я могу дать вам некую свободу действий, — женщина слегка наклонила голову, утыкаясь подбородком в переплетённые пальцы рук и упираясь локтями в стол. Её очки дали отсвет и поэтому никто из сидящих перед ней не заметил, что смотрела она в этот момент именно на Галлиард. Последняя и вовсе продолжала сверлить с капитана Леви глазами и, казалось, вообще не слышала последних слов женщины. — Некую, — коротко заметила она, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди. Закрываясь. В этот момент она не смотрела ни на кого. Её стеклянные глаза, немигая глядели куда-то в локти Зоэ. Райнер настороженно на неё покосился. Было видно, что девушка глубоко задумалась над предложением командира и находилась в прострации. — Некую свободу при беспрекословном подчинении. Смешно звучит, не находите? — Большего в сложившихся обстоятельствах, я вам предложить не могу, — решила прояснить и без того очевидную ситуацию Ханджи, внимательно вглядываясь в лицо рыжеволосой. Уже то, что данное предложение и так являлось чем-то «большим», женщина тактично не уточнила. — Рей, сейчас вы нужны нам не как какие-нибудь рабы своей силы… — Зоэ замолчала, когда в её лицо воткнулся предупреждающий взгляд девушки, (её эти слова почему-то задели за живое), но она тут же переключила своё внимание на письменный стол командира. -…вы нужны нам, как опытные войны, на которых мы можем рассчитывать. Никто больше не будет отрубать вам конечности, в попытках контролировать вашу силу. — Как странно, а в прошлый раз было совсем по-другому, — наконец подала голос рыжеволосая, возвращая своё внимание к Ханджи. — После боя я проснулась с отрубленной рукой. Это заставило меня задуматься о том что, чтобы я не сделала, какой бы подвиг не совершила, я всегда буду являться для вас вещью. Смертельным оружием, средством для достижения цели. Цели, которая мне до сих пор неизвестна. — Это был мой приказ и моя ошибка. И я хочу принести свои извинения и за неё. Тогда вы более чем оправдали наши ожидания и доказали свою решимость идти против Марлии, — женщина говорила спокойно, твёрдо и уверенно, была абсолютно невозмутима и выглядела как настоящий дипломат. Но в её извинениях Рей также не почувствовала ни капли раскаяния. Вообще ничего. Только расчётливая серьёзность и сосредоточенные взгляд, считывающий и анализирующий каждую её эмоцию. — По факту, вы снова не оставляете нам выбора. Хотите заставить нас выполнять приказы, независимо от их содержания, — сказала Рей, проигнорировав извинения женщины. — Но в этот раз у нас есть выбор. Я могу превращаться, несмотря на тяжесть ранений. Могу сделать это в любой момент. Хоть прямо сейчас. — Нет, не может, — раздался стальной голос со стороны угла. — При их задержании она успела вогнать эту поганую иглу из кольца себе в палец по самое основание, но никакого результата не последовало. — Вот как, — Ханджи продолжала неотрывно смотреть на Рей, которая после слов Аккермана едва заметно сжала челюсти. — Вы не понимаете. Такая. Огромная. Сила. Не должна принадлежать ни Марлии, ни военным силам Парадиса, ни даже в принципе какому-либо единственному случайному человеку, — зло отчеканила девушка, начиная злится. — Не сложно догадаться, как именно вы собираетесь меня использовать. В любом случае, вы будите делать это во имя боли и разрушения, даже если вам будет казаться, что это не так. — Ты не имеешь права называть себя солдатом, если наивно продолжаешь делить мир на чёрное и белое, рассуждая о войне, как малолетка, у которой ещё даже молоко на губах не обсохло, — холодный голос Леви, лишь ещё сильнее разжёг в Рей пробудившийся гнев. — Сейчас всё, что вы можете — решить, наконец, на чьей вы стороне. И сделать этот выбор нужно немедленно. У нас больше нет времени сопли тут с вами разводить. — Для нас нет никаких сторон, — процедила рыжеволосая, гневно смотря на мужчину. — Ошибаешься, — отрезал он. Рыжеволосая всеми силами пыталась предать своему взгляду бывалой твёрдости, но выходила лишь жалкая пародия на то, что раньше всегда горело где-то в глубине её глаз неудержимым огнём. Однако упрямство не покинуло её, даже спустя годы, ибо пристальный взгляд капитана она выдержала стойко. — Мы выбираем сотрудничество, — уверенно произнёс Райнер, прерывая спор и привлекая внимание всех к себе. Он всё ещё был напряжён, но смотрел уверенно, прямо на Ханджи. — Кто бы сомневался, — бесцветно произнёс Аккерман и неторопливо вышел из кабинета, напоследок довольно громко хлопнув дверью. Рыжеволосая лишь закусила внутреннюю сторону щеки, выдерживая долгий и пристальный взгляд командира. — Сбежите ещё раз, и отныне официально будете считаться врагами королевства и оба попадёте в военный розыск, — предупредила она. — Мы уже были в вашем мире и знаем, что обратно вам двоим путь заказан, а значит идти вам больше некуда. Поэтому ты права, Рей, но лишь в том, что на самом деле у вас и правда нет никакого выбора. После этих слов женщина встала из-за стола и неторопливо покинула комнату, плотно закрыв за собой дверь. Челюсти Рей непроизвольно сжались. — Для чего же они собираются использовать нас на этот раз? — тихо спросил Райнер, как только шаги в коридоре стихли. Рыжеволосая ему не ответила. Новость о том, что разведчики уже были в Марлии не отпускала её. — Рей, ты в порядке? — поинтересовался у девушки Райнер, видя её состояние. Галлиард медленно кивнула, всё ещё рассматривая свои колени.***
Её привели на то самое место, где состоялась однажды неудавшаяся казнь Зика. Прямо к тому самому обрыву, с которого Порко сиганул вниз, убив взрывом более десяти человек. Внизу её уже ожидали солдаты разведки и первая за очень долгое время трансформация в титана. Рей гнала прочь все сомнения и волнение. Сопровождение к ней, естественно, приставили. Двое надзирателей ходили за ней по пятам, поэтому девушку не покидало ощущение, что, кто бы там, что не говорил — она всё ещё оставалась пленницей. Хоть руки больше не отрезали, и то хорошо. — Никаких проблем не возникло, — сообщил разведчик, приставленный охранять Рей, глядя прямо на Леви и Ханджи, последняя одарила его осуждающим взглядом, мол, а подумать головой не пробовал? Рей лишь хмыкнула. — Если что-то будет не так, сообщайте лично мне, — бесцветно ответил ему Аккерман. Похоже он, в отличии от Ханджи, на чувство такта плевал с высокой башни и сразу отказался играть в эту игру и притворяться, что никакого побега не было. — Она готова на многое, чтобы сбежать. — Например? — не выдержав выпалила Рей, угражающе понизив голос. Спустя лишь секунду, вызов во взгляде сменился осознанием, и девушка подавила в себе желание приоткрыть рот в немом изумлении, как только поняла о каком именно «многом», говорит капитан. Последний посмотрел на неё испытующе с присущим ему презрительным прищуром. Рыжеволосая окаменела. Сам факт того, что Леви Аккерман в действительности считал, что случившееся между ними той роковой ночью являлось простой уловкой, чтобы притупить его бдительность и по-тихому улизнуть, окончательно выбил девушку из калии. И хоть по итогу именно так это и сработало, и им с Райнером действительно удалось тогда легко сбежать, Галлиард было противно от одной только мысли, что капитан мог подумать о ней подобным образом. Ведь всё было совсем не так — она была с ним лишь потому, что сама хотела этого, а не потому, что это была часть какого-нибудь хитроумного плана. Но судя по всему, Аккерман был уверен в обратном и действительно считал, что рыжеволосая тогда смогла обвести его вокруг пальца, соблазнив. — В любом случае, — нарушила неловкую паузу Зоэ, непонимающе наблюдая за ними. — Мы все заинтересованы в том, чтобы помочь тебе разобраться с твоей силой. — Ещё бы, — бросила в ответ Рей, мигом взглянув на помрачневшего Брауна. — Сначала попробуем, как обычно. Если не получится, то будем искать корень проблемы и думать, что можно сделать, — проигнорировав её реплику, сказала Ханджи, разворачиваясь и уходя обратно к возвышенности. — Выдайте ей одно лезвие. Один из разведчиков тут же щёлкнул креплением на рукоятке. Лезвие упало на пыльную землю, и после этого все присутствующие последовали примеру женщины, начиная удаляться на безопасное расстояние от Рей. Все, кроме Аккермана. Он стоял неподвижно, как скала и смотрел им в след. — Капитан Леви… — Закрой рот, Галлиард, — с этими словами он подошёл к ней почти вплотную. В его глазах кололся холод. Девушка решительно нахмурилась, уже собираясь ответить на грубость, когда прямо перед её лицом резко сверкнуло её кольцо с шипом. Рей была уверена, что оно осталось на отрубленной руке, где-то в доме. Это была последняя вещь, которая осталась в память об Энни. Если, конечно, не принимать во внимание воспоминания блондинки, мучающие Рей по ночам. — Приступай. И снова обрывок. На этот раз совсем короткий. О том, как Рей подарила Энни точно такое же кольцо, только глазами Леонхарт. Рей пробила крупная дрожь, когда она ощутила те эмоции, которые испытывала блондинка. Но самое ужасное было не это. Галлиард знала. Знала, что может остановить их. Забросить в самый дальний угол, куда забросила Зика. Но она просто не хотела этого делать. — Так точно, — низким голосом ответила она, забирая дорогую ей вещь. От былого запала ответить капитану что-либо другое, более хлесткое и уместное, не осталось и следа. Аккерман тоже заметил эту перемену в девушке и нахмурился, а его взгляд стал более безразличным, но хотя бы менее озлобленным. Он развернулся и также направился вслед за остальными. Рей долго ковыряла задумчивым взглядом его спину, а затем надела кольцо. Игла вновь рассекла кожу и вновь безуспешно. Рыжеволосая нахмурилась. Вытащила, повторила. Потом снова. И так, пока обе её руки не были истерзаны остриём шипа в кровь. Светло-алая жидкость каплями падала и исчезала в редкой траве, но не испарялась. Галлиард издала утробный звук, похожий на раздражённый рык и схватила лезвие. Она резанула им по своей ладони, наблюдая как алая полоса, расползается и становиться всё шире. Кровь не останавливалась. Лицо Рей исказило отчаяние. К ней уже на всех парах летели Райнер, Ханджи, Леви и остальные. Браун успел как раз вовремя, когда Рей уже собиралась вогнать лезвие себе в ладонь, и остановил её руку ещё в замахе. — Достаточно, — тихо сказал он, стойко выдерживая разъярённый взгляд девушки. Кровь продолжала литься, раны не заживали. — Что со мной? — её голос дрогнул от напряжения, срываясь на хрип. — Мы во всём разберёмся, — вкрадчиво произнёс Райнер, смотря на неё спокойно и уверенно. — Вместе. — Рей, — окликнула девушку Ханджи. Рыжеволосая посмотрела на неё, гневно сверкнув глазами. — Иди за мной. С этими словами женщина развернулась и зашагала обратно к штабу. Рей с Райнером синхронно двинулись за ней, но Аккерман перегородил Брауну путь своим клинком. — Только она, — холодно произнёс он. Райнер одарил его угрожающе хмурым взглядом, но всё же отступил.***
Зоэ привела Рей и капитана Леви в какую-то пыльную лабораторию. По тому, насколько пособственнически женщина смахнула со стола ненужные бумаги с какими-то записями, Рей смогла догадаться, что когда-то давно это было её рабочее место, и судя по скопившейся пыли, женщина вероятно не бывала здесь довольно давно. Это натолкнуло рыжеволосую на две мысли. Первая, в прошлом Ханджи явно была учёным, но сейчас дела командира были важнее. Вторая, этот штаб более не являлся для разведчиков основным, об этом говорило и то, что из солдат, здесь были только все те люди, которые участвовал в их с Райнером поимке. — Из самых ранних испытаний с Эреном известно, что не достаточно просто пустить кровь для трансформации. Требуется нечто большее. Катализатором должна быть какая-то цель. Раньше ты не задумывалась об этом, потому что она у тебя была, и никаких проблем с превращением в титана у тебя не возникало. Нам просто-напросто нужно разобраться, что именно это было и понять, как вернуть действие этого катализатора, — начала анализировать Зоэ, неотрывно разглядывая какие-то, найденные ей записи. — Энни, — тихо, но уверенно сказала Рей, не смотря ни на кого. — Она совершенно точно была катализатором той, другой стороны моей силы. Но сейчас её нет. — Понятно, — произнесла Ханджи, на секунду опуская взгляд на незаживающие раны на руках рыжеволосой, но быстро возвращая его обратно и всматриваясь в её глаза. — Тогда для начала нам нужно изучить особенности твоего организма, как человека. Проведём подробный анализ и выявим аномалии. Я уверена, что помимо температуры, которая в твоём случае чуть выше, чем у других людей, в твоём теле происходят и другие нетипичные для обычного человека процессы. — Её руки, — безразлично вставил Аккерман, невозмутимо стоявший в дверном проёме, привычно скрестив руки на груди. — Средняя температура её тела выше чем у обычного человека, но почему-то руки всегда ледяные, как у чёртового трупа. С чем это может быть связанно? Ханджи и Рей в этот момент дружно охватило недоумение. Зоэ было совершенно неизвестно, откуда капитан знает такие подробности о теле Рей. В то время, как для самой Рей, было неясно лишь то, каким образом Леви не забыл эти самые подробности, спустя чуть более четырёх лет. Однако по выражению лица капитана было совершенно очевидно, что он явно не придавал этой информации никакого иного значения, кроме как стратегически важного для достижения их целей, о которых, к слову, людям-титанам так и не поведали. Просто не посчитали нужным. Рей опять с силой сжала зубы. Вся эта ситуация в целом отдавала чем-то до боли знакомым. Лаборатории, секреты и её собственное бессилие перед сложившимися обстоятельствами. Это то, от чего она так хотела сбежать. И очевидно, что у неё никак не получалось этого сделать, как бы она не старалась. Одно радовало — разведчики хотя бы не воспринимали её только в качестве подопытной крысы и не относились так, будто она совершенно бездушное существо, являющееся обузой. От раздумий девушку оторвала Ханджи, резко схватившая её за окровавленные руки. Они, как и сказал капитан, были холодными. Изрезанными в кровь, но при этом ледяными. — Интересно, — задумчиво добавила Ханджи. — Проведи выше и почувствуешь чёткую границу этого перехода, — просто сказал капитан, продолжая удивлять женщину своими познаниями, касательно анатомии Рей. Ханджи послушно провела пальцами вверх по руке девушки. Нахмурилась, повторила. — И правда, — внезапно усмехнулась она, а взгляд её приобрёл какое-то странное выражение маниакального азарта. Рей передёрнуло от такой резкой перемены в поведении командира, и она быстро выдернула свои руки из мёртвой хватки женщины. Та откашлялась, приходя в себя и выпрямляясь. — Соглашусь, что это очень странно. Спасибо Леви, за…наблюдательность. И Рей проторчала в лаборатории до глубокой ночи, пока Ханджи не провела все интересующие её тесты и не взяла все нужные анализы, которых оказалось немерено, ибо женщина заметно вдохновилась исследованиями, открываясь для Галлиард совершенно с другой стороны.***
Ханджи и Леви молча шли по коридору, возвращаясь в свои комнаты. Оба были погружены в свои мысли. Наконец женщина не выдержала и скосила взгляд, рассматривая напряжённый профиль мужчины. Они были знакомы слишком долго и прошли через слишком многое вместе. Именно поэтому Зоэ безошибочно смогла распознать настроение Аккермана, как бы хорошо тот не умел скрывать свои истинные эмоции. Тот совершенно точно был чем-то обеспокоен, ибо его лицо было слегка ощутимо напряжено. — Почему ты ушёл сегодня без приказа, Леви? — спокойно спросила женщина, нарушая тишину. Капитан перевёл на неё безэмоциональный взгляд, но Ханджи заметила, как он слегка насторожился. — Я знал, что ты его отдашь, — ответил он. Его голос звучал обманчиво монотонно. — Но ты очень рисковал, отправляясь один против двух носителей силы титанов, — продолжила она, отвернувшись. Она не хотела напирать, просто констатировала факт, не в коем случае не желая сравнивать поступок Аккермана с недавней выходкой Эрена. Это были несоизмеримые вещи, но женщина не могла не замечать, что последнее время все почему-то вдруг решили, что могут действовать без её прямого распоряжения. — Я справлялся и с большим, — небрежно бросил он, переводя взгляд вперёд и принимая ещё более непринуждённый вид. — Просто хотел ускорить процесс. — Леви, — командир остановилась, опустив голову. Аккерман последовал её примеру, изучающе заглянув в её лицо. — Сейчас их силы нужны нам, как никогда. Нам несказанно повезло, что удалось схватить их раньше чем произошла утечка информации о проступке Эрена и его задержании. Но даже с учётом того, что они не в курсе всех последних событий, мы пока не можем поведать им обо всём. Рей и Райнер могут слишком бурно отреагировать на эту новость. Поэтому лучше пока держать их в изоляции от внешнего мира и подумать, как преподнести им данный факт. В противном случае, Елена передала нам сыворотку с помощью которой можно будет передать их силы кому-нибудь другому, более надёжному. — Силу Бронированного, если хочешь, передавай хоть прямо сейчас, но мы до сих пор не знаем точно, как процесс передачи силы работает у Рей. Рискнёшь потерять трёх титанов разом, если вдруг эта химическая дрянь сработает как-то не так? — даже не моргая, произнёс Леви. Зое немного прищурилась и посмотрела на мужчину долгим пристальным взглядом. Внешне, как и всегда Аккерман был невозмутим. — Тебе не кажется, что она перегорела? — взгляд Ханджи быстро стал анализирующим. Она готова была поймать глазами каждую мимолётное проявление чувств со стороны капитана, если таковые бы вдруг обнаружились. Пол минуты они стояли молча и смотрели друг на друга. Беззлобный, но довольно-таки испытывающий взгляд стал присущ им обоим. — Очевидно, что она боится доставшейся ей силы. А если точнее, она боится, того, как именно мы будем её использовать и какие цели преследовать, — капитан нахмурился. — Они оба не доверяют нам, и это им ещё неизвестно о том, что устроил Йегер в Марлии. А что касается её огня, — капитан нахмурился ещё чуть сильнее, — Придётся его разжечь. — Ты сделаешь это? Вопрос прозвучал внезапно, но Леви не шелохнулся, даже не моргнул. Ханджи выжидающе смотрела на него. Тишину коридора нарушали лишь голоса разведчиков за окном, и столь надоедливый сквозняк…***
Девушку поместили в камеру, как и в прошлый раз. Знакомая чёрная решётка, каменные холодные стены и пол. На койке лежала аккуратно сложенная новая форма, и как ни странно один клинок. «Это что какая-то издевка? " — нахмурилась Рей, поджимая губы. В любом случае, давать человеку за решёткой оружие, как бы говоря, что он пленник, но какая-то привилегия солдата у него всё же осталась — очень жестоко. Или это просто такой подлый способ донести до Рей, что теперь, когда она не может пользоваться своей силой, её никто не считает угрозой? Рей быстро переоделась и подошла к квадратному зеркалу, висевшему на стене в углу над раковиной, сразу отмечая тёмные синяки от недосыпа под чёрными, как ночь глазами. Тени подземелья усугубили ситуацию, придавая Рей вид девушки из какого-нибудь кошмарного сна. Длинные волосы, которые она позволила себе отрастить в условиях мирной жизни, выросли уже слишком сильно. Теперь Рей вернётся на войну, а значит нужно избавиться от лишнего и поскорее. Рыжеволосая взяла клинок, который ей почему-то оставили даже после её недавнего срыва. Девушка подозревала, что таким образом её просто решили проверить. В любом случае, даже с оружием в руках, сейчас она была не опасна, и, кажется, все это понимали. Приподняв одной рукой собранные в хвост волосы, она не раздумывая ни секунды резанула по ним. Спереди получилось чуть длиннее чем сзади, и от этого передние пряди едва доставали до подбородка. Сзади же длинна волос доходила до самого кончика мочки уха. Убедившись, что со стороны новая причёска выглядела, вроде как, не слишком криво, девушка уселась на свою койку и подняла пустой взгляд в потолок. «Снова взаперти». Рей казалось, что у неё начинается клаустрофобия в тесной камере. Она уже по привычке кусала внутреннюю сторону щеки, чувствуя металлический вкус собственной крови на языке и снова ощущая безысходность. Тихо переговаривающиеся в конце коридора стражники, отнюдь не разбавляли атмосферу. Спустя пару минут, девушке всё-таки удалось задремать. Энни опрокинула её на пол с помощью своего излюбленного приёма с выбиванием ноги противника своей. Из груди Рей невольно вырвался стон боли. — Ещё раз, — приказным тоном произнесла Леонхарт. — Поднимайся. Галлиард поморщилась и опираясь на руки, села. Пустой тренировочный зал со стенами, выкрашенными в светло-голубую краску — казался слишком огромным для них двоих. — У меня совсем ничего не получается, — расстроено проговорила она. — Значит нужно стараться ещё больше, пока не получится, — отрезала Энни, смотря сверху вниз. Рей не ответила и даже не сдвинулась с места. Она тяжело дышала, стараясь как можно быстрее восстановить дыхание. Леонхарт посмотрела на неё слегка разочарованно. — Ты что, решила сдаться? — Не в коем случае! — тут же вспыхнула рыжеволосая, прямо как маленькая спичка. Она взглянула в холодные голубые глаза с таким жаром, что Энни не сдержалась и усмехнулась. Рей вскочила на ноги, забывая про боль. — Насмехайся сколько хочешь! Просто у меня, возможно, всё получается не так легко, как у тебя! — Легко? — переспросила Энни. Улыбка тут же сползла с её лица, а тон откровенно пугал. — Я имела в виду… — попыталась объяснится рыжеволосая, тут же осознав свою ошибку. — Мне тоже не всегда всё давалось легко, Рей, — перебила её блондинка. — Если ты готова работать, то тренируйся усердней, если же нет — тренировка окончена. Энни уже практически развернулась, чтобы уйти, но Рей молниеносно пришла в движение. Она замахнулась кулаком, но Леонхарт остановила его уперевшись в него ладонью. Рыжеволосая попыталась также ударить её и второй рукой, но получила тот же результат. Энни надавила и оттолкнула её, расширяя себе пространство для дальнейших действий, и быстро замахнулась ногой. Рей ели извернулась и поймала её конечность, зажав её колено в сгибе своего локтя, и просто повалилась на блондинку сверху, опрокидывая ту на пол. Глаза Энни расширились. Такого манёвра она точно не ожидала. Рей просто рухнула на неё. Выглядел этот приём неряшливо, но сработал весьма эффективно. — Я готова, — решительно заявила она, тут же отпуская шокированную Леонхарт. Рыжеволосая догадывалась, что та и сама могла высвободится в любой момент, просто вероятно до сих пор была под впечатлением от столь нестандартного подхода. — Прости, я не должна была так говорить, ведь ты тоже много тренировалась, чтобы стать такой сильной. Никто не обещал мне, что будет легко. Рей смотрела уверенно, серьёзно и в то же время заразительно радостно. Секунду глаза Энни бегали по её лицу, запечатляя это выражение в своей памяти, а затем она неуверенно улыбнулась одними уголками губ. Оказалось, что в тот момент блондинку очень поразила прямолинейность Галлиард. На душе у Леонхарт внезапно стало очень и очень тепло. Рей резко выдохнула, просыпаясь. Когда их общие воспоминания объединялись — это всегда было тяжелее. Она невольно прислушалась. Разведчики где-то за решёткой тихо посмеивались, видимо затеяв игру в карты. Галлиард цыкнула и поднялась с кровати. Она взглянула на свои перебинтованные руки и нахмурилась, приподнимая и отодвигая бинты. Все порезы были на месте. Никакого чудесного исцеления не произошло. «Так вот, что значит быть обычным человеком», — возникла мысль. «Я и забыла, какого это, кода можешь умереть даже от обыкновенной потери крови или заражения». Девушка нахмурилась. Её мучило смятение, ведь прямо перед самым приходом Аккермана её сила титана работала исправно и рана от ножа зажила также быстро, как и всегда. Что же изменилось. Рыжеволосая надавила на порез и из него снова потекла кровь, впитываясь в бинт. Рей зашипела, сжимая кулак: «Без силы — я ничто…» Она подошла к зеркалу. Увидев в отражении потухшую и лохматую девушку с оленьими глазами, она невольно скривилась, испытав жгучее раздражение. Но даже эта эмоция не исправила ситуацию, и взгляд Рей по прежнему продолжал оставаться опустошённым. — Да что с тобой такое, — зашипела рыжеволосая на своё собственное отражение. Внезапный прилив отвращения захлестнул её с головой. Её натура отказывалась мерится с нынешним состояние организма и психики. Что-то внутри ещё продолжало бороться, но так глубоко, глубже чем были её абсолютно пустые глаза. Поэтому когда Рей ударила в зеркало кулаком она не почувствовала боли. Всё чего она хотела это увидеть злость в своих глазах. Но в покрытом трещинами зеркале снова отразилось потерянное выражение. Ей было плевать, что на звук разбитого стекла прибегут стражники. Галлиард начала с силой бить в одну точку до тех пор, пока зеркало просто не упало на раковину и не разлетелось по всему полу осколками разной величины и формы. Она наклонилась и подобрала кусок побольше, но выпрямившись, замерла. Её глаза слегка расширились. Внезапно в осколке отразился Аккерман. — Почему твои раны не заживают? — раздался знакомый холодный голос сбоку. Девушка нахмурилась, но упрямо промолчала, даже не взглянув на капитана. В голове крутилась одна лишь мысль: «Почему именно сейчас?» Аккерман выждал пол минуты, продолжая созерцать развернувшуюся перед ним картину, а потом медленно моргнул, подходя ближе к решётке. — Что ты здесь устроила? Рыжеволосая не ответила ему. И без того напряжённая атмосфера, приобрела ещё более острый контраст, когда Рей упрямо сжала в руке осколок и на пол упала пара свежих капель крови. Она стояла к нему полу боком, опустив голову так, что рыжие волосы полностью закрывали её лицо. — Вижу, ты настолько не хочешь нам помогать, что решила самоустраниться вместе со своей силой, — мрачно предположил капитан. Девушка молча поджала губы, но Аккерман этого не увидел. — Ну и с каких это пор ты не разделяешь собственных убеждений о том, что наша главная задача — это положить конец угнетению элдийского народа? — поинтересовался он, видимо решив устроить допрос. — Если твоё мнение так быстро меняется, то мне следует убить тебя прямо сейчас, иначе ты можешь снова передумать и решить, что пойти и сдаться Марлии со всеми потрохами прямо сейчас — это самое лучшее твоё решение, — в голосе капитана присутствовало убийственное отчуждение. — Может я просто не хочу больше быть марионеткой, выполняющей любые приказы командования, являясь при этом самым настоящим оружием массового поражения, — ответила Рей, резко обретая дар речи. — Я не хочу больше никого убивать. И вы не заставите меня. — Вот значит, что ты о нас думаешь, — его голос стал глубже, а взгляд опаснее. — Мы уже несколько лет вынуждены сражаться и убивать за свою свободу, а ты теперь свои ручки запачкать боишься? — Пачкать придётся о таких же элдийцев, только вот они будут слепо считать вас врагами. А то, что вы на них нападёте, только подтвердит данное заблуждение, и тогда их ненависть к вам только окрепнет, — пробормотала рыжеволосая, вспоминая слова Зика. «Если вы и будите сражаться с кем-то, то точно не с марлийцами. Тебе придётся убивать своих, таких же обречённых на смерть, какой ты была когда-то. И тебе, Рей, никто за это «спасибо» не скажет, ни здесь, ни по ту сторону океана.» — На войне всегда есть жертвы, Рей, — девушка не видела, но по интонации было ясно, что капитан нахмурился. — Это я и без вас прекрасно знаю, — грубо ответила она, тоже нахмурившись. — Как и прекрасно знаешь о том, что на континенте продолжают страдать ни в чём неповинные люди только потому, что весь мир считает и внушает им, что они скот, а мы — демоны, не заслуживающие прощения, — после последних слов, произнесённых капитаном, рука Рей заметно дрогнула. — А элдийцы всё умирают и умирают, дрожа от ненависти и страха перед нами. Считают, что в их мучениях виноваты люди с нашего острова, а не их мучители. И так будет продолжаться и дальше, если мы это не исправим, — его голос звучал монотонно, хоть Леви и говорил столь ужасные вещи. — А что если Марлия окажется вам не по зубам? — предположила рыжеволосая, взглянув исподлобья. — А что ты предлагаешь? Сдаться? — его безразличие обманчиво успокаивало, однако девушка кожей ощущала холодок от его внимательного взгляда на себе. — В таком случае война будет продолжаться до тех самых пор, пока все элдийцы в мире не вымрут. Но и после, весьма наивно полагать, что Марлия остановится на достигнутом. — Я отнюдь не наивно полагаю, что в случае вашей победы, вы не остановитесь на достигнутом, — мрачно произнесла Рей, делая акцент на слове «вы». — С чего ты взяла? — спокойно поинтересовался Леви. — Разве вами движет не месть? — в голосе рыжеволосой проскользнули дьявольские нотки. — Конечно да, ведь в случае победы людям всё равно нужно будет кого-нибудь обвинить и сделать новым козлом отпущения, чтобы наконец почувствовать своё превосходство над долгое время угнетающей их нацией. Человечество всегда стремится к неравенству. Если марлийцы не будут ущемлять права элдийцев, то элдийцы начнут делать это с марлийцами. На них также обрушиться гнев всего остального мира. История циклична. Я знаю, вам об этом не рассказывали, но нам — да и много раз. Элдийцав начали ненавидеть не просто так, была причина. Они уничтожали целые… — Я всё это знаю, — прервал девушку Леви. — Откуда? — девушка встрепенулась, встречаясь с пристальным взглядом серых глаз. — Мы нашли дневники Гриши Йегера в подвале его дома в Шиганшине ещё до встречи с тобой, — будничным тоном объяснил Леви. — С чего ты взяла, что то, что вам говорили — это правда? — А если правда? — сощурилась Галлиард, а потом снова отвернулась. — И история снова повторится. — Терпеть — удел мучеников. Не воинов. Почему мы должны расплачиваться за ошибки наших предков. Твои слова. Тогда мне показалось, что ты сильная, Рей. Всё-таки показалось. Это твой выбор — продолжать трусливо убегать от войны. Но самое ужасное, что ты прекрасно осознаёшь, что только мы способны изменить положение вещей в мире. Кто, если не мы, да Рей? Он действительно говорил её словами. Словами сказанными Рей когда-то в первом разговоре с Энни за много лет. И она думала так когда-то. Тогда, когда была бесстрашна, при этом не имея такой огромной силы, которой обладала теперь. Куда делась бывалая смелость? Неужели она сдалась? Однако девушка была в замешательстве. Чем она могла помочь если… — Я даже не могу превращаться в титана… — А я не могу больше слышать твоё нытьё. Соберись уже Галлиард и повзрослей. Весь мир не крутится вокруг тебя. Причина всех твоих неудач где-то в твоей больной башке. Разберись уже там наконец, — Аккерман заметно помрачнел. Девушка промолчала, до боли стискивая зубы и сжимая кулаки. В ней снова заиграла задетая гордость. — В чём дело, Галлиард? Или твой язык размяк также сильно, как и твои мозги? Всё что я сейчас услышал — это жалкие оправдания. Ты не считаешь так на самом деле, — его голос становился всё жёстче. — Откуда вы знаете, может я врала тогда, чтобы спасти наши шкуры, — сквозь зубы процедила девушка. — Нет, ты врёшь сейчас. Ты пытаешься таким образом обмануть меня, Ханджи, Брауна и даже саму себя. Но мне насрать на это. Потому что сейчас я хочу услышать правду. Скажи, что на самом деле с тобой происходит? — требовательно и вкрадчиво вопросил Аккерман, но Рей продолжала молчать, чем вызывала у него только большее раздражение. — Или может проблема в том, что ты настолько эгоистична и мягкотела, что после смерти Леонхарт решила, что тебе больше не за что бороться? Рей повернулась к нему всем корпусом. Её выражение лица отчётливо выражало гнев, возмущение и боль. Леви встретил её хмурым и слегка разочарованным взглядом. Он стоял всего лишь в двух метрах от неё, но между ними была решётка. — Да! — сорвалась на крик девушка. — Вы правы, я размякла! После смерти Энни и после всего… Её голос сорвался. — Да я слабая, но я не боюсь смерти или боли. Я боюсь только… Она решительно умолкла. — Чего ты боишься? — требовательно спросил Леви, в его голосе не было ни намёка на сочувствие. — Того, что я опять не справлюсь, не оправдаю ожиданий, увижу, как многие расстанутся с жизнями в борьбе за свободу, а сама выживу и буду помнить об этом до конца своих дней, — понижая голос произнесла Рей. — Вы абсолютно правы. Во всём. Но возможно мне действительно больше не за что сражаться. — Всегда есть за что сражаться, Рей, — его голос был тихим и сухим. — В нашем случае хотя бы за возможность не сдохнуть. Повисла напряжённая пауза. Галлиард даже подумала, что Аккерман просто ушёл и оставил её догорать в одиночестве. Однако внезапно боковым зрением Рей уловила движение, а затем раздался звук открывающейся двери камеры. — Выходи, — грубый тон, уничтожающий все внутренности взгляд. Рей удивлённо покосилась на мужчину, но послушно вышла за пределы своего заточения, не осмелившись нарушить приказ. Леви Аккерман не сводил с неё глаз, и Рей впервые не смогла выдержать его взгляда и невольно осеклась. Капитан прошёл мимо неё. — Брось эту дрянь и иди за мной. Осколок зеркала с характерным звуком приземлился на каменный пол.***
Они поднялись на крышу замка в полном молчании. Ночь была звёздной и прохладной. Здесь Рей дышалось и думалось намного легче. Леви Аккерман спокойно подошёл к самому краю и посмотрел вниз. — Подойди. Рей подчинилась, но продолжала буравить спину мужчины напряжённым взглядом. Она не имела ни единого понятия зачем он притащил её сюда, но в приятном расположении духа капитан точно не был. В холодном свете луны его тёмная фигура выглядела ещё более мрачно и устрашающе. Оказавшись рядом с ним, Галлиард мельком глянула вниз. — А теперь прыгай, — прозвучало, как очередной приказ. Девушка угрожающе нахмурилась, отступая на шаг назад, но не от края крыши, а от Аккермана, выжигающего её испытывающим взглядом. Одним из тех его коронных, которым можно было, кажется, убить. — Зачем мне это делать? — прозвучало почти беззвучно. Рей не могла поверить, что он приказывает ей такое, но капитан был непреклонен. — Ты говоришь, что тебе не за что сражаться, пытаешься себе навредить, — его взгляд был жесток, но голос звучал рассудительно. — Ты сломалась и хочешь умереть. От его слов Рей охватил холод. С каким безразличием были сказаны эти слова. — Твоя регенерация не работает, ты сама её тормозишь, — продолжал Аккерман. — Если так хочешь сдохнуть — вперёд. Тебя никто не держит. Галлиард ещё раз опасливо взглянула вниз. Высоко. Впервые девушка ощутила подобную растерянность. Ей наконец-то предоставили выбор. Альтернативный вариант. Но какой… — Ты уже думала о подобном, а Рей? — капитан был неумолим. Рей буквально потеряла дар речи. — Отвечай, — голос едва заметно приблизился. — Нет. — Зачем тогда причинять себе вред? — Хотела почувствовать. — Что почувствовать? — Хоть что-нибудь. Оба недолго помолчали, глядя вниз. — А что если я скажу тебе, что если ты не прыгнешь добровольно — я заставлю тебя это сделать. — Я не прыгну, — сразу решила Рей. — Ты будешь бороться? — Да, — ответ был чётким. — Значит ты всё ещё хочешь жить? — Да. — За жизнь тоже нужно бороться. — Я это знаю. — Но разве ты не решила сдаться? — Ты что, решила сдаться? — Энни. — Не в коем случае. — Да? — капитан приставил лезвие к основанию шеи Рей. — Если хочешь жить, зачем тогда блокируешь силу? Такими темпами даже этого будет достаточно. Аккерман указал взглядом на руки Рей. Бинты полностью пропитались кровью девушки, которая никак не хотела останавливаться. — Я не контролирую её, — возразила рыжеволосая — Ложь, — тут же отрезал капитан. — Это правда, — скосив сердитый взгляд на Аккермана, произнесла Галлиард. — Вы же сами слышали, что моим катализатором являлась Энни. Но я потеряла её. — Мы все теряли кого-то на войне, ты не особенная, — возразил капитан. — Придумай другое оправдание. Рей решительно умолкла, стискивая зубы и хмурясь. — Я жду, — слегка повысил тон Леви. — Возможно мой организм слишком измучен бессонницей и все силы идут на восстановление, — подумав, Рей предположила самый оптимальный вариант. — Ты не спишь? — Практически нет. — Почему? Ответа не последовало. Клинок надавил сильнее и на отражающей поверхности появилась алая капля, но девушка стойко продолжала молчать, всё ещё смотря вниз с края крыши. — Неужели это информация дороже твоей жизни? — нахмурился Аккерман. — Меня мучают кошмары. — Содержание. Рей посмотрела на него предупреждающе, но мужчина оставался непреклонен. — В чём дело? — с нажимом спросил он. — Неужели слишком личное? Галлиард утвердительно кивнула. — Когда твоя голова полетит вниз — это уже не будет чем-то уж слишком личным, ведь в таком случае в твоих гнилых мозгах уже не я буду копаться. Рей перехватила его руку, пригнувшись и вздёрнув её вверх, отводя от себя оружие, но капитан быстро схватил её за ворот второй рукой, рывком протягивая к себе, а затем опрокидывая назад и лишь слегка придерживая над самым краем одной рукой, сохраняя таким образом угрозу смертельного падения. Ногам девушки оставалось балансировать буквально на самом краю. — Наконец-то. Я уже было подумал, что в тебе не осталось ни капли гордости, — серые глаза блеснули. — Я больше не пойду у вас на поводу, — несмотря на то, что от падения с крыши в данный момент девушку спасала только левая рука Аккермана, Рей продолжала угрожающе смотреть прямо ему в глаза. — У тебя нет выбора. Придётся ответить на все мои вопросы, — он нахмурился, показательно ослабив хватку, но затем вмиг усилив её, до хруста сжимая пальцами ткань. — Вы не можете убить меня. — Я бы на твоём месте не был бы так уверен. Какой в тебе смысл без твоей силы? В любом случае мне приходилось пытать людей, Рей. Не думаю, что твои подростковые сны стоят того, чтобы информацию о них выпытывали теми же способами, — капитан поднёс остриё лезвия опасно близко к её глазу. Меньше всего на свете Рей хотела рассказывать о своих ночных кошмарах именно Аккерману. Но ему, очевидно, было мало того, что он уже знал. Однако эта часть была закрыта на замок, ибо девушка рассказала о воспоминаниях только Райнеру. Одному лишь ему. Что вообще было нужно капитану? Что он хотел выяснить? Галиард мельком взглянула на острие клинка, но затем также быстро вернула своё внимание стальным глазам. В голове пронеслось: «Он не блефует. Этот человек просто не умеет блефовать». Рыжеволосая усилием воли заставила свои мысли прояснится. Девушка презрительно прищурилась, как только в её мыслях всплыли первые предположения об истинных намерениях Аккермана. — Посмотрела бы я на то, как вы отвечали бы на подобные вопросы, — прошипела Рей, и капитан отметил, что в её глазах что-то промелькнуло и как будто едва заметно вспыхнуло. И хотя решение перевести стрелки наверняка казалось капитану глупым ребячеством или же обыкновенным упрямством, сама Рей похоже свято верела в то, что оно вдействительности являлось единственным выходом из сложившейся ситуации. — Например, — брови мыжчины сердито нахмурились, но в глазах появилась некая заинтересованность. Рей ничуть не стушевалась. Она точно знала о чём нужно было спросить бывалого солдата, чтобы выбить его из колеи. — Вы вообще когда-нибудь, кого-нибудь любили? Наверняка, но доводилось ли вам терять этих людей на поле боя, когда это происходило прямо у вас под носом, а вы просто не успевали помочь? — она решила задать самые личные и тяжёлые, по её мнению, вопросы, которые только можно было задать человеку, ни раз столкнувшемуся лицом к лицу с ужасами войны. — Умирал ли кто-то близкий по вашей вине и если да, то разве от осознания этого вам не хотелось опустить руки? Хотелось же? Леви не двигался, продолжая всматриваться в её лицо. — Да, — вкрадчиво произнёс он, разом ответив на все вопросы девушки. — Я тоже однажды не успел спасти друзей, тоже потерял человека за которым шёл. Моя мать пожертвовала жизнью ради меня и впоследствии оставила меня сиротой. С раннего детства я жил среди беззакония в нищете под землёй в трущобах, был воспитан уличными бандитами под надзором, возможно, самого опасного преступника за всю историю этого королевства. Там каждый день приходилось бороться за право жить, а сдаться означало умереть. Так что сколько бы раз мне не хотелось опустить руки, я просто не мог позволить себе такой роскоши. Может хочешь ещё поныть, Рей? Капитан одним рывком швырнул её обратно на крышу. Рыжеволосая успела подставить руки и поэтому приземлилась на несколько точек опоры. Она изумлённо уставилась на разъярённого капитана, отмечая для себя, что теперь ей действительно стало страшно. — Тогда я выжил лишь потому, что понял — в этом жестоком мире всё зависит только от тебя и твоей силы, так что если всё ещё хочешь жить, Галлиард, то встань и утри слюни, — буквально выплюнул он, смотря на Рей с таким презрением, что девушку передёрнуло. Рыжеволосая медленно встала на ноги и гордо задрав подбородок, взглянула Аккерману прямо в глаза. — Я могу видеть их воспоминания, — призналась девушка. Капитан прищурился. — Более долгие и подробные во снах и более обрывочные, когда, что-то косвенно напоминает мне те события в настоящем. Леви внимательно посмотрел на неё. — Воспоминания Зика и Энни? — догадался он, спустя всего две секунды. Рей отрицательно покачала головой. — Только Энни. — Почему так? — серьёзно спросил Аккерман, изучая лицо девушки сосредоточенным взглядом. — Я думаю, что сама повлияла на это в какой-то момент. Когда отгородилась от всех воспоминаний о Зике, — девушка решила говорить только правду. В ответ она ожидала услышать от капитана слова о том, как это глупо — блокировать важную информацию, которая может пригодится им в дальнейшем, ведь Зик наверняка знал, что-то важное, какие-нибудь секреты о военной составляющей Марлии, хоть что-то, что королевство могло бы использовать против. Но вместо этого девушка решила оставить воспоминания о человеке, которого уже не вернуть. А эти воспоминания причиняли только тупую боль и отвлекали. Самым простым решением для Рей было бы избавиться именно от них. Отпустить наконец, не оборачиваясь назад в прошлое, где для них с Леонхарт не было ничего, кроме долгой разлуки, чудесного воссоединения и смерти одной из них. Вот примерно что-то подобное Рей и ожидала услышать от капитана, поэтому и решила опередить его. — Я не могу выносить то, что вижу и испытываю эти прожитые моменты, но и не в силах отказаться от них, ведь для меня это значило бы отказаться и от неё. Поэтому я почти не сплю. У Эрена тоже должны были быть подобные воспоминания, и вы, конечно же, об этом осведомлены. Поэтому я не понимаю для чего нужно было устраивать целый допрос с пристрастиями, если вам всего лишь нужно было узнать о воспоминаниях Зика, которые есть во мне. Зачем делать вид, что вам есть дело до меня и моего состояния, как тогда в лесу. Или вы думаете, я такая глупая? Все, кому за всю мою жизнь было до меня дело, за исключением, разве что Райнера, уже мертвы, их больше нет, — всё это время Аккерман хмуро смотрел, в загоревшиеся гневом глаза Рей. Они снова сверкали, как угольки. Поза была уверенной, брови грозно нахмурены, а говорила она не громко, но с нажимом. — Оставьте уже свои дурацкие попытки проверить меня на прочность и преданность, я сыта ими по горло. Я прекрасно знаю, что именно вы хотите от меня услышать, но я не смогу сказать именно то, что вы хотите. Я никогда не вернулась бы на сторону Марлии, не только потому что просто-напросто не смогла бы этого сделать, но и по собственным убеждениям, которые, к слову, не изменились. Я давно выбрала сторону, но лучше сдохну, чем ещё раз позволю кому-то решить сделать меня инструментом запугивания и подавления, лишая выбора и сажая в клетку… — Рей, — позвал девушку Аккерман своим глубоким голосом и медленно прикрыл глаза. Галлиард умолкла, заинтересованно, но не менее сердито, посмотрев на мужчину. — Ты не обязана забывать об Энни. Никто не вправе заставлять тебя это сделать, никто и не может, — он был серьёзен, но впервые его брови были почти не нахмурены. — Каждый солдат, погибший за правое дело заслуживает памяти. Однако не забывай, что Энни не продолжает жить вместе с тобой в твоей голове, только в твоей памяти. У тебя осталось её прошлое. Уверен, некоторые моменты своей жизни она и сама хотела бы забыть. Оставь только те вещи, которые достойны того, чтобы их поминать. Галлиард, как заворожённая смотрела на него в упор. Пока Леви говорил, он не смотрел на неё. Он смотрел прямо в звёздное небо над их головами и выглядел не так, как обычно. Намного более спокойным и умиротворённым. Это заставило рыжеволосую вспомнить о том, что всё-таки Леви Аккерман — лучший боец человечества, на самом деле обычный человек. Сильнейший, одарённиший, но всё же человек. И он совершенно точно знал о чём говорит. "Я тоже однажды не успел спасти друзей, тоже потерял человека за которым шёл." Глаза рыжеволосой расширились, ибо она вдруг ощутила знакомый трепет, однако эта эмоция быстро сменилась всепоглащающим липким стыдом. — Леви… Капитан Леви, — чуть не забылась Рей. Он перевёл на неё свой расслабленный взгляд и слегка, но совершенно беззлобно нахмурился просто по привычке. Девушка задохнулась и осеклась, внезапно становясь слегка растерянной. — Простите меня. Тогда я и не думала, как это выглядело со стороны, но на самом деле всё было совершенно не так. Я хотела. Я действительно хотела поцеловать вас и… Леви не дал ей закончить. Бесшумно оказавшись рядом, он требовательно заткнул рыжеволосую поцелуем, безмолвно давая понять, что ему надоела вся эта пустая болтовня. Первая эмоция, которую испытала рыжеволосая была, как от взрыва при трансформации. Словно обескураживающая вспышка. На этот раз ощущения, не притупленные алкоголем и скорбью, стали намного ярче и мощнее. Как только их губы столкнулись, Рей рефлекторно захлопнула глаза, задерживая дыхание. Девушка ругала себя за то, что опустила взгляд ранее и не видела лица Аккермана, пока говорила. Губы капитана были раскалёнными. Безумно хотелось ответить на поцелуй, однако данный поступок не мог не настораживать. Снова вспомнился тот момент в лесу. Надменный взгляд. Это не впечатляло, ибо такой взгляд Аккермана Рей ловила на себе нетсчисляемое количество раз. И поэтому словно в противовес перед глазами девушки снова предстал тот открытый и спокойный капитан Леви, которого ей посчастливилось увидеть несколькими секундами ранее. Рей медленно втянула носом воздух, явно намериваясь отстраниться, но затем неожиданно резко двинула губами в ответ. И это действительно было решение, определившее её личную точку невозврата. Леви, терпеливо ожидающий ответа, получив его, сразу же подцепил указательным пальцем её подбородок, неосознанно придвигаясь ближе. Их грудные клетки прижались к друг другу ещё теснее так, чтобы довольно быстрый, но размеренный стук и сбивчивый, чуть ускоренный ритм смешались воедино. С ним Галлиард вдруг почувствовала себя защищёно. Словно он был единственным человеком во вселенной, который только был способен отгородить её от чего-либо плохого. А может и правда был. Ведь Леви столько раз оказывался рядом именно тогда, когда это было действительно необходимо. Ещё с самого начала. И хоть во многих действиях Аккермана не редко чувствовалась грубость или даже жестокость, девушке казалось, что часто Леви и сам не отдавал себе в них отчёта. Он являлся весьма сложным человеком с закалённым жизнью характером и тяжёлым прошлым. Однако, кто знает, что было бы с Рей, если бы капитан не вывел её из замкнутого пространства, заставив бросить тот злополучный осколок, и не вправил бы ей мозги. Оберегать девушку от глупостей у него всегда получалось как-то инстинктивно. И Рей хотелось также инстинктивно оберегать его в ответ. Целовать в ответ, дотрагиваться в ответ. Чтобы он также прикрывал глаза и распахивал губы от удовольствия, как тогда… Теперь нельзя было просто взять и повернуть назад. Между ними возникло хрупкое доверие, которое совершенно точно больше не хотелось рушить. Однако было ещё кое-что… Аккерман грубо прервал происходящее, а его щека едва ощутимо скользнула по щеке рыжеволосой. — Так что ты решила, Рей? — тихо поинтересовался Аккерман, приблизившись к уху девушки. Рей не видела его лица и лишь беззлобно нахмурилась. Так вот в чем подвох. — Я решила быть сильной, — ответила она, отстранившись. Девушка застыла, внимательно вглядываясь в его глаза, боясь снова увидеть тот надменный взгляд. Но его не было. С первых секунд Рей показалось, что Аккерман смотрит нечитаемо. Но затем осознание загорелось на её лице, такой очевидной догадкой. Он тоже пытался прочитать её. Доверие между ними оказалось ещё более хрупким, чем могло показаться Галлиард. Мысли об этом неприятно ссаднили. Рей решительно не устраивал такой расклад, и она твёрдо решила, что во чтобы то ни стало исправит это. Девушка категорично нахмурилась, а её уверенный взгляд храбро столкнулся с серыми холодными глазами. — Вы можете довериться мне, капитан Леви. Глаза Аккермана на миг расширились. Он быстро отдёрнул себя и тут же окинул рыжеволосую пристально-анализирующим взглядом, проверяя. Девушка непоколебимо смотрела в ответ. Тогда капитан нахмурился и слабо кивнул, напоследок ещё раз сосредоточенно скользнув по её лицу глазами. И Рей отвернулась от него с твёрдым намерением вернуться обратно в камеру. Её преследовали лёгкое ощущение того, что ей снова манипулируют. Но на этот раз девушка решила, что ей действительно пора возвращаться в игру. В конце концов в Либерио остались её родители, по которым она скучала все эти годы и ещё много-много элдийцев, нуждающихся в помощи. Таковых, к слову, было достаточно и в любом другом уголке этого огромного беспощадного мира. — Рей, — приказным тоном окликнул рыжеволосую Аккерман, не позволяя той пройти и двух шагов. И она нехотя обернулось, чтобы увидеть, как он непоколебимо стоит, протягивая ей свернутый в рулон бинт, и тогда девушке удалось безошибочно определить первопричину его визита. — Ну конечно же, — слабо и откровенно натянуто улыбнулась она, не поднимая взгляда с его протянутой руки. Девушка быстро забрала бинт, слегка запачкав белый материал и руку капитана своей, насквозь пропитавшейся кровью за время разговора повязкой на ладони. Леви больше ничего не сказал, задумчево провожая рыжую макушку цепким взглядом и ощущая, как кровь девушки медленно испаряется с его пальцев. Аккерман задумчиво нахмурился, поднимая глаза обратно в звёздное небо.