Из тьмы приходит утро

НЕ БЕЧЕНО Гарри немного подождал, пока мимо проходила, кажется большая часть команды Рейвенкло по квиддичу, болтая между собой о том, как они обыграют Гриффиндор в матче через несколько недель. Гарри прислонился к стене, и немного оперся на Драко, хотя сразу же отстранился от него, как только команда подошла ближе. Драко бросил на него пронзительный взгляд. - Я не хочу выглядеть так, будто вот-вот упаду, - объяснил Гарри, прежде чем отвернуться и сосредоточиться на двери в кабинет Сириуса. - Но ведь так и есть. Гарри проигнорировал это замечание. Он определенно был в порядке, и если он на мгновение почувствовал головокружение и тошноту, то это не важно, не так ли? Питер определенно не собирался ждать пока он отдышится. Гарри посмотрел на пергамент, на котором появились новые буквы. «Я могу наблюдать за тобой, Гарри. И то, что я вижу, не слишком впечатляет. Как ты собираешься противостоять моим заклинаниям, когда я, наконец скажу тебе, где я?» Ублюдок, - пробормотал Гарри. «Уверяю тебя, это оскорбление давно утратило силу жалить меня». Гарри никогда не видел, чтобы лицо Питера кривилось в злобной ухмылке, но ему было на удивление легко это представить. «Теперь открой дверь. Я хочу, чтобы ты понял всю предысторию моего гениального плана, а ты не сможешь этого сделать, пока не увидишь, что лежит в кабинете Сириуса». Сначала Гарри попробовал применить простую Алохомору и не удивился, когда это не сработало. Ни один профессор не оставить свою дверь закрытой магией, которую сможет взломать любой ученик. Гарри подумал о заклинании на подобие Редукто, но оно привлекло бы внимание, а он отчаянно не хотел, чтобы кто-нибудь еще был бы вовлечен в эту подлую игру. Он понимал, что Питер, не колеблясь, причинит вред кому-нибудь еще. «В ближайшее время это станет проблемой», - подумал Гарри, искоса взглянув на Драко. - Полагаю, у тебя нет пароля? - рявкнул он на пергамент. «Почему же, Гарри, я уже думал, что ты никогда не спросишь», - тут же ответил пергамент. - «Пароль - свобода разума». Последнее слово было написано характерным почерком. Гарри на мгновение замер, обдумывая, что такой пароль говорит о Сириусе, затем наклонился к двери и прошептал пароль. Дверь легко открылась под его руками. Гарри толкнул дверь внутрь и вошел в кабинет Сириуса, вспоминая, как тут все выглядело, когда он был здесь в последний раз. На самом деле Питер был не совсем прав, когда говорил, что Гарри не был здесь весь учебный год, потому что они со Снейпом были здесь, когда последовали за Ремусом в тот день, когда тот хотел укусить Сириуса, но это было всего через несколько дней после нового года, и возможно, Питер считал буквально - с начала нового года. В тот раз кабинет Сириуса был опрятным, уютным и теплым, и на каждой стене висели плакаты квиддичной команды Гриффиндора. Теперь же здесь было мрачно, единственным источником света был угасающий огонь в камине, и кабинет был похож на нечто среднее между полем битвы и полуразрушенным хранилищем сокровищ. Гарри уставился на клетки, в которых кишели пуки похожие на тех, что напали на него в спальне Слизерина. В другой клетке, попавшейся ему на глаза, он увидел плавное движение той змеи, что напала на Драко. Гарри закрыл глаза. - Нет, - прошептал он. - Я не понимаю. Как? Драко подхватил его сзади и прислонил к столу, на котором лежали другие артефакты и оружие, излучающее мощную магию. Гарри открыл глаза, чтобы прочитать ответ на пергаменте. «О, Гарри, я смотрю на тебя, и выражение твоего лица - это все, на что я надеялся. Но ты должен был догадаться об этом сам, Гарри. Кто еще, кроме могущественной семьи темных волшебников, мог иметь доступ к таким артефактам, которые в конечном итоге обернулись против тебя; таким артефактам, которые были использованы для наблюдения за Люциусом Малфоем и определения его истинных намерений по его крови? И конечно же, Сириус по-прежнему является наследником этой семьи, хотя и не должен им быть. Дамблдор позаботился об этом. Он не мог позволить, чтобы если начнется Вторая война, у него не было доступа к оружию, которым владели Блэки». Гарри почувствовал, как его охватил порыв гнева и пергамент захрустел в его руке. - Откуда мне знать, что ты - Питер? Почему бы тебе не быть Сириусом? «Потому что ты знаешь почерк Сириуса, верно? - последовал быстрый ответ. - И это не его почерк». Гарри сдерживал гнев, как мог. Его магия угрожающе цеплялась за края пергамента, и казалось, что он вот-вот порвется, но Гарри не осмеливался это сделать. - Тогда почему Сириус больше не помогает тебе? «Он стал слишком трезво мыслить, чтобы мы могли и дальше его использовать», - поведал пергамент. К настоящему времени надписи покрыли обе его стороны, и Гарри стало интересно, что будет дальше. Но тут пергамент перевернулся, строки, что были уже написаны, исчезли, а новое сообщение появилось в верхней части лицевой стороны. «Когда Сириус еще был безумен, и боролся с влиянием проклятия, которое на него наложил Темный Лорд, чтобы связать его разум с разумом его брата, тогда он был нам очень полезен. Доверенный член Ордена Феникса, который время от времени срывался и выдавал нам информацию, когда боль становилась для него невыносимой, и он не осмеливался никому рассказать о своих страданиях из-за своей глупой гордыни, потому что думал, что должен бороться в одиночестве? О, да, он был нам очень полезен». - Написание на мгновение остановилось. Гарри попытался прогнать образ Питера, ожидающего с пером в руке и маниакальной ухмылкой на лице. - «Скажи мне, Гарри, кто по-твоему снял защиту от аппарации на первом курсе и дал доступ Лестрейнджам доступ на поле для квиддича?» У Гарри снова перехватило дыхание, и он закрыл глаза. Он услышал, как Драко издал неожиданно глубокий и опасный возмущенный возглас. Однако Гарри не мог спорить с ним об этом. Его мысли были заняты воспоминанием его первой игры в квиддич, в которой он играл против Коннора. На игру пришли их родители, Сириус и Ремус. Лицо Сириуса было изможденным, а глаза окружали темные круги от кошмаров. Значит, по крайней мере два года назад Сириус безумно боролся с этим проклятием, его рассудок был на грани всякий раз, когда он пытался освободится, разрываясь между безумием, толкавшим его нападать на Снейпа этой осенью и выступить против Гарри на втором курсе, и спокойствием, которое позволяло ему быть крестным отцом, подарившим Гарри наруч, усиливающий магию змееуста. И Сириус ничего никому не сказал. Пергамент называл это - «глупой гордостью», но теперь, когда Гарри знал о Питере, он вполне мог представить, о чем еще думал Сириус. Кто-то уже был принесен в жертву ради него. В конце концов, Сириус не был к этому равнодушен. Чувство вины, вероятно, съедало его заживо, и когда он узнал, что этой жертвы оказалось недостаточно, чтобы освободить его от проклятия Волдеморта, и он решил бороться в одиночку. «Ох, Сириус, ты и твой дурацкий комплекс героя», - подумал Гарри и открыл глаза, чтобы продолжить чтение. «Украшение Дамблдора сделало Сириуса слишком здравомыслящим, - писал пергамент, писал Питер, слова изливали то, что по мнению Гарри, вероятнее всего было отвращением. - «Так что нам все-таки пришлось заменить его более подходящим слугой. И вот я здесь, и наша попытка воскресить Темного Лорда все же не обречена на провал». Гарри медленно покачал головой: - Я думал, ты попал в Азкабан из любви к своим друзьям, Питер, а не из любви к Волдеморту. Драко тяжело оперся на его плечо, поддерживая Гарри или же самого себя, в зависимости от того, что появилось в ответ. «Я солгал. И вот, Темный Лорд почти вернулся, Гарри. Осталось еще несколько шагов, еще несколько движений на игровом поле. Прежде всего, ты, конечно, можешь спросить себя, где сейчас Сириус». Гарри напрягся и почувствовал, что не может вдохнуть. Драко постучал его по спине, пока он не смог сделать вдох. Гарри вздрогнул, выдохнул и громко рявкнул: - Я полагаю, разгуливает по замку. «Неверно. Ритуал возрождения Темного Лорда требует определенных.. жертв. И кто же может быть лучшей жертвой, чем человек, ради которого уже стольким было пожертвовано и которому суждено умереть, если верить второму пророчеству?» - Откуда ты знаешь об этом? - спросил Гарри. Он чувствовал себя ужасно беспомощным, разрываясь между желанием немедленно броситься и найти Сириуса, и искушением продолжить чтение, чтобы не причинить Сириусу непоправимый вред или убить его. «Мне знакома боль, - сообщил пергамент. - И Сириус никогда не умел ей сопротивляться. Он носил это проклятие в своей голове двенадцать лет, Гарри, ты знал это? Он никогда не ломался, хотя говорил всем остальным, что это произошло, в надежде успокоить свою совесть из-за моей предполагаемой жертвы. Он переживал пытки Регулуса, каждый раз когда спал, и проклятие нашептывало и подталкивало его к действию голосом Милорда…Иногда он ломался. Но не часто». Гарри вздрогнул. Ему казало, что теперь он понял, почему ему так часто снились две темные фигуры в мучениях, и почему эти сны прекратились после кошмара с крысой и собакой. Это было примерно в то время, когда украшение Дамблдора, наконец завладело Сириусом и излечило его, если верить словам директора. Щелкающие зубы маленького существа принадлежали украшению, а не Питеру, в конце концов подумал Гарри. Разум Сириуса освободился, и больше не испытывал боли.. Чего сейчас нельзя было сказать про его тело. «Дело в том, - продолжал писать пергамент, когда Гарри, наконец, смог снова обратить на нем внимание, - я думаю, тебе следует узнать второе пророчество, прежде чем ты придешь в гости ко мне и Сириусу. И я не собираюсь написать его для тебя. Это было бы очень просто. Найди способ узнать второе пророчество, Гарри, а потом приходи ко мне. И будь уверен, я узнаю, если ты этого не сделаешь. Я наблюдаю за тобой». Гарри мгновенно освободился от бушующих отвращения и ярости, которые хотели захлестнуть его. Он сжал руки перед собой. - И как ты хочешь, чтобы я узнал второе пророчество, не предупредив всех о том, что ты делаешь? - спросил он. «Ты - умный мальчик. Я уверен, ты найдешь способ». Гарри кивнул: - Драко, сказал он, - ты знаешь, где сейчас Коннор? Глаза у Драко были почти черными. Гарри так сильно моргнул, что чуть не пропустил слова Драко: - Если ты думаешь, что я позволю тебе противостоять твоему брату в таком состоянии, то ты спятил. - Драко, - прошептал Гарри, - мы должны. Драко покачал головой: - Самое правильное - немедленно сообщить обо всем этом Макгонагалл, если ты ей доверяешь, - ответил он. «Это было бы неразумно, - услужливо заметил пергамент. - Я слышу каждое ваше слово, вижу все, что вы видите, и знаю каждое выражение на ваших лицах». Гарри склонил голову. Он не мог рисковать, не тогда, когда Сириус, очевидно, был у Питера и тот собирался причинить ему боль. Если он правильно понимал темперамент Питера, то прямо сейчас ему была интересна эта игра, и он будет играть до тех пор, пока Гарри не удастся его найти. Но стоит вмешаться кому-то другому, и все могло пойти наперекосяк. Питер не наложил вето на участие Коннора, поэтому Гарри предположил, что он не возражал бы, если бы его брат знал. - По крайней мере, я пойду с тобой, - сказал Драко. Гарри бросил на пергамент настороженный взгляд, но получил только сообщение: «У тебя есть такие преданные друзья, Гарри. Даже сейчас Сириус борется со мной, как будто он может выйти из-под моего контроля над ним. Упрямый сукин сын». Гарри снова показалось, что он слышит смех. - Я не против. Пошли. - Он повернулся и, прихрамывая, сделал три шага к двери кабинета Сириуса. - Подожди! Гарри оглянулся через плечо. Драко подбирал со стола паука, и Гарри поморщился. - Он тебя укусит - прошептал он. - Нет, - ответил Драко, он потряс паука взад-вперед и показал его неподвижные лапы. - Я не думаю, что кто-то, кроме их хозяина, может по-настоящему контролировать их, Гарри. И поскольку Сириус Блэк сейчас не в состоянии контролировать их, пауки не будут реагировать. Но я действительно хочу, чтобы у нас были доказательства того, что произошло, на случай, если кто-то склонен усомниться в этой нелепой истории. Я бы так и сделал. - Он сунул паука в карман. Гарри резко остановился, его пронзил приступ сомнения: «Если только их хозяин может управлять пауками, то почему несколько из них напали на меня после того, как Сириус предположительно обрел рассудок? И потом в тот день в коридоре раздался громкий треск - это появился домашний эльф…» Гарри едва удержался от того, чтобы яростно обыскать комнату, хотя ему казалось, что он понял, как за ними сейчас наблюдают. Однако у Блэка вполне мог быть доступ к своему домовому эльфу вместе со всеми этими вредоносными темными сокровищами, и домовой эльф Блэков мог бы свободно приходить и уходить из Хогвартса способом, который был недоступен домовому эльфу Хогвартса. У Гарри появилось небольшое, хрупкое преимущество, а то и два, если считать его восприятие изъяна в истории Питера - что бы это ни значило. И все же верно было то, что Гарри не узнал почерк на пергаменте, а почерк Сириуса он бы узнал. - Если хочешь, Драко, - произнес он вслух. - Идем, найдем Коннора. «Хорошая идея», - сказал пергамент. Гарри изобразил на лице отчаяние ради глаз домашнего эльфа, не то чтобы сейчас это было трудно, и первым направился к двери. ____________________________________________________________ Гарри выругался и захлопнул свой сундук. Драко испуганно поднял глаза от того места, где он критически изучал паука. Он положил его на свою кровать и произнес над ним несколько заклинаний, ни одно из которых не вызвало отклика. - В чем дело? - Моя карта школы пропала, - недовольно пробормотал Гарри. - Я не смогу воспользоваться ей, чтобы определить, где находится Коннор. Он заметил, что пергамент дрожит, что означало появление на нем новых букв, и схватил, злобно глядя на него. «Я мог бы сказать тебе, где он, если бы ты спросил, - написал Питер. - Неужели ты думал, что я оставил бы тебя с оружием, которое подсказало бы тебе, где мы находимся, прежде чем я буду готов? Крысе достаточно легко прокрасться внутрь и убрать подобные вещи». - Отлично, но теперь я понятия не имею, где мой брат, - громко выпалил Гарри. Блейза, Винса и Грэга не было в комнате, потому что погода была солнечной, и это была единственная причина, по которой Гарри осмелился так говорить. «Найди его», - без особого сострадания предложил пергамент. Гарри набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но в этот момент кто-то постучал в дверь спальни. Драко набросил на паука край своей простыни и подошел, чтобы открыть дверь, бросив на Гарри взгляд, который Гарри правильно истолковал как: «Стой смирно и оставайся позади меня». Гарри не думал, что у него хватит сил спорить. Его голова пылала и медленно кружилась от напряжения и изнеможения во всем теле. Он решительно призвал свою магию, но снова опустил ее, когда увидел, что в дверях стоит всего лишь Маркус Флинт, с кривящимся от отвращения лицом. - Твой брат у двери в гостиную, Поттер, - сказал он. - Говорит, что-то случилось с твоим крестным отцом. Гарри кивнул в ответ, благодаря за информацию, и шагнул вперед. Драко в одно мгновение оказался рядом с ним, положив одну руку ему на плечо для поддержки и контроля за тем, как быстро он идет. Гарри стиснул зубы и сказал себе, что он благодарен, на самом деле благодарен, за то, что у него есть такой хороший друг. А то, что он хотел убить Драко прямо сейчас, было скорее отражением его собственного напряженного настроения, чем чего-либо еще, подумал он. «Но он все равно не может пойти со мной туда, где находятся Питер и Сириус». Им с Драко предстояло поговорить об этом, вероятно, через несколько минут, а возможно, и через несколько часов, когда бы Питер ни решил закончить игру. Гарри подозревал, что разговор обещает быть не из приятных. Они подошли к двери гостиной Слизерина, и по отчаянным, полным слез глазам Коннора Гарри понял, что его брат уже заподозрил неладное. - Где он? - требовательно спросил Коннор, держа одну руку в кармане. Гарри подозревал, что у него в руках волшебная палочка, хотя он еще не вытащил ее. - Я искал его повсюду, Гарри. Что случилось? - Нет, нет, только не это! - воскликнул Гарри и потянулся за пергаментом, и только сейчас понял, что оставил его на своей кровати. Он выругался и взглянул на Драко. - Драко, сходи, пожалуйста, за пергаментом.Мне нужно знать второе пророчество, Коннор, - сказал Гарри, проверяя, закрылась ли за ними дверь гостиной, и что никто не идет по коридору. - Я знаю, что тебе известно о чем оно, и я знаю, что оно как-то связано с Сириусом, и я знаю, что.. - И оставить тебя здесь одного? - Голос Драко теперь звучал совсем как у Нарциссы, и он вытащил свою палочку, хотя и не совсем направленную на Коннора. - Нет, Гарри. Никогда. Поскольку у тебя нет инстинкта самосохранения, мне просто придется стать этим инстинктом для нас обоих. И я не оставлю тебя наедине с твоим братом. Гарри сосчитал про себя до десяти на русалочьем языке. - У нас нет времени, - сказал он. - Пожалуйста, Драко, мы должны… - Если уж на то пошло, Гарри, - сказал Драко веселым голосом, который нисколько не предупредил Гарри о том, что он скажет дальше, - твой крестный может идти на хуй, и твой брат может идти на хуй, и все остальные, кому нужно, чтобы ты спас их и думал за них, могут идти на хуй. Я защищаю тебя. Твоя жизнь значит для меня больше, чем любая из их жизней.       - Но для меня это не так, - сказал Гарри.       - Я знаю, - сказал Драко. - Это означает, что я просто беру на себя роль, которую ты бы взял на себя сам, если бы тебя воспитывал кто-то вменяемый.       - Не смей так говорить о нашей матери! - закричал Коннор, и на этот раз он действительно вытащил волшебную палочку.       - У нас правда нет на это времени, - пробормотал Гарри. - Коннор, пожалуйста. Я не похищал Сириуса, но он в опасности, и я верю, что он, вероятно, может лишится жизни, если я не узнаю второе пророчество. Это важно. Пожалуйста? Я должен его узнать, и я знаю, что ты это понимаешь.       Коннор покачал головой, его лицо снова побледнело.       - Там говориться, что ты собираешься у-убить Сириуса, - пробормотал он, запинаясь. - Но пророчества можно изменить, если достаточно постараться. Они могут меняться. Если я смогу изменить пророчество, если оно будет значить что-то другое, тогда Сириус не умрет. - Его глаза впились в лицо Гарри с решимостью, которая показалась Гарри знакомой. Это началось с их последнего совместного урока, когда Коннор начал сопротивляться ему с помощью беспалочковой магии. И теперь он был на грани паники, его магия металась вокруг него, как дикая лошадь. - Я, конечно, не собираюсь рассказывать тебе, как, согласно пророчеству, ты собираешься убить его, - прошептал он.       - Важна точная формулировка, - сказал Гарри. - И мне нужно это пророчество, Коннор. Пожалуйста. Расскажи его мне.       - Ты мог бы вырвать пророчество из его сознания с помощью легилименции, - прошептал Драко ему на ухо. - Черт возьми, Гарри, сделай это.       - Тогда я буду ничем не лучше, чем он, - прорычал Гарри в ответ и возненавидел миг искушения, который он испытал. Он попытался успокаивающе улыбнуться брату, хотя подозревал, что в данных обстоятельствах это было невозможно, и вместо этого получилась кривая гримаса. - Пожалуйста. Я поклянусь чем угодно, Мерлином, магией или Нерушимой клятвой, что я не собираюсь убивать Сириуса.       - Пророчество гласит, что ты убьешь его, - прошептал Коннор. - И если я расскажу тебе, то пророчество воплотиться в жизнь. Сейчас практически не осталось возможности что-то изменить. Мы приближаемся к развязке.       - Там что-нибудь говорится про май? - Гарри тоже понизил свой голос до шепота, задаваясь вопросом, сможет ли он выманить пророчество у Коннора, играя на его собственной полусознательной болтовне. Казалось, это сработало. Глаза Коннора обратились к нему, но в них не было пронзительности и паники. Они были мечтательными, как будто Гарри был фигурой, которую он видел в своем собственном воображении.       - Да, - выдохнул Коннор. - Ты клянешься, что не похищал его, Гарри? Ты клянешься, что не причинил ему вреда?       Гарри кивнул:       - Клянусь во имя Мерлина.       Коннор кивнул в ответ:       - Тогда, думаю, я знаю, где Сириус, - сказал он, голос его был едва слышен. - Он сказал мне, что это было последнее безопасное место.       Он моргнул, и маска сна или бессознательности исчезла с его глаз, сменившись той же мрачной решимостью, которую Гарри пытался внушить Коннору, чтобы тот стал лидером.       - И я не позволю тебе причинить ему боль.       - Я же сказал, что не буду..       Коннор прищурился, и Гарри распознал всплеск магии, прохладный ветерок в его мыслях, который означал, что он вот-вот начнет использовать принуждение. С усилием он заставил свой голос звучать ровно:       - На меня это не действует, Коннор, помнишь?       - Есть и другие виды принуждения, кроме того, что я использовал на тебе, Гарри, - сказал Коннор отстраненным голосом. - Подкрепление чьих-то глубочайших желаний - самое простое. И прямо сейчас у меня есть идеальный кандидат для этого.       Гарри знал, что сейчас произойдет, но знать - это не то же самое, что быть в состоянии предотвратить. Взгляд Коннора скользнул мимо него и остановился на Драко, и в следующий момент Драко схватил Гарри за руки и крепко сцепил их за спиной.       - Я не позволю тебе подвергнуться опасности, - яростно прошептал он Гарри на ухо.       Коннор кивнул Гарри:       - Он действительно хочет защитить тебя, - сказал он. - Также как я хочу защитить Сириуса. Я увезу его с территории Хогвартса, помогу ему укрыться там, где он будет в безопасности от тебя, и таким образом пророчество изменится, а затем вернусь и столкнусь с последствиями этого. Какими бы они ни были. - Коннор выдал мимолетную, слабую улыбку, а затем повернулся и побежал по коридору подземелья, как будто за ним гнались преступники.       Гарри остался наедине с сопротивляющимся Драко, который хотел защитить его любыми необходимыми средствами. Гарри попытался освободиться от физической хватки, но болезненный приступ, случившийся несколько недель назад, а затем неделя, проведенная в постели, сделали его отчаянно слабым. Драко было легко припереть его к стене.       - Я не позволю тебе подвергнуться опасности, - повторил Драко, выглядя более упрямым, чем когда-либо, его глаза все еще были темными. - Я собираюсь уложить тебя спать, а потом мы подождем, пока Снейп очнется. Он сможет вразумить тебя. Ты же знаешь, что он тоже не хотел бы, чтобы ты подвергался опасности, не хотел бы, чтобы ты рисковал своей жизнью ради этого придурка-крестного отца.       Гарри понимал, что должен был что-то сделать с Драко, прежде чем это произойдет. В тот момент, когда Снейп проснется и преодолеет защиту, которую Гарри наложил на него, он сможет отказаться от всякой мысли о том, чтобы отправиться за Сириусом. Драко был прав; Снейп не подумал бы, что жизнь Сириуса сравнима с возможной потерей Гарри.       Гарри начал призывать свою магию, тщательно распределяя ее. Если бы он просто атаковал, без изящества, но с огромной силой, тогда он причинил бы Драко боль. Это должно было быть сделано с тем тонким контролем, над которым он работал со Снейпом.       - Consopio.       Гарри почувствовал, как на него надвигается сонное заклинание, и знал, что может отразить его, но это означало его готовность к атаке в следующее мгновение. Он глубоко вздохнул и высвободил немного, совсем чуть-чуть, своей способности поглощать магию.       Магия ожила вокруг него, шипя, как голодная змея, и поглотила заклинание Драко. Однако Гарри позволил своему телу обмякнуть, как будто заклинание поразило его, и Драко подхватил его на руки, укачивая. Он пробормотал пароль и понес Гарри через гостиную к их спальне в тот же момент, когда дверь открылась. Гарри ждал, напрягшись настолько, насколько это было возможно, когда он позволял своим мышцам расслабиться в руках Драко, как пудинг, но Драко никого не позвал на помощь. Похоже, он верил, что защищать Гарри - значит защищать его самостоятельно.       Соответственно, как только они оказались в спальне, Гарри собрал свою магию и использовал ее, чтобы влить силу в свои конечности, как это было, когда он удерживал Фенрира Грейбека от укуса. Он вывернулся из хватки Драко и сумел, пошатываясь, встать рядом со своей кроватью. Пергамент был там, но когда Гарри бросил на него быстрый взгляд, он не увидел на нем никаких новых надписей. Он предположил, что Питер, или кто бы там ни был, кто на самом деле управлял Черными пауками и домашним эльфом Блэка, довольствовался тем, что просто наблюдал за тем, чем все это закончится.       Драко улыбнулся ему улыбкой, полной понимания:       - Я должен был понять, что такое простое заклинание тебя не одолеет, - пробормотал он. - Все еще есть шанс отнестись к этому здраво, Гарри. Ты можешь дать мне слово, что не попытаешься сбежать, и мы можем пойти и разбудить Снейпа вместе. Ты знаешь, что он может помочь тебе придумать какой-нибудь план, чтобы обезопасить тебя и, возможно, даже спасти твоего крестного.       Гарри кашлянул. На мгновение ему показалось, что его сейчас стошнит, хотел он этого или нет, но он сдержался. В следующее мгновение он услышал голос, бормочущий у него в голове.       «Ты не заболеешь. Это не такая боль».       Гарри почувствовал, как осторожный голос поселился в его мыслях. Однако на данный момент он проигнорировал его. Он не знал, насколько голос способен ему помочь, и, возможно, его даже устраивало оставаться нейтральным. До сих пор это, конечно, ничего ему не дало.       «Я пытаюсь это сделать». - Голос звучал обиженно.       Драко же снова нацелил на Гарри палочку.       - Петрификус Тоталус, - уверенно произнес он, и луч заклинания направился к Гарри.       Магия, змеей, обвившаяся вокруг его плеч, поглотила заклинание без спросу, и магия вокруг Гарри начала мурлыкать. Гарри почувствовал себя немного сильнее. Он подавил искушение поглотить еще. Это все еще была Темная магия, и он вообще использовал ее только потому, что не мог рисковать тем, что Драко выведет его из строя. Он должен был как можно скорее что-то придумать, что-то такое, что не причинило бы вреда Драко, но убедило бы его остаться здесь.       В следующее мгновение он рассмеялся. Ему действительно следовало подумать об этом раньше. Драко делал это не по своей воле. А Гарри мог бы вернуть ему свободу воли.       Он снова заблокировал способность поглощать магию, поймал взгляд Драко и прошептал:       - Легилименс.       Он преодолел ментальные барьеры в одно мгновение; Гарри задался вопросом, было ли это из-за силы его магии, призванной и танцующей вокруг него, или потому, что Драко на самом деле не был заинтересован в том, чтобы держать Гарри подальше от своих мыслей. Но сейчас у него не было времени удивляться, он был поглощен тем, что было перед ним.       У разума Драко был образ дома, выполненного в том же серебристо-сером оттенке, что и большая часть Малфой-мэнора, от глубокого серого внизу до бледного вверху, подобно поднимающейся волне. Гарри стоял в широком вестибюле с винтовой лестницей перед ним, каждая ступенька которой была разного цвета. Коридоры вели в разные стороны, в них прочно стояли запертые двери, и ветры проносились мимо головы Гарри, неся нежные стеклянные пузырьки, которые переливались еще большим количеством цветов.       Поперек одного из коридоров протянулся толстый канат, преграждая проход за ним и отбрасывая пузыри назад, когда они пытались проплыть над ним. Гарри шагнул к нему и положил на канат руку, уверенный, что сможет в одно мгновение снять принуждение Коннора и вернуть разум Драко в то состояние, каким он должен был быть. Канат вибрировал, гудел и пел, когда Гарри прикоснулся к нему, и привязанность захлестнула Гарри подобно приливной волне.       Гарри отдернул руку и уставился на канат. В сознании Драко был незваный гость. Канат не должен был так хорошо работать в качестве канала передачи его эмоций.       Возможно, Гарри сделал что-то не так. На этот раз он коснулся каната в другом месте и постарался сконцентрироваться на образе свободного Драко, чтобы не подпитывать принуждение.       И снова привязанность нахлынула на него и захлестнула, затопив Гарри волнами защищенности, собственнического инстинкта и дружбы.       Гарри споткнулся, но сумел удержаться за канат и в то же мгновение вспомнил слова Коннора.       «Подкрепление чьих-то глубочайших желаний - самое простое. И прямо сейчас у меня есть идеальный кандидат для этого».       Драко на самом деле хотел защитить его. Драко действительно испытывал к нему такую сильную привязанность. Эти эмоции не были противоестественными, именно это Драко действительно чувствовал, когда дело касалось Гарри.       Ошеломленный, не верящий, изо всех сил стараясь не думать о том, что бы это значило, Гарри отошел от каната. Он не мог избавить Драко от принуждения, потому что у него не было времени. Как и сказал Коннор, эти чувства укоренились в более глубоких структурах разума Драко, уже став естественной частью его мышления, и потребуется очень тонкая работа, чтобы снова отделить это.       Гарри поступил проще: потянулся к свету, который окружал его в сознании Драко, и попросил его потускнеть. Это произошло, погрузив Драко в беспамятство, а Гарри - в свои мысли.       Он открыл глаза и обнаружил, что сидит на корточках на полу между их кроватями, а голос в его затылке бормочет и о чем-то смутно благодарит. Он заставил себя подняться на ноги, ухватившись за постельное белье, и, спотыкаясь, обошел кровать Драко, чтобы посмотреть.       Драко лежал на полу, его палочка лежала в его вытянутой руке, лицо было умиротворенным. Гарри невольно задержался на мгновение, уставившись на него, прежде чем покачал головой и прошептал: «Прости, Драко».       Драко не смог бы пойти с ним. Гарри знал это. Он действительно сожалел, что оставил его в таком положении.       Гарри добрался обратно до своей кровати исключительно усилием воли, накачивая все больше и больше собственной магии в свои конечности, чтобы он мог стоять прямо. Он взял пергамент и увидел, что появляются новые слова.       «Ты поступил правильно, Гарри. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то еще вмешивался в нашу маленькую игру. Теперь, конечно, тебе нужно придумать какой-нибудь другой способ узнать второе пророчество, поскольку твой брат, конечно же, ничего не скажет, а Сириус в данный момент не в состоянии никому ничего рассказать».       Гарри пожалел, что не может так ясно представить злобный смешок, который последует за этими словами.       Странно, но он чувствовал себя сильнее, чем незадолго до этого. Насколько это было связано с эмоциями, с которыми он столкнулся в сознании Драко, он не знал, но он возьмет то, что сможет получить.       И прямо сейчас у него был план как узнать второе пророчество.       «На самом деле, - подумал он, одной рукой потянувшись к пауку, которого Драко оставил на его кровати, а другой - к пергаменту, - если я правильно мыслю, я уже это сделал».