Симон. Новая глава

— Я к тебе еду, — голос у Алекса был по-утреннему бодрым. Симон представил, как он закрывает дверь, подбрасывая и ловя ключи, выходит из дома, обязательно прикуривает… Хотя он уже несколько месяцев как бросил, но Симон почему-то представлял его курящим. — Ты хотя бы проснулся? — Да, конечно… — Симон потянулся в кровати, — а через сколько ты приедешь? — Он сбросил ему ещё вчера свой адрес, поэтому был уверен, что Алекс давно проложил маршрут. — Минут двадцать тебе хватит? Симон посмотрел на часы. Всю ночь заснуть не получалось. Он катался по городу, пока не начало светать. Заснул под утро. А сейчас только половина одиннадцатого. Но он не сокрушался, что Алекс назначил встречу так рано. Симон и заснуть не мог потому только, что хотел его увидеть и отговаривал себя вчера приезжать к его дому. — Хватит, конечно. Только, куда мы пойдем, что надевать? — Я знал, что ты ещё даже и не думал собираться. Симон услышал, как характерно рыкнул мотор в динамике, и сон окончательно испарился. — Постой, ты на этом, что ли? — он сел в кровати, потирая глаза. — На этом — это на чём? — На своём железном друге, на котором я в прошлый раз чуть концы не отдал? — Нет, не на этом. У меня их несколько. — Боже… А это обязательно? У меня есть машина. — Ты правда настолько против? — голос действительно звучал разочаровано. — Нет… Всё нормально. Приезжай, — Симон сдался, ну потерпит, будет крепче держаться и громче кричать, лишь бы Алекс продолжал быть таким душкой и не превращался в напряженного Халка. — Обещаю, что не буду гнать. В этот раз серьезно. — Как мне одеваться? — Чем проще, тем лучше. Мы поедем загород на одно мероприятие. Так что никаких рубашек и брючек, возьми кепку. Симон больше ничего не спрашивал. Просто решил положиться на судьбу. Алекс что-то для него приготовил, и сбивать ему настрой своим нытьем Симон не хотел. Быстро приняв душ, он надел джинсы и обычную черную футболку, схватил первую попавшуюся толстовку. Но всерьез выбирал между несколькими дизайнерскими бейсболками, когда услышал свой рингтон. — Спускайся, — сказал Алекс. «Как пунктуально», — подумал Симон, закинув в рюкзак кофту, телефон, зарядку и карточку, он выбрал серую бейсболку от «Томми Хилфигер» и захлопнул дверь. Алекс ждал, припарковав своего, в этот раз куда более спортивного, «коня» у тротуара. — Да не смотри ты на него так, — он усмехнулся недоверчивому взгляду, которым Симон одарил новенькую «Ямаху». Взял ещё сонного за запястье и притянул к себе. — Привет, — обняв, почувствовал запах мятной зубной пасты и его личный, едва уловимый аромат кожи. Симон, которому тактильный контакт был необходим сейчас не меньше, положил подбородок на твердое плечо и прикрыл глаза, слегка обнимая в ответ, чувствуя, как Алекс касается губами его шеи. — Прости, что распускаю руки, я понимаю, как это выглядит, но я правда очень хотел тебя увидеть. Симон вздохнул понимающе, про себя благодаря его за эти объятия, потому что за ночь издергался, не представляя как они вообще найдут общий язык, такие малознакомые и разные. — Прокатимся загород? — А что загородом? — Увидишь. — Понято. — Есть хочешь? — Кофе хочу. — Тогда сначала кофе. *** Они остановились на въезде в мото парк, как гласила растяжка. Тысячи людей собрались под открытым небом и палящим солнцем. Сняв шлем, Симон осмотрелся, пытаясь понять, куда его привезли. Громкая музыка, шатры с барбекю и хот-догами, сладкая вата, байкеры всех возрастов и мастей, девицы в коротких шортах и топиках, на стоянке ассортимент мотоциклов на любой вкус. — Сегодня фестиваль по мотокроссу в честь открытия новой трассы, мои друзья постарались, — объяснил Алекс. Они оставили «Ямаху» на стоянке, надели рюкзаки и бейсболки. Алекс был в чёрной «Фред Перри» и по мнению Симона она ему ужасно шла. — Держи меня за руку, а то потеряешься, — не дожидаясь ответа, Алекс сжал его ладонь в своей и повел за собой. Когда они поднялись на трибуны, Симон увидел закольцованную трассу, длинной километра три. Райдеры носились по крутым холмам, преодолевали отвесные спуски, они взбирались на искусственные трамплины и в воздухе выполняли трюки под рёв публики и своих моторов. Если Симону доводилось бывать на оупен-эйрах, то это были исключительно музыкальные фестивали, в Калифорнии несколько раз он попадал на «Коачеллу», его мир с миром мотофристайла не пересекался даже абстрактно. По телеку он все же иногда попадал на трансляцию FMX, но сразу переключал канал. А вот публика здесь, очевидно, была в курсе, что происходящее на трассе не изощренный вид самоубийства. Он глазел по сторонам, пока Алекс вел его к первому ряду, чтобы лучше показать шоу. — Выпить хочешь? — спросил он, когда Симон засмотрелся на очередное зависание в воздухе гонщика вместе с мотоциклом. — Просто воды. В шатре Алекс купил две бутылки без газа и отдал одну Симону. Солнце палило, он свернул и спрятал ветровку в рюкзак, оставшись в одной футболке. Симон, кажется, жары не замечал, а увлеченно наблюдал за зрелищем на трассе. — За кого болеешь, уже выбрал? — Вон тот, в светло зеленом шлеме, у него самые сложные трюки. Алекс усмехнулся, было приятно, что Симон не остается безразличным. — А бывают несчастные случаи? — Бывают, конечно. Вон скорая дежурит, — Алекс указал на палатку внизу в самом начале въезда, с красным крестом на темно-зеленом брезенте. — И ты в таких тоже участвуешь? — Раньше постоянно. — А теперь? — Теперь у меня на работе экстрима хватает, — он подошел к нему со спины и уперся руками в ограждение, отсекая Симона от толпы. Прижав локти к телу, парень почувствовал спиной твердые грудные мышцы и то, как шею покалывает щетина. Алекс прикусил мочку маленького уха и приласкал её языком, от чего Симон прикрыл глаза и интуитивно прогнулся, вжимаясь задними карманами джинсов в крепкие бедра. Руки Алекса больше не упирались в трибуну. Симон чувствовал, как он уже по-настоящему его обнимает, спокойно и уверенно. Слегка касаясь губами его шеи, произносит название трюков, которые исполняют гонщики в заезде, за которыми они наблюдают. Симон слушает его хрипловатые реплики, жмется лопатками к его груди, смотрит кросс, но не видит: яркая форма участников и окрас их мотоциклов смешиваются в одну пеструю массу, он куда-то плывет под звуки его голоса. Алекс держит крепко, нашептывая, будто гипнотизируя. Симону впервые за очень долгое время по-настоящему легко и спокойно. — Пироман, — послышалось за спиной. Алекс обернулся рефлекторно, голос, как и прозвище, вызывали в памяти до сих пор яркие воспоминания. Он обернулся, выпуская Симона из объятий. — Фин? — Я думал, ты уже не приедешь? Признайся, решил остаться незамеченным. Симон рассматривал стриженного наголо мужика, возраста и сложения Алекса, только лицом далеко не такой красавчик. Они обнимались, похлопывая друг друга по спине. Симона это затянувшаяся встреча начала напрягать, он отпил ещё воды и спрятал бутылку в рюкзак. Потом с Алексом обнималась рыжая девица, очевидно, подруга этого Фина. За какие-то пару минут Симон успел почувствовать себя брошенным. Стало даже интересно, думает ли вообще Алекс знакомить его с друзьями. — Мы, конечно, не надеялись, что ты придешь. Но раз уж здесь, мог и позвонить, — упрекнула женщина. — Мы только приехали. Минут тридцать назад. Осваивались. Вы двое отлично поработали, праздник удался, — Алекс обернулся. — Это Симон, — он взял его за руку, подводя ближе: — мой друг, — выделил особенной интонацией «друг», что заметили все присутствующие, в том числе и Симон. — Привет, Симон, — улыбка женщины стала приветливее, а взгляд заинтересованнее, когда она поняла намёк. Из-за тяжелого макияжа, сложно было определить её возраст, а короткие шорты и стройные ноги делали проблему абсолютно нерешаемой. Алекс, обняв Симона за плечо, подтаскивая к себе ближе, продолжил:  — Симон, это Авро и Оливия. Они в ответе за весь этот чудесный хаос. Единственная пара в нашем кругу, которая, женившись, не отошла от дел. — А продолжает приумножать блага этого мира, — засмеялась Оливия. — Шлейф её белой блузки колыхался на ветру, и Симон пожалел, что не надел что-то такое же воздушное, он уже изнывал от жары, хоть все трибуны были укрыты тенью тентов. — Пойдемте с нами, — она взяла Алекса под руку и всю дорогу до их шатра разговаривала с ним о его работе и съемках. Пиво, тяжелая музыка, жаренное мясо, которое Симон снова не ел. Компания была колоритной на его интеллигентный взгляд. Байкеры на пенсии, их жены или любовницы, все имели отношение к гонкам, экстриму и плохой музыке. Все боготворили Алекса из-за того, что он один из немногих, кто сумел полностью реализоваться в их общем увлечении, сделав его профессией. Его называли Пироманом и это Симону тоже не нравилось, потому что лишний раз доказывало, что он практически ничего не знает о прошлом своего нового друга, в отличие от всех этих людей. Они называли его Пироманом и считали своим в доску, хоть Алекс давно свалил из общей песочницы, хоть и старался этим своим достижением не светить. Но в отличие от Симона, он был лишен снобизма, и общался со старыми друзьями свободно и просто. — Трасса отличная, — в очередной раз похвалил он труды Фина и его жены. — Не терпится попробовать, — догадался тот. И вот здесь Симон всерьез напрягся: стал медленнее потягивать бутылочное нефильтрованное и усерднее вслушиваться в разговор. Мысль, что Алекс полезет на трассу, его ужасала. Во-первых, это опасно и неизвестно, чем обернется, а во-вторых, он оставит его одного среди людей из чужого мира. Мира, в котором он, Симон, чувствует себя пришельцем, хоть инопланетная раса и проявляет к нему подлинное дружелюбие. А Алекс вовсю велся на провокации Фина, и речь уже шла об экипировке нужного размера. — Может, не стоит? — шептал Симон, улучив момент, когда они остались вдвоем. — Почему? — Алекс искренне не понимал, почему должен отказываться от возможности обкатать такую крутую трассу. — Это опасно. Алекс засмеялся громко и искренне, и Симону показалось, что он начинает понимать, как выглядит Пироман: — Совсем неопасно. Просто… Ты не знаешь, с чем я на работе сталкиваюсь. — Ты прав, я не знаю… Но, может быть, ты не будешь оставлять меня одного среди всех этих людей, чьих имен я даже не могу запомнить. Алекс нахмурился, понимая, в чем суть тревоги. — Хорошо, я не буду. — Правда? — Симон не поверил. — Конечно. Я тебя пригласил, а теперь собираюсь веселиться в одиночку. Скажу Фину, что не буду участвовать. — Постой… — У Симона всё равно что-то не сходилось. Вот он настоял, Алекс пошел на уступки. А там все эти люди, его друзья, с которыми он давно не виделся, ждут его выступления, и он отказывается, потому что привел с собой занудную, запуганную, неуверенную ни в чем пассию. Симон сам терпеть не мог, когда друзья приводили новых любовников в компанию, а те устраивали цирк, какой он сам сейчас устраивает. — Знаешь, иди. Я с трибуны посмотрю. Всё в порядке. — Симон, не заморачивайся. Ничего со мной не случится, если я откажусь. — Но ты ведь хочешь? — Трасса крутая, но и что с того? У нас свидание. Я не хочу его портить. Симон пытался сдержать улыбку, но получалось фигово: — Прям свидание? — Прям свидание, — улыбнулся Алекс, замечая блеск в синих глазах. — Ты красивый, умереть можно, — он провел рукой по его лицу, обводя пальцем уголок глаза. И так захотелось исчезнуть с ним, просто материализоваться в каком-то другом месте, где нет людей, шума и гула голосов, рева моторов, всех этих громких звуков. — Сделай, что пообещал друзьям и возвращайся. Я буду смотреть на тебя. — Хорошо, — согласился Алекс, — я быстро, а потом мы уедем. Организаторы объявили его не по имени, а назвали «Пироманом». И когда трибуны взорвались, Симон понял, что у Алекса такая же популярность в определенных кругах, как у Симона в мире моды. На кроссовом байке, полностью экипированный он проходил трассу. Авро комментировал, но Симон не слушал, наблюдая за Алексом в деле. Он проехал два круга, изучая рельеф. А потом началась череда трюков на трамплинах. Симону каждый раз казалось, что Алекс не сможет вернуться. Парень жмурился и отворачивался, когда в воздухе тот полностью отрывался от корпуса байка. И только по реву толпы и аплодисментам, Симон понимал, что трюк выполнен, а райдер цел и снова в седле. А потом Алекс шел на новый круг, демонстрируя все новые и новые убийственные трюки. Ведущий называл каждый прием, восхищался техникой и мастерством, а Симон считал, что попал в клуб самоубийц, которые заткнутся только тогда, когда гонщик свернет шею. В мото парке начали зажигать фонари, трасса тоже осветилась. Всё новые райдеры показывали свои умения, а Симон доставал из рюкзака свою толстовку. — Ты голодный? — Алекс, целый и невредимый, только уставший, снова был рядом. — Нет, меня накормили. — Калории в пиве за еду не считаются? — Оливия сделала мне сэндвич без мяса. — Я так полагаю, это был эксклюзив, — Алекс надел ветровку, попрощался с друзьями, пообещав заглянуть на следующий фест. На парковке оставалось много байков. Симон все ещё себя чувствовал неловко, садясь на такую небезопасную вещь, как мотоцикл, но Алекс внушал доверие. День был жарким, а к вечеру поднялся ветер и принес тяжелые грозовые тучи. Когда они возвращались, в воздухе уже стоял запах озона. Алекс прибавил скорости, не хотелось попасть под дождь, но первые раскаты уже прогремели. Он почувствовал, как Симон теснее прижался сзади, а потом и первые капли дождя на руках. Они продолжали ехать, пока дождь не зарядил в полную силу. Был бы он один, то не остановился, но с Симоном рисковать не хотелось, дорога скользкая, да и промокнет весь. Алекс искал взглядом придорожные кафе, заправки и через несколько километров увидел подсветку рекламного баннера. Свернули с трассы, он поставил «Ямаху» на стоянку, накрыв чехлом. Симон ждал под козырьком двухэтажного придорожного мотеля. На первом этаже которого располагалась кофейня, где было решено переждать дождь. Промокший Алекс забежал под крышу. Накинув капюшон толстовки, Симон пошел к двери, но Алекс поймал его за руку. — Что? — не понял парень, глядя из-под козырька бейсболки. Алекс не отвечал. Просто смотрел, слегка улыбаясь. Мокрые волосы от дождя завивались и топорщились, воротничок его спортивной ветровки был поднят и застегнут под самое горло, он улыбнулся влажными от дождя губами. Казалось, вокруг не было ни души: все постояльцы прятались либо в комнатах мотеля, либо в кафе. — Постой, — погладив его локоть, гонщик провел пальцами до самого плеча. Ткань кофты успела промокнуть, но не насквозь. Симон смотрел, как Алекс изучает его лицо, всё чаще задерживая взгляд на губах. Он шагнул ближе, прихватывая пальцами его за ветровку, тут же чувствуя руку на своем затылке, а потом и его губы на своих губах. Раскат грома оглушил, Симон дернулся, прижимаясь сильнее. За спиной полыхнула молния. Алекс, перехватил его плечи и рукой заскользил по влажной щеке. Он больше не касался его губ, как бы пробуя, приноравливаясь, он уже для себя всё понял, и целовал по-настоящему — глубоко и грубовато. Обхватив его за пояс, Симон поглаживал спину, неосознанно комкая чужую куртку. Зажатый между стеной придорожной кофейни и Алексом, он шумно дышал, отвечая на поцелуи, прикрыв глаза и не слыша ничего, кроме шума дождя. Алекс обнимал крепко, целуя коротко и часто. Симон расслабился и даже слегка обмяк, не хотелось, чтобы это заканчивалось, чтобы прекращался дождь и люди начали выходить на улицу, нужно остановить время, чтобы всё замерло, как есть: тишина, его руки, шепот в губы. — Хорошо с тобой, — произнес Симон, поглаживая его шею и мокрый затылок. Алекс провел большим пальцем по его губам, снова целуя. Симон чувствовал, как он улыбается, вызывая в нем ответное, сильное что-то. — Мне хорошо, потому что хорошо тебе. Симон погладил его подбородок, рассматривая вблизи глаза, только сейчас понимая, какого они странного цвета: светло карие, почти золотистые, а радужка будто угольком обведена. Алекс отступил, потянул за руку и, переплетая пальцы, повел его за собой в кофейню пережидать дождь. *** Домой Симон вернулся около двенадцати ночи. Открыв дверь ключом, он впустил следом Алекса. — Снимай вещи, иди в душ, — проговорил. Дождь так и не закончился. Они просидели в кофейне около часа, пока ливень не стал затихать, и после уехали, чтобы не застрять в дороге на всю ночь. Алекс промок, как и Симон. И выгонять его под дождь было грубо. Но и переходить с ним грань было ещё рано. Симон бродил по квартире задумчиво, пока в ванной шумела вода. Он не позвал его с собой, и это для Симона было хорошим знаком. «Он не такой, и не будет настаивать, он все чувствует», — убеждал себя Симон. Заварил черный чай и разогрел вчерашнюю веганскую пиццу. Согревшийся Алекс надел гостеприимно предоставленные пижамные штаны и накинул на спину клечатый плед: — На твои плечи у меня ничего другого нет, — пояснил Симон, после чего сам спрятался в ванной. Алекс пил чай на диване в гостиной, листая каналы, пока Симон был в душе. Он вышел мокрый и взъерошенный, уже одетый. Слишком хрупкий и слишком беззащитный с этой очень короткой стрижкой и открытой шеей. — Иди ко мне, — попросил Алекс, откладывая в сторону пульт. Симон остался на месте. — Иди, ничего не будет. Просто обними меня. Симон подошел к дивану, Алекс протянул руку и коснулся его бедра — провел горячей ладонью сначала спереди, а потом сзади и потянул к себе. Симон сел сверху и погладил его плечи, коснулся лбом переносицы и прикрыл глаза. На спине сомкнулись руки. Он чувствовал свою уязвимость, ведь если Алекс передумает или если он соврал, что тогда? Что ему мешает? Ничего. Медленно поглаживая позвонок за позвонком — сначала вниз, потом вверх — Алекс посмотрел на него. Симон поцеловал сам, а потом прижался губами к плечу. За окном шел дождь, они молчали, Симон осознал, что позволил кому-то впервые за очень долгое время касаться своего тела и оставаться так близко. — Я не буду с тобой спать, — наконец прошептал он. — Я ничего плохого не замышляю, не бойся, — проговорил Алекс, поднимая за подбородок его лицо, чтобы посмотреть в глаза: — Но мне очень сложно тебя не хотеть. Точнее, делать вид, что я этого сейчас не хочу. — Ты мог бы настоять. Я всё равно не смогу дать отпор. Что тебя останавливает? И Алекс живо представил, как прямо сейчас проталкивает пальцы в его рот, другой рукой отгибая резинку штанов, пробирается внутрь. Столкнуть с себя, опрокинуть на спину, несколько движений и его глупые шмотки на полу. Одно движение, чтобы развести ноги, другое — навалиться сверху, сплюнуть на пальцы, слегка размять его, он наверное ужасно узкий, поэтому растягивать придётся дольше. Он начнет поскуливать и просить, чтобы не делал этого, будет упираться, что практически даже от дела не отвлечет. Толкнуться в его тело, преодолеть сопротивление, возможно, ему самому это необходимо, возможно, процесс все изменит — он заведется и даже кончит. А что потом? Увидеть боль в его глазах, разочарование, потому что заставил, вынудил… Сейчас взять, что хочется, и больше никогда его не увидеть? Алекс зажмурился: «нет». Если бы Симон только знал, какую жесть внутри он ради него гасит. — Ты не хочешь, разве этого не достаточно? — Не хочу торопиться. — Это сразу было понятно. — А если я скажу, что мы вообще не будем спать. — Это почему? — Алекс оторвал от дивана плечи. Симон засмеялся и усадил его обратно. — Я думаю о тебе очень часто. Представляю, как это у нас будет, — он почувствовал, как напряглось то, на чем он сидел. — И? — осторожно спросил Алекс. — Ты мне нравишься. — В чем логика? — В том, что я хочу, чтобы ты продолжал нравится мне. Хочу думать о тебе перед сном, и продолжать чего-то ждать. — Симон, я не понимаю… — Я сегодня был живым, за долгое время снова чувствовал. Представь, что к парализованному человеку возвращается возможность ходить. Это больно, потому что атрофировавшиеся мышцы болят, но и не радоваться этому невозможно. Мне нужно постепенно. Понимаешь? — Теперь да. Он коснулся его губ губами в знак благодарности, а когда почувствовал на спине смыкающиеся руки, то и поцелуй стал глубоким почти, как их первый. — Целоваться, значит можно? — прошептал глухо Алекс. — Можно. Мы можем делать всё, только не будем пока спать друг с другом. — А с кем-то другим? Симон посмотрел на него, и Алекс понял почему всё это время был с ним интуитивно осторожен в выражениях и действиях. — Прости… Идиотский вопрос. — Нормальный. Я отвечу. Я бы предпочел не знать о тебе ничего такого, но я понимаю, если ты… — Замолчи, — он поцеловал его, затыкая рот. — Просто замолчи, забудь, я ничего не говорил, это телек, просто ветер, не отвечай ничего. — Они целовались долго и Симон начал дышать тяжелее… — Это пытка, — прошептал Алекс, чувствуя и его возбуждение тоже. — Я ни с кем не сплю давно. Такой период, — проговорил он хрипло. Алекс догадывался, что виной всему его прошлые отношения, что-то случилось с ним, но спрашивать не стал, захочет, сам расскажет. — Он скоро закончится, я уверен, — улыбнулся Алекс. — Ты останешься сегодня? — Я уже остался. Было странно спать с кем-то в одной постели без секса, но с ним Алексу нравилось. Симон вырубился быстро после насыщенного дня. Алекс рассматривал его лицо, а потом уснул сам. В семь утра позвонила Кира. Сказала, что у неё проблемы и нужно срочно поговорить. Больше всего не хотелось оставлять его так, ничего не сказав, но и будить тоже не хотелось. Алекс решил, что Кира потерпит. Они проснутся вместе, позавтракают где-нибудь, а потом и до сестры очередь дойдет. Он накрыл Симона рукой, придвигаясь ближе. Около девяти позвонил её адвокат, нужно было внести залог. Алекс собирался быстро, как в тумане. Он присел у кровати и поцеловал Симона несколько раз слегка, чтобы тот проснулся. Приоткрыв глаза, он увидел, что Алекс уже в своей ветровке. — Ты уходишь? Сколько времени? — Сейчас только начало десятого. — Что-то случилось? — Кира в участке, нужно внести залог. — Что? Что она натворила? — Пока не знаю. — Я поеду с тобой. — Нет, Симон, не стоит, я сам разберусь, поверь, это уже не в первый раз. — Ты уверен? — Конечно, так будет лучше. Как всё узнаю, заберу её и сразу тебе позвоню. — Хорошо. — Спи, я сам закрою, — он поцеловал его, взял свой телефон и ушёл, захлопнул дверь.