Из тьмы приходит утро

НЕ БЕЧЕНО! - Привет, Гарри. Гарри моргнул и медленно проснулся, машинально приложив руку к своему шраму. Там виднелся слабый след крови: неудивительно, ведь ему снова снились неясные фигуры, корчащиеся от боли, и круг теней, смыкающийся вокруг него. Он осторожно сжал пальцы, делая вид, что вытирает пот, а не кровь, а затем с такой же осторожностью обернулся. От сна в кресле рядом с кроватью Драко у него свело шею. Первое, что он проверил, что Драко все еще спал, положив руку под щеку в явно детском жесте. Затем он повернулся и посмотрел на Коннора. Брат выглядел неуверенным, взгляд метался по сторонам, прежде чем остановился на лице Гарри. - Я.. эм, - сказал Коннор. У него перехватило дыхание, и он прикусил губу, словно в дополнение к этому. - Я поговорил с Сириусом и Ремусом. Они уверены, что ты, вероятно, захочешь узнать, почему они не пришли на помощь, когда мы услышали второй вой оборотня. Гарри устало кивнул. Сны все еще оставались в его сознании, желая отравить его, но он заставил себя отбросить страх. Он будет беспокоиться о них позже. Сейчас он должен беспокоиться о своем брате. Коннор тряхнул головой. - Ремус просто слишком погрузился в дикость. Ему было так весело бегать, что он не понимал, что означает вой оборотня. Потом к нему присоединился Сириус, и они не поняли, что я так сильно отстал, или могу оказался в опасности. - Его взгляд метнулся к Гарри, а потом снова куда-то в сторону. Гарри подумал, что не знает, как к этому должен относиться. Это был всего лишь третий раз, когда жизнь Коннора подвергалась такой серьезной опасности. Раньше только Волдеморт представлял такую сильную угрозу. - Все в порядке, - сказал Гарри. - Но я надеюсь, что в следующий раз они будут лучше следить за тобой, если снова возьмут тебя с собой. Коннор горячо закивал. - Директор Дамблдор уже заставил их пообещать присматривать за мной. «Значит, Дамблдор все-таки на что-то годится», - подумал Гарри и, вытянув руки над головой, слегка покрутил головой, чтобы волосы лежали хотя бы немного в порядке. - «По крайней мере, я могу доверить ему заботу о безопасности Коннора». - Спасибо, что рассказал мне, Коннор. Мне это действительно было интересно. - Гарри снова взглянул на Драко и улыбнулся, увидев, что его веки затрепетали. - Гарри... Гарри снова повернулся к брату. Если Коннор не знал, как справиться с опасностью, подумал он, то брат тем более не знал, как ему себя вести с братом, спасшим ему жизнь. На этот раз Коннор знал, что произошло. В прошлый раз Гарри наложил на него Обливейт. Он поморщился от этой мысли. «Я поклялся, что верну Ремусу его воспоминания. Что я могу сделать с Коннором? Есть ли способ исцелить его разум, так чтобы он меня не возненавидел?» Коннор втянул в себя воздух, затем резко выдохнул и сказал: - Спасибо, что спас мне жизнь. Я знаю, что ты все-таки хороший, что бы Сириус ни говорил о слизеринцах. Спасибо. - Он рванулся вперед и быстро, крепко обнял Гарри, отодвинувшись назад, прежде чем Гарри смог обнять его в ответ. Но не успел уйти, и Гарри крепко обнял брата. Он почувствовал, как ноша, которую он нес так долго, что едва ли осознавая, спадает с его плеч. Доброжелательность брата снова вернулась к нему. Не было ничего и вполовину настолько важного, чем когда он был честен с самим собой. - Гарри? Гарри повернулся и встретился взглядом с Драко. Драко покраснел и нахмурился. Гарри покачал головой, когда понял, что Драко, вероятно, завидовал Коннору и тому вниманию, которое ему уделял Гарри. Казалось, было очень мало такого, чему Драко не позавидовал бы, и чем смешнее, тем лучше. Тем не менее Гарри отпустил Коннора, поскольку было очевидно, что его брат хочет уйти. Коннор проскользнул к двери больничного крыла и обернулся, чтобы улыбнуться Гарри, демонстративно избегая взгляда Драко. - Увидимся за завтраком, Гарри. Гарри кивнул, а затем повернулся и встретился взглядом с Драко, подняв брови. - Что? - спросил он, когда хмурый взгляд Драко не исчез. - Ты чуть не умер из-за него прошлой ночью, - сказал Драко. - А потом он приходит и так с тобой обращается. Гарри моргнул. - Что ты имеешь в виду? Он принес мне хорошие новости. Он обнял меня. Это вряд ли можно трактовать как "относится ко мне плохо." - Он должен был умолять о прощении, - сказал Драко. - Я не могу поверить, что стоит ему сказать несколько простых слов, и ты просто примешь его вот так. - Он щелкнул пальцами, чего Гарри никогда не видел у Драко прежде. - Ты чуть не умер, Гарри! - Как и ты, - заметил Гарри, решив поскорее сменить ход мыслей, которые Драко высказывал. Драко не был Снейпом, и он, вероятно, прислушается к опровержениям. Гарри уже жалел, что рассказал им о нападении Грейбека. Коннор, скорее всего, ничего бы не сказал, как и Сириус с Ремусом, и его чистокровные союзники. Гарри обещал быть более честным, но когда люди неразумно реагируют на его откровения, можно ли винить его за то, что он держит их при себе? Драко замолчал от этого напоминания, опустив глаза на руки. - Да, - сказал он. - И я должен тебе еще один долг жизни, Гарри. - О, нет, ты этого не сделаешь, - сказал Гарри, точно помня, как Драко использовал свой последний долг жизни, чтобы заставить Гарри сделать то, что ему нужно. - Если бы не я, тебе вообще ничего не грозило бы. Я думаю, что кто-то пытался причинить тебе боль, чтобы добраться до меня. Так что я просто спас жизнь, которую подверг опасности. - Я могу принять долг жизни, если захочу, - произнес Драко упрямо, а потом улыбнулся. - Если ты, конечно, не откажешься принять его, - сказал он. - Или если только ты не собираешься заставить меня отозвать его. Гарри стиснул зубы. - Пожалуйста, Драко, - сказал он, - не связывай себя долгом жизни передо мной. - Почему нет?- Драко склонил голову набок и сложил руки на груди. - Знаешь, я хочу услышать вескую причину. То, что ты сделал со змеей прошлой ночью, было чертовски впечатляюще. - Потому что это меня смущает, - ответил Гарри. - И я действительно предпочел бы не иметь долгов, которые были бы для меня искушением, так как я легко могу использовать их только лишь потому, что ты вел бы себя мелочно. Драко фыркнул. - Гарри, ты последний человек, который, как я думаю, может злоупотреблять чистокровными ритуалами по мелочным причинам. - Ты забыл кое-что иное обо мне, - сказал Гарри с легкой улыбкой. - Может быть, я захочу, чтобы ты перестал раздражать меня из-за Коннора или оставил меня в покое, и тогда я мог бы использовать твой долг жизни, чтобы заставить тебя оставить меня в покое, вместо того чтобы манипулировать тобой так, чтобы у тебя было столько домашних заданий, что ты перестал бы преследовать меня. - Когда тебе это выгодно, ты становишься истинным слизеринцем, - пробормотал Драко, а затем откинулся обратно на постель. - Я должен остаться здесь, - добавил он жалобным голосом, когда появилась мадам Помфри. - Меня трясет, и я вижу змею каждый раз, когда закрываю глаза. Мадам Помфри тут же заботливо зачастила: - Конечно, ты должен остаться, бедняжка, - сказала она. - Не каждый день в Хогвартсе ученик подвергается смертельной опасности. - Она взмахнула палочкой и произнесла заклинание, в котором Гарри смутно узнал защиту, оповещающую о физическом и эмоциональном состоянии пациента. - Просто оставайся здесь. Мы позаботимся, чтобы никакие темные артефакты тебя не достали. - И она удалилась. Гарри покачал головой. - И кто из нас больший слизеринец? - спросил он и получил в ответ от Драко самодовольную улыбку. Он встал. - Мне нужно идти на завтрак. - Ты можешь остаться здесь со мной, - предложил Драко. Его голос был мягким и игривым, но взгляд пристальным. - Я думаю, мадам Помфри не отпустит тебя, если ты расскажешь ей, что на самом деле произошло прошлой ночью. И мне бы не помешала компания. Гарри вздохнул. - Прости, Драко, но мне действительно нужно на занятия. - Он протянул руку и крепко пожал руку Драко. Драко повернул руку вверх, так что их руки оказались ладонь к ладони. - Почему бы тебе не написать родителям? Я уверен, они будут в бешенстве. - Хотел бы я сказать то же самое о тебе, - ответил Драко, а затем плюхнулся на постель с недовольным выражением лица. Гарри пожал плечами и вышел из больничного крыла. Он уже работал над тем, чтобы похоронить воспоминания о нападении Грейбека. Он хотел убедиться, что выглядит абсолютно спокойным и собранным, когда встретится со Снейпом и поговорит с ним об этих новых ограничениях, которые решил ввести его опекун. «Я знаю, что сейчас он будет вести себя глупо и заметит любую усталость или слабость, которую я выказываю, даже если это действительно происходит от недостатка сна, а не от нападения». На полпути к подземельям, к его большому раздражению, ему пришлось свернуть в туалет и снова смыть кровь со шрама. Ну, хотя бы голова не болела. __________________________________________________________________ - Надеюсь, на этот раз вы готовы? - голос Снейпа был небрежным, и он не отрывал взгляда от эссе, которые проверял. Гарри оторвался от своей книги и кивнул. Он не видел смысла что-то говорить. Ему казалось, что его голос все равно задрожит, несмотря на все приготовления. Три дня назад они получили сообщение, что министерство намерено направить к ним проверяющего, чтобы узнать, как идут дела у Гарри. Слишком вежливое письмо из министерства открыло больше, чем Амелия Боунс, возможно, намеревалась сделать, и Гарри узнал, что на этот раз Кингсли Шеклболт будет иметь право задавать более серьезные вопросы. Гарри лениво размышлял, сказал ли сам Дамблдор мадам Боунс, или она просто стала нетерпеливой и нервной при мысли о том, что кто-то из прессы пронюхает о том, что авроры не смогли разрушить чары, наложенные на его родителей. С момента первого прилюдного взрыва магии Гарри о нем больше не было никаких статей, но Скитер всегда пользовалась возможностью направить другие свои статьи в его сторону в той или иной форме. Гарри бросил взгляд на настенные часы и моргнул. Авроры должны были явиться в личные покои Снейпа еще двадцать минут назад. Он задумчиво прикусил губу и вернулся к чтению. Резкий стук в дверь чуть не заставил его выронить книгу. Снейп встал и посмотрел на него. - Действуем, как договорились, - произнес он. Гарри кивнул. Его дыхание участилось, и он приказал себе собраться и перестать дергаться. Он сражался с Фенриром Грейбеком. Глупо нервничать из-за авроров из министерства, которые ничего не могут ему сделать. «Ничего не могут сделать со мной магией. Но они могут лишить Снейпа опекунства и заставить меня жить с Дамблдором, Сириусом или родителями». Гарри этого не хотел. Его чувства все еще были в полном хаосе по отношению ко всем ним. Он боялся, что если сейчас его заставят провести с ними слишком много времени, то без раненых или убитых не обойдется. Он стоял и ждал так спокойно, как только мог, пока Снейп открывал дверь, чтобы впустить авроров. Снейп сделал одно резкое движение, и этим движением Гарри понял, что что-то не так. Он встряхнул рукав и палочка упала ему в ладонь, в то время как вся его магия пришла в движение и насторожилась. Но затем Снейп отступил в сторону, чего он, конечно же, не сделал бы, если бы авроры пришли с волшебными палочками наизготовку или с Темными метками, и сказал: - Добро пожаловать. Я профессор Северус Снейп, Мастер Зелий Хогвартса, декан факультета Слизерин и опекун Гарри Поттера. Гарри нахмурился и вытянул шею, так как он пока ничего не видел из-за Снейпа. Может быть, они прислали кого-то нового, чтобы профессор снова почувствовал необходимость представиться? В письме говорилось только, во сколько придут Шеклболт и Феверфью. Министерство и правда прислало кое-кого нового: того, кто вошел в комнату перед Шеклболтом и Феверфью, так, будто бы он был хозяином этого места. Гарри вытаращил глаза. Этот человек был старше и шел слегка прихрамывая, что совершенно не умаляло его чувства собственного достоинства - признак человека, обученного чистокровным особенностям поведения, начиная с момента, когда он только научился ходить. Он носил очки, как и Джеймс, но глаза у него были поразительно желтые. Он гордо держал голову приподнятой, даже когда кивком поприветствовал Гарри, как будто для него было невозможно согнуть шею. - Мистер Поттер, - произнес он низким голосом, немного похожим на рычание льва. - Меня зовут Руфус Скримджер, я - Глава аврората. Гарри уставился на него еще пристальнее. Он, конечно, слышал о Скримджере - он изучал его семью вместе с Малфоями, Паркинсонами и всеми остальными чистокровными родами, теми, кто возможно когда-нибудь мог стать ценным союзником или сильным врагом Коннора. Скримджеры были одними из самых гордых и престижных чистокровок, всегда учились на Слизерине, пока дедушке Скримджера не взбрело в голову жениться на магглорожденной волшебнице из Гриффиндора, очевидно, потому что он так захотел. Его отец - полукровка - учился в Рейвенкло и погиб в результате взрыва в каком-то безумном эксперименте с зельями, когда его сын был еще ребенком. Затем, когда Руфус Скримджер поступил в Хогвартс, он был распределен в Слизерин и объявил о своем намерении никогда не использовать темную магию, когда ему было всего двенадцать лет. И с того самого дня, он никогда этого не делал. «Семья Скримджеров - чертовски сбивает с толку», - подумал Гарри, когда впервые закончил изучать их историю. Но вот что было самое важное в данный момент: Руфус Скримджер никогда не был другом Дамблдора. Почему он оказался здесь, почему ему позволили участвовать в расследовании, которое контролировал Орден, было выше понимания Гарри. Затем он мельком увидел за плечом Скримджера разъяренное лицо Шеклболта, и все сразу стало ясно. Шеклболт все еще находился в подчинении Главы аврората, кому бы он ни служил втайне. Если бы Глава аврората захотел принять участие в подобном расследовании, Шеклболт вряд ли смог бы сказать "нет". Гарри искренне улыбнулся, чего никак не ожидал во время этого визита, и поклонился: - Здравствуйте, сэр. Меня зовут Гарри Поттер, как вы наверняка уже знаете, и вы уже знакомы с моим опекуном, профессором Снейпом. Скримджер издал тихий звук, который мог быть или не быть смешком. Его глаза не отрывались от лица Гарри. Гарри стало интересно, что же он там видит. - Да, действительно. Что ж, насколько я понимаю, аврор Шеклболт говорил с вами в прошлый раз? - Гарри кивнул. - Тогда я думаю, что на этот раз он должен поговорить с вашим опекуном, а я побеседую с вами. Наедине, - добавил он, как будто почувствовав движение аврора Фейверфью, готового последовать за ним. Феверфью поник. Гарри подумал, что это было вызвано не столько желанием подслушивать - он все еще не знал, является ли аврор Феверфью членом Ордена - сколько желанием избежать встречи со Снейпом. - Думаю, это отличная идея, - спокойно сказал Снейп. - Надеюсь, Скримджер, вы не станете задавать моему подопечному лишних вопросов? Старший волшебник повернулся и посмотрел Снейпу прямо в лицо, делая вид, что его хромота была естественной частью его походки, а вовсе не слабостью. Он тоже не выглядел расстроенным из-за отсутствия должности в обращении к нему. - Нет, - ответил он. - Конечно, нет. Что же это за аврор такой? - Затем он снова повернулся, встретился взглядом с Гарри и кивнул в дальний конец комнаты, где стояли книжные полки Снейпа. Гарри принял приглашение. Он уже был вне себя от любопытства. Скримджер мог прийти сюда просто назло Дамблдору, но это означало бы, что он уже должен был что-то знать о расследовании и его необычной природе. Гарри сильно сомневался, что Глава аврората имел привычку просто прогуливаться и покидать Министерство по своей прихоти. Скримджер прислонился к стене и внимательно посмотрел на Гарри. Гарри изучал его в ответ. Он понял, что не имеет ни малейшего представления о том, что произойдет дальше, и был весьма доволен этим. По крайней мере, он знал, что фехтует с противником, который не заинтересован в том, чтобы набросить на него сеть Феникса. - Что ж, - сказал Скримджер, которому, похоже, очень нравилось это слово. - Я хотел бы получить ответы на несколько прямых вопросов. Гарри поднял брови, позволил легкой улыбке заиграть на его губах, и кивнул. - Почему вы выбрали именно профессора Снейпа для опекунства? - Губы Скримджера на мгновение дрогнули в таком быстром выражении, что Гарри не смог бы сказать, была ли это улыбка или насмешка, а его взгляд так же быстро пробежался по комнате. - Я чувствую здесь повсюду темную магию. Гарри снова кивнул. Скримджер больше тридцати лет охотился на темных магов, чтобы заработать себе на жизнь. То, что он был чувствителен к такого рода магии, не удивило Гарри. - Я выбрал его, потому что доверяю ему, - ответил он. Гарри сделал паузу, а затем решил, что, хотя этот человек явно был чистокровным, он не был склонен к чистокровным танцам, и у Гарри не было причин делать это с ним. - И потому что считаю, что он сможет защитить меня от вмешательства Дамблдора. Теперь взгляд Скримджера был полностью прикован к нему. Гарри видел, что он заметил все нюансы в речи Гарри, включая отсутствие титула для Дамблдора, и затем он улыбнулся. Гарри оторопел. Это была широкая, открытая, ослепительная улыбка, которая преобразила все лицо мужчины в нечто близкое и дружелюбное. - Да, Дамблдору следовало бы знать, что рано или поздно его ручной темный волшебник может быть использован против него, - пробормотал Скримджер. - А почему вы доверяете Снейпу больше, чем своему крестному? Гарри долго колебался. Ему приходилось ступать осторожно. Он почти не испытывал угрызений совести, заманивая Дамблдора в ловушку, участие Шеклболта здесь только доказывало, что Дамблдор все еще пытается заманить в ловушку его самого. Но он не имел права разглашать прошлое Сириуса. -Я ему не доверяю, - наконец решился он произнести. Скримджер свирепо ухмыльнулся в ответ. - Понятно, - сказал он. - И это имеет какое-то отношение к довольно большому темному наследию, которое представляет семья Блэков? Гарри снова удивился. Скримджер предлагал ему способ избавиться от необходимости оставаться с Сириусом - способ, основанный на том, что Скримджер знал, что это ложь, но во что наверняка поверят все остальные, поскольку они знали, как подозрительно смотрит Глава аврората на темных магов. Конечно, некоторые скажут, что Гарри ведет себя неразумно, но это было нормально. У Скримджера было гораздо больше возможностей для юридического вмешательства, чем у Гарри. Пусти его в дело, и быстрое расследование Министерства обернется мучительно медленным процессом. - Зачем вам это? - прошептал Гарри. Скримджер перевел взгляд в дальний конец комнаты, где Снейп был язвительно вежлив с Шеклболтом. - Скажи мне вот еще что, Гарри, - произнес он. - Я уже давно думаю, что аврор Шеклболт слишком сильно привязан к Хогвартсу, чем это обычно бывает. Это правда? «Очевидно, преданность Свету не мешает Скримджеру иметь мозги», - подметил Гарри. Скримджер выдохнул и снова свирепо ухмыльнулся. - Я так и знал, - сказал он, а затем сосредоточился на Гарри. - Не знаю, как много ты знаешь о Лордах, - произнес он. - Совсем немного, - ответил Гарри, думая о письме Старборна. Скримджер кивнул. - Дамблдор - Светлый Лорд. Сам-знаешь-кто - Темный Лорд. Они мне не нравятся. Ни тот, ни другой. - Гарри понял, что его внезапно ставшая непринужденной манера речи была притворной, но вынужден был признать, что это было эффективно. - Вот почему я работаю в Министерстве. Министерство неэффективно, простодушно и мелочно, и можете выбрать любое другое прилагательное, которое вам нравится, но это нормальное место. Это дает обычным волшебникам шанс изменить ситуацию, так как не все мы обладаем силой Лорда. В повседневной жизни Министерство уравновешивает Лордов. Я не люблю, когда Лорды вмешиваются в работу моего департамента. Сейчас Дамблдор делает именно это. Он посмотрел прямо в глаза Гарри. - Что ж, может быть, ты станешь Лордом, и если это случится, то я буду сражаться с тобой так же упорно, как сражался со всеми остальными. Но пока ты этого не сделал, ты - тот, кого Дамблдор пытается контролировать, и, более того, тот, кто может бороться с ним намного эффективнее, чем другие люди, если тебе просто помочь избавиться от некоторых препятствий на твоем пути. Я сделаю свою часть работы с юридическими препонами. Ты можешь отплатить мне тем, что не станешь кровавым Лордом и не будешь приказывать людям так, как это делают все им подобные. Гарри почувствовал, как его сердце радостно забилось. Скримджер был смущающим и противоречивым, слизеринцем, преданным Свету, чистокровным мужчиной, который говорил как магглорожденный, и, похоже, ему нравилось быть таким свободным. Гарри был склонен уважать таких людей. Он молча кивнул. - Я могу это сделать. - Значит, ты не доверяешь Сириусу Блэку, потому что он - темный волшебник, - сказал Скримджер с живейшим интересом. - А как же твои родители? Ведь на них было наложено темное проклятье. Я понял это сразу, как только увидел их. У Гарри перехватило дыхание. Скримджер видел его насквозь. Он знал, он должен был знать, что именно Гарри наложил на своих родителей заклятие Fugitivus Animus. - Да, это темная магия, - сказал Гарри очень осторожно. - Я.. я пока не хочу возвращаться к ним. Скримджер склонил голову набок. - Боишься? -Да, за себя, - честно признался Гарри. Аврор резко кивнул. - Конечно, - произнес он чуть громче. - В конце концов, ты всего лишь ребенок, несмотря на всю свою силу. Конечно, тринадцатилетний волшебник боялся бы находится в доме, где использовалась темная магия. Гарри не смог сдержать улыбки. - Самая естественная вещь на свете, - мягко продолжал Скримджер. - Я вижу, что ты захочешь остаться здесь, потому что, по крайней мере, здесь ты знаешь, откуда исходит темная магия, и, конечно же, ты не будешь пытаться изучить ее из-за этого страха, конечно же нет. И естественно, что ты доверяешь декану своего факультета. Возможно, это и мрачный факультет, но ты знаешь, чего от него ожидать. И разве это не самая большая потребность подрастающих детей, в конце концов? Стабильность, безопасность и мир? Гарри подумал, что многое бы отдал за то, чтобы оказаться в этой комнате, когда Скримджер совершенно спокойно изложил те же аргументы Амелии Боунс и остальным сотрудникам Департамента магического правопорядка. Он определенно говорил так, как будто верил в то, что говорил, и если кто-то и мог стряхнуть с него маску спокойной рассудительности, то Гарри не знал такого человека. - Да, немного стабильности, безопасности и мира мне не помешают, - сумел сказать он, сохраняя печальный тон. - Я знаю, что это так. Гарри поежился. Скримджер снова смотрел на него и видел слишком много. «Хорошо, что он скоро уйдет», - горячо подумал Гарри. После этого проницательного взгляда Скримджер кивнул и отошел от него. - Я увидел здесь все, что хотел, - властно объявил он. - Шеклболт, Феверфью, идем. Я вполне удовлетворен тем, что мальчику подобает быть рядом с опекуном, которого он выбрал. Шеклболт побледнел. - Но, сэр ... - Не сейчас, - сказал Скримджер. - Меня тошнит от запаха темной магии здесь. - Он направился к двери. - Мы все обсудим на обратном пути в Министерство, не так ли, Кингсли? Феверфью практически выскочил за дверь. Шеклболт задержался на мгновение и свирепо посмотрел на Гарри и Снейпа. - Это еще не конец, - выдохнул он. - Конечно же нет, - произнёс Скримджер прямо у него за спиной, заставив Шеклболта подпрыгнуть на фут вверх. - Пойдем, Кингсли. Нам еще нужно заполнить кое-какие бумаги. - Он произнес это так, словно с нетерпением ждал этого момента. Гарри почувствовал, как в нем поднимается ужасное восхищение. Черт возьми, он хорош. Шеклболт вышел следом, выглядя смущенным, расстроенным и вне себя от ярости. Скримджер небрежно прикрыл за ними дверь. Гарри расхохотался, как только убедился, что авроры отошли достаточно далеко в коридоре, чтобы не слышать его. На лице Снейпа появилась ухмылка, когда он уселся в свое кресло и снова придвинул к себе стопку эссе. - Это было...интересно, - сказал он. Гарри плюхнулся на диван рядом с книгой и ухмыльнулся в ответ. - А почему именно в Министерстве у нас есть союзники? - Не у нас,- сказал Снейп, пристально глядя на него. - А у тебя. Гарри моргнул, затем взял свою книгу. Похоже, сегодня у людей вошло в привычку сбивать его с толку. ____________________________________________________________________ У Люциуса Малфоя был нервный срыв. Это была единственная причина, которая объясняла для Люциуса его собственное нынешнее поведение. Взгляд его то и дело метался между последним письмом, которое он получил от тех, кто требовал, чтобы он объявил о своей верности Лорду Волдеморту, и письмом из Хогвартса. В данный момент Малфой стоял на окраине Запретного леса, недалеко от хижины этого отвратительного полукровки, и его руки, сжимавшие письмо, побелели. Он понимал, что у него нет другого выбора, кроме как следовать по тому пути, ради которого он сюда пришел. Но это вовсе не означало, что ему это должно нравиться. Люциус попытался расправить плечи и снова нацепить на лицо маску настоящего Малфоя. Но ничего не вышло. Это не работало с того самого момента, как он получил первое письмо, угрожающее жизни Драко, и во все последующие письма, раскрывающие секреты, которые никто не мог знать о Драко, если только не был рядом с ним в Хогвартсе. Он подумывал показать письма Нарциссе, но знал, что она не поймет всей сложности ситуации. Она была слепо одурманена идеей следовать за Гарри Поттером, уверенная, что мальчик спасет их всех. Она бы только бросила на мужа один единственный тяжелый взгляд и ответила бы, что в случае войны Люциусу стоит встать на сторону Поттера. Она уже доверяла Поттеру сверх всякой меры просто из-за того, что он спас Драко жизнь, хотя для самого Люциуса было очевидно, что тот так и должен был поступить. Кроме того, стоит лишь сказать Нарциссе, что ее сын в опасности, и она обязательно сделает что-нибудь отчаянное и глупое. А еще…. Люциус снова уставился на письмо, которое держал в руке. Две строчки сразу бросились ему в глаза, точно так же, как и при первом торопливом прочтении. А знаешь ли ты одну интересную вещь о крови, Люциус? Её можно использовать как зеркало. Люциус не знал ни одного заклинания, которое могло бы это сделать, и был уверен, что он достаточно искушен в темной магии, чтобы слышать о таком заклинании хотя бы краем уха. Совершенно очевидно, что люди, угрожающие его сыну, имели доступ к темным магическим артефактам, как будто их нападение на Драко с помощью магической змеи еще не доказало этого! А Люциус понятия не имел, что конкретно есть в их распоряжении и для чего их артефакты могут быть использованы в будущем. Это также означало, что шантажисты могли наблюдать за ним прямо сейчас, но поскольку Люциус понятия не имел, так ли это на самом деле, или есть ли способ определить, является ли он сам целью темного артефакта, он должен действовать так, будто у него есть шанс на успех. Присмотрись к тем, кто ближе всего к тебе, Люциус. Один из них не так предан, как тебе кажется. Это была еще одна причина, по которой он решил не показывать письмо Нарциссе. Автор письма, скорее всего, лгал, пытаясь внушить Люциусу недоверие к своей жене, но на всякий случай...на всякий случай… Люциус перевел взгляд на замок и покачал головой. Он послал письмо, в котором объявлял о своей верности делу Темного Лорда, потому что у него не осталось выбора, и это означало, что именно сейчас лучшее время, чтобы сделать свой ход, пока последователи Темного Лорда думают, что он один из них. Он заберет Драко из Хогвартса, чтобы никто больше не мог ему угрожать. Он отправит его в Дурмстранг. У Малфоев там были могущественные друзья, волшебники, которые будут защищать Драко и обучать его темной магии, и которые не будут беспокоиться о Темном Лорде, пока тот не вернется и не начнет угрожать им. И Люциус ничего не скажет Нарциссе, пока дело действительно не будет сделано. Именно она хотела, чтобы Драко поступил в Хогвартс, вспомнил Люциус. Могла ли она уже тогда знать обо всем?.. Тут он отбросил эту мысль, потому что некоторые подозрения были слишком параноидальными даже для него, наложил на себя дезиллюминационные чары и двинулся вперед. Никто даже не взглянул в его сторону, хотя над квиддичным полем летали несколько студентов. Люциус скривил губы. Как неумело все организованно. Если бы я был директором школы, у меня были бы оповещающие чары, которые обнаруживали бы другие чары в действии. Он незаметно вошел в Хогвартс, подождал немного, чтобы убедиться, что не оставил грязных следов на полу, а затем медленно двинулся к подземельям Слизерина. Даже отсюда он чувствовал глухое эхо, бьющееся в его голове, как барабан и сигнализирующее о приближающейся головной боли. Значит, это и есть Гарри Поттер. Люциус не сомневался, что этот мальчишка очень силен. Он и сам чувствовал то же самое, когда Поттер приезжал в поместье на лето. Люциус также не сомневался, что этот мальчишка не способен победить Темного Лорда. Темный Лорд учился десятилетиями, у него был опыт, а также магия, с которой Гарри Поттер не мог сравниться. Грубая, неукротимая сила была бесполезна против хорошо знакомой жестокости Темного Лорда. Именно этого Нарцисса и не понимала, хотя Люциус пытался обсудить с ней это в абстрактном ключе. Она настаивала, что Гарри Поттер сможет защитить их, что Люциус просто не понимает всей силы его магии. Конечно, она также настаивала на том, что Драко был полностью предан мальчику, еще одна вещь, которую Люциус не готов был сам увидеть и принять тем летом, и что Нарцисса хотела бы, чтобы они оставались союзниками Поттера больше ради Драко, чем по какой-либо другой причине. Люциус ухмыльнулся. Она, похоже, не рассматривала возможность того, что именно магия Поттера взывает к Драко и делает того таким непохожим на Малфоев, забирая часть его личности. Люциус знал признаки подобного притяжения и знал, что когда Драко будет удален от Поттера на достаточно долгое время, он выздоровеет. Это была еще одна причина освободить сына от Поттера, чтобы Драко мог сделать по-настоящему собственный выбор, который он никогда не сможет сделать рядом с магей, подавляющей его. И, конечно же, был еще тот факт, что гордость Малфоя не позволяла Люциусу полностью склонить свою шею перед кем-либо, кроме Лорда. Этот ребенок не был Лордом. Он был всего лишь ребенком, который каким-то образом сумел заставить колебаться и сына, и жену Люциуса. Люциус знал, что ему придется пережить ссору с сыном после того, как он заберет Драко из Хогвартса, но он ожидал, что его сын поймет причины. Нарциссе потребуется чуть больше усилий. Но им придется объединиться перед лицом любых нападок со стороны разъяренных авторов писем, с которыми столкнется Люциус. Нарцисса наверняка предпочтет верность семье всем остальным своим щепетильным принципам. Она всегда так делала. Люциус улыбнулся, остановившись у двери в гостиную Слизерина и ожидая, пока ученики выйдут, чтобы он мог попасть внутрь. Все было просто великолепно. Как только его сын окажется вне опасности, тогда его разум перестанет затуманиваться паникой, и он сможет встретить своих врагов с яростью, которая ждала, кипя внутри, подавляемая паникой. Стена скользнула в сторону. Люциус приготовился шагнуть внутрь, но затем остановился, увидев, что из проема выходит Гарри Поттер... ..И смотрит прямо на него, магия струилась вокруг него, как рябь, расходящаяся по пруду, как бой барабанов, причиняющий боль, как могучие крылья. - Мистер Малфой, - спокойно сказал Поттер, - я не знаю, что вы здесь делаете, но вам придется пройти через меня, если вы хотите причинить вред Драко.