Из тьмы приходит утро

- Гарри! Что ты там делаешь? - Минутку! - крикнул Гарри через дверь туалета и плеснул ещё воды на лоб, смывая корку крови со шрама. Он вздохнул, когда осознал, что его шрам в виде молнии снова наливается алым. Это беспокоило его больше, чем парализующая головная боль, от которой он проснулся. Он мог скрыть головную боль: одержимость Томом Риддлом в прошлом году подарила ему массу практики в этом. С кровоточащим шрамом все было иначе. Драко заколотил ещё сильнее: - Я войду через две минуты, Гарри Поттер! - Иду! - предупредил Гарри, еще раз проверяя шрам. Да, возможно, за несколько часов он снова отечёт и начнёт сочиться кровью. Кровь выступала медленно, как будто она силой преодолевала барьер из мышц и кожи. Гарри подумал, что нескольких часов, которые он обещал провести с Луной в библиотеке, помогая ей с уроками, пропущенными ею из-за окаменения, как раз хватит для того, чтобы это случилось, но если повезет, он должен успеть вытереть всё до того, как кровь потечёт по лицу. Драко открыл дверь прежде, чем Гарри до неё добрался. Наградой за это стал острый взгляд. - Двух минут ещё не прошло, - возмутился Гарри. - Я солгал, - сказал Драко и поймал руку Гарри до того, как тот успел обратно зачесать чёлку, и до того, как Гарри смог его остановить. Поттер отдёрнул голову, но Драко успел увидеть его шрам и тот яркий цвет, который тот приобрёл. - Я так и думал, - прошептал Драко, затем повысил голос: - Почему-то ты забыл упомянуть о своём кровоточащем шраме, когда рассказывал о событиях последних нескольких недель, Гарри. Гарри взглянул на него и заторопился в библиотеку, Драко легко выдерживал его темп ходьбы. В не самое удачное для Гарри время Малфой значительно вытянулся, и похоже он никогда не запинался о свои собственные ноги, как, например, другие мальчики. - Почему ты об этом не упомянул? - настойчиво спросил Драко. - Почему ты чувствуешь, что должен скрывать это от меня? Затем он сделал паузу, и Гарри знал, что за мысли мелькали в его голове: «Если ты утаил от меня это, что ещё ты мог не сказать?» И правда, были вещи, которые не касалась Драко. Ему не было нужды знать подробности встреч Гарри и Питера: это был секрет Питера, и Гарри должен был его хранить. Ему не нужно знать, что Гарри иногда хочется проклясть своего брата, когда Коннор вещал о том, что дар принуждения, доставшийся ему - благо, потому что тогда он чувствовал, будто был прав насчёт Коннора всё это время. Ему не нужно знать, насколько некомфортно Гарри с Сириусом. Это было их личное дело, особенно учитывая конфликт между эмоциями Гарри по отношению к Сириусу и Снейпу. И ему не нужно было знать о том, что шрам кровоточит, потому что это повлекло бы за собой объяснение снов, а у Гарри не было идей, как их расшифровать. Как связаны со всем остальным сон о двух тёмных фигурах и другой сон, в котором вокруг Гарри сжимается кольцо из враждебных теней? Гарри выяснил, что он просыпается с головной болью и кровоточащим шрамом только тогда, когда ему снятся эти сны, но они не говорят ему ничего такого, чего он ещё не знал. Да, у него есть враги. Это было понятно с первой схватки с Беллатрикс Лестрейндж - с первого раза, когда он узнал, что у Коннора есть враги, вообще-то. Кроме того, на его взгляд, Драко действительно должен это знать, и некоторые детали их взаимоотношений указывали на то, что он заслуживает это целиком и полностью. - Я расскажу тебе позже, - произнёс Гарри, пытаясь проскользнуть вперёд, потому что он уже добрался до дверей библиотеки. Драко шагнул шире и легко поймал его. Гарри повернулся к нему. Теперь злость давалась ему намного легче, и одним положительным эффектом от этого было то, что Гарри был уверен, что он не позволяет ярости накапливаться внутри и увеличиваться ещё сильнее. - Зачем ты настаиваешь на том, чтобы сопровождать меня повсюду? - Директор может причинить тебе вред, - сказал Драко, не отводя от него глаз. Гарри ухмыльнулся: - Да, но он не сделает это на глазах у кого-то. Я буду в безопасности рядом с Луной. - Да, а по пути сюда? Гарри снова отвернулся. Он знал, что он друг Драко, и Драко - его друг, но эта настойчивая забота нервировала его. Как он сказал Снейпу, одно дело ценить людей в общем, и другое - когда они показывают, что они ценят самого Гарри. Он шагнул в библиотеку, в голове вертелись миллион и одна мысль о том, что он должен сделать:посещать индивидуальные занятия с МакГонагалл, закончить варить Аконитовое зелье для Хоторн, придумать ответный подарок на дар перемирия от Люциуса, позаниматься с Луной, позаниматься с Невиллом, не забыть про тренировки по квиддичу, выполнить домашние задания, провести время с Драко, чтобы тот не чувствовал себя одиноко, продолжить чтение «Магических связей», встретиться с Коннором и Сириусом... Жизнь Гарри уже превратилась в настоящий цирк. Он не мог себе представить, что произойдет, если он действительно сделает что-то со своей силой, о чем его неоднократно продолжали умолять. Он вздохнул с облегчением, когда увидел Луну, сидящую там, где они договорились встретиться, с книгами, лежащими перед ней. Конечно, он запнулся на миг, когда подошёл поближе и увидел, что перед ней лежат учебники по предсказаниям и арифмантике, хотя она и не выбирала эти занятия. - Луна? - мягко произнес Гарри, и девочка посмотрела на него, выпуклые глаза моргнули за стёклами очков. - Ты в порядке? - Бывали дни, когда она была больше в порядке, чем во все остальные. - Конечно, Гарри, - сказала Луна с той же серьёзностью, с какой она говорила обо всём. - Почему бы мне не быть в порядке? - Ты не выбирала эти предметы, - сказал Гарри, усаживаясь на стул напротив неё. Драко занял место рядом с ним и произнёс шёпотом что-то, что могло содержать или не содержать слово "полоумная". Гарри одарил его взглядом, обещающим проклятие, когда они вернутся в слизеринскую гостиную, затем повернулся, чтобы улыбнуться Луне. - Что ты хочешь с ними сделать? - Я хочу, чтобы ты научил меня им, - сказала Луна. - Ты же ходишь на эти занятия, не так ли, Гарри? Я спросила кое-кого, и мне сказали, что ты ходил. Гарри слегка вздрогнул. Он надеялся, что тот, кого спрашивала Луна, не причинил ей вреда. Он должен будет спросить других слизеринцев, что они видели прошлым вечером. Большинство студентов, особенно, другие рейвенкловцы, казалось, не понимали, что причинение боли Луне заканчивалось тем, что Гарри узнавал об этом независимо от того, насколько тихо они пытались это провернуть, или от того, где они это делали. Другие слизеринцы думали, что это забавная игра, приглядывать за Луной и докладывать Гарри, а затем смотреть, какое хитрое или постыдное заклинание он наложит на тех, кто обидел девочку. Гарри пока не делал такого для Невилла. Тот настаивал, что может справиться самостоятельно, и что, в любом случае, никто на Гриффиндоре не обращался с ним настолько плохо. Гарри ему не верил. Требовалось время, чтобы выманить Невилла из его раковины; на того сильно повлияло и то, что половину прошлого года Невилл не общался со сверстниками. - Да, я посещаю эти занятия, - ответил Гарри, чтобы вернуть мысли в правильное русло, и взял учебник по предсказаниям. - Откуда ты хочешь начать? Чайные листья? Хрустальные шары? - Сны, - ответила Луна. Гарри кинул на неё острый взгляд. Она посмотрела на него в ответ, безмятежная и серьёзная, как обычно. Если у неё и были какие-то скрытые мотивы, она скрывала их лучше, чем все, кого Гарри встречал. - Хорошо, - сказал он и открыл книгу «Как рассеять туман над будущим» на нужной странице. Его собственный учебник уже автоматически открывался на этом месте. Он зачитывал краткие описания расшифровок снов снова и снова, в безосновательной надежде, что там есть что-то, что могло бы помочь с его кошмарами. Но книги Трелони были так же бесполезны, как и сама Трелони. - Что ты хочешь узнать? - О тёмных снах, - сказала Луна, - о кошмарах. Гарри мог бы процитировать параграф по памяти, но он притворился, что читает, ради Луны и Драко. Их взгляды, казалось, пронзали его, как спицы. Он хотел, чтобы они прекратили - прекратили выглядеть такими спокойными, так, будто за всем этим стоит определённая цель, прекратили смотреть на него. - М-м-м, «…толкование тёмных снов отличается от толкования светлых, также называемых пророческими снами. В то время как светлые сны являются волей будущего, достигшей и коснувшейся избранных, кошмары, называемые ещё тёмными снами, представляют собой другой вид снов. Они обычно принимаются за проявление страхов видящего сон или, иногда, за проявление будущего столь страшного, что оно пытается не допустить собственное наступление». Он откинулся на стуле. - Луна, какие у тебя были вопросы? - Какие сны снятся тебе, Гарри? Гарри уставился на неё. Он не рискнул посмотреть на Драко. Луна сидела с пером, зависшим над пергаментом, и спокойно рассматривала Гарри. - О, обычные сны, - смог сказать Гарри. - Знаешь, такие обычно снятся, когда ложишься спать, - он заставил себя улыбнуться и понадеялся, что улыбка смотрится более естественной, чем чувствуется. - Прошлой ночью мне снилось, что меня преследовала дверь. Луна кивнула. - А другие? - Что ты имеешь в виду? - Кошмары, - сказала Луна. - Тебе когда-нибудь снятся кошмары, Гарри? Мне снится, что мной управляют мозгошмыги, так же, как они управляли тобой в прошлом году, - Луна так и не приняла Тома Риддла как объяснение одержимости. - А какие кошмары снятся тебе? - Мне не снятся кошмары, Луна, - сказал Гарри. Он не хотел причинять ей боль, не хотел пугать её. Мерлин знает, он уже причинил вред достаточному количеству людей; у него был серьезный спор по этому поводу с Коннором как раз за день до того. - Просто обычные сны. - У него кошмары каждую ночь, - сказал Драко. Гарри резко развернулся к нему: - Драко! - пронзительно воскликнул он. - Ты идиот, - сказал Драко, схватив его руку и снова откидывая его чёлку. Он коснулся пальцем шрама Гарри, затем показал блестящую красную жидкость на нём. Гарри моргнул. Кровь начала идти раньше, чем он рассчитывал. - Она пытается помочь. Неужели ты не видишь этого? И я устал от того, что ты не говоришь об этом. Что случилось с твоим обещанием двигаться вперёд и честностью, Гарри? Ты говорил, что ты будешь честным. Гарри закрыл глаза. Его головная боль возвращалась, несмотря на то, что вчера ночью он сварил для себя зелье, а этим утром выпил его. - Я знаю. Я просто... Я не знаю, почему мне снятся кошмары, ясно? Они просто мне снятся. - Они связаны с Волдемортом? - спросила Луна. Гарри уставился на неё. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь кроме Дамблдора и членов его семьи произносил настоящее имя Тёмного Лорда без запинки. Луна просто смотрела на него, ожидая ответа, и, казалось, не осознавала того, что совершила нечто замечательное. - Это невозможно, - сказал Гарри. - Как они могут быть с ним связаны? Он вспомнил сны, которые ему снились о Квиррелле на первом курсе, сны о Томе Риддле в прошлом году. Ну, да, сны о Томе Риддле имели связь с Волдемортом, но они были Волдемортом, признаками того, что Риддл работал с мозгом Гарри. Остальные были просто снами. - Если кто-то и должен видеть сны о Волдеморте, то это Коннор. Риддл сам сказал, что шрам Коннора - это своего рода связь с ним. - Как по мне, так это выглядит на редкость хорошей связью, - произнёс Драко, снова проводя пальцем по шраму и поднимая руку вверх. Крови было достаточно, чтобы она полностью испачкала его ладонь и потекла к запястью. - Проклятье, Гарри, что тебе снится? Гарри глубоко вздохнул. Загнанный в угол, как сейчас, он не имел выбора, кроме как рассказать об этом, и он пообещал себе, что постарается ничего не скрывать. У него действительно не было выбора, если он не хотел, чтобы его скованная магия и связанная ярость вернулись. Он рассказал им о снах и подчеркнул их неопределённость и тот факт, что у него не было ни малейших догадок о том, с чем они связаны. - Думаю, я знаю. Гарри резко повернулся. Мерлин, сколько человек уже в курсе? Гермиона Грейнджер явно входит в их число, поскольку она стояла позади и смотрела на него, на её лице застыло выражение, среднее между серьёзным и обеспокоенным. - Правда? - сказал Драко. Язык его тела выдал напряжение, а рука совершила порхающее движение, по которому Гарри всегда узнавал, что Драко готов выхватить палочку. Драко действительно не нравилась Гермиона или любой другой гриффиндорец. Он едва выносил Невилла. Гарри не мог понять почему, потому что всё, что Драко отвечал на этот вопрос, было: «Они гриффиндорцы, Гарри!» - Да, - сказала Гермиона. - Я удивлялась, почему я всё время крутилась неподалёку от тебя, Гарри, - добавила она, - и думаю, что поняла. И, ну, если я права, тогда часть твоей магии тёмная. Я думаю, что фигуры, которые ты видишь в своём разуме, являются страхами, касающимися твоей магии. Ты знаешь, что ты делаешь что-то неправильно, даже если это происходит подсознательно… - ЗАТКНИСЬ, Грейнджер! Гарри никогда не слышал, чтобы Драко звучал настолько угрожающе. Тот был уже на ногах и с палочкой в руке. Кончик палочки указывал точно на Гермиону. Его лицо было смертельно бледным, глаза потемнели, а на губах блестели несколько капель настоящей пены. Встревоженный, Гарри поднялся и встал между Драко и Гермионой. Он устало подумал, скольких людей ему пришлось заслонять от чересчур усердных гриффиндорцев за месяц. Конечно, сейчас ситуация была несколько иной, но он не был в этом настолько уверен. Гермиона была одной из самых сильных волшебниц в школе. Она причинила бы Драко куда больше неприятностей, чем Драко, возможно, ожидал от неё в плане проклятий. - Прекрати, Драко, - бросил Гарри через плечо. - Эти сны беспокоят меня уже несколько месяцев. - Ну, один сон беспокоил Гарри почти несколько месяцев, но он не собирался сейчас объяснять, в чём разница. - Если Гермиона думает, что она разгадала мой сон - или даже оба, - то я хочу услышать, что она думает. Драко надавил на его плечо достаточно сильно, чтобы Гарри охнул и поморщился. - Но это должно быть связано с тем, о чём я тебе уже говорил, - зашептал Драко ему в ухо. - С тем, о чем я не хотел тебе говорить, потому что это причинит тебе боль. Пожалуйста, Гарри. Оставь это. Ты не хочешь это слышать, - последние предложения буквально слились в одну фразу в настойчивом шёпоте. Гарри нахмурился. Он не мог представить, что теория Гермионы и секрет Драко совпадут, но это явно возможно, судя по внезапной и подавляющей реакции Драко. Ничто так не выводило Драко из себя, как угроза безопасности Гарри. Гарри пришлось трижды останавливать его от попыток проклясть Дамблдора на прошлой неделе. - Думаю, я хочу это услышать, - сказал он и повернулся обратно к Гермионе. Драко отпустил его плечо и стиснул его за талию, мешая дышать. - Нет-нет-нет, - прошептал он, - Гарри, пожалуйста, верь мне. Делай то, что я тебе говорю. Сейчас повернись и выйди из библиотеки. Я извинюсь за тебя перед Луной. Я выслушаю Грейнджер и расскажу тебе, когда она закончит,честно. Но не слушай её сейчас. Гарри попытался вырваться из хватки Драко. Но тот держал крепко. Гарри вздохнул и взглянул на Гермиону. - Я думаю, он сам может решить, слушать ему или нет, Малфой, - сказала Гермиона, задрав нос. - И он заслуживает услышать это, что бы ты ни думал. Гарри, я думаю, у тебя есть способность… - Силенцио. Гарри вытаращил глаза. Заклятье наложил не Драко, хотя он оторвал одну руку от талии Гарри и лихорадочно шарил в поисках палочки. Заклинание наложила Луна, которая подошла и осмотрела Гермиону с головы до ног, пока та беззвучно шевелила губами. Затем девочка повернулась и посмотрела на Гарри. - Это похоже на амулет, который я дала тебе в прошлом году от нарглов. Иногда тебе нужен он, а иногда - заклинание. Гарри моргнул раз, другой, третий. У него было чувство, что в сказанном Луной только что, был какой-то глубокий смысл, но он не мог его вычленить. - Спасибо, Луна, - медленно произнёс он. Луна кивнула. - Ты не должен позволять нарглам овладевать тобой, - сказала она, - или гелиопатам. Она повернулась, собрала книги и вышла из библиотеки. Гарри предположил, что это означало конец их занятия. Гермиона всё ещё в возмущении открывала рот. Гарри взглянул на неё и вздохнул. Он знал, что должен отменить заклинание и выслушать её. Гермиона была великолепным исследователем. Если она нашла что-то среди книг, связанных со снами, Гарри могут понадобиться месяцы на то, чтобы проделать то же. Он хорошо применял то, что уже знал, но находил новое он хуже. «Если бы ты был гриффиндорцем, ты бы снял заклинание и выслушал её», - сказал голос в его голове. Гарри подозревал, что это был голос Коннора. Это была одна из тех вещей, из-за которых они недавно поругались. Коннор сказал, что Сириус утверждал, что факультет Слизерин изначально не стоит доверия, и рассказал ему несколько историй о родителях одноклассников Гарри в качестве доказательства. Коннор всегда был полон историй о том, что говорил по разным поводам Сириус. Он был разочарован тем, что Гарри, по всей видимости, не мог восстановить с крестным прежние взаимоотношения и вновь стать почтительным крестником, и напоминал об этом брату при любой возможности. «Если бы ты был гриффиндорцем… если бы ты был храбрым… если бы ты был как лев - тогда ты выслушал бы её». Но Гарри не был гриффиндорцем, и поэтому он вздохнул и вышел из библиотеки. Драко почти подпрыгивал рядом с ним, как будто это из-за него Гарри решил уйти, не освобождая Гермиону. Гарри вновь потёр шрам, Драко отнял его руку и показал Гарри на кровь. - - Тебе нужно к мадам Помфри, - объявил он. - Она уложит меня в постель и заставит спать, - ответил Гарри. - И это не сработает, Драко. Если я усну, я буду видеть сны, и мой шрам снова будет кровоточить. Оставь это. Мне просто нужно каждые несколько часов очищать его. Драко уставился на него: - И я никогда не замечал? Гарри собирался возразить, что Драко заметил кровотечение, когда осознал, что тот имел в виду частоту, с которой он Гарри приходилось убирать кровь. Он выдохнул через нос. - Полагаю, нет, - признал он. - Ты слишком хорошо скрываешь важные вещи, Гарри, - сказал Драко с грустью в голосе, которую Гарри, по его мнению, смог бы понять, если бы сконцентрировался. Но он не мог концентрироваться надолго. Он уже должен быть на тренировке по квиддичу, поскольку его занятие с Луной закончилось раньше. Он собирался поспешить, когда Драко коснулся его плеча снова. Гарри взглянул вверх и встретил взгляд полный такого беспокойства, что он внезапно обнял Драко, просто чтобы убедить его, что всё в порядке. Драко обнял его в ответ, пробормотал: «Береги себя», - и пошёл в противоположном направлении. Гарри побежал так быстро, как только мог. Флинт, который завалил ЖАБА в прошлом году и остался ещё на год, действительно не любил, когда кто-то из команды проводил свободное время где-то ещё, но он делал исключение и был особенно суров к Гарри, с тех пор как решил, что Гарри - ключ к победе их команды. _________________________________________________________________________ Гарри вышел из Большого зала и направился к кабинету МакГонагалл, когда почувствовал руку на своём плече. Он повернулся и немедленно попятился, когда увидел Дамблдора. Его магия взметнулась, чтобы заключить его в защитный кокон. Возможно, Дамблдор нашёл какой-то способ пробраться через модифицированное заклинание зеркала, которое Гарри наложил на него. Вместо этого Гарри увидел, что Дамблдор избегает встречаться с ним глазами. Это значило, что заклинание всё ещё держалось. Возможно, подчеркнул Гарри для себя. После того, как Дамблдор хитростью отдалил Гарри от Снейпа, - МакГонагалл рассказала ему историю ночи, когда ей передали наставничество над Гарри, - он поверил бы во что угодно, связанное с директором, включая и то, что он мог притворяться, что заклинание всё ещё держится, а в действительности уже избавиться от него. - Пожалуйста, пройди в мой кабинет, мой мальчик, - отважился сказать Дамблдор. - Нам нужно многое обсудить. - Прошу прощения, директор, но я сейчас встречаюсь с профессором МакГонагалл, - сказал Гарри так спокойно, как только мог. Он будет вежливым. Он может быть вежливым. Он не обрушит криком крышу и не спалит Дамблдора, как бы ему этого ни хотелось. Кроме того, пытаясь сжечь его, Гарри, скорее всего, получит ещё больше льда. Неважно, какие заклинания использовал Гарри, его магия и ярость оставались холодными. Это стало одним из поводов для беспокойства Коннора, когда Гарри рассказал ему. - Нет, Гарри, - твёрдо сказал Дамблдор. Гарри замер. - Что вы сказали? - Я сказал, что ты не встречаешься с ней, - ответил Дамблдор. - Я освободил Минерву от ответственности обучать тебя. Она не является твоим деканом, и как у профессора трансфигурации у неё есть другие студенты, требующие её внимания. Она согласилась со мной. Насколько я помню, она упомянула, что студенты Слизерина должны научиться находить иные способы для обучения, - улыбнулся ему Дамблдор. Гарри улыбнулся в ответ, что, казалось, смутило директора. Он слышал слова МакГонагалл такими, какими они были - приветствием и утверждением веры. И ей не запрещали откровенно общаться с ним, как поступили со Снейпом. Они всё ещё могли встретиться тайком. МакГонагалл считала, что лучше уступить, чем открыто сопротивляться до победного конца. «Иногда она почти слизеринка», - подумал Гарри, затем взглянул на директора. Дамблдор избегал его взгляда. Он, возможно, думал о том, какую магию применить к Гарри прямо сейчас. Возможно. - Со всем уважением, директор, я не хочу, чтобы вы учили меня вместо неё. Для этого существуют причины. Я надеюсь, вы их понимаете. Дамблдор только махнул рукой. - Это может подождать, Гарри. Ремус или Сириус будут великолепными кандидатами в наставники, чтобы обучать тебя. Гарри проглотил фырканье. Ремуса еще куда ни шло, но Сириус... «Только если я хочу прослушать курс разглагольствования о слизеринцах или их уловках», - Гарри почувствовал ещё больше негатива по отношению к Сириусу, когда узнал, что это он был причиной того, что Дамблдор выступил против Снейпа. Гарри был уверен, что Сириус лжёт о неверном воспоминание. Похоже на то, как если бы он придумал всю историю, уверенный, что директор встанет на его сторону из-за своих симпатий по отношению к гриффиндорцам и неважно, насколько это смехотворно. Дамблдор поддерживает его. - Нет, есть кое-что ещё, - сказал Дамблдор, уже спокойно, и вытащил из кармана большой конверт. Гарри увидел печать Министерства на передней части. Он медленно кивнул. - Ведите, директор, - сказал он. Как только они устроились в кабинете Дамблдора, и Гарри отказался от чая, конфет и ещё одной чашки чая, директор отдал письмо из Министерства. Гарри тут же его открыл. «Уважаемый мистер Поттер, Мы осознаём, что это может оказаться шоком для вас, и мы, соответственно, оказались в несколько необычном положении. В обычной ситуации мы написали бы родителям ребёнка вашего возраста. Однако, когда мы сними связались, ваши родители заявили, что у них только один сын, Коннор Поттер, Мальчик-Который-Выжил, хотя свидетельства о рождении и ваше присутствие в Хогвартсе ясно доказывают ваше существование, и ваши родители признали тот факт, что они помнят Гарри Поттера, который переехал или умер очень давно. Они, судя по всему, считают, что вы были дальним родственником вашего отца. Это признак действия Тёмной магии, и по этой причине мы вынуждены прибегнуть к такой необычной форме коммуникации и запроса. Мы узнали, что вы демонстрируете могущественную магию, как Светлую, так и Тёмную, какую вы не демонстрировали в прошлом году. Мы понимаем, что наличие такой магии - не ваша вина, но результат вашего рождения, и мы спешим уведомить вас, что мы не считаем вас виновным. Однако каждый ребёнок такого уровня силы должен иметь опекуна, чтобы широкие массы волшебного сообщества были уверены в том, что эта магия не будет выпущена из-за недостатка контроля или по незнанию. Поскольку мы уже контактировали с вашими родителями и выяснили, что они являются жертвами Тёмной магии, что заставляет их отрицать ваше существование, мы уверены, что в данный момент они не могут являться подходящими опекунами для вас. В обычной ситуации мы назначили бы опекуна, избарнного Визенгамотом, но ваш случай достаточно уникальный, для того, чтобы Департамент Исполнения Законов Магии был обеспокоен. Мы уверены, что у вас должен быть опекун, который: а) проживает на территории Хогвартса, чтобы вы могли продолжать посещать занятия и проводить обучение в овладении вашей магией; б) кому вы могли бы доверять, кто смог бы облегчить ваши занятия по контролю над магией; в) может изучить некоторые факты дела, поскольку обычно настолько сильные волшебники не появляются так, как это произошло с вами, и мы опасаемся, что в происхождении вашей магии есть что-то неестественное, возможно, это результат наложения Тёмного заклятья на ваших родителей. Как кандидата, выполняющего все вышеозначенные требования, кроме последнего, мы выбрали Альбуса Дамблдора. Пожалуйста, подпишите письмо, приложенное к данному: оно подтвердит выбор опекуна, сделанный Департаментом, и гарантирует нам разрешение передать факты дела, как мы их понимаем, ему. Оно также гарантирует вам возможность выбора собственного опекуна, основанного на том, что он или она соответствуют вышеозначенным критериям. Амелия Боунс Глава Департамента Исполнения Законов Магии». Гарри перевернул письмо на мгновение, раздумывая, почему они написали ему, а не прямо Дамблдору. Было ли это из-за особой природы его случая или из-за факта, что его родители всё ещё были живы, не смотря на то, что являлись жертвами неизвестного заклинания, или?.. А затем он понял, из-за чего, возможно, это было сделано, и захотел рассмеяться. В министерстве стало известно о силе его магии. И они хотели решить вопрос тихо и мирно, поскольку Гарри и Коннор братья. Всё это было организовано для того, чтобы дело продвигалось так тихо и так быстро, как только возможно, сводя к минимуму возможность широкого освещения в прессе или появления неприятностей для Гарри. Гарри взглянул вверх на улыбающееся лицо Дамблдора. - Министерство связалось с моими родителями, - сказал он. - Они не помнят меня, поэтому Визенгамот назначает опекуна, который должен жить на территории Хогвартса и присматривать за моим обучением. Они хотят, чтобы им стали вы. Улыбка Дамблдора стала шире: - Это было бы чудесно, Гарри. Я давно мечтал о возможности более близко поработать с тобой. Гарри кивнул ему и вернулся к листку, который был приложен к письму от Амелии Боунс. Там была простая линия для его подписи (магически привязанной, конечно), если он принимал Дамблдора в качестве опекуна, и несколько строк для заполнения его рукой с подтверждением подписью, если он хотел выбрать другого опекуна. Письмо строго предупреждало его, что выбранный им опекун должен соответствовать всем стандартам, перечисленным Департаментом Исполнения Законов Магии в первом документе. Необходимые слова были написаны, и яркая белая вспышка мелькнула в комнате. Гарри хихикнул про себя. Он должен будет изучить письма Министерства и узнать, какую магию они использовали, если у него будет возможность. В его руке уже ничего не было. По всей видимости, письмо уже связалось с исходным документом для подтверждения, что выбранный опекун отвечает указанным в нём стандартам, с самим Гарри, подтверждая, что это именно то, чего он действительно хотел, и с Хогвартсом, который должен был подтвердить, что указанный опекун действительно проживает на территории. А затем письмо отправлялось в Департамент Исполнения Законов Магии. Гарри вяло подумал, было ли это заклинание изобретено аврорами или каким-нибудь трудоголиком, постоянно перерабатывающим и низкооплачиваемым исследователем. - Великолепно, Гарри! - произнёс Дамблдор, усаживаясь обратно. - Могу я увидеть оригинал письма? Гарри передал его ему и подождал в тишине, пока тот не прочитал его. Дамблдор взглянул на него, закончив чтение, и проморгался: - Я польщён, что ты изменил своё мнение о доверии мне, Гарри, - сказал он. - Это не так, - ответил Гарри и насладился зрелищем меняющегося лица Дамблдора. Иногда я могу быть львом. Я могу встретиться лицом к лицу с тем, что я сделал. - Там была возможность, о которой они написали в самом конце, о том, что я могу сам выбрать опекуна. Я сделал это. И, поверьте, он отвечает всем стандартам, указанным в письме, - он пожал плечами. - Кто? - прошептал Дамблдор. - Профессор Северус Снейп, конечно, - любезно сказал Гарри. Дамблдор встал. Гарри мог чувствовать силу, поднимающуюся вокруг него. Он спокойно встретил взгляд Дамблдора. - Вы действительно сделаете это, директор? - спросил он. - Мы можем разрушить Хогвартс, если устроим дуэль. Вы знаете об этом. - Ты не спросил Северуса, Гарри, - сказал директор. - Ты настолько уверен, что он будет рад принять этот груз? - О, я уверен в этом, - сказал Гарри и оскалил зубы отнюдь не в улыбке. Дамблдор долгое мгновение смотрел на него, затем сел обратно и покачал головой. - Я должен признать, что не понимаю тебя, Гарри, - мягко произнёс он. - Почему ты сделал это? Существует так много вещей, в которых тебе нужно тренироваться, так много вещей, которых ты не понимаешь, и я тот, кто мог бы дать тебе лучшие знания относительно этих вещей. - До сих пор вы о них не упоминали, - сказал Гарри. - Вы сделали меня рабом. Один Мерлин знает, почему, но я доверяю Снейпу, и он доказал, насколько добровольно он рискует ради меня. - Я приложу все усилия, чтобы снова удалить его от тебя, - произнёс Дамблдор спокойно. - Ты должен это знать. - Я знаю, - ответил Гарри. - Как долго мы будем играть в эту игру? - лицо Дамблдора вытянулось и опечалилось настолько, что могло разбить сердце. - Как долго до того, как мы станем союзниками, какими мы должны быть, чтобы победить Волдеморта, Гарри? - Столько, сколько потребуется, - сказал Гарри и направился к двери. Дамблдор не решился заставлять его оставаться в кабинете. Гарри пошел в подземелья. Он дошёл до кабинета Снейпа и постучал в дверь, зная, что профессор работает допоздна над аконитовым зельем для Ремуса. Выражение лица Снейпа, когда он открыл дверь, развеяло гнев Гарри на Дамблдора. - Глупый ребёнок! - прошипел Снейп. - Что вы делаете здесь? Если директор… - Я только что сделал вас своим опекуном, заполнив министерские документы, - перебил его Гарри. - Могу я войти? Снейп долго смотрел на него. В его глазах мелькнул отблеск тепла, а затем он наклонил голову и отошёл от дверного проёма. - Глупый ребёнок! - повторил он снова, в этот раз более мягким тоном. - Полагаю, что вы оставили все свои принадлежности для зельеварения у Минервы. - Да, - подтвердил Гарри. - Ну, мы заберём их у неё завтра. Пока же идите сюда и хоть раз побудьте немного полезным. Гарри прошёл в кабинет и занялся приготовлением одного из малых зелий, из которых состоит аконитовое зелье. После тяжёлой работы над зельем для Хоторн он легко мог сказать, как происходит приготовление на любой стадии. - Гарри? Гарри поднял взгляд. Снейп смотрел на него, склонив голову к плечу. - Молодец, - тихо произнёс профессор. На этот раз фраза разрушила горькое воспоминание о том, что он сказал после Веритасерума, и заменила его хорошим. Гарри ухмыльнулся ему и вернулся к приготовлению зелья.