Из тьмы приходит утро

Снейп шел мимо стола Хаффлпаффа, направляясь в подземелья на первое занятие зелий, когда Блэк напал на него. «Это то, чем кажется», - напомнил он себе, незаметно поправляя мантию и морщась от порезов, ссадин и царапин под одеждой от осколков разбившихся чашек и, возможно, тарелок. Блэк собирался таким образом расплатиться за ранение, а Дамблдор за то, что его вытащили из Большого зала таким недостойным образом, так что у Снейпа не было шансов вылечить себя незаметно. Теперь он смотрел на удаляющегося широкими шагами Дамблдора. Он оставит раны в качестве подтверждения неуравновешенности Блэка, если это потребуется. «Не то, чтобы это что-то меняло, - подумал он тут же, когда его взгляд метнулся обратно, обшаривая человека, следующего за ним. - Я знаю, что услышу лишь оправдания его неуравновешенности, вынужденные извинения и упрёки в том, что недостаточно терпим, и на этом всё закончится. Блэк - золотой Мальчик Дамблдора, был им с того самого мига, когда Распределяющая шляпа коснулась его головы и отправила в Гриффиндор. С чего бы такому положению вещей меняться?» Однако он смел надеяться, что положение вещей изменилось с тех пор, как он контактировал с Блэком летом и просил его официально прекратить спор, который они заключили о Гарри в прошлом году, поскольку они оба вели себя как школьники. Блэк трезвый и искренний... Лишь однажды. ... принял предложение немедленно, извинился, сказал, что расскажет Гарри о том, как закончился спор. Когда мальчик вернулся в Хогвартс и никак это не упомянул, Снейп заключил, что Блэк сдержал слово. Теперь же он в этом сомневался. «Поэтому он сказал, что сделал? Обвинил меня в попытке убийства его крестника?» Хмурясь и качая головой, Снейп едва заметил, когда они пришли к горгулье, открывающей путь в кабинет Дамблдора, и не помнил пароль, который назвал директор, чтобы их впустить. «Конечно, - думал он, - едва ли это важно». Он избавился от привычки приходить к Дамблдору. Снейп размышлял, заметил это директор или то, что это значит: «Ты глупец, если не сделал этого, Альбус. Чистокровные вращаются вокруг новой звезды. Они не знают, что он собирается делать сейчас, но это неважно, не тогда, когда они убедят себя в том, что он может что-то сделать. Ты собирался использовать его брата как ключевую фигуру, Альбус. Вместо этого у тебя на руках есть кто-то явно другой, кто-то, готовый вырасти в реального лидера». Но он очистил разум от этих размышлений, когда они пришли в директорский кабинет, и Дамблдор повернулся к ним с той мягкой улыбкой, которую Снейп прекрасно знал и ненавидел. - Сириус, Северус, - сказал он. - Пожалуйста, присаживайтесь. Это не было просьбой, не смотря на все приложенные усилия, и Снейп почувствовал стальную грань того же принуждения, которое атаковало его в Большом зале, вжимая его в стул. Он стряхнул его наваждение и сел самостоятельно. Блэк прошаркал к своему месту и почти рухнул на стул. Он выглядел стариком. - Итак, Сириус, - произнёс Дамблдор, усаживаясь за свой стол и обращая взволнованный, любящий взгляд на Блэка, - расскажи мне, что произошло. - Я не помню, - прошептал Блэк. «О, я в это не верю», - подумал Снейп, приподнимая бровь. Видимо, Дамблдор тоже ему не поверил. - Сириус, - произнес он так, будто отчитывал ребёнка. Блэк снова сломался и начал рыдать. Снейп скривил губы и отвел взгляд. Он уже видел, как плачут взрослые чистокровные маги, но только под воздействием Круциатуса или похожих проклятий. Даже если Блэк осознал удивительную ненужность собственного затянувшегося существования и собирался молить директора покончить с ним, он мог бы проявить немного больше достоинства. В конце концов, Блэк собрался с силами и прошептал: - Я… я видел это так чётко. Я помню, как Нюниус пытался убить Гарри в прошлом году. Снейп сузил глаза. Блэк обещал, что попытается не употреблять это глупое прозвище. Гнев закипел в нём на него и на себя, за то, что был так глуп, чтобы поверить словам Блэком. «Теперь мне ясно, как сейчас обстоят дела. Ты мой враг, Блэк, и я не вижу смысла беречь мир между нами, даже ради Гарри. Я буду рад отнять его у тебя. Если ты умрёшь, я станцую на твоей могиле». Глубина ненависти поддерживала и успокаивала его. Блэк оказался тем же самым человеком, который пытался отправить его навстречу смерти, когда им обоим было по шестнадцать, - и не во имя войны Дамблдора с Тёмным Лордом. Снейп не понимал, почему Дамблдор пытается защитить кого-то столь слабого, столь испорченного своими обидами, того, кто не может видеть ничего, кроме них. Он определённо не мог использовать его в своей бесконечной войне, так почему же? Он осознал это, когда увидел, как Дамблдор наклоняется вперёд через стол, мягко убеждая Блэка говорить. Он чистокровный волшебник из Тёмного рода, оказавшийся на факультете, который Дамблдор считает факультетом Светлых. Блэк – его маленький проект спасения. Конечно, он простит ему всё, что можно, и не привяжет его к тем нормам, которых любой другой вменяемый волшебник обязан придерживаться. - Расскажи мне о том, как Северус пытался убить Гарри, - прошептал Дамблдор. - Давай же, Сириус, ты можешь это сделать. Снейп закатил глаза, но не издал ни звука. - Он стоял над ним с палочкой, - прошептал Блэк между всхлипами. - Он сказал, что действительно служил Тёмному Лорду, что он собирается отправить душу Гарри на встречу с душой его хозяина. Затем он запустил в Гарри убивающее проклятье, но оно просто отрикошетило, так же, как оно отскочило от… от его брата, - Блэк сжался и закрыл лицо руками. Дамблдор повернулся и посмотрел на Северуса. Снейпу хотелось бесноваться от сомнения, написанного на его лице. «Как ты смеешь смотреть на меня так, Альбус, после всего, что я сделал для тебя? Год шпионства, год предательства людей, которые верили в те же вещи, что и я когда-то, год жизни в постоянном страхе разоблачения, год убийств и пыток по твоей команде? А не задолжал ли ты мне много больше, чем это?» Возможно, в прошлом году Дамблдор почувствовал бы, что он сделал, внезапно понял Снейп. Но с того времени, как Снейп выступил против него в защиту Гарри, их отношения стали напряжёнными до предела. Он больше не верил в то, что Дамблдор не причинит вреда ребёнку. Возможно, директор не верил ему именно из-за этого. Поэтому Снейп лениво протянул, прикрыв глаза: - Неужели вы действительно верите, Альбус, что если бы в меня ударило отражённое убивающее проклятье, я был бы сейчас здесь? Такое заклинание уничтожило Тёмного Лорда, который был гораздо более сильным волшебником, чем я. И какой же был у меня мотив для убийства Гарри? Скажите мне! - Я сказал уже, - воскликнул Блэк, вскидывая голову. Его лицо исказилось в рычании, черты его мало напоминали человеческие. - Ты - Пожиратель Смерти, Нюниус. Ты пытался убить Гарри, чтобы вернуть своего хозяина. - По рассказанной тобой истории можно подумать, что этот воображаемый волшебник, которого ты видел, пытался, вместо этого, отомстить за Тёмного Лорда, - усмехнулся Снейп. Блэк провёл рукой по лицу. Под его глазами были настолько тёмные круги, что Снейп отстранённо задумался, когда тот в последний раз спал. - Я… это то, что я имел в виду. Правильно. - Не правильно, - сказал Снейп, размышляя, как кто-либо мог поверить в этот идиотизм. - Директор, с вашего разрешения, я бы хотел покинуть эту комнату. Я не могу поверить в эти смехотворные обвинения. Я не могу поверить, что должен это выслушивать. - Напасть на тебя в Большом зале на глазах студентов было довольно серьёзно для Сириуса, Северус, - произнёс Дамблдор, его глаза были серьёзны. - Ты останешься. Он повернулся и снова посмотрел на Сириуса: - Если бы это произошло в прошлом году, Сириус, почему ты не напал на него тогда? Или не пришёл и не рассказал об этом инциденте мне? Лицо Блэка стало смертельно бледным. «О да, давай, расскажи ему, - думал Снейп, скрещивая руки на груди и глядя на него в ответ. - Давай, расскажи ему это. Признаюсь, мне любопытно узнать, как ускользнула эта воображаемая версия меня». - Э-э-э… это стёрлось из моей памяти на следующий день, - прошептал Блэк. - Меня заставили забыть. Кто-то хотел, чтобы я забыл. Дамблдор вздохнул. - А сейчас заклятие памяти разрушилось? Это объясняет твоё поведение, Сириус, но ты всё же должен был сначала прийти ко мне вместо того, чтобы нападать на Северуса. Блэк с жаром ухватился за объяснение. - Да, да, Обливэйт разрушился, - подтвердил он, кивая как болванчик. - И теперь воспоминания захлёстывают меня. Я прошу прощения, Альбус, но их было слишком много, чтобы справиться. Они затопили меня в миг, и я должен был убить его за то, что он сделал с Гарри. Простите меня, простите, я должен был прийти к вам с самого начала, но я не подумал. Слёзы снова потекли по его лицу. «Какая нелепая смехотворная история, - подумал Снейп. В прошлом году я бы понял, если бы Блэк был под каким-то заклятием памяти или Дамблдор заметил бы это. Ему придётся признать, что он не заметил, как этот феерический дурак Локхарт использовал заклятия памяти, но он пользовался ими лишь несколько раз в стенах школы, если такое вообще случалось». - Поскольку я не пытался убить Гарри, Блэк, - произнёс он, - мне любопытно, что же хотел стереть из твоей памяти наложивший проклятие. Блэк повернулся к нему и очень по-собачьи щёлкнул зубами. Снейп скривил губы. С тех пор, как он узнал, что анимагическая форма Блэка - пёс, он был уверен, что тому она крайне подходит. Снейп же всегда считал собак грязными созданиями, которые линяют и лают, а ещё воняют мокрой шерстью после прогулки под дождём. - Откуда мне знать, что ты не пытался убить Гарри? - воинственно воскликнул этот дурак. - Именно это осталось в памяти. - Но ты лжёшь, - сказал Снейп, глядя прямо в глаза Блэка и добавляя чуточку легилименции, пытаясь найти правду в его разуме. Эта история была шита белыми нитками, но она могла сойти за правду, если Дамблдор поддержит ее. Снейп хотел узнать, что скрывает Блэк за всем этим. В голове Блэка он обнаружил абсолютный завывающий хаос. Большинство волшебников организуют свой разум каким-то образом, например, как парк, лес или пещеру. Это же был как яростный шторм, молнии высвечивали воспоминания, на которые Снейп едва успевал кинуть взгляд, как их снова поглощала тьма, а ветер кидал его из стороны в сторону, делая невозможным для легилимента нормальное мягкое погружение. Он вырвался и посмотрел вниз. Его руки вцепились в обивку стула. Снейп осторожно выдохнул. Он не думал, что Блэк сошёл с ума, но он был близок к этому. «Он опасен. Я должен держать его подальше от Гарри любой ценой». - Я не лгу, - говорил Блэк. Если он и почувствовал, что Снейп касался его разума, то, видимо, не собирался это комментировать, так же, как и Дамблдор. - Это то, что говорит память. Снейп поднял взгляд, чтобы увидеть, что Дамблдор смотрит на него через стол. Его глаза были серьёзны, но он не вмешивался. «Он позволит Блэку говорить такие смехотворные вещи? Тогда у меня есть повод открыть правду». - Мне интересно, какие воспоминания ты убрал, Блэк, чтобы вставить ложное воспоминание на их место? - задал он вопрос, возвращая внимание к своему давнему врагу. - Воспоминания о том, как с твоим крестником жестоко обращались, возможно? Воспоминания о том, как его превращали в бесправный инструмент для брата, связывая его воспоминания и его магию и практически уничтожая, потому что кто-то испугался его силы? - он постарался не смотреть на Дамблдора. - Это неправда! - взвыл Блэк на пределе лёгких. - Это у Коннора есть сила, не у Гарри, и с Гарри никогда не обращались жестоко! - Тогда скажи мне, - сказал Снейп, - как ты называешь необходимость изучать продвинутую магию в столь юном возрасте? Скажи мне, как ты называешь наложение на себя проклятий для тренировки переносимости физической боли? Скажи, как ты называешь знание о том, что умрёшь в войне, защищая брата, или будешь стоять за его плечом, скрываясь в тени, если выживешь? Я видел это и многое другое в разуме Гарри в прошлом году, Блэк. И я не видел, чтобы хоть кто-нибудь из взрослых, которые должны были защищать его, помогали ему. Я видел… - Достаточно, Северус. Нахлынула волна принуждения, как и в Большом зале, и Снейп обнаружил, что захлопнул рот. Он закрыл на миг глаза и успокоился. Заклинание тут же распалось, а Дамблдор нагнулся через стол, в его глазах пылала ярость. -Ты не будешь повторять эту ложь вне стен этого кабинета, - сказал он. - Это не ложь, Альбус, - огрызнулся Снейп в ответ. - Ты знаешь это. Ты знаешь, что ты сделал. Ты знаешь, кем ты пожертвовал. - Ты должен был подумать, - произнёс Дамблдор, его глаза были холодны, - перед тем, как сделал необходимой ещё одну такую жертву. Снейп ничего не смог ответить на это. Он сглотнул и почувствовал, как в животе собирается холодный чёрный ужас. - Я знаю, что ты провёл долгие часы наедине с Гарри, - продолжил Дамблдор. - Возможно, ты действительно хотел причинить ему вред ради человека, который когда-то был твоим хозяином. - Ты знаешь правду, - повторил Снейп. Он с удивлением осознал, что внутри у него была холодная пустота. Он не думал, что Дамблдор зайдёт так далеко. Он не считал его способным на такие гнусности. - Я знаю много разных истин, - ответил Дамблдор. - И одна из них в том, что ты больше не будешь наблюдать за отработками Гарри или проводить с ним время после занятий. - Под угрозой?.. - спросил Снейп. Потому что, конечно, должна быть угроза. Директор не мог ожидать, что он просто сдастся и забьётся в угол, если его не вынудят это сделать тем или иным способом. - Под угрозой того, что воспоминания Сириуса станут достоянием всей школы, - сказал Дамблдор. Его голос был ощутимо тяжёлым. - Кому, как ты думаешь, они поверят, Северус? Бывшему Пожирателю Смерти, отпущенному из Азкабана только благодаря милосердию директора Хогвартса? Или герою Первой войны с Волдемортом, бывшему аврору, крёстному брата Мальчика-Который-Выжил? Снейп вынужден был прикрыть глаза, у него кружилась голова от ярости и негодования. - А ты потеряешь учителя зельеварения, если сделаешь это, - ответил он. - Только если ты глупец и упрямец, Северус, - по голосу Дамблдора было понятно, что он улыбается. - А я знаю, что это не так. Это больше похоже на гриффиндорцев. Снейп открыл глаза, чтобы увидеть, как директор кидает на Блэка нежный взгляд. Пойман. В ловушке. Как он может оставить Гарри без поддержки? С другой стороны, из Азкабана он ничем не поможет Гарри. И он знал о панике, разрастающейся в Министерстве, панике проникающей в Хогвартс и подкрадывающейся к студентам его факультета. Хватить только искры, чтобы начался пожар. Такой, как объявление о том, что помилованный Пожиратель Смерти пытался убить студента, с учётом личности этого студента. Снейп подумал о других, кого задел бы этот пожар - чистокровных семьях, бывших слизеринцах, которые внезапно попадут под подозрения не за то, что они сделали, а просто за свои таланты, которые пугают остальных. Минерва может оказаться под подозрением в этой атмосфере, не смотря на то, что она из Гриффиндора и героиня Первой войны, просто за то, что она анимаг. Магический мир снова погряз в пучине страха и ненависти, причин которой Северус не понимал. И Гарри абсолютно точно окажется в этом списке. Его сила и его дар змееуста сделают его наиболее вероятной мишенью. Он не может так потупить с Гарри, если заботится о нем. - Я сдаюсь, - сказал он. Голос звучал пусто даже для самого Снейпа. - Я обещаю, что не буду произносить эту правду вне этого кабинета. - Ложь, Северус, - мягко упрекнул его Дамблдор. - Это не правда. «В тот момент было бы облегчением стать Блэком, - подумал Снейп. - Ну, или любым другим импульсивным гриффиндорским болваном. Было бы облегчением кричать, закатить директору скандал и назвать его старым козлом, выхватить палочку и проклясть всех, кого видишь». Но он был слизеринцем. А слизеринцы отступают, когда их к этому вынуждают, и ждут лучшего момента для удара, когда над ними уже не висит опасность быть раздавленными более сильным врагом. - Хорошо, - сказал он с недоброй покладистостью, - ложь. Дамблдор кивнул, его глаза снова сверкнули. - Теперь, Северус, пожалуйста, вернись в свой кабинет. Я хочу обсудить кое-какие проблемы с Сириусом. Блэк, Снейп отметил это, когда вставал, выглядел полным надежды. Конечно, почему бы ему не выглядеть так? Он всегда был Золотым мальчиком Дамблдора. Если попытка убийства другого ученика в школе не принесла ему проблем, то с чего бы проблемы появились после нападения на другого учителя в Большом зале? «Временами я жалею, что не умер от когтей Люпина, - подумал Снейп, когда ступил на движущуюся лестницу, - только потому, что разъярённый оборотень подарил бы мне более честную смерть, чем Альбус, судя по всему, собирается мне устроить». Идея появилась у него столь внезапно, что он почти оступился. Разъярённый оборотень... Он использовал все свои навыки, полученные за время жизни шпионом, чтобы не выдать эмоции мимикой или позой, просто на случай, если Дамблдор наблюдает за ним с помощью заклинаний, которые, Снейп знал это, расположены на лестнице. Он достиг подножия лестницы и быстрым шагом отправился на урок зельеварения. Он будет учить детей, будет решать другие ежедневные проблемы, а после пойдёт и поговорит с Ремусом Люпином. ___________________________________________________________________________ - Люпин, - холодно произнёс Снейп, когда на его стук в дверь кабинета оборотня этим вечером появился указанный оборотень. - Северус, - сказал Люпин, глядя на него. «Он всегда считал, что может называть меня по имени», - подумал Снейп, протискиваясь мимо Люпина и ругая его за это, что уже надоело. Кроме того, сейчас это, возможно, поможет ему. Люпин рассматривал их отношения как более дружеские, чем сам Снейп о них думал. - Ремус, - сказал он, поворачиваясь, когда Люпин закрыл дверь, и заметил изумлённый блеск в янтарных глазах. - Мне нужна твоя помощь. - Я думал, ты принес мне аконитовое зелье, - произнёс Люпин, хмурясь. - Зачем еще тебе ко мне приходить? Снейп скрипнул зубами. Гриффиндорцы. Всегда интересуются самыми сумасшедшими вещами. - По причине, которая волнует нас обоих, на этот раз, - резко ответил он. - Гарри. Глаза Люпина расширились, и потирая шею, он направился к своему месту за рабочим столом. Снейп отметил, что стол был старым и выглядел очень удобным. Практически всё, что было в комнате, выглядело удобным, от книг с потрёпанными корешками на полках до стульев с мягкими сиденьями, стоящими полукругом у рабочего стола. - Что с ним? Я верю, что он не создаёт тебе проблем. Я знаю, что в прошлом году он всё ещё очень хотел попасть на Гриффиндор, но я сказал ему, что факультет Слизерин далеко не так плох. «Как это мило с твоей стороны», - чуть не вырвалось у Снейпа, но он промолчал. На кону были более важные вещи. - Скажи мне, - сказал он, - был ли в этом году момент, когда у тебя из памяти выпало несколько дней? Люпин замер. Потом он поспешно отвёл взгляд в сторону. «Пытается остановить меня от чтения мыслей, - подумал Снейп, сузив глаза. - Значит, он подозревал. Почему же ничего с этим не сделал?» - Не понимаю, о чём ты, - сказал Люпин, его голос был тихим и невыразительным. - Теперь, Северус, если ты простишь меня, мне нужно выставить оценки. Я уже давно должен вернуть эти эссе обратно ученикам, - он взял стопку свитков с края стола. - Ты подозреваешь, - прошептал Снейп. - Почему ты не пришёл ко мне? Существуют способы разрушить проклятие памяти, ты знаешь об этом, и я бы никогда не подумал, что ты добровольно пойдёшь на Обливэйт, каким бы мягким ни считали тебя твои друзья. Люпин стиснул пальцы и взглянул вверх. - Альбус сказал мне правду, когда я спросил, - сказал он. Ошеломлённый Снейп мог только смотреть на него. - Он сказал мне, что воспоминания, которые он извлёк у меня, касались Сириуса, - сказал Люпин и прикрыл глаза, как от боли. – Я… иногда я злюсь на него за вещи, которые он не может исправить, вещи, которые сейчас уже в прошлом. Иногда я злюсь на него просто за то, что он такой, какой есть. А это не то, что должны делать друзья. Я всегда возвращаюсь и извиняюсь перед ним, но в этот раз я зашёл дальше. В этот раз я сделал что-то, что причинило ему настолько большой вред, что Альбусу не оставалось ничего иного, кроме как забрать у меня воспоминания, чтобы я не делал ему больно. Снейпу хотелось выругаться. Блэк, Блэк, всегда Блэк! Кем ещё Альбус пожертвует, чтобы защитить его? Невероятным усилием он сдержался. - Альбус солгал тебе, - сказал он так холодно, как только мог. - Украденные воспоминания касаются Гарри, а не Сириуса. - Гарри? - Люпин нахмурился. - Но почему ему понадобились бы воспоминания о Гарри? Я всегда был с ним счастлив. Он никогда не делал ничего такого, что привело бы меня в ярость. - Не то, что он сделал, - сказал Снейп, пристально глядя на оборотня, - но что сделали с ним. Люпин просто продолжил хмуриться. Снейп тряхнул головой. - Ты не поверишь в то, что твои друзья могут быть злыми, даже если это произойдет у тебя на глазах, не так ли? - спросил он. Люпин ответил, медленно, чеканя каждое слово: - Мы все совершали поступки, которыми не можем гордиться. Но я не думаю, что это когда-нибудь… - он внезапно замолчал и сглотнул. Затем он сказал тоном, который Снейп не понимал, словно умоляя о снисхождении: - Я знаю, что Гарри был в опасности в ту ночь на Хэллоуин, когда Сам-Знаешь-Кто атаковал Годрикову Впадину, но с тех пор ничего подобного не было. Его родители не подвергли бы его опасности. Сириус любит его. Не говори мне, что они сделали с ним что-то ещё, пожалуйста. Снейп зашипел и закрыл глаза: «Как я и думал. Просто рассказать ему правду не сработает. Его верность друзьям слишком глубока. И я бы не беспокоился о том, что он зачарован. Если бы Гарри не сказал мне, что содержат его воспоминания, я бы даже не пытался». - Когда получишь свои воспоминания обратно, - ответил он, открывая глаза, - ты поймёшь, что я имею в виду. Но это займёт довольно много времени, это очень деликатный процесс. Ты позволишь мне войти в твой разум, чтобы я мог обернуть вспять действие Обливэйта и позволил тебе увидеть то, что скрыто под ним? Люпин закрыл глаза. «Он борется с желанием знать правду, - думал Снейп. - Но он хотел бы знать, что может быть на другой чаше весов. Почему же Люпин не желает снять заклятье теперь, когда он знает, что скрывается за этим?» А затем Снейп понял, и внезапное ослепительное отвращение вылилось потоком слов. - Ты боишься потерять своих друзей, - он презрительно усмехнулся. - Ты боишься потерять этих людей, которые дурачили тебя, причиняли тебе боль, предали и наложили Обливэйт, потому что они единственные друзья, которые у тебя есть. Он подумал о том Люпине, которого знал в школе: болезненно застенчивого, перепуганного от редких вспышек собственной ярости так, будто он может превратиться без зова полной луны; не сделавшего ни единой попытки найти новых друзей даже тогда, когда он, очевидно, был против того, что творили его приятели Мародеры, просто потому, что он верил, что никто больше не будет с ним дружить. Кое-что пришло ему в голову, то, над чем он никогда не задумывался, не смотря на собственное активное участие в инциденте. - Скажи мне, Ремус, - произнёс он, делая ударение на имени и видя, как Люпин вздрагивает, - как ты себя чувствовал, когда Блэк почти убил меня твоими руками? Люпин бессильно стёк по спинке стула. Снейп смотрел на него, едва дыша. Он знал, что ему необходима помощь Люпина с Гарри, но будет хуже, если Люпин отступит, когда Гарри окажется в опасности, или передаст Гарри Дамблдору в тот момент, когда его об этом попросят. - Я… это не то, что он сделал, - прошептал Люпин. - Правда? - Снейп улыбнулся. Это была неприятная улыбка. Его улыбки всегда были такими. - Я могу понять действия Блэка против меня, в конце концов, - продолжил он мягко и успокаивающе. - Я был его врагом. Но ты! Ты был его другом. Если бы он преуспел в том… маленьком розыгрыше, тогда ты убил бы меня. Ты стал бы тем, чего так боялся, что ненавидел сильнее всего, тем, превращению в кого так отчаянно сопротивлялся. И всё из-за того, что твой друг необоснованно меня ненавидел, - он покачал головой и хмыкнул. - Скажи мне, Ремус, почему ты остался его другом после такого? Почему ты нашёл способ простить это, даже после того, что, в конце концов, Блэк «просто тот, кто он есть»? Никто никогда не заставлял Блэка повзрослеть. Почему этого не сделал ты? - Заткнись. Голос наполнился рычанием, и Люпин поднялся на ноги. Он оскалился, янтарные глаза были широко открыты и пылали. Снейпа продрал страх. Это было то, что он видел, или наполовину видел, или думал, что видел, или ещё целая куча всяких или. Близилось полнолуние, но Люпин был опасен даже без трансформации. Снейп проводил исследование об оборотнях после того, как один из них чуть не убил его. Он знал их силу даже в человеческой форме. Люпин обладал силой разорвать любого, кого захочет в любой момент, не только мог заразить кого-то ликантропией и превратить в проклятого зверя, как он сам, но и просто убить. Люпин тоже знал об этом, по его взгляду это было кристально ясно. И он пожалел об этой вспышке сразу же, сел и закрыл глаза ладонями. - О, Мерлин, - прошептал он. - Мне так жаль, Северус. Снейп ушёл без единого слова. Он всё ещё собирался освободить оборотня от его заклятия памяти, если у него будет шанс. Гарри хотел этого. Это была единственная достаточно хорошая причина. Но, кроме всего прочего, он подозревал, что ужас Люпина от вспышки ярости, распространялась в основном на него. Что, если бы его ранили? Он проглотил бы это и кивнул. Что, если бы он узнал, что ребёнок, которого он любит, пострадал? Снейп действительно надеялся, что Люпин разрушит Обливэйт в полнолуние и «забудет» выпить своё аконитовое зелье перед тем, как кинуться на Блэка. Смерть была бы слишком хороша для последнего. «Но я не рискну использовать его как наставника для Гарри, как я планировал. Он боится собственной ярости. Так же, как и Гарри. Последнее, в чём нуждается мальчик, так это усиление этого страха». Он проглотил свою гордость, разыскал комнаты Минервы и постучал. К счастью, она была там, и пригласила его войти в тот же миг, как увидела его лицо. Снейп подозревал, что выглядит не лучшим образом. - Что такое? - спросила она, когда усадила его в кресло напротив своего рабочего стола и налила ему чая. Чай получился таким крепким, что Снейп почти закашлялся, но не подал вида. Это был их ритуал, когда он приходил к ней. Частенько чашка заканчивала свою жизнь разбитой об пол, брошенная туда Снейпом, когда Минерва доводила его до бешенства, но это всё равно был ритуал. И в этот раз Снейп думал, что вряд ли разозлится. Он рассказал ей всю историю и увидел, как заледенел её взгляд, пока она слушала, сложив на столе руки. Когда он закончил и задал вопрос, Минерва кивнула. - Конечно, я присмотрю за Гарри, Северус, - сказала она. - Но я не могу пообещать, что протяну сколько-нибудь больше, чем ты, когда Альбус узнает, что я в курсе его дел. - Я знаю, - ответил Снейп. - Но ему нужна поддержка, Минерва, и ему нужно знать, что происходит, и я боюсь, что Альбус исполнит свою угрозу, если мальчик попытается провести больше времени со мной вне занятий. Я могу послать тебе материалы и книги по зельям с совой. Он может заниматься по ним в то время, пока ты будешь присматривать за ним, если ты согласна. - Зачем мне учить его зельеварению, когда я могу учить его трансфигурации? - пробормотала Минерва, хотя её голос был сух, она улыбалась. Улыбка исчезла через миг. - Я не думала, что ты так основательно хочешь сделать его жизнь лучше, Северус. Снейп вздёрнул подбородок. Она обвинила его в том, что у него есть сердце. Это была одно из её любимых подколок, и одна из тех, на которые он обычно злился. Но он ответил лишь: - Я видел, на что был похож его разум в конце прошлого года, Минерва. После этого я не могу потерпеть неудачу, попытавшись помочь ему. И я верю, что остальные начинают осознавать его силу. Ты почувствовала её. Я почувствовал её. Остальные тянутся к ней, - он помолчал. - Некоторые исследования, которые я провёл, говорят, что он легко может быть вейтсом, если выберет этот путь. Шок вытеснил с её лица остальные эмоции, а затем на нём проявилось восхищение, а затем надежда. Она медленно кивнула. - Понимаю, - сказала она. - Хорошо. Это всё меняет. Я буду счастлива стать его наставником, Северус. - Спасибо, - произнёс Снейп. Затем он встал и ушёл. Он чувствовал медленную пульсацию гнева и решимости, которые поднимались в нём, когда он возвращался в подземелья. «Шах и мат, Альбус. Но только сейчас. Я не думаю, что ты осознаёшь, как далеко я могу зайти, сражаясь. Если ты уберёшь от него Минерву, я освобожу оборотня. Если ты заберёшь и его, или же он окажется недостаточно сильным для того, чтобы нести это бремя, я отправлюсь к Малфоям. Если они потерпят неудачу, я найду чистокровных, которые почувствовали его силу и знают, что она означает, найду членов Министерства, которые не являются частью твоего Ордена, политических врагов, которые будут счастливы увидеть твоё падение. Да хоть к Тёмному Лорду лично, пока ты не проиграешь, а Гарри не будет свободен. Ты пугал меня лесным пожаром. Я высвобожу огненный шторм, если понадобится. Если понадобится».