***
— Я так рада, что ты приехала, — сказала женщина, вытирая помытую посуду. После нелёгкого разговора с матерью Лене стало гораздо лучше. На душе стало легче. Как будто вся эта тяжесть, которая была внутри просто взяла и испарилась. А может это просто ощущение после того, как она выплакалась и смогла выпустить все эмоции, копившиеся внутри. — Дима приедет? — Да. Он заберёт меня завтра утром, — Лена улыбнулась. — Ты не останешься? — серьёзным тоном спросила мать и Лена осознала, что рано порадовалась. — Я же говорила, — Лена вздохнула, понимая, что семейная идиллия длилась недолго, — у меня сейчас очень важное дело. Много работы. Мать раздражённо вздохнула и поджала губы, начиная переставлять посуду. — Мам, давай только без этого. Если ты чем-то недовольна, то скажи. — Завтра соберётся вся семья. Приедут друзья. Мы все собирались вспомнить отца. Только тебя не будет, — упрекнула женщина. — Я и без этого вспоминаю его каждый день. Мне не нужны для этого какие-либо формальности, — парировала Лена. — Делай, как знаешь. Ты делаешь так всегда. Ты не сочла нужным проститься с отцом, когда он был жив, так могла бы сделать это хотя бы сейчас. Ладно, не будем поднимать эту тему, — быстро подытожила мать, даже не подняв взгляд на дочь. — А есть некая тема? — поинтересовалась Лена, — да, в тот день я не простилась с отцом и ты прекрасно знаешь, что мне больно и стыдно из-за этого. А тебе перед отцом ни за что не стыдно? — Лена чувствовала, как внутри закипала ярость. Гнев так и рвался наружу. — Не говори ерунды, — женщина сделала вид, что не понимает о чём речь. — Ах, ерунда значит. А как он жил тридцать два года с тобой — это ерунда? Как ты таскала его за собой, как собачонку на привязи — ерунда? Это если не упоминать твоих бесконечных мужиков, — язвительно сказала Лена, усмехнувшись. — Замолчи, — раздался стальной голос матери, но он был неспособен остановить тот гнев, который чувствовала Лена. — А что, я не правду говорю?! Пока ты разъезжала по своим заграничным гастролям, он был для нас и матерью, и отцом. Тебе всегда было на нас глубоко наплевать. Или это не так? — Лена смотрела в глаза матери, стараясь усмирить гнев. Мать присела на стул и разочарованно вздохнула. — Откуда в тебе столько злобы? Раньше ты такой не была. Я знала, что эта работа покалечит тебя, — начала утверждать женщина. Лена отвернулась и поняла, что как бы она не старалась, гнев продолжал бушевать. Её раздражало каждое слово матери. Бесило, что её мать ведёт себя так, будто знает всё, практически постоянно осуждает её выбор. — Поверь, ты покалечила меня гораздо сильнее, — Лена сжала руки в кулаки, вспоминая то, через что ей пришлось пройти. — Ох, конечно. Без этого же никак, — понимающе усмехнулась мать. — Я никогда не забуду и не прощу тебе этого… — голос Лены начал хрипеть. — Ты была взрослым человеком и сама принимала решение. — Ну, конечно же. А ты святая, руку к этому даже не приложила, не правда ли? И не вынудила меня, да? Мне было восемнадцать лет. Я бы в жизни не сделала этого сама, если бы не ты. Но… Как же ты беспокоилась о своей репутации, — Лена была готова снова начать плакать, но не здесь. Не сейчас… — Репутации?! Ты два года крутила роман с женатым мужчиной у всех на виду! О какой репутации идёт речь?! — начала кричать мать. — У тебя был талант! Я не хотела, чтобы ты из-за одной ошибки всё потеряла, а потом жалела всю жизнь! Да, я сделала то, что должна была. А ты, как последняя дура бросила музыку, десять лет жизни, перспективы! И ради чего? Отомстить мне?! Чего ты добилась? Довольна? — Да, довольна, — усмехнулась Лена, вспоминая лучшие моменты своей жизни на работе, — отец, между прочим, гордился мной. Хочешь знать почему? Потому что он меня любил, — голос девушки дрогнул. Лена накинула свой плащ, взяла сумку и пошла в сторону выхода. — Куда ты собралась? — спросила женщина, но её вопрос оставили без ответа. — Ты знаешь, который час? Если ты думаешь, что я тебя остановлю… — Нет, я так не думаю, — прервала её Лена, — я тебя слишком хорошо знаю. Моего отсутствия ты даже не заметишь. Мама. Лена думала, что была готова ко всему этому, но поняла, что ошиблась. Боль ей причинял не этот дом из-за воспоминаний об отце. Боль ей причиняла мать. Она пробуждала у Лены самые плохие воспоминания. С ней было мало моментов радости, тихих и спокойных вечеров без скандала. Лена не ненавидела её. Просто не хотела больше видеть. По крайней мере, сейчас точно. Возможно, она пожалеет о сказанных ранее словах в адрес матери, но чувство вины пропадёт сразу же после того, как она вспомнит всё, что сказала её мать. Это вошло в привычку, поэтому Лене уже смешно от того, насколько все их скандалы с матерью предсказуемы.***
Время было почти пять утра, на улицах ещё темно, но уже ездят машины и изредка встречаются люди. Возможно, многие из них не в самом трезвом состоянии. Лену это не волнует. Она уверена, что у неё опухли глаза от слёз и скорее всего, охрип голос. И это только две причины, из-за которых Лена ненавидит плакать. Их гораздо больше. Лена могла уже давно вызвать такси и поехать к Диме, но её тревожит столько всего… Единственное, чего ей по-настоящему хочется, так это побыть одной. Она привыкла оставаться наедине, когда её настигает куча проблем. Нет, идея переезда к Диме не кажется ей плохой. Или не казалась. Но бывают моменты, когда Лена мысленно возвращается в квартирку, которую снимала ещё задолго до появления Димы в её жизни. Там было уютно, привычно. На стенах старые и местами выцветшие обои. В одной из комнат был деревянный пол, который время от времени немного поскрипывал, если наступить на определённые доски. Да, это место не было идеалом, но там Лена чувствовала себя комфортно. Это место успокаивает Лену, даже если она просто представляет его в своей голове. Она думала, что все поменяется, когда переедет, но, возможно, всё стало только хуже. Лена часто чувствовала себя запутано, но сейчас она словно вовсе дезориентирована. Её пугают события, происходящие в жизни. Может быть, если бы у неё была возможность сбежать, то она бы так и сделала. Ей, правда, очень хотелось сбежать. Это чувство не давало покоя. Зудело под кожей. От мыслей Лену отвлекло сообщение, пришедшее на телефон. Взглянув на яркий экран мобильного, Лена слегка зажмурилась от неприятного света. Серябкина: Спишь? — Чёрт бы тебя побрал, — озвучила свою мысль Лена, взглянув на сообщение. Нервно усмехнувшись, она вызвала такси и положила телефон в карман пальто. Взглянув на слегка посветлевшее небо, Лена зажмурилась и вдохнула холодный воздух. Самое время просто поспать. Где-то в другом районе, сидя в тёплой постели, Оля продолжала пялиться в телефон, пытаясь вспомнить фрагменты кошмара, который заставил её проснуться. Спустя некоторое время Оля, покачав головой, удалила сообщение, положила телефон обратно под подушку и закрыла глаза в попытке вновь заснуть.***
Машина двигалась по пустой трассе, проезжая мимо ряда высоких и стройных деревьев. Пока Оля была за рулём, Лена спала на заднем сидении, потому что так и не смогла нормально выспаться этой ночью. Она ушла задолго до того, как проснулся Дима, поэтому он не видел её заплаканных глаз. Услышав тихое сопение Лены, Оля повернула голову в её сторону и улыбнулась, возвращая внимание на дорогу. Спустя несколько часов долгой дороги, Лена проснулась. Открыв глаза, она почувствовала, как затекли некоторые части тела. Оля всё так же пристально смотрела на дорогу, но прекрасно услышала, что Лена уже встала. — Долго ещё? — хриплым от сна голосом спросила Лена. — Примерно пятьдесят километров, — вздохнула Оля. — Я за пять лет работы не моталась столько, сколько за все эти месяцы, — Лена приподняла уголки губ в улыбке и посмотрела на Олю. — Поверь, лучше уж так. Зато мы не сидим на планёрке и не слушаем ор Лёши. Дыши воздухом, пока можешь, Темникова. Наслаждайся, — с сарказмом ответила Оля, оглянув вид за окном автомобиля. Девушка закатила глаза и легла обратно на заднее сиденье, тяжело вздохнув. — Что случилось? — поинтересовалась Оля, посмотрев в зеркало заднего вида. Девушка давно заметила слегка красные глаза Лены и не хотела задавать лишние вопросы, потому что это не её дело, но всё-таки это не давало покоя. — Я тебя уже достаточно хорошо изучила. Рассказывай. — С каких пор ты не спишь в пять утра? — перевела тему Лена. — Всё-таки ты видела сообщение, — Оля приподняла бровь, хотя прекрасно понимала, что Лена не видит её лица. Девушка знала, что Лена перевела тему, но решила не лезть в душу коллеге. — А ты его удалила, — упрекнула Лена весёлым голосом. — А ты опять не спишь в пять утра, — парировала Оля. Оле нравилось спокойно общаться с Леной. Действительно ощущалась разница. Никаких холодных взглядов и криков. Хотя, кто знает… Возможно, они к этому ещё вернутся. — Ты тоже не спала, — Лена закрыла глаза, но не прекращала улыбаться. — Встала попить воды. — И решила поинтересоваться сплю ли я? Какая наглая ложь. Ты слишком много врала мне раньше и сейчас это не прокатит, — самодовольно ответила Лена и легонько ударила по задней части водительского сиденья. — У тебя есть другие версии? Может, хочешь поделиться? —Ой, иди в жопу, — рассмеялась Лена.***
Прибыв на место, девушки надеялись хоть что-нибудь найти. Не зря же они проделали такой долгий путь. — Ну и с кем вы поговорить желаете? — спросил начальник колонии. — Некий Семён или Сергей, — сказала Лена, идя за мужчиной. — И всё? — удивился тот, — ну вы даёте. — Три года назад здесь сидел некий Данилов. Они были корешами, — дополнила Оля. — За три года тут весь служебный состав сменился. Чего ж вы у своего Данилова не спросили, как конкретно зовут его кореша? — Его уже не спросишь, — пояснила Серябкина и получила понимающий взгляд мужчины. — Данилов приезжал к своему другу несколько раз. В последний раз в прошлом году вроде бы, — вспомнила Лена. — Ну, хотя бы что-то. Проходите, — сказал он, приглашая их в небольшую комнату, где хранились все записи, — как там зовут вашего?.. — усевшись за компьютер, спросил мужчина. — Данилов Алексей Сергеевич. — Есть такой. Приезжал и встречался с Полецким Антоном Павловичем. Тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения. — Отлично. Вызывайте его, нам нужно его допросить. И желательно поскорее, у нас не очень много времени, — попросила Лена. — А у него вагон. Он скончался восемь месяцев назад. Через неделю после приезда Данилова. — Вот и всё, — Лена поджала губы и обречённо вздохнула. — Стой. А это что? — спросила Оля, смотря в монитор компьютера. — Личные данные. — Полецкий Антон Павлович. Место рождения — город Кондопога и осуждён там же. Кондопога, — заключила Оля, посмотрев на Лену, которая уже не выглядела такой уж обречённой. — А что ещё есть по Полецкому? — Сидел за разбой. Был похоронен на тюремном кладбище, — перечислил начальник колонии. — Опись личных вещей? — Есть. Сейчас принесу, — мужчина встал, направляясь к одному из шкафов с кучей папок. — Зачем тебе? — не понимая действий коллеги, спросила Лена. — Кое-что проверить. Мужчина вернулся с нужной папкой и стал читать вслух: — Так, две книги, носки, синий фотоальбом, кошелёк. — Какой фотоальбом? — Синий, — не понимая, ответил мужчина. — Вот, откуда у Данилова этот альбом. — Слушай, мало ли синих альбомов, — предположила Лена, на что Оля демонстративно закатила глаза. — А родственники у него есть? — Жена, — ответил мужчина, посмотрев базу данных.***
Девушка перебирала вещи в шкафу. Что-то она складывала на стул, а что-то возвращала на место совсем не заморачиваясь над тем, чтобы сложить аккуратно. — Мы уедем ненадолго, — в ответ послышалось недовольное мычание из соседней комнаты, а затем стук, — ненадолго, я сказала. Так надо. В дверь позвонили, и ей пришлось оторваться от своего дела. Девушка закинула футболку в шкаф и направилась к выходу. — Я с тётей Машей договорилась, она должна нас встретить. Слышишь меня? Она посмотрела в глазок. — Ремонт сделан, картошку не покупаем, — грубо бросила она, намереваясь вернуться в комнату. — Мы из Следственного комитета. Картошку, увы, не продаём. Откройте, пожалуйста. Лицо побледнело. По телу словно прошёлся маленький разряд тока. Девушка вернулась к двери. — Откройте, пожалуйста. Можем удостоверение предъявить, если вы боитесь. Девушка тяжело вздохнула, но потянула дверь на себя. Замок недовольно скрипнул, впуская в квартиру Олю и Лену. — Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, Полецкая Анна Андреевна здесь проживает? Незнакомка сжала ладони в кулак. — Вы удостоверение обещали показать. Темникова усмехнулась. — Пожалуйста. Оля и Лена одновременно показали документы, подтверждая личности. Девушка будто впала в ступор. Уверенность в глазах испарилась, предоставляя место страху. — Вы, может, нас всё же пропустите? — сказала Оля, закусывая губу, — Полецкий Антон Павлович вам кем приходится? Девушка осталась на месте. Она облокотилась на дверной косяк. — Отцом, если можно так сказать. Чтобы он не сделал, я к этому не имею никакого отношения. Извините, у меня поезд, — она потянулась, чтобы закрыть дверь. — Вас как зовут, — спросила Лена, останавливая ее. — Ева. — Ева… — повторила Темникова, опуская голову. Она достала фото из альбома, — это же вы? — спросила она, демонстрируя фотографию. — Нет, не я. Темникова приподняла брови, вновь опуская взгляд на фото. — Сходства, по-моему, очевидные. Девушка печально вздохнула. — Это сестра моя, Лера. — Сестра? Хорошо. Мы можем поговорить с вашей сестрой? — предложила Лена, убирая фото. — Не можете, — грубо ответила Ева, — погибла она, много лет назад. Её убили. Серябкина кивнула, а Темникова отвела взгляд. — Простите, но в таком случае вам придётся нас впустить, — вступила в разговор Оля.***
— Когда он умер? Лена рассматривала фотографии, которые стояли на полке. На них были маленькие девочки. Где-то по отдельности, а где-то вместе. Ева сидела за столом, рядом стояла Оля. — Полецкий? — спросила Ева, не поднимая взгляд. — Восемь месяцев назад, — ответила Лена, поворачиваясь к девушкам, — вы с ним виделись? — Нет. Девушка старалась говорить без единой эмоции. В комнате так и чувствовалось напряжение, давящее на плечи. Темникова опустила руки на стол, слегка наклоняясь вперёд. — Он нас бросил ещё до того, как сел. Мне, может, года три было. Помер и чёрт с ним. Не жалко, — усмехнулась она. Лена скривилась. Как бы Ева не пыталась скрыть эмоции, а боль в глазах все же проскальзывала. — Не понимаю, зачем он фотографии Леры хранил. Тоже мне — папаша! — Скажите, а как именно убили вашу сестру? — вздохнула Оля. Серябкина смотрела на Еву, но изредка бросала взгляд на Лену. Темникова была напряжена, что и было ожидаемо в такой ситуации. Но в её взгляде она разглядела что-то ещё. Хоть Лена и задавала вопросы, что-то рассказывала о деле, было ощущение, что её нет в этой комнате. Оля наклонила голову и нахмурилась. — Я вам уже сказала, что подробностей я не знаю. Изнасиловали и убили. Обычное дело тогда, как и сейчас. — А где это произошло? — В Кондопоге. Следователи переглянулись. — Виновных не нашли? — продолжала задавать вопросы Лена. — А потом вы переехали сюда. Почему? Ева закатила глаза, откидываясь на спинку стула. — Тошно стало, вот и переехали. Лена достала альбом, открывая общую фотографию жертв Данилова. — Вы знаете этих людей? Темникова положила его перед Евой на стол. — Нет, — ответила она. — Но ваша сестра знала. Девушка захлопнула папку. — Слушайте, что вы хотите от меня?! Она отодвинула папку. Лена опустила взгляд, замечая руку Евы, покрытую ожогами. Девушка убрала её под стол. Темникова посмотрела на Олю. — Зачем все это ворошить? Столько времени прошло! Ева встала, от чего стул отъехал назад по полу, издавая неприятный звук. Лена выпрямилась. — Я вижу, что вы знаете больше, чем говорите, — спокойно продолжила Темникова, — вы чего-то боитесь? Не бойтесь, мы сможем вас защитить. Ева кинула в её сторону злобный взгляд. Она взяла сложенную кофту, продолжая собирать вещи. — Себя защитите, если сможете, — грубо бросила она. Лена покачала головой. Эта девочка порядком раздражала. — Что вы имеете в виду? Но Ева молчала. — Что вы имеете в виду? — повысила голос Лена. Серябкина опустила руку на плечо Лены. — Так, понятно. Дайте нам координаты вашей матери. Мы спросим у неё. Ева оставила сборы, замерев. — Спрашивайте, — ответила она, покидая комнату. Девушка направилась в сторону комнаты, — давайте, может вам она ответит. Она открыла дверь. За ней находилась женщина. Она лежала на диване, укрытая одеялом. Глаза её были закрыты. Серябкина остановилась перед входом. Темникова встала рядом, чуть позади. Женщина открыла глаза. Увидев следователей, она начала поднимать голову. Лена прикрыла рот рукой, а затем отвернулась. Лицо женщины было изуродовано, покрыто ожогами. Затем она подняла руку, и начала стучать по тумбе. Послышалось мычание. Она начала стучать быстрее. Руки Лены задрожали. Она прижалась к спине Оли. Серябкина не отводила взгляд от женщины. По спине побежали мурашки. Она нашла руку Лены и сжала её. Оля сделала глубокий вдох, подавляя рвотные позывы.***
Девушки вышли из подъезда. Руки Лены все ещё дрожали, но она старалась скрыть истинные эмоции. Нужно было сосредоточиться на деле. — Значит, это все из-за убийства Леры Полецкой? — Очевидно, — задумчиво сказала Оля. Руки она спрятала в задние карманы джинс. Девушка тщательно избегала зрительного контакта с Леной. — Помнишь, нам рассказывали, что Полецкий для Данилова в тюрьме был как отец родной? По-моему так оно и вышло. А он сирота, явно нестабильный человек. Подумал, что Полецкая — его сестра и стал мстить. Темникова усмехнулась. — Кому? Людям с фотографии? Почему им? Серябкина пожала плечами. Они подошли к машине Оли и остановились возле дверей. — И что случилось с её сестрой и… — Темникова вздохнула, закрывая глаза. — Её матерью? — Да что, что? Ты ожоги их видела? — Да. И что? Серябкина облокотилась на машину. — Ты просто не помнишь, как дела тогда делались. А я помню. Не зря они со своей матерью из Кондопоги свалили. Пугнули их, да так хорошо, что они на всю жизнь запомнили, — она кивнула в сторону дома, — ничего они нам не скажут.***
Они ехали в машине молча. Лена смотрела в окно, считая машины, что проезжают мимо. «Тридцать пять… Тридцать ше…» — Лена. Темникова вздрогнула. — Да? Серябкина сжала руль с такой силой, что побелели костяшки. — Ты в порядке? — наконец произнесла она. Лена откинулась на сиденье. Мысли в голове смешивались. Она так устала. Темникова покачала головой. — Я в порядке. Оля, конечно, не поверила, но говорить больше ничего не стала. Ещё пару минут они ехали как обычно. Лена почувствовала, как кто-то сжал её ладонь. Она удивлённо опустила взгляд. Руки Оли были очень тёплыми. Темникова хотела убрать её, но не сделала этого. Слишком тепло и комфортно. Она боялась смотреть на Серябкину, понимая, что и та, будет избегать её взгляда. Поэтому, она расслабилась и закрыла глаза, сжимая её руку в ответ. Комфорт…