Проклятое небо

Лезвие рассекает воздух в паре миллиметров от шеи… Так знакомо… … И ему в ответ доносится гулкий свист уруми. Они снова танцуют в акварионе. … Он скучал по их битвам. …Выпад, уклонение, поворот и новый выпад. Гибкий меч змеей вьётся в опытных руках и Скуалло лишь чертыхается сквозь зубы. У него уже давно не было столь сложного противника: необычное оружие, необычная техника, необычная тактика… Прошло столько лет с тех пор, как они скрещивали мечи… …Уруми хлестким ударом рассекает плиту под ногами, и они срываются с места. Гонятся друг за другом по островкам, и искры летят, когда соприкасается сталь… И ему правда не важен результат… Бетон крошится под сильными ударами. Кусок за куском обрушивается в прибывающую воду и мутными темными пятнами уходит на дно… … Когда можно насладиться битвой. …И они падают вслед, когда самый большой блок расчерчивает трещинами. Вода больно бьёт по ребрам, выбивает из легких кислород, и тяжелая, напитавшаяся влагой одежда упорно тянет ко дну… Но они не выпустят мечей даже под страхом смерти. Не тогда, когда есть шанс продлить удовольствие. Еще хоть чуть-чуть насладиться хирургически-точными движениями… Вот только уруми слишком мягок, чтобы прорезать толщу воды. Слишком гибок, чтобы бить туда, куда надо, не поддаваясь течениям… Он лишь улыбается уголками губ. Отталкивается от подвернувшегося бетонного обломка и перехватывает свободной рукой чужое запястье. Отводит в сторону и обвивает чужую напрягшуюся шею стальной лентой… … И отплывает в сторону спустя пару мгновений. Смотрит несколько насмешливо в удивлённо расширившиеся глаза и раскручивает уруми. Улыбается благодарно и склоняет голову, признавая достойного противника… Это был прекрасный бой. … и в здоровую ладонь варийского Дождя опускается половинка кольца. *** — Как идет подготовка, Джузеппе? Третий шприц с лекарством вонзается прямо в шею… Такая доза опасна даже для его неубиваемого организма… Картинка плывет и множится, а звук идет как будто сквозь вату. В голове звенит, и память распадается на мозаику… Ученик в рябящем окне видеосвязи отводит глаза. — Мне жаль, Мастер, но проект придется отложить. Собранного пламени недостаточно… — говорит он ровным голосом. …Что? -… Этот конфликт оказался куда «бескровнее» предыдущих. Мощности расставленных экстракторов недостаточно… — и Верде понимает, что он не врёт. Просто не стал бы. … Нет. -… Того объёма пламени, которое они вытягивают из присутствующих не привлекая внимания, едва хватит для запуска, не говоря уж о стабилизации… И каждое слово гудит в раскалывающейся голове похоронным колоколом. — Так увеличь мощность! — Невозможно. Мало того, что будет нарушена секретность, так ещё и велика вероятность того, что они войдут в пламенный резонанс с основным механизмом, произойдет самозапуск, а это приведет к катастрофе… Нет-нет-нет-нет… Он не может вот так потерять уникальный шанс. — Подними показатели, Джузеппе. — Но Мастер… — Делай, что приказано! Я ставил систему предохранителей, даже если вдвое превысить порог синхронизации частот, самое страшное, что может случиться — это взрыв генератора. Самозапуск невозможен, понял меня?! Подними чертовы показатели, пока у нас ещё есть шанс набрать необходимый объем разнотипового пламени! — и тело скручивает тянущей болью. Мышцы сковывает судорога и по нервным окончаниям словно прошлись каленым железом… «Побочный эффект от превышения дозы» — понимает ученый. Но легче от этого не становится. — Мы не можем быть в этом уверены… — Подними. Чёртовы. Показатели! Прямо сейчас! — почти рычит он ученику и дрожащими руками вводит себе обезболивающее — уже второй укол за последние сутки. — Да, мастер… … Под темно-изумрудными глазами — черные тени, а в глазах — усталая обреченность. Он завершит проект «Возрождение» во что бы то ни стало. *** Он стоит в ванной. Скоро будет рассвет, а он всё стоит неподвижно — ворот рубахи мокрый насквозь, руки на бортиках раковины и лампочка тускло помигивает. Холодная вода капает со слипшихся прядей. Срывается с кончиков и звонко плюхается на белоснежный фаянс раковины. Кап… Кап… Кап… И в голове стоит оглушающая тишина. Не спокойная, нет…

Мертвая.

— Небо? — раздается встревоженно от двери. — … Она замолчала. — Интуиция? — Да. — … Это ведь хорошо, да? — … Нет. — медленно поднимает глаза на зеркало, вздыхает не по возрасту устало. — Нет, Мукуро. Это полный пиздец. … И кулак врезается в посеребреное стекло. Если интуицию отрубает — значит, количество возможных вариантов развития будущего слишком велико. И практически все — с печальным для него исходом… Если интуицию отрубает — значит, она просто не справляется с потоком поступающей информации. Не успевает делать выводы и искать пути решения, ведь будущее изменяется ежесекундно… А значит, скоро начнутся проблемы невероятных масштабов. И шансы выбраться невредимыми для них практически равны нулю. *** Рокудо Мукуро смеётся. Тихо, довольно и ехидно-зло… — Добро пожаловать в мой мир! Рокудо Мукуро смеется, и смех его множится по искаженному пространству тысячами голосов… В этом месте он — царь и бог. … Туман затапливает помещение. Просачивается в самые узкие щели, клубится над полом и поднимается к самому потолку. Высокая худая фигура теряет очертания, искажается и плывет, как плавленный воск. Раскрывается вторая пара рук, и вроде бы одна голова вдруг поворачивается двумя лицами в разные стороны… Знаете, он позволит себе разделить удовольствие. …И в воздухе парят уже двое. Абсолютно идентичные, как однояйцевые близнецы. Фиолетово-синие хохолки, ломаный пробор, бледная кожа и гетерохромия. Предвкушающая улыбка и безумный блеск в глазах… И маленькому Аркобалено не поможет даже проснувшаяся Фантазма. — Сыграем… — … господин Мармон? — зеркально растягивают они губы в улыбке и синхронно бьют по земле трезубцами. И из-под земли с утробным ревом вырываются сотни огненных столпов. — Думаешь, этого хватит, чтобы победить меня? — фыркает аркобалено Тумана и выпускает черные щупальца… Вот только его жалкие потуги абсолютно бесполезны. … И несчастные щупальца застывают, закованные в прозрачный лед. Рассыпаются пеплом и восстают усыпанными цветами лианами. Змеями извиваются в воздухе — и пространство невольно тянется за ними вслед, изгибается, мнётся, точно мягкий муслин*, и рвётся, как промокшая бумага. И гравитация исчезает из выдуманного мира. Здесь он свободен. Рокудо Мукуро, что один, что второй, заходятся новым приступом ку-фу-фукающего смеха. Падают и взлетают на одних лишь им ведомых воздушных потоках, кружатся коршунами вокруг бьющегося с нескончаемыми лианами Мармона,. В этом мире ничто не может помешать ему… — Хватит, Мукуро. — раздается тихий, почти не слышный голос… …И фантасмагория замирает. Медленно уползают под землю лианы и гаснут огненные столбы. Выравнивается пространство и гравитация медленно, но верно возвращает свои позиции… — Кажется, я просил тебя не увлекаться. — и от мягкого тона мурашки бегут по коже. … И два тела сливаются в одно. Приземляются аккурат перед Небом и виновато шаркают ножкой. … Вот только он уже очень давно предпочёл свободе своё Небо. — Оя-оя, Небо, ну прости, пожалуйста. — и заглядывает в янтарные глаза. Наклоняется и изгибает шею, смотрит снизу вверх, только что уши к голове не прижимает… Подходит ближе и торжественно преподносит свою добычу… Маленькое серебристое кольцо небрежным движением руки отправляется в шкатулку. … Получает заслуженный тяжёлый вдох и разве что не фыркает недовольно. Обвивается вокруг своего Неба и тихо шепчет на ухо: — Я просканировал территорию. Все в порядке. Никаких посторонних лиц, Консильери ни о чем ни сном, ни духом, Ноно тем более. — Значит, проблема в чем-то еще… И дьявол, мы понятия не имеем, в чем. — и трет переносицу забинтованной рукой. — Не расслабляемся, парни. Что бы ни должно было произойти — оно случится сегодня. *** Хибари Кея готовился к своему бою настолько основательно, насколько только мог. Он еще никогда не встречал столь сильного противника. На улице темно, но эта темнота ему ничуть не мешает — он часто выходит на ночную «охоту»… Вот только в этот раз охотиться, похоже, будут на него. Он стоит в тридцати метрах впереди. Собран, спокоен, смотрит на сильнейшего человека Намимори, как на грязь под ногами, и легонько покачивает чеканом* в правой руке. …Стоит прозвучать стартовому гудку, как они срываются с места навстречу друг другу. Пролетают над минами, оставляя позади вздымающиеся столбы дыма, и честно, их это совершенно не волнует. Каждый из них смотрит лишь на противника. Его движения. Его атаки. Его реакции. Двое хищников не могут позволить себе спокойно находиться на одной территории. Они сходятся и расходятся, снова и снова раздаются глухие удары металла о деревянную рукоять, и звон стального наконечника о гладкий стержень тонф гремит громче взрывов. И каждый удар — в полную силу, и каждый рывок — на пределе скорости… Недооценишь зверя напротив — и он сожрёт тебя, не оставив даже костей… …Вот только всей его силы недостаточно. Слишком медленно. Слишком слабо. Слишком самоуверенно. И стальной клюв вонзается в плечо. Вонзается глубоко, пробив мясо насквозь, и кровь стекает по высунувшемуся с другой стороны острию… И сквозь льдисто-голубые глаза на него смотрит Зверь, подобных которому он прежде не видел… … И Хибари Кея не может даже кричать. Боль впивается в разум острыми клыками и сжимает горло острыми когтями. И он может лишь хрипеть, да судорожно сжимать пальцы вокруг застрявшего в руке оружия. … Зверь столь огромный, что даже чешуйка на морде его больше, чем тело человеческое. Зверь столь могущественный, что волен подниматься из пропасти океана в самую Небесную бездну… — Может ты и не травоядное, Хибари Кея. Может, даже хищник… И Зверь склоняется над ним. Обдает горячим дыханием… — Но ты лишь беззубый щенок, неспособный даже постоять за себя. Крохотное, неразумное существо, выросшее в кругу ещё больших ничтожеств, и потом решившее, что обладает силой. … И отодвигается назад. Разворачивает свое огромное тело — и не глядя возвращается на глубину. - И только поэтому ты до сих пор жив. … Он выдергивает чекан из чужой руки. Срывает с шеи цепочку с кольцом — и не оборачиваясь идет прямо к Саваде Иетсуне. Бросает ему собранное кольцо, словно это какая-то мелочь. Впрочем, для него это блестяшка и правда ничего не значит. … А Хибари Кею подхватывают чьи-то руки. Ложатся на рану и обдают холодным, бледно-жёлтым светом. — Тебе повезло. Ты первый, кто смог бросить ему второй вызов и после этого остаться в живых. — уведомляет его на ломаном японском парень-альбинос и хлопает по стремительно-зарастающей ране. Встает, и так же не оборачиваясь уходит к своим… … А Хибари Кея так и остается беспомощно сидеть на земле… — Вставай, парень. — до тех пор, пока его не вздергивает тот странный мужчина с длинной серебристой косой. — И где только Савада такого монстра откопал?.. *** — По итогам шести боёв обе стороны имеют у себя по три кольца. В связи с этим, бой Небес будет проведен завтра, и не может быть отменен. — торжественно объявляют сестры-Червелло. — Завтра, в двадцать ноль-ноль по Токийскому времени, Саваде Иетсуне и Занзасу Скайрини надлежит находиться на спортивном поле Средней Школы Намимори для проведения финального этапа Конфликта Колец. Возражения? — Имеются. — раскатывается рычащий бас Варийского босса. — Помнится, в тех правилах, что вы двое зачитывали на приветствии, значилось, что наемный представитель, заменяющий хранителя Неба, может в любой момент отказаться от контракта… — Так и есть. — синхронно кивают Независимые Судьи и по загорелому лицу расползается улыбка-оскал. — Тогда я отказываюсь от роли представителя Неба Третьего претендента на пост Вонголы Дечимо, Савады Тсунаёши. — выплёвывает он и откидывается на спинку любимого кресла. Удивленный вздох прокатывается по трибунам, и среди вскинувшейся публики совершенно незаметно, как бледнеет непроницаемое лицо Внешнего советника. А у Тсунаёши сердце падает куда-то в пропасть, интуиция воет сиреной и страх впивается в загривок стальными зубьями… — … Если мне не изменяет память, синьоры и синьорины, то по тем же правилам, если один из представителей отказался выступать, то второй должен сделать то же самое. — подхватывает Иетсуна, прикрывает полыхающие адским огнем глаза и улыбается самой мягкой из всех своих улыбок. Реборн на его плече натягивает пониже федору. — И в соответствии с этим правилом, я вынужден отказаться от роли Представителя Хранителя кольца Неба Первого претендента на место Вонголы Дечимо, Скайрини Массимо. — поворачивает голову в сторону замерших в шоке трибун. Прочёсывает ее глазами… и останавливается совсем недалеко от центра. — Или мне лучше звать тебя именем, которое тебе дал Внешний Советник? Базиль Боли, не так ли? Какая безвкусица… Впрочем, у него всегда были проблемы с фантазией… … И после этих слов наступает пугающая тишина.