Из тьмы приходит утро

- Потому, - сказала Миллисент, бросая на него странный взгляд, - что многие из нас видели, как ты реагировал, когда кто-нибудь говорил тебе о том, как ты силен. Так же, как ты отреагировал, когда подумал, что мы можем предпочесть тебе твоего брата. Так же, как ты не хотел победить в той гонке, когда мы поставили на твою победу в прошлом году... - Ох, Миллисент, будь справедливой, - сказала Панси, расслабленно лежавшая на диване перед камином в общей гостиной Слизерина. Она открыла глаза и улыбнулась Гарри сквозь белокурые волосы в беспорядке покрывающие ее лицо. - Гарри победил в той гонке благодаря собственным заслугам, верно, Гарри? - Очень на это надеюсь, - ответил Гарри, переводя взгляд с одной девушки на другую. - Но... - он замолчал, не в состоянии выразить все, что думал. Миллисент пожала плечами: - Так это или нет, у тебя уже стало традицией отказываться жить соответственно собственному потенциалу, Гарри. Если бы мы попытались поговорить с тобой об этом или же просто рассказать это, то подумали, что получим в ответ еще одну речь о твоем брате, сильном волшебнике, или ты велел бы нам заткнуться и тому подобное, - она засмеялась, и Гарри мимоходом отметил, как искренне она счастлива. Смех был без намека на издевку, несмотря на то, что она только что сказала. - Мы же не знали, что в этот раз ты готов нас выслушать, потому что почувствовал силу своей магии. Так что мы просто поступали практично, соответственно нашим собственным потребностям, и ждали, пока ты наверстаешь упущенное или же до тебя дойдет наконец. - Однако не стоит зацикливаться на мне, - сказал Гарри, откидываясь на спинку кресла. Он все еще чувствовал себя уставшим, хотя покинул больничное крыло субботним утром, а сейчас был вечер воскресенья. Теперь он понял, почему слизеринцы не рассказали ему об ощущениях, которые вызывает его магия, как это сделал Рон, и Гарри им поверил. - Нет никаких причин выбирать меня лидером или же делать меня частью какого-то безумного плана. Миллисент снова пожала плечами. - Твоя магия, - сказала она, как будто это было наипростейшей вещью в мире. Гарри тряхнул головой: - Волдеморт и Дамблдор гораздо сильнее магически, тебе это известно. Ты будешь в безопасности с кем-то из них, если действительно хочешь получить защиту от одного из них. Гарри поражала нелепость происходящего - он лично уговаривает своих однокурсников следовать за Темным Лордом - однако политика чистокровных в итоге бывает именно такой, похоже на то, как Люциус гордился в прошлом году, когда его сын танцевал с ним. - Конечно же мы это знаем, - ответила Миллисент. - А еще мы знаем, что они создали принципы, которые будут разрушены и уничтожены, как и мы все. Гарри взглянул на нее: - Я думал, что для Волдеморта самое важное это защищать чистокровные идеалы. - В чистокровных идеалах ничего не говорится об убийстве магглов, - сказала Панси. - Возможно, они о том, чтобы держаться от магглов подальше. Но... Слушай, Гарри, моя мать была Пожирателем Смерти. Должно быть, ты уже знаешь об этом, - она села и внимательно посмотрела на него. - А ты несмотря ни на что, все же помогаешь ей. Гарри отвел взгляд. - Думаешь, я не спрашивал сам себя, почему я это делаю? - пробормотал он. Как он мог варить Аконитовое зелье для женщины, которая проклинала Кипящей кровью ведьм и колдунов, проклятьем, которое ошпаривало их изнутри заживо? Он не знал, поэтому не отрывал взгляда от своих рук, пока делал зелье, и не смотрел в зеркало, которое Снейп хранил в своем кабинете для подстраховки в случае приготовления наиболее темных зелий. - Ты это делаешь, - сказала Панси. - Это важно. И ты не потребовал от моей матери платы. - Кое-что я у нее потребовал, - ответил Гарри, глядя на нее. - Я знаю, - сказала Панси терпеливо. - Но это не жертва. Это была равная сделка. Вот в чем разница, Гарри. Дамблдор пожертвует нами, или захотел бы этого, если бы мы пошли к нему. Именно это для него привычно делать, - ее глаза злобно сверкнули. - А Темный Лорд просит больше, чем просто жертвы. К тому времени, когда он закончит, не останется никого, и платить будет нечего. - Тогда разве это не звучит так, что вам стоит просить о помощи Дамблдора? - заметил Гарри. Панси одарила его прямолинейным взглядом: - Нет, - произнесла она. Гарри покачал головой. - Я не могу помочь вам, - сказал он, - почти ничем, мне всего тринадцать. Я еще не так силен, как Дамблдор. Я собираюсь следовать и служить моему брату. Моя магия сейчас заставляет всех тревожиться, и это аргумент против. - А знаешь почему? - спросила Миллисент, теребя рукой покрывало, которое кто-то набросил на спинку ее стула. Гарри покачал головой. - Потому что она проявила себя, - сказала Миллисент. - Или так кажется. Не каждый день могущественные волшебники выходят из чулана для метел, ты же понимаешь... ой, простите, я слегка отвлеклась. Гарри нахмурился. Она снова издевается над ним. - И что? - Да просто они мечутся, как пегас ужаленный оводом в жопу, пытаясь выяснить, что делать, - прямо заявила Миллисент. - И рано или поздно они успокоятся, и тогда начнут задавать вопросы. И один из таких вопросов будет, почему они не могли ощущать твою магию раньше, почему вместо того, чтобы медленно выстраиваться на протяжении многих лет, она развернулась сейчас внезапно и в полную силу. Если они решат, что ты стал сильным с течением временем, и достройка твоей магии только что завершилась естественным путем, а не вдруг, тогда не стоит паниковать. Они просто признают, что рано или поздно им придется иметь с тобой дело, и вернуться к собственной жизни. Но это... - она покачала головой. - Гарри, это вряд ли произойдет. Очень скоро ты услышишь, как люди неестественно шепчутся и интересуются, не является ли твоя магия побочным эффектом твоей одержимости Темным Лордом в прошлом году, и все остальное в том же духе. Гарри закрыл глаза и потер лоб: «Видимо, и за это мне стоит поблагодарить Дамблдора». - Рон предложил мне сделать для волшебников публичное заявление. Сообщить таким образом, что я не собираюсь делать ничего плохого и рассказать о своих планах, - сказал он. - Это сработает? - Положись на Гриффиндор, и они придумают именно такого рода план, - произнесла Панси. - Конечно же это не сработает. Во-первых, ты будешь выглядеть слабым, как будто ты прогнулся под Министерство, что тебе совершенно не нужно. Во-вторых, зачем тебе именно сейчас заявлять о своих принципах и лояльности? Скажи всем, чтобы говорили с твоими родителями, и продолжай вести обычный образ жизни. И свари Аконитовое зелье для моей матери, - добавила она. - Но я думал, что должен что-то сделать, - сказал Гарри. - Иначе Министерство попытался забрать меня от родителей и... - Ох, ну пошумят они, - сказала Миллисент, взмахнув рукой, - но они не могут ничего сделать, пока не узнают, что твои родители действительно жестоко с тобой обращались. - Она смотрела на него. - И они, вероятно, предпочтут оставить тебя там, где есть. В конце концов, они не захотят разрушить семью Мальчика-который-выжил. Гарри кивнул. В последнее время он видел заголовки в Пророке, которые так или иначе касались Коннора, и каждый пустяк воспринимался как доказательство, что Коннор собирается упасть замертво или спасти мир. На первой странице вообще была статья о том, что однажды Коннор поспорил с Роном. - Тогда все, что мне нужно сделать, это скрывать... Он резко оборвал себя. Иногда Гарри забывал, что чисто по-товарищески разговаривает, как слизеринец со слизеринцем, и что только Драко и Снейп имели представление о каких либо подробностях его жизни дома. - Скрывать что? - спросила Миллисент. - Твою магию? Не думаю, что ты сможешь, не теперь. Гарри покачал головой и отвел взгляд от ее слишком проницательных глаз: - Ничего. - До тех пор, пока это "ничего" не станет мешать тебе делать то, что необходимо, - сказала Панси, поднимаясь и зевая. - Я иду спать. Гарри кивнул и смотрел, как она идет к спальне девочек третьего курса, а когда отвернулся, обнаружил, что Миллисент все еще наблюдает за ним. - Знаешь, Драко не единственный слизеринец, способный подмечать странные вещи, - сказала она. - И мне не нужны книги от матери, чтобы заметить странные вещи. Я вижу, Гарри. То, как сильно ты подавлял эмоции в прошлом году. Твою почти рабскую преданность своему брату. То, как ты сразу ухватился за необходимость обдумать возможные последствия своей силы, вместо того, чтобы гордиться тем фактом, что ты ею обладаешь. Что ты в прошлом году уехал домой вместе с Малфоями, а твои родители не возражали. - Я понял, что ты многое подмечаешь, Миллисент, - ответил Гарри, зевая, - но не собираюсь тебе ничего рассказывать. - Я заключу с тобой сделку, - сказала Миллисент. - Часть информации от тебя, а взамен я научу тебя заклинанию, которое наверняка обезопасит тебя от того трюка, что Дамблдор провернул с тобой прошлым вечером. Гарри настороженно посмотрел на нее: - Откуда тебе известны подобные заклинания? Миллисент пожала плечами: - Моя мать работает с гоблинами Гринготтса. Она знает большинство заклинаний, которые гоблины используют для определения фальшивая монета или нет, - она неожиданно улыбнулась. - Ты даже не представляешь, как много магов думает, что им первым пришла в голову отличная идея подделать галеоны. Гарри закрыл глаза. Такое заклинание, вероятно, поможет определить иллюзию, под которой скрывался Дамблдор. Он уже придумал способ борьбы с Дамблдором, но он не охватывал все возможные случаи, а также не помог бы, если бы Дамблдор наложил на кого-нибудь гламур и послал его за Гарри. - Хорошо, - сказал он, открывая глаза. - Я размышляю о последствиях, вызванных моей силой, потому что я так воспитан: изучая историю и магию с самого раннего возраста. Я читал о первой войне и видел, что происходит, когда маги не остерегаются этого и просто тратят свои силы в любом направлении, каком захотят. И с тех пор, как я оказался здесь, у меня перед глазами был пример магии Дамблдора, чтобы служить напоминанием об этом каждый день. Гарри думал, что у Миллисент будет больше вопросов, но она кивнула и достала свою волшебную палочку. - Заклинание AspectusLyncis, - сказала она, - это чары острого зрения. Она показала ему движение палочкой, которое необходимо выполнить, и тщательно произнесла слова, выделив голосом второй слог первого слова и первый слог второго. Гарри кивнул, а затем выполнил заклинание сам, с осторожностью используя свою волшебную палочку. Он все еще пытался заставить свою магию привыкнуть ее использовать, вместо того, чтобы делать, что ей вздумается. Он заморгал, когда в поле зрения вспыхнули несколько защитных чар, наложенных на гостиную Слизерина. Все они имели следы магии Дамблдора. Гарри нахмурился и решил, что изучит их позже, когда зевая, чуть не сломал себе челюсть и едва не рухнул с дивана. - Спокойной ночи, Гарри, - сказала Миллисент, поднимаясь со слабой улыбкой. - Увидимся завтра. И помни, не все из тех, кто хочет следовать за тобой или интересуются тобой, поступают так только лишь из-за твоей силы. Гарри оставалось лишь удивленно моргать, пока она шла к общей спальне для девочек, а затем пойти в свою комнату. Винс, Блейз и Грэг уже спали. Драко лежал на спине и читал книгу, судя по заклинанию Люмос на занавесях, но не отозвался, когда Гарри тихо окликнул его. Гарри покачал головой и надел пижаму. «Если он хочет игнорировать меня, то все нормально. Я просто буду игнорировать его в ответ. Но, - признался он, заползая на свою кровать и задергивая занавеси, - это больно». _______________________________________________________________ Гарри глубоко вздохнул и добавил финальную каплю крови сфинкса. Зелье кратко всколыхнулось, как будто хотело вылиться из котла и укусить его, а затем упало обратно. Тут же повалил пар. Гарри отступил назад и посмотрел на Снейпа. Тот кивнул, один раз. Гарри с облегчением выдохнул: «Одно Аконитовое зелье верно сварено». - Я собираюсь отдать это зелье Панси, - тихо сказал Гарри, извлекая флаконы и окуная их в котел. - Думаю, она сразу же отправит его совой своей матери. Снейп кивнул: - Красная Смерть ждет вас на краю Запретного леса, - спокойно произнес он, снова поворачиваясь к котлу, чтобы приготовить зелье для Ремуса. - Она прислала мне сову утром, чтобы сообщить об этом. Гарри уставился на него на мгновение, удивленно моргая, а затем сказал: - Зачем она это вам сказала? Снейп заговорил, не глядя на него. - Похоже, что она хотела помириться со мной, после того, как она узнала, что вы будете варить зелье под моим руководством, - в голосе у него была улыбка. И по звучанию, Гарри понял, что это была неприятная улыбка. - Ведь так легко, в конце концов, чтобы урегулировать давний конфликт, добавить немного яда в неправильном месте. А это сложное зелье, очень легко ошибиться. Гарри смущенно кивнул. - А как она узнала, в какой день я закончу зелье? - Видимо здесь у нее есть люди, наблюдающие за вами, - вежливо сказал Снейп, добавляя щепотку волос демимаска в свое собственное зелье и перемешивая его. - Не могу представить, почему. Гарри тихо выругался и продолжил наполнять и закупоривать флаконы. Он с тоской подумал о мантии-невидимке Коннора, но потом покачал головой. Коннор, возможно, использовал ее прямо сейчас, прокрадываясь в старую Визжащую хижину за пределами Хогвартса, чтобы встретиться с Сириусом. Кроме того, вряд ли его брат хотел бы, чтобы он использовал мантию для встречи с бывшим Пожирателем Смерти, специализирующимся на проклятиях крови. - Гарри. Гарри поднял взгляд и вздрогнул, когда обнаружил, что Снейп смотрит на него с легкой улыбкой на лице, которая могла появиться по любой причине. - Отличная работа, - сказал Снейп. Гарри потребовалось время, чтобы осознать, почему это звучит так знакомо. То же самое Снейп сказал ему в конце первого года, когда Гарри под сывороткой правды рассказал ему про битву с Волдемортом. Гарри покачал головой, не желая возвращаться к горечи, которая все еще оставалась в нем из-за произошедшего, и выскользнул за дверь, плотно прижимая к себе закупоренные флаконы с зельем. К счастью, его никто не заметил, когда он проскользнул из подземелий наверх по лестнице и через вестибюль, хотя и пришлось на миг замереть, чтобы Перси Уизли прошел мимо. Перси торопливо шел, опустив голову и бормоча себе под нос. Гарри заколебался, когда слышал, как тот говорит: «Разве я могу сделать что-то, что может навредить моей семье», но решил, что это не его дело. В конце концов, Гарри вовсе не хотел, чтобы Перси начал совать свой нос в личные дела Гарри или Коннора. Он наложил на себя дезиллюминационные чары, как только вышел из школы. Это был приятный вечер: свежий, но не холодный ветер, листва на деревьях на окраине Запретного леса только начала опадать. Гарри взглянул на Гремучую Иву, скрывавшую Визжащую хижину; он захотел быть там со своим братом, помогать ему в тренировке. «Сириус хорошо справляется, - напомнил он себе, огибая хижину Хагрида, и направляясь глубже в лес. - А я бы только заставил Коннора неловко чувствовать себя, поскольку мне так неуютно рядом с магией принуждения». Это еще одна причина тренироваться самому, размышлял Гарри, пока шел к опушке Запретного леса, внимательно высматривая миссис Паркинсон. Коннор его любимый брат. Ничто не должно встать между ними: ни факты, ни видимость. Гарри уже прошел через подобное и не хотел, чтобы это снова произошло, но, возможно, так и будет, если Гарри не изменит своего негативного отношения к магии принуждения. Он не должен этого допустить. Дамблдор использовал принуждение во вред, но он не был его братом-близнецом. Гарри был уверен, что со своей способностью к принуждению Коннор способен совершить гораздо более полезные дела. Под одним из крайних деревьев с листьями, словно огонь, мелькнул и замер темный плащ. Пока он смотрел, фигура в плаще снова шевельнулась, и Гарри заметил блеск светлых волос, наверняка принадлежащих Хоторн Паркинсон. Он развеял чары и услышал мягкий женский возглас, прежде чем Хоторн подавила его. Тут она вышла вперед и протянула руку, в которую Гарри вложил Аконитовое зелье. Хоторн изучающе смотрела на Гарри живыми яркими глазами. Она выглядела лучше, чем в прошлый раз, когда Гарри видел ее, и он предположил, что это, возможно, от того, что полнолуние было еще далеко. Она по-прежнему выглядела усталой, но в ней чувствовалась решимость, огонь, что Гарри видел в Панси, когда проявлялся ее темперамент. - Спасибо, - наконец произнесла Хоторн и кивнула. - Я хотела бы еще кое-что сказать. Одной благодарности недостаточно для того, чтобы по достоинству отплатить вам за то, что вы сделали для меня. Боль причинила мне не столько сама трансформация, сколь безумие, в котором я совершенно позабыла саму себя. Я бы дорого заплатила за то, чтобы никогда больше не испытать этого. - Все что мне нужно, это чтобы вы сдержали данное мне раньше обещание, - страстно произнес Гарри. - Что вы будете держаться в стороне от Фенрира Грейбека и его попыток возродить Темного Лорда или что там еще он делает. Хоторн медленно кивнула. - Это все, что вы требуете, но для меня этого недостаточно, чтобы удовлетворить свое чувство долга, - произнесла она. - Вы слышали о Старборне? Гарри озадаченно моргнул. - Миллисент говорила о нем. Она сказала, что он посоветовал вам присмотреться ко мне. Хоторн улыбнулась. Это была странная улыбка. Гарри было интересно почему. - Да, - пробормотала она. - Он имел возможность внимательно наблюдать за вами, и ему понравилось то, что он увидел. - Хоторн что-то вытащила из-под плаща, и Гарри напрягся, его магия вздыбилась вокруг него в готовности напасть, но вместо волшебной палочки Хоторн вытащила книгу, которую протянула Гарри. Гарри принял ее и развернул к лунному свету. У него перехватило дыхание. «Оковы для магии» гласило название, книга, которую предположительно написал сам Мерлин. Гарри в изумлении поднял взгляд на Хоторн. - Я думал, что ее уничтожили. Хоторн пожала плечами. - Ну, вряд ли это оригинал, скорее копия копий, и, вероятно, в ней есть ошибки. Однако, с ошибками или без, в ней описаны множество вещей о магии принуждения, сетях или иных видах связывания магии, в которые верят большинство современных магов. Гарри хмуро посмотрел на нее при упоминании сети, и Хоторн подмигнула ему. - Как я сказала, - тихо проговорила она, - Старборн имел возможность наблюдать за вами очень пристально, - она наклонила голову и приложила пальцы к губам, - и он не друг Дамблдора, - добавила она тихо. Гарри глубоко вздохнул и снова посмотрел на книгу в руках. Несмотря на то, что он понимал, что у Хоторн должны быть скрытые мотивы для того, чтобы дать Гарри книгу, - это был бесценный дар, поскольку в ней говорилось о многих видах связующей магии, способной связать магов вместе, таких как долги жизни и жертвенная любовь, заложенные в большинство основ современных видов магии. Возможно, в книге содержится информация о том, что Гарри необходимо сделать, чтобы совершенно освободиться от сети феникса, чего фактически нет ни в одной книге в мире. - Спасибо, - прошептал он. - Я не думаю, что вы сделали это только для того, чтобы погасить долг, но все равно спасибо. Хоторн слабо улыбнулась в ответ. - Вы правы, - сказала она, - Панси писала мне, и Старборн писал, и у меня дома есть хрустальный феникс, который поет, когда величайшая сила приходит в мир. Он пел с конца прошлой весны. Это утешение, наконец-то познакомиться с вами, - она слегка склонила голову. - И в то же время, вы можете не быть тем лидером, который нам нужен. Грубая сила ничего не доказывает. - Это по поводу недостаточной склонности к лидерству? Хоторн снова улыбнулась, на этот раз более широко. - Отчасти так, - ответила она. - Что ж, Старборн писал мне и об этом тоже. Я не верю, что вы из тех волшебников, что стремятся поработить других. - Расскажите об этом в Министерстве, - пробормотал Гарри, убирая книгу в карман мантии. Улыбка Хоторн стала еще шире. - Когда вы делаете то, что должны делать ради любви и долга, - сказала она, - как я полагаю, вы и будете делать, у них не останется иного выбора, кроме как понять это. Она повернулась и скользнула обратно в Запретный лес до того, как Гарри собрался расспросить ее. Он вздохнул, хмуро посмотрел в пустоту и направился обратно в замок. Все его мысли были сосредоточены на книге, лежавшей в кармане. «Хоторн не права. Книга не погашает ее долг, скорее она делает меня ей обязанным». _________________________________________________________________ - Я должна знать, - произнесла Миллисент, как только они сели завтракать в первый день середины осени. Гарри слегка подпрыгнул: он больше думал о том, что уже успел прочесть в книге о связующей магии, чем о людях вокруг. Он обратил внимание на Миллисент и увидел, что она кивает на стол преподавателей. - Что ты сделал с Дамблдором, что он даже не смеет посмотреть на тебя? Гарри усмехнулся и взглянул на директора. Тот не отрывал взгляда от своей еды. - Вариация зеркальных чар, - охотно ответил Гарри. - Когда он смотрит на меня и думает о заклинании, которым хотел бы проклясть меня, чары начинают воздействовать на него вместо меня. Например, если он захочет наложить на меня заклятье оцепенения, то почувствует, что его ноги парализовало, - и Гарри с удовольствием вгрызся в тыквенный пирог. Он поднял взгляд и обнаружил, что Панси и Миллисент переглянулись. - Что? - спросил Гарри. - Это невозможно, - прямо ответила Панси. - Защита может отражать обратно чары, когда они задействованы конечно. Но не тогда, когда маг всего лишь думает о них. - Ну, не только когда он думает о чарах, как я уже сказал, - произнес Гарри с набитым тыквенным пирогом ртом. Он проигнорировал, что девчонки смотрели на это с отвращением. Такое поведение было частью его замысла, чтобы удержать их от мысли видеть в нем лидера. Он тоже может быть искусным слизеринцем. Или, может быть, он был просто голоден. «Интересно, умение лгать самому себе тоже является частью понятия «быть слизеринцем»?» - Мои чары работают, только когда он смотрит на меня и думает о заклинании. Взгляд очень важен. - Это невероятно, - сказала Миллисент. - Немногие студенты могут придумывать такие заклинания, ты же понимаешь? - Это вариация зеркальных чар, - настаивал Гарри. - Я не изобрел их. Возможно, разговора с набитым ртом недостаточно для того, чтобы сбить их с толка. Гарри размышлял, может задумка сработает, если он подойдет и обратится к гриффиндорцам, но только не к брату или Невиллу. - Да, но... Внезапный шум совиных крыльев возвестил об ожидаемом Гарри прибытии, ведь ему было слегка интересно, что же Люциус преподнесет на этот раз. «О, нет», - подумал Гарри, откинув голову назад и наблюдая за огромной рогатой совой, Юлиусом, облетавшим по кругу Большой Зал, прежде чем приземлиться на стол Слизерина. Заинтересованно Гарри потянулся, чтобы взять пакет, привязанный к лапе Юлиуса. Было два возможных дара, которые Люциус мог выбрать для этого обмена дарами в день осеннего равноденствия, так как это был последний обмен дарами в этом году и в цикле, который он выбрал. Следующий, святочный, подарок ознаменует собой год с начала танца-перемирия с Гарри. Это был момент, когда Люциус должен выбрать по какому из двух путей продолжится ритуал перемирия: либо идти до конца и заключать пакт о перемирии, либо изящно выбыть из ритуала. Оба пути займут по времени еще один год. Гарри был почти уверен, что Люциус откажется продолжать, но даже в этом случае его нынешний дар будет одновременно и красивым и полезным. У Гарри перехватило дыхание, когда из раскрытого пакета выпало небольшое зеркало. Он поднял его дрожащими руками и наклонил вперед и назад. Как он и подозревал, в зеркале отразилось не его лицо, а открылся вид из такого же зеркала в Малфой-мэноре. Изображение наклонилось и слегка исказилось, поскольку Гарри повернул свое зеркало. Сосредоточив внимание, он смог углубить вид через зеркало, и оказался за пределами комнаты, где висело зеркало в мэноре, и смог бы увидеть любой коридор или комнату в Малфой-мэноре в этот миг. Люциус предоставил Гарри право видеть его дом изнутри, святая святых своей собственной семьи. Более того, Гарри мог заглянуть туда в любое время, когда пожелает, и увидеть, не замышляются ли там против него заговоры. Люциус намеревался продолжать танец перемирия. С огромным усилием Гарри выровнял дыхание и подцепил записку, присланную вместе с зеркалом. «Мистер Поттер, в свете расположения, которое я выказываю вам ныне, в первый день середины осени, вы можете пройти сквозь барьеры, разделяющие нас, ибо они осыпаются подобно листьям. Люциус Малфой». Гарри положил зеркало на стол и сглотнул. Он понимал, что должно стать соответствующим ответом: зеркало, которое позволит Люциусу видеть внутри его собственного дома. Дома в Годриковой Впадине. Если только он выберет продолжать этот танец. Гарри следует все тщательно обдумать. Его отношения с Нарциссой и Драко - даже с таким далеким и странным Драко, как сейчас, - слишком отличались от отношений Люциуса с их родителями и Коннором. - Это царский подарок, - трепеща от потрясения, сказала Панси. - Знаю, - ответил Гарри и спрятал зеркало в карман. Он наблюдал, как Юлиус снова лег на крыло и вылетел в окно. Он взглянул на стол, но Драко снова уткнулся носом в одну из книг, присланных ему матерью, со змеей семьи Гаиль на обложке, и не обращал на Гарри внимания. Гарри задушил вспыхнувшее раздражение: «Ты не имеешь права раздражаться на него. Ты не слишком хорошо обходился с ним, когда он обращал на тебя внимание». Гарри встал, готовый идти на первое занятие в этот день, историю магии. Он с нетерпением ждал возможности поспать, пока Бинс будет бубнить очередную историю, которую Гарри уже знал наизусть. Прошлой ночью, впервые за долгое время, он снова видел сон о двух смутных фигурах: одна из них кричала в замкнутом пространстве, другая корчилась на кровати и хныкала. Очнувшись, Гарри лежал в напряжении, ожидая нападения Тома Риддла, пока наконец не понял, что ничего не случится, и снова не заснул. Это было уже почти на рассвете, и Блейз пригрозил облить Гарри холодной водой, чтобы вытащить его из постели. Гарри уже почти покинул Большой Зал, когда услышал громкий крик и звук разбитого бокала. Широко раскрыв глаза, Гарри обернулся и увидел Снейпа, опрокинутого спиной на стол Хаффлпаффа, с волшебной палочкой в руке. А тот, кто схватил его за горло и не давал воспользоваться палочкой, чтобы произнести заклинание, был Сириус. Он рычал, выкрикивая слова, которые Гарри не мог разобрать, столь яростно, что давился ими, брызгая слюной от ярости. Снейп отвечал гораздо более спокойным голосом, несмотря на захват на его горле: - Ты спятил, Блэк? Такого никогда не было! - Нет, было, - сказал Сириус, на этот раз более внятно, - и ты извинишься за это. Внезапно он преобразился и теперь уже огромный черный пес с оскаленными зубами оказался возле горла Снейпа. В долгий миг исступленного напряжения Гарри понял, что Сириус укусит. Он вырвет Снейпу горло. Он начал призывать свою магию, но Снейп, должно быть, управлял своей магией невербально, лишенный волшебной палочки, бросил проклятие. Бродяга резко отлетел назад, врезался в стену за гриффиндорским столом и свалился на пол. Коннор вскочил на ноги, лицо красное от гнева, а палочка направлена на Снейпа. - Довольно. Гарри ощутил волну принуждения, которая прошлась по Большому Залу, очень похожая на ту, что Дамблдор использовал в прошлом году, чтобы успокоить студентов после того, как Гарри признался, что он - змееуст. Гарри почувствовал, как принуждение вползает в его сознание, и закрыл глаза. На этот раз у него не было Силараны, чтобы искоренить влияние Дамблдора, но он знал, что директор в его голове, и это было преимуществом, которого он был лишен в прошлом году. И сейчас у него были щиты Окклюменции и неистовая ненависть к директору, чтобы поддерживать его. «Возможно, я пока не готов встретиться с вами лицом к лицу на поле битвы, - подумал Гарри. - Коннор все еще нуждается в любой защите, что вы можете ему обеспечить, а значит, еще не пришло время, чтобы призвать вас к ответу за то, что подвергли Коннора опасности. Но однажды это время придет». Мгновение спустя Гарри сбросил с себя принуждение, открыл глаза и увидел, что Снейп раздраженно продолжает смотреть на все это. Но все остальные пока были спокойны... Пока Сириус, уже превратившийся обратно в человека, не начал рыдать. Гарри уставился на своего крестного отца. Выглядел Сириус дрожащей, готовой рассыпаться на части развалиной, как будто это он, а не Питер, провел в Азкабане двенадцать лет. Он прятал ото всех лицо и рыдал так, будто его сердце сейчас разорвется. Очевидно, шокированный Коннор шагнул к нему. - Северус, Сириус, - сказал Дамблдор непреклонным голосом, - пожалуйста, следуйте за мной в мой кабинет, - он кивнул ученикам за столами Хаффлпаффа и Равенкло. - Сожалею, что лишаю третий курс учителя зельеварения, но это только на сегодняшнее утро, - и удалился за дверь. Снейп последовал за директором через мгновение. Сириус взял себя в руки и, спотыкаясь и всхлипывая, шел в одиночестве позади. Гарри просто застыл. Он хотел пойти за ними, чтобы выяснить, какого черта произошло, но Миллисент потянула его за руку. - Идем, - шепнула она, - профессор Снейп расскажет тебе все позже. Гарри пришлось признать, что, вероятно, так и будет, и в любом случае, он не думал, что был бы в безопасности, находясь в одной комнате с Дамблдором. Он заставил себя двигаться и покинул Большой Зал. Возможно, ему стоило бы пойти к Коннору, но того окружила целая орава гриффиндорцев. Он должен верить, что с ними Коннор в безопасности. Гарри закрыл глаза и подышал, стараясь справиться с гневом, и неожиданно обнаруженным источником этого гнева: «Я просто в бешенстве из-за Сириуса. Я вне себя от того, что Сириус напал на Снейпа. Разве не должно быть наоборот?» Он хмуро задумался, какие еще новые и тревожные открытия о самом себе это предвещает. _________________________________________________________ Демимаска (англ. Demiguise) — мирное травоядное животное, с виду похожее на худенькую обезьянку с большими печальными черными глазами…