Две судьбы

      Зоя никак не могла прийти в себя после такой новости: ее снова отправляют учиться. Да, дома было скучно, да, она скучала без Аси, но снова идти в гимназию девушке и хотелось, и не хотелось.       «Там, хотя бы, ничего не поменялось, — подумала Зоя. — Вернее, историк сменился, но это уже когда было, давно…»       Владимир был рад, что Зоя снова пойдет на учебу, однако, увидев какой-то страх в глазах жены, спросил девушку:       — Ты не хочешь? Но почему? Мало ли, как жизнь сложится, да и вообще, образованным человеком нужно быть каждому.       — Я боюсь, что снова все пойдет как-то не так и я снова буду и сидеть после уроков, и быть наказанной за разговоры на уроке, и все будет, как прежде, — ответила Зоя.       — Не будет, все будет хорошо, — сказал Владимир.       — Мне придется видеть матушку на учебе, — уже тише сказала Зоя.       — Ты ее видела и раньше, — ответил Владимир.       — Да, видела, но теперь как-то вдвойне стыдно, — сказала Зоя.       — Ты моя жена, чего стыдиться? — спросил Владимир. — Мы с тобой обвенчаны, не просто же так ты живешь в этом доме, чтобы переживать?       — Не просто так, — ответила Зоя.       Владимир начал расстегивать платье Зои, обнял, снова продолжил расстегивать, потянулся рукой к корсету, потом будто вспомнил, что забыл поцеловать свою жену и принялся наверстывать упущенное.       — Беременнеть мне уж точно нельзя, а то второй раз исключат, — прошептала Зоя.       — Еще будет не видно, — ответил Владимир. — Не переживай.       Согласившись со словами мужа, Зоя обняла молодого человека и полностью отдалась ситуации.       — Как я счастлив, что мы с тобой теперь вместе навеки, — сказал Владимир.       — И я счастлива, — ответила Зоя.       За следующие несколько дней Зоя начала спешно готовиться к новой попытке учебы. Девушка освежала в памяти материал и пыталась представить, как снова придет на учебу. Эти мысли немало пугали Зою и она решила не думать о предстоящем возвращении в гимназию, чтобы не переживать раньше времени.       Накануне первого учебного дня девушка услышала, что ее зовет Эльвира Марковна.       — Сначала зайдешь к Елене Игнатьевне, — сказала женщина. — Потом, после молитвы, я тебя еще раз объявлю классу. Еще раз напоминаю: ты лечила нервы. И про замужество ни слова. Чтобы вела себя прилично, как будто ничего не произошло, но и пристойно. Все поняла?       — Да, — ответила Зоя.       На следующий день девушка пошла в гимназию. Зоя хоть и прекрасно догадывалась, но доподлинно не знала, что произошло в кабинете Елены Игнатьевны совсем недавно.       — Елена Игнатьевна, — сказала Эльвира Марковна. — Давайте, все-таки, восстановим Лыкову. Она вела себя неправильно, более чем ошибочно, но мы, все-таки, не жандармерия. Давайте дадим девушке еще один шанс.       — Эльвира Марковна, — ответила инспектриса. — Еще один шанс — это когда Лыкову не отчислили за листовку. А здесь… Какой может быть еще один шанс здесь? За такие слова впору жандармерию привлекать.       — Лыкова — это неразумный ребенок, который узнает многое и не знает, как с этим многим поступать, — сказала Эльвира Марковна.       — Тем более, неразумных детей должны воспитывать родители, а не мы с ними мучиться, — ответила Елена Игнатьевна. — Тем более, Михаил Павлович считает возможным, чтобы его дочь до замужества сидела дома. Когда там у нее свадьба? Осенью, что ли? Обычно осенью же играют свадьбы. Или, может, даже летом — не в деревне же живем. Вот пусть посидит дома, ничего с ней не сделается.       — Жалко девушку, — ответила Эльвира Марковна. — Женщина должна быть образованной.       — Эльвира Марковна, голубушка, — сказала Елена Игнатьевна. — Я прекрасно знаю, что вы в свое время очень хотели учиться и вам препятствовали все, кому не лень, но та же Лыкова имеет все возможности учиться и не учится! Нельзя тянуть против воли того, что учиться не хочет.       — Лыкова была отчислена по моей инициативе, — возразила Эльвира Марковна. — Она свое наказание понесла, явно была наказана дома. Я верю, что она исправилась и осознала свои ошибки.       — Скажите, Эльвира Марковна, вы с какой стати так заступаетесь за Лыкову? — спросила Елена Игнатьевна.       — Пусть это останется между нами, — подумав, ответила Эльвира Марковна. — Лыкова вышла замуж за моего сына. Полуполитическая невестка мне не нужна. Я хочу, чтобы у моего сына была достойная пара.       — Хотите разделить со мной ответственность на тот случай, если замужество Лыковой всплывет, — усмехнулась Елена Игнатьевна. — Чтобы, если что, и я знала, что Лыкова уже замужем. Может, Эльвира Марковна, стоило просто не давать благословения на брак, раз вы не хотели полуполитическую невестку?       — Лыкову занесло не в ту сторону, — сказала Эльвира Марковна. — Ее слишком сильно колышет и бросает от крайности в крайность.       — Вот именно, месяца через три вы придете ко мне просить не отчислять Лыкову из-за беременности, — ответила Елена Игнатьевна.       — Да пожалейте же вы уже девушку, зачем толкать ее дальше в пропасть? — воскликнула Эльвира Марковна.       — Нинель Осиповна отчислила Лыкову за поведение, ее не отчисляли с волчьим билетом*, — сказала Елена Игнатьевна. — Я тоже не была против этого. Послать классную даму матом — достаточный повод для исключения. Про крамолу не прозвучало ни слова.       — Елена Игнатьевна, я вас прошу дать Лыковой второй шанс, — настаивала Эльвира Марковна. — Пусть доучится, в наше время женщине без образования будет нелегко.       — А давайте попробуем, — сказала Елена Игнатьевна. — За первый же крупный скандал отчислю, а если скандал будет с политической составляющей — не буду ничего скрывать от Нинель Осиповны. Мне даже интересно, сколько она продержится. Пусть Лыкова с первого февраля выходит на учебу. С учетом ее поведения, сказка про лечение нервов будет более чем правдоподобна. Передайте Лыковой, что я хочу ее видеть первого февраля в своем кабинете, прямо с утра. Пусть зайдет перед молитвой.       — Большое вам спасибо, Елена Игнатьевна! — не веря в успешный исход событий, поблагодарила Эльвира Марковна.       Зоя вошла в кабинет инспектрисы.       — Лыкова, — сказала Елена Игнатьевна. — Или Геллер. Но учителя вас будут называть Лыковой, потому что не будут знать ничего. Как и Нинель Осиповна. Так вот, Лыкова, вы хоть понимаете, как можете подставить свою свекровь? И как она рискует? В общем, Лыкова, знайте: я вас отчислю за первый же крупный скандал, если он произойдет. А если скандал будет в том стиле, за который вас исключили, но можете не сомневаться: об этом узнает и Нинель Осиповна, и жандармерия. Говорят, у вас брат там работает, но не советовала бы надеяться на его покровительство — рисковать ни к чему. Ко мне вопросы есть?       — Нет, мадам, — ответила Зоя.       — Тогда идите, — сказала инспектриса. — Мадам Геллер.       Зоя пришла в общий зал на молитву, девушку трясло.       — Зойка, радость моя, тебя вернули на учебу? — оживившись, спросила подругу Ася.       — Да, вернули, — ответила Зоя.       — Кто вернул? — спросила Ася.       — На перемене в укромном уголке поговорим, — ответила Зоя.       — Моя машерочка такой воспитанной стала, — рассмеялась Ася. — Еще и со мной не захочет дружбу водить.       — На перемене, — прошептала Зоя.       После молитвы, перед первым уроком, Зою стало трясти еще сильнее.       — Да что с тобой? — спросила Ася. — Чего так боишься?       — Сейчас Геллер придет. Будет меня классу представлять, — ответила Зоя. Девушка огляделась по сторонам, не увидела никого рядом и прошептала. — Меня Геллер на учебу вернула, все произошло по ее инициативе. Говорит, хочет, чтобы у ее сына была жена, окончившая гимназию, а не исключенная за политику.       — Тебя же якобы не за политику выключали, — сказала Ася.       — Для Геллер я осталась идиоткой, исключенной за политику, — ответила Зоя.       — То, что ты идиотка, спорить не буду, — сказала Ася. — Даже если не смекнула не орать так перед молитвой, просто поупираться в кабинете Завьяловой — и не доказали бы. Геллер бы сдавать тебя не стала, просто бы сказала, что ты хотела прогулять молитву. Ну наказали бы тебя и дело с концом. А так… Ты зачем травилась-то?       — Не видела от стыда другого выхода, — ответила Зоя.       — Сейчас хоть видишь? — спросила Ася.       — Спустя время увидела, — ответила Зоя.       — А то, что ты дурная, видишь? — спросила Ася.       — Нет, я не дурная, просто не такая опытная, как ты, — ответила Зоя. — Знаешь, Аська… Я даже не представляла, что мне нужно будет и еду готовить, и за порядком следить… Я вообще ничего не успевала! У меня тесто горело, дым был по всему дому!       — Учись, Зойка, у тебя еще все впереди, — сказала Ася. — А представь, ребеночек родится. Вообще в шоке будешь.       — Это еще нескоро, — ответила Зоя.       Вскоре должен был начаться урок. В класс вошла Эльвира Марковна и, сказав Зое встать, произнесла:       — Лыкова Зоя снова будет учиться в гимназии. Гимназистка наконец-то смогла вылечиться, выздороветь и теперь сможет снова приступить к занятиям.       Эльвира Марковна ушла, а Зою до сих пор трясло.       — Что с тобой? — изумилась Ася.       — Не знаю… — вздохнула Зоя. — Стыдно в гимназии Геллер в глаза смотреть. Дома все нормально, все хорошо, а здесь… Как вспомню, что было не так давно — в ужас бросает.       — Да, Зоя Михайловна, доводили свою свекруху вы знатно, — ответила Ася. — Теперь что, попробуете начать новую жизнь?       — Да, — ответила Зоя.       — А домашнее задание выучено? — рассмеялась Ася.       — После такого длительного отсутствия меня не будут спрашивать, — ответила Зоя. — Да и, если что, я и так отвечу. Соображу что-нибудь.       — Посмотрим, Зоя Михайловна, посмотрим, — улыбнулась Ася. *без права поступления в любое другое учебное заведение