Дикая охота. Руины рассвета

Карабкаться наверх оказалось не так-то просто, как поначалу думала Шанри. Они поднялись всего саженей на десять – а она уже дышала трудно, а ноги выше колен начало сводить и жечь. Она замыкала их шествие: впереди горной козочкой по камням взбиралась Халисса, которой путь, судя по всему, был привычен, следом за ней, пыхтя и отдуваясь, лез Элан. Шанри решила, что пойдет последней, чтоб в случае чего страховать его – в том числе и от глупостей. Хотя, конечно, друг вряд ли стал бы сейчас делать что-то необдуманное… Ступеньки под ногами скользили, пропитанные брызгами морской воды. Подхваченные порывами ветра, эти брызги долетали до нее, оседая мелкой крошкой на одежде, и совсем скоро стало зябко. Впрочем, нынче волна была не слишком сильной, а потому Шанри справедливо полагала, что как только они поднимутся выше, станет легче. Хлопая крыльями, с ближайшего уступа поднялись чайки, потревоженные чужаками, и она тихонько рассмеялась, провожая взглядом одну из птиц. В детстве Шанри частенько гоняла их: на Холме Эйни, где они жили, со стороны моря степи Андара обрывались резко, и чайки любили сидеть на самом краю – кажется, оттуда им было удобнее всего слетать вниз, к воде. Они с братом, когда тот еще не помогал отцу с ремеслом, с криками бежали через припорошенную пылью и солнцем степь к обрывам, распугивая птиц, и те, разворачивая белые зигзаги крыльев и недовольно, как-то обвиняюще вскрикивая, покидали берег. Если мать гуляла с ними, она всегда морщилась и просила их не орать, и тогда они вопили еще громче, бежали еще быстрее, и это было весело. Ужасно весело. Они добрались до первого сложного места, и Халисса показала им, как нужно взбираться. Ступени здесь осыпались, превратившись в крутой и гладкий склон, но вдоль него, и впрямь укрепленный толстыми металлическими кольями, тянулся канат – прямо до следующей ступени. - Ухватитесь покрепче, - посоветовала она им, ловко поднимаясь вверх. Ветер трепал подол ее верхней туники, и сейчас она казалась ярким лоскутком ткани на веревке, какими украшали дома в особые дни праздников. Элан, пытавшийся отдышаться рядом с Шанри, выдохнул: - Она это серьезно?.. Ох, небо… Зачем мы вообще сюда полезли? - Просто упрись ногами в склон и крепко держись руками, - Шанри проигнорировала недовольство в его голосе – потому что недовольство тоже было эмоцией. Ободряюще взглянув на друга, она добавила. – Это не так сложно, как кажется. В наших тоннелях были места и покруче – и ничего, все справлялись, даже те, кто и на дерево влезть не мог. Элан что-то проворчал в ответ, но все же вцепился руками в канат – и практически пополз вперед. Халисса, поджидавшая их на ступеньке, с готовностью протянула ему руку, помогая выбраться. - Ты молодец! – поддержала она его, и Шанри готова была поклясться, что видит, как Элан неловко опускает взгляд, не зная, куда ему деться от неожиданной похвалы. – А говорил, что не сможешь! Не так-то это и сложно, видишь? Дальше будет еще одно такое же место и узкий выступ один, но треть пути мы уже преодолели! Элан что-то ответил ей, но слов Шанри не расслышала. Сама она довольно быстро и легко взобралась к ребятам, со странным удовольствием сейчас ощущая собственную усталость, уже дававшую о себе знать. По чести сказать, ей даже нравилось это все: чувствовать в своем теле тугую и звонкую силу, упругое напряжение, с каким усилие прокатывалось по мышцам. О себе она знала, что руки и ноги у нее сильные – даже ребята в банде не хотели бороться с ней, когда кто-то предлагал поиграть в «силача» за столом: она частенько валила руку соперника уже секунд через десять. Это было приятно, конечно. Иногда шутки ради в Небесном Городе она поднимала Мышку на руки, пока та сердито верещала и отбивалась – хоть и на самом деле не сердилась, ей тоже это нравилось. Для Шанри девчонка была совсем легкой, и она могла бы нести ее вот так хоть через весь город! Уж наверняка лет через пять она станет еще сильнее, и изящная хрупкая Нэви казалась бы совсем тонкой в ее руках… Нога вдруг поехала почти на ровном месте, и Шанри чуть было носом не пересчитала все ступени, по которым они уже поднялись. Тихо выругавшись себе под нос, она хмыкнула: да, правду говорили, что даже самому себе хвалиться не надо – спесь быстро собьют. У богов чувство юмора было что надо, а потому Шанри сосредоточилась на тропе, твердо решив не зазнаваться и не особо много думать о том, что там и как долго она могла нести. Следующий участок, на котором пришлось взбираться наверх с помощью каната, уже оказался чуть труднее: и по протяженности он был больше, и склон стал круче. Теперь уже и Шанри пыхтела, да и Халисса карабкалась медленнее – и щеки у нее раскраснелись, а ко лбу прилипли тонкие колечки-завитки разлохматившихся прядей. Несмотря на это, когда они все выбрались на уступ, лицо ее снова осветилось широкой задорной ухмылкой. - Осталось совсем немного. Как вам? - Да отлично, - Шанри пожала плечами, шумно выдыхая и скалясь ей в ответ. Подъем немного ушел в сторону, а потому из-за скалы был виден самый краешек моря – но зато рисунок улиц города можно было рассмотреть. Они оказались жутко путанными, и с досадой Шанри подумала, что вот здесь она бы быстро заплутала. Небесный Город в этом смысле был простым и понятным – иди себе по главным улицам через кварталы, да и все. А вот как ориентироваться в Шаванти, она понятия не имела. Но город сверху был красивым. Светлые дома с плоскими крышами разной высоты и площадками на этих самых крышах, где местами зеленели какие-то растения, напоминали многоярусный монолит – или лабиринт. Был виден отсюда и порт, и корабли на якорях у причалов, и вдали на берегу – еще одна башня маяка. Халисса сказала очень верно: здесь и впрямь брала начало земля свободы, и прямо сейчас Шанри очень остро ощущала ее. Почти так же, как в собственных мечтах. - Город такой… необычный, - вдруг тихо сказал Элан. Шанри глянула на него: друг все еще пытался отдышаться, но уже не согнувшись: он стоял прямо, разглядывая улицы, и глаза его блестели – не тем болезненным блеском, что практически уже и не пропадал, а как-то иначе. Это обрадовало Шанри; конечно, в нынешнем Элане по-прежнему не было ни следа того любопытного парнишки, с которым они подружились – однако ей почему-то стало как-то легче, будто что-то сместилось и сдвинулось в правильную сторону. - У вас не так? – полюбопытствовала Халисса, с интересом глядя на них. Шанри покачала головой: - Совсем не так. Улицы не такие крученые, дома друг к дружке не жмутся. Обычно вокруг них сады… - В Шаванти сады лишь при Храмах, - с сожалением заметила Халисса. – Здесь сложно растить что-то, что – ну, просто для красоты. Для растений нужно много воды, а для того, чтобы напитать здешнюю землю, придется еще колодцев нарыть. В оазисах проще что-то растить, поэтому там или лесозаготовки, или травы и фрукты. Но позволить себе такую роскошь прямо в городе мы не можем. - А на крышах что растет? – спросила Шанри, указывая на крыши. Халисса фыркнула: - Это? Дерево виштхи. Из его сока делают сомал. Оно растет в этой пустыне всяко лучше, чем все остальное, оно – и еще дерево ланари. У ланари очень сладкие и вкусные плоды, мясистые, с вязкой мякотью. Я вас угощу, - она вновь отвернулась к улицам Шаванти. – Летом по вечерам, когда жара спадает, семьи часто выходят на эти крыши. Выносят подушки, угощения, до самой ночи болтают там. К середине лета как раз плоды ланари созревают, и можно прямо с куста срывать и есть, очень вкусно! А если семьи в соседних домах дружат, часто в гости ходят в такие вечера. Вон, глядите. Она указала куда-то вдаль, и Шанри, присмотревшись, увидела что-то вроде мостов, соединявших две крыши соседних домов. Стоило приглядеться – и обнаружилось, что таких мостов очень много, и частично именно из-за них казалось, что город – это один большой дом или лабиринт. Она удивленно приподняла брови: - И что же, не воруют? - А зачем? – с тем же удивлением спросила Халисса. Шанри даже замялась, не зная, как ей ответить. - Ну… Просто у нас, если бы кто вздумал такую штуку соорудить, из домов сразу бы вынесли все, что плохо лежит. И, скорее всего, не чужие, а свои. - Дикость какая… - покачала головой Халисса, хмурясь. – Но зачем? Это ведь соседи, вы с ними – кровь города! Что им делить с вами? Если что-то нужно тебе – приди да попроси, и с радостью тебе дадут все, в чем ты нуждаешься. И так же к тебе придут за помощью… - Люди нашей земли часто очень завистливы, - невесело усмехнувшись, негромко произнес Элан. – И если ты владеешь чем-то, чего нет у них, тебя могут считать чуть ли не врагом. А в лицо будут улыбаться. Халисса наградила их обоих долгим сочувственным взглядом, снова качая головой. - Мне трудно представить себе это. Наверняка ведь не все такие?.. Шанри не поняла, вопрос это или утверждение – но все же ответила: ей не хотелось, чтобы девушка разочаровывалась, раз уж мечтала посмотреть на мир. - Не все, конечно. Но люди нашей земли привыкли быть осторожными, а потому часто недоверчивы поначалу. Вы очень радушные, открытые какие-то, - она растерянно развела руками. – Может, поэтому нам немного непривычно. Хоть и в нашей компании все друг друга всегда выручали, и тех, кто со стороны приходил – тоже. Сами на своей шкуре знаем, как бывает трудно поначалу, особенно если совсем один остался. -У нас подмастерья обычно тоже очень дружные, - тепло улыбнулась Халисса – и Шанри тут же прикусила язык: она и забыла, что Ранлу наплела Мерхабу. – Сама я никогда не занималась никаким ремеслом – гостиница принадлежит моему роду уже почти век, а потому я знала, что так или иначе буду связана с этим трудом. Но у меня есть друг – и вот он учится у мастера Ханкара, а тот – лучший стеклодув в Шаванти. У него около двадцати учеников, и они – прямо как одна большая семья. Это очень здорово. Кстати, если хотите, я принесу вам древесину виштхи и ланари, они растут и у нас на крыше! Попробуете что-нибудь смастерить, оцените качество нашего дерева. Я в этом не разбираюсь, но знаю, что древесину ланари часто используют для обшивки кораблей. - Это было бы просто прекрасно, - пробормотала Шанри. Она тоже в том, что касалось дерева и ремесла, была ни в зуб ногой. Постаравшись выкрутиться, она добавила, соображая на ходу. – Правда, мы же без инструментов сейчас… Нас взяли, чтобы мы… ну, вдохновлялись вашим городом и землей. - Это ничего, я все равно принесу, - очевидно, все для себя решив, заявила Халисса. – Потом будете вспоминать Шаванти! Ладно, отдохнули – и хватит, осталось правда немного – и будем уже на маяке. Там говорить куда удобнее. Дальше был еще один участок каменной лестницы, заканчивавшийся узким длинным выступом, что поднимался вбок и вверх. Идти по нему нужно было, прижавшись спиной к скале, а потому Шанри видела и море, что шаг за шагом выступало из-за склона, и город. Дух захватывало, и в груди проснулся смех, когда резкий порыв ветра бросился ей в лицо, заставляя ее хватать ртом воздух. Элана она взяла за руку: друг немного побледнел, а взгляд его остекленел. Немудрено: они обходили скалу со стороны моря, и внизу больше не было земли – только острые камни, то и дело пропадавшие под волнами и вновь возникающие из пены, а еще – серая, словно сталь, вода. Море в это время всегда было темным и неприютным, грохочущим, Шанри знала. Перекрикивая шум волн, она спросила у Халиссы: - А у вас есть снег? - Что? – переспросила та, жмурясь и морща нос: ветер швырял ей в глаза ее же собственные волосы, и это мешало ей. - Снег, - повторила Шанри, радуясь тому, что сама стриглась коротко. – Ну, зимой. - Я знаю, что у вас все зимой белое – и что это как будто очень холодная вода, ее холод высушивает до самой кости, которая очень легкая. Мой старый учитель истории мира рассказывал, что материк зимой покрывается скелетами воды, оттого все белое. Это и называется – «снег»? - М-м-м… - Шанри не знала, что ей ответить. Суть, в общем-то, была правдива – но версия со скелетами воды казалась немного несуразной. И зловещей. – Ну, что-то в этом роде… - У нас нет такого, - с этими словами Халисса, следуя тропе, свернула, пропадая из виду. Шанри, шагнув следом, обнаружила, что узкий выступ оборвался – а к вершине, до которой они почти добрались, вели привычные уже ступени. Подождав их, Халисса добавила. – Но зимой у нас обычно дожди, очень затяжные. И сезон штормов, конечно. Но ночи тоже холодные. Говорят, что еще до моего рождения была какая-то зима, когда выпадал снег. Его было совсем немного, но люди здорово удивились. Пойдемте, здесь уже легко. И впрямь, после канатов последний участок пути показался легким. Преодолев его, они выбрались на плоскую макушку скалы, и теперь перед ними высился лишь маяк. Шанри хотела было обернуться, чтобы оглядеться по сторонам, но тут Халисса схватила их с Эланом за руки, восклицая: - Нет-нет-нет! Подождите немного. Мы поднимемся на маяк – и оттуда будет настоящий вид! Пусть первое впечатление будет самым лучшим! - После такой прогулки, знаешь, у меня уже дух захватывает, - с усмешкой покачала головой Шанри. Халисса демонстративно сурово уперла кулаки в бока. - Если что и делать – так делать как можно лучше. И я, Халисса, дочь Мерхаба, хочу, чтобы вы с восхищением рассказывали вашим друзьям о моем городе! Не «ну, там есть храмы и добрые люди, а еще мы ходили на маяк, вот и весь сказ…» - а «клянусь, Халисса показала нам чудесный край, и мы видели его так, как видят горластые чайки над морем!». С этими словами она, гордо мотнув косой, зашагала к крыльцу маяка, и Шанри, посмеиваясь, побрела за ней вместе с Эланом. Вот уж правда, люди здесь были странные. Халисса немного напоминала ей Тода – что-то было в них общее, родственное. Они наверняка бы крепко подружились… Зацепившись за мысль, она обратилась к девушке. - Послушай, у нас есть приятель – он родом с юга. И вы многим похожи, но только он светловолосый. А тут я, сколько бы ни смотрела, вижу только темноволосых людей… - Значит, он, скорее всего, родом как раз с тех островов, о которых я говорила – с тех, что пустеют, - спокойно кивнула Халисса. – У них обычно светлые волосы. И да, здесь это редкость. Но тоже можно встретить! Поднявшись к деревянной двери, Халисса с натугой принялась толкать ее – дверь не поддавалась. Элан, наблюдавший за ней, осторожно спросил: - Заперто? - Да нет, - поморщилась девушка. – Бандир никогда не запирает – знает, что сюда часто приходят. Давно не открывали просто, петли просели, а он их только весной подновляет, когда перебирается сюда. Поможете? - Отойди, - Шанри с уверенностью подошла к ней, а когда Халисса отступила – несколько раз с силой врезалась в дверь плечом. На третий раз та поддалась, жалобно взвыли давно несмазанные петли, и нижний ее край проскреб пол, когда Шанри отворяла ее шире. Халисса уважительно взглянула на нее: - А ты сильная! Ничего себе! Мне, если я сама, приходится долго колотиться – ну, или с кем-то сюда ходить… Она первой юркнула в темноту, а Шанри почти раздулась от гордости. Конечно, было приятно, когда такие вещи замечали. Пропустив вперед Элана, она пошла следом за ним, еще размышляя о том, что было бы славно при случае еще продемонстрировать, на что она была способна – уж больно грело восхищение в голосе девушки, а помогать кому-то симпатичному и подавно ей нравилось… Вот только боги, очевидно, продолжали внимательно следить за ней и ее мыслями, потому что Шанри, оказавшись в темном помещении, практически сразу же споткнулась обо что-то и вновь едва не растянулась. Откуда-то спереди послышался безмятежный звонкий голос Халиссы: - Осторожно, здесь ступеньки почти сразу! По левую руку стена, по правую – перила, придерживайтесь за них! Да, пожалуй, Шанри могла сказать, что намек поняла. Кромешную темноту разрезал свет, льющийся из приоткрытой двери, и в нем и впрямь вырисовывались очертания винтовой лестницы, о первую ступеньку которой она и перецепилась. Чуть поодаль маячила спина Элана, уже взбиравшегося следом за Халиссой. Подавив тяжелый вздох, Шанри зашагала за ними, силясь рассмотреть что-нибудь еще. Узкие окна с полукруглым верхним сводом были редкими и давали совсем немного света, исполосовывая мрак. В этом свете танцевали пылинки, и была видна крученая длинным витком каменная лестница, стремившаяся вверх. Здесь тоже пахло камнем и морем, и постепенно глаза привыкали к темноте. Этот последний подъем оказался неожиданно тяжелым: Шанри-то думала, что после того, как они вскарабкались на скалу, лестница на маяке покажется ей ничтожной преградой, но к тому моменту, как ступени кончились, она уже еле ползла по ним. Они по-прежнему находились в темном чреве маяка, и только свет из ближайшего окошка освещал площадку, на которую и вел подъем. Шанри хотела было спросить, а где же выход на верхнюю площадку, но тут ответ пришел сам собой. - Подстрахуйте меня,- то ли попросила, то ли приказала Халисса, разворачиваясь к ним спиной. За ней Шанри увидела обычную вертикальную лестницу, сколоченную из досок. Задрав голову, она обнаружила в потолке люк, плотно закрытый сейчас. Вдвоем с Эланом они придерживали лестницу, пока девушка карабкалась по ней. Добравшись до люка, Халисса толкнула его вверх; крышка тяжело поднялась, и в башню маяка хлынул дневной рассеянный свет. - Теперь вы, - Халисса, выбравшись в комнату, крепко взялась за верхнюю перекладину. – Я придержу здесь. Следующим пошел Элан – еще медленнее, чем на самых трудных участках их пути сюда. Шанри смутно помнила, что друг побаивался высоты, и это подтвердилось, когда она, надышавшись пылью и не сдержавшись, громко чихнула. Лестница чуть покачнулась, и Элан, издав какой-то звук, больше всего похожий на писк, практически вжался животом в деревянные перекладины, замирая. - Прости, брат! Я держу, не переживай, - сконфужено извинилась Шанри. В отличие от Тода, который бы в придачу еще бы и пошатывал сам лестницу, противно хихикая и подтрунивая над Эланом, она с пониманием относилась к таким вещам. Сама она, например, до жути боялась глубины, хоть и плавала вполне сносно. Так что считала, что над другими нечего издеваться. Она влезла последней, и Халисса закрыла за ней люк, пока они с Эланом с восхищением оглядывались по сторонам. Девушка привела их в большую комнату, занимавшую всю окружность башни. Вместо стен здесь были толстые стекла от пола до потолка, размежеванные деревянными рамами. В самом центре комнаты во всю ее высоту была установлена огромная колба фонаря из голубоватого матового стекла, внизу обрамленная какой-то странной чугунной конструкцией с заслонкой, ныне закрытой. Сейчас фонарь не горел, а потому выглядел причудливо и непонятно – но он занял ее внимание совсем ненадолго. Теперь они находились в самой высокой точке берега – и Шанри, подойдя к окну, с восторгом озиралась по сторонам, благо, обзор был на все стороны света. Море разливалось далеко внизу, на горизонте почти сливаясь с перламутровым небом. Сквозь облака, что стремительно неслись над волнами, в прорехах иногда показывалось солнце, и там, где падали лучи, вода становилась бирюзовой, серо-зеленой, того странного цвета, который было так сложно объяснить. По ее поверхности катились узоры пены, и вдалеке море казалось спокойным, а вот внизу – бесновалось и билось, и над ним кружили белые птицы, почти сливаясь с таким же белым кружевом гребней. Корабли качались у причалов, словно игрушечные. Часть из них стояла в доках, Шанри знала это – как знала и то, что места порой все равно не хватало, а потому судна стояли на якорях в порту. Впрочем, тот располагался в заливе, а потому волны не терзали так борта, как могли бы, если бы берег не мешал воде и ветрам. Они поднялись выше, и теперь город еще сильнее походил на лабиринт, что тянулся далеко-далеко. Он стоял на холмах – будто даже земля здесь, захваченная во власть беспокойных вод, приняла их форму. Пробивавшееся сквозь облачную дымку солнце слегка золотило небо, и за линиями домов и крыш Шанри видела начало бесконечного простора земли – наверное, там начинались пустыни… Элан рядом с ней зачарованно выдохнул: - Так красиво… - И не зря мы шли сюда, верно ведь? – рассмеялась Халисса, тоже подходя к ним. В голосе ее звучала гордость. – Стоило оно того? - И ты еще спрашиваешь, - покачала головой Шанри. Было и впрямь невероятно красиво, и она все смотрела и смотрела, подмечая новые детали, черты Шаванти. Она никогда не думала, что однажды окажется так далеко от Небесного Города – но это вновь напоминало о ее мечтах: о чужих берегах, опасностях и смелости, обо всем том, что кружило голову и исподволь тревожило жадное сердце. Все сбывалось. Может, и не так, как она предполагала – но сбывалось все. - Наверху у Бандира – его комната, он ночует там. Я заберусь туда и возьму подстилки, чтобы было удобнее. А вы наслаждайтесь пока. Шанри обернулась, проследив, куда идет Халисса. Она не заметила еще одну вертикальную лестницу, на этот раз железную и укрепленную – та вела вверх к еще одному люку в потолке. Ловко взобравшись по ней, девушка подняла крышку и вскарабкалась в невидимое им с Эланом помещение. Было слышно, как она ходит там и чем-то шуршит. Шанри обернулась к Элану: тот выглядел завороженным – и это как-то преобразило его черты. Почувствовав ее взгляд, друг сам посмотрел на нее и как-то робко, будто объясняясь, заговорил: - Я даже не думал, что увижу однажды море. Я много читал о большой воде, но это было так далеко… - снова отвернувшись к окну, он покачал головой. – И вот теперь мы здесь. Будто бы какой-то сон – и это все не с нами. Я даже не верю, что вижу это все… Поддавшись порыву, Шанри подошла к нему вплотную – и сгребла его в охапку, крепко-крепко обнимая. Друг от неожиданности даже вздрогнул, но в следующий миг вцепился в нее так искренне, что она и сама зажмурилась – а затем тихо шепнула ему на ухо: - Все будет хорошо, брат. Я клянусь тебе, ты увидишь еще тысячи чудес! И все у нас сбудется, и ты еще нарисуешь свою карту. Будет счастье! Элан посмотрел на нее, и в глазах его вдруг что-то вспыхнуло – будто солнечный луч на миг осветил его радужки, на короткие секунды вновь сделав его прежним. Он смотрел – и ему очень хотелось ей верить, словно Шанри была кем-то очень важным, вроде его учителей, которые совершенно точно знали, как устроен мир. Этот взгляд пробрал ее до самых костей, и она ощутила собственную ответственность перед ним. О, она мало что знала об устройстве мира, и она бы точно не сумела бы объяснить Халиссе, что такое снег: зато она знала, что если очень сильно верить во что-то и просить изо всех сил, то боги услышат. Еще она знала, что такое верность и преданность – и как много зависело от таких штук. Шанри сжала плечо Элана ладонью, отстраняясь, и улыбнулась ему во всю ширь рта, и тот неуверенно рассмеялся, будто проснувшийся от долгого сна человек. Над ними в сторону люка простучали шаги Халиссы, и они неуклюже разомкнули объятья – что-то очень личное было сейчас в этом прикосновении, и не хотелось, чтобы кто-то думал лишние мысли, пусть даже и неправдивые совсем. Из люка вдруг выпал какой-то тюк, подняв столб пыли, за ним шмякнулся еще один, а потом спустилась и сама Халисса. Она подтащила ближе к ним свою добычу, разворачивая ее и расстилая прямо у огромного окна толстые стеганые подстилки, сшитые из пестрых разномастных лоскутков и чем-то набитые. Устроившись на одной, Халисса раскрыла свою сумку и принялась выуживать оттуда какие-то свертки. Последней она вытащила пузатую, обмотанную бечевкой бутылку с широким горлышком, накрытую такой же широкой плошкой. Шанри уселась рядом с ней, с любопытством разглядывая все, что разворачивала девушка. Элан проявлял интерес не так живо, однако и он поглядывал на все, что принесла Халисса. - Это – ланари, - она указала на небольшие коричневые плоды, немного продолговатые, с сухой коркой. – Внутри у них косточка, так что со всей силы не кусайте: один иноземный купец так зуб себе сломал. Лепешки вы уже пробовали, а вот сыр, кажется, нет. Он свежий, так что может быть немного пресным – хоть я и не пожалела специй. Вот это – чилах, его в каждом доме по-своему готовят. Мой отец обычно заворачивает в мясо ягненка толченые орехи вперемешку с сухими фруктами, десятью травами и небольшим количеством сока виштхи. Получается вкусно, хоть мать так и не привыкла – в ее роду готовили иначе, а поскольку чилах готовят только мужчины, она и слова ему сказать не может, чтоб переучить! Но мне вот нравится. Надеюсь, что и вам понравится. А вот это – молодые побеги лотоса, их маринуют с ломтиками перца и… Пока она говорила, Шанри, облизываясь, рассматривала все. Казалось, они поели совсем недавно, но после такого подъема подкрепиться хотелось – тем более что все выглядело очень любопытно и вкусно. Сыр, нарезанный толстыми ломтями, был густо натерт каким-то приправами, которые пахли ароматно и остро; чилах представлял собой что-то вроде мясного рулета, тоже нарезанного крупными кусками. Даже ростки выглядели очень аппетитно. Вся снедь, завернутая в несколько слоев плотных салфеток, была незнакомой – разве что лепешки они и правда уже ели, и те оказались весьма приятными. - А там что? – Шанри указала на бутылку, усмехнувшись. – Неужто этот ваш сомал, о котором столько говорят? - Ну, немного сомала тут есть, - Халисса проказливо сощурилась. – Но чуть-чуть. Я добавила пару ложек в чай, это здорово согревает. Заодно ноги завтра болеть не будут. Сняв плошку с бутылки, она выкрутила пробку и налила почти под край. Странное дело – от напитка даже пар шел; видимо, бутылка была особенной и хорошо держала тепло. Осторожно приподняв плошку и отсалютовав им, Халисса, прикрыв глаза, сделала несколько глотков, а затем передала посудину сидящей по левую руку от нее Шанри. Та приняла плошку, пробуя чай с сомалом: глотку тут же обожгло, у напитка был резкий вкус – но она не закашлялась, чтобы не ударить в грязь лицом перед Халиссой. Бедняга Меред… Если тут две ложки всего этой дряни разбавлено, что ж там ей в глотку бабка вливает!.. Элан, опасливо косясь на плошку, отхлебнул совсем немного – и тут же поморщился, передергивая плечами. Халисса, заметив это, рассмеялась: - Да, в первый раз многим не идет. Но мой отец всегда говорит, что надо долго пробовать, чтобы хорошенько распробовать! Угощайтесь теперь. Ели они в молчании – быстро и жадно, и иногда Шанри только довольно урчала, жуя: пища, принесенная Халиссой, действительно оказалась вкусной. Чай с сомалом на второй глоток пился легче, на третий – вообще почти не ощутился. За окнами расстилался простор моря и земли, и Шанри чувствовала себя хорошо здесь. Это место вдруг приняло ее – приняло всю и полностью, распахнулось перед ней, и она была тут словно дома. В конце концов она с удовольствием растянулась на боку, лицом к стеклам, и теперь любовалась морем, сытая и довольная. Элан сидел рядом, подтянув колени к груди – он тоже казался умиротворенным. Халисса, последовав ее примеру, разлеглась на полу, будто большая вальяжная кошка. Здесь было очень много света, и, должно быть, луч маяка был далеко виден в море – а может, даже и из пустынь… - Халисса, а как зажигают фонарь? – Шанри вывернула голову, чтобы вновь оглядеть необычную конструкцию. – Я сама родом из морского города, но помню, что к нашему маяку подвозили телеги с окаменевшим деревом – и жгли его. На подъемнике его поднимали, внутри башни был механизм, чтобы по лестнице в мешках не тащить. Пахло там сильно, здесь же – запаха вовсе нет… Да и стекло от такого жара должно бы лопнуть, у нас открытая верхняя площадка была под крышей, например. - Это все алхимики, - отозвалась девушка, тоже перекатываясь и разглядывая фонарь. – Стекло здесь особое, закаленное – говорят, что ему разве что кровь земли страшна, что в ней оно поплавится, но любое другое пламя выдержит. А внутри обычно жгут составы, которые алхимики придумывают. Это – наши мудрецы, они много знают о мире – и свойствах разных металлов, пород. С помощью этих знаний они создают всякие растворы, что-то с ними делают, чтобы получались как будто кристаллы или порошки, и если их поджигать, будет очень яркий свет. Правда, с ними нужно быть очень осторожным, потому что их пары, пока их не жгут, вдыхать нельзя, и смотреть на открытый свет тоже нельзя – можно ослепнуть. Поэтому стекло такое. Я видела, как Бандир это делает: через заслонку закладывает из всяких колб порошок, закрывает плотно, а потом лучиной через вон то отверстие поджигает – и его тоже закрывает плотно. Это интересно – свет долго горит, потому что ему не нужен воздух, как обычному огню, и поддерживает он сам себя как раз за счет паров, которые из порошка выходят. Раз в какое-то время Бандир подсыпает еще, когда начинает тускнеть. А еще свет бывает разного цвета – в зависимости от того, какой порошок он добавляет. Например, во время штормов он сыпет что-то, из-за чего свет становится красным. Бывает зеленым, когда отлив. Иногда – даже синий, но я уж не помню, почему так и что означает. Сейчас в Шаванти двое алхимиков: раньше был старик Мадира, очень жуткий и страшный, я боялась его – больно нелюдимый он был и сварливый… Но он умер, когда мне было лет девять, и вместо него теперь Шуад и Занфир. Отец говорит, что уж лучше бы Мадира и дальше жил себе в своей башне да тихонько там над склянками корпел: эти двое молоды еще и хоть и умные, а как засели за дело – так у нас чуть ли не каждый месяц что-то взрывается и горит. А алхимики городу нужны, не погонишь их. Правда, правитель Вьянхар года три назад ходил к ним, поговорил с ними – и вроде как им больше нельзя на территории Шаванти свои опыты проводить, только за окраинами. Но все равно взрывается иногда. Давно вот не было – так что, может, и вам повезет. Посмотрите. Некоторое время они еще молчали, наслаждаясь тишиной, а затем Халисса, скосив на Элана темные глаза, негромко заметила: - Помнится, ты спрашивал, как же так получилось, что без кораблей наши люди перебрались за море. Это очень занятная история, на самом деле! – Элан с интересом обернулся к ней, да и Шанри устроилась так, чтоб видеть девушку. – В общем, все началось с того самого лиха. Легенды гласят, что наш народ раньше жил очень далеко отсюда – но примерно четыре тысячи лет назад случилась беда, из-за которой земля раскололась, а реки вскипели. Многие погибли из-за взбесившейся стихии, а уцелевшие разделились: часть ушла на северо-восток, а другая – на юго-запад, к большой воде, и это как раз были наши предки. Лихо шло за ними в обе стороны, расползаясь по краю и сжигая его, иссушая когда-то плодородные почвы. Надежды на спасение было мало, а потому те люди, что ушли к океану, решили попытать счастья – и перебраться на другую его сторону. Конечно, ни о каких кораблях не шло речи – они шли почти из центра материка по суше, а в прибрежных рыбацких деревеньках разве только лодки можно было отыскать, как на тех лодках переправить тысячи людей? Больших судов на южном берегу не строили; учителя рассказывали нам, что может и пытался кто пересечь океан вплавь, но эту затею быстро оставили – сколько ни пытались, а вокруг лишь версты воды были. А потому снарядить корабли и на них уйти от беды не удалось бы. - А как тогда? – недоуменно спросила Шанри. Халисса, склонив голову набок, почему-то понизила голос – и тон ее стал загадочным. - Есть вещи, о которых я мало знаю – как и люди моей земли. У нас не принято говорить о них открыто, а тех, кто еще и способен на что-то подобное, боятся и из городов гонят. Однако это не означает, что ничего такого и в помине нет… - Шанри интуитивно поняла, о чем она говорит, а потому, улучив момент, скосила глаза на Элана: все-таки будет не очень хорошо, если друг сейчас снова замкнется в себе… На ее счастье, Элан выглядел по-прежнему заинтересованным, и ни одна мышца на его лице не дрогнула, не исказилась затаенной болью. Все равно буду приглядывать за ним. Халисса продолжила. – Все дело в колдунах. Раньше их почитали, без них ничего важного не делалось. Колдуны помогали, когда пришло лихо: поддерживали жизнь народа, защищали его. В некоторых Храмах – в Храмах Хали, например – хранятся свитки, в которых говорится, что не только стихия гнала людей прочь с родной земли. Что было еще что-то – то, что пострашнее любой волны о семи вершин, любого землетрясения. Но об этом мало говорят, если честно… Больше убеждены, что все это байки, я и сама не знаю, что же там такое было. Но знаю, что колдуны оберегали от этого людей, и что если бы не они, наш народ точно пропал бы. Когда люди дошли до моря, колдуны выручили их снова: они открыли Врата Мира и перевели всех, кто с ними был, через океан. Так и нашли первые острова, те, что за южной оконечностью Меариви – те, до которых, как говорят, теперь все-таки добралось лихо. - Врата Мира? – Элан нахмурился – да и Шанри заинтересовалась, пытаясь в голове все сложить. – Что это такое? Я… - он запнулся, а затем как-то неуверенно произнес. – Я знаю, что существуют Врата Сторон, через которые можно пройти сквозь пространство, но для них нужна точность. Да и открыть их для нескольких тысяч людей… Нужны колоссальные силы, и я не уверен, что даже колдуны прошлого были способны на такое. - Ты хорошо осведомлен, - Халисса прищурилась, и Шанри замерла: она не знала, что будет, если девушка поймет, что среди них есть ведуны. На лице той мелькнула догадка, и она заговорщическим шепотом воскликнула. – Так вот как вы здесь оказались!.. Вам помогли колдуны! Ничего себе!.. - Ну да, - промямлила Шанри, про себя прося кости удачи лечь как надо. Вроде до сути Халисса не докопалась… - Нам надо было быстро переместиться, вот и получилось так… Дальше мы вроде как будем путешествовать своим ходом, вряд ли тут можно найти… колдунов… - Вот повезло же, - с завистью выдохнула Халисса, глядя на них жадными глазами. Шанри сморгнула: не того она ждала. Халисса, трактовав это по-своему, пояснила. – Мне всегда хотелось поглядеть, как колдуют! Это же так необычно, так интересно! – и тут же она добавила, увидев, как напряглись ребята. – Не беспокойтесь, я никому не скажу. Да и, в общем-то, на вас косо никто не посмотрит – даже если поймут. Вы ведь иноземцы, и у вас с колдунами по-другому, я знаю. Так что как именно вы добрались сюда – значения не имеет. Это к здешним относятся, будем честно говорить, не очень радушно. Но вам многое дозволено… - помолчав, она села, как и Элан, подтягивая колени к груди и поглядывая на новых знакомых. - Ты верно сказал, Элан – я тоже знаю, что обычного колдовства не хватило бы для того, чтобы перевести людей через океан. Но то и не было обычное колдовство. Колдуны древности владели реликвией – ключом, который и открывал то, что называлось Вратами Мира. По легенде, это был как будто мост – огромный мост, который открывался под шагом первого идущего и обрывался под шагом последнего. Он возникал прямо в воздухе, сиял, будто опал драгоценный, и рассекал пространство как-то чудно, и время на нем текло иначе. Колдуны могли создать его лишь с этим ключом. Я немного думала об этом, - добавила она с важностью – при этом скромно опуская глаза. – Наверное, эта штука была чем-то вроде… ну, я не знаю, сосуда силы. Я слышала, что есть всякие колдовские штуки, амулеты… У нас даже можно найти их, если знать, у кого спрашивать. Это, кстати, и к вашему путешествию относится: не думайте, что в Шаванти уж совсем нет колдунов. Да, их очень мало. Да, за то, чтобы перевести вас куда-нибудь, куда вам нужно, они могут попросить немало. Но – найти их можно. Это так, по секрету. - Наверное, ты права, Халисса, - задумчиво проговорил Элан, глядя куда-то сквозь девушку. – Просто на материке никто не слышал о Вратах Мира. Пожалуй, для них действительно необходим был какой-то артефакт, притом очень сильный… Но у нас нет легенд ни о чем подобном. Халиссе, как показалось Шанри, было очень приятно, что кто-то оценил ее догадку. Еще сильнее потупившись, она улыбнулась, а затем с достоинством заметила: - Еще бы – считается, что ключ утерян. Вернее, не совсем утерян. После перехода ушедшие вновь разделились: часть обосновалась на островах – благо, расстояние между ними не было большим, во время отливов вообще можно было идти по отмелям пешком, там вода до пояса могла доходить, но не больше. А другие, решив попытать счастья, ушли на большую землю – то есть на Меариви. До Шаванти дошли в основном колдуны – они желали знать, что лежит по ту сторону пустынь. Я уже говорила, земля здесь была бедная. А среди колдунов, как говорят предания, была женщина-сноходка, которая говорила о лежавшей за морями богатой территории, на которой они могли бы начать новую жизнь – и где лихо точно бы не добралось до них. Дойдя до берега моря, колдуны вновь открыли Врата Мира – и пообещали, что вернутся, как только отыщут счастья по ту сторону. Но никто не пришел. Сначала их считали пропавшими без вести, оплакивали, но когда появились корабли, когда открылись морские пути – что ж, стало понятно, что дела до оставшихся на Меариви им не было. К тому же, ключ к Вратам Мира пропал, и теперь его не найти. С тех пор колдунов на наших берегах и не жалуют – их считают вероломными, предавшими свой народ, а потому гонят отсюда на материк. Некоторые все равно остаются, прячутся, и многие знают, где их искать, хоть и, если прямо спросите, вам никто не расскажет – скорее, сделают непонимающее лицо и начнут заверять, что в Шаванти нет колдунов. Вот так все и получилось. - А найти пытались хоть? Ну, я про ключ, - уточнила Шанри. Она, как и Элан, тоже ничего не слышала о такой реликвии – зато знала, как контрабандистка, что за такую штуку можно было выручить очень неплохие деньги. – Известно, как он выглядел? - В том-то и дело, что нет. Описаний нигде не сохранилось, как его теперь искать? Конечно, поначалу хотели вернуть – но для этого нужно было найти колдунов на материке, а как такую задачу выполнить? К моменту, когда морской путь открыли и утвердили, ушедшие могли давным-давно умереть, а если и не умереть – ну все равно, искать их по всему Бар-эс-Тилладу никто бы не стал. Так что теперь это очень далекая мечта. Если бы ключ был найден, можно было бы быстро проходить сотни верст – хватило бы дня, чтобы пересечь весь Меариви от края до края… - она вздохнула. – Я потому и считаю, что с колдунами неправильно вышло. Возможно, если бы их не гнали, они могли бы создать что-то подобное, и это сослужило бы пользу всему народу. Но, если начистоту, мало кто так думает. - Знания о реликвиях древности часто пропадают зря, - Элан чуть заметно поморщился, и Шанри усмехнулась: да, сейчас он точно был в своей колее. А еще его, кажется, не кололо то, что они говорили о колдунах. – И восстановить их потом невозможно. Хоть это и многим бы помогло. - Это точно, - серьезно закивала девушка. Дальше разговор как-то свернулся – они задумчиво замолчали, и каждый погрузился в собственные мысли. Рассказ Халиссы показался Шанри интересным, хоть и довольно размытым. Впрочем, ожидать ясности не приходилось: то, о чем говорила девушка, произошло много тысяч лет назад, а за такой огромный промежуток времени из памяти могло стереться все что угодно. Шанри вообще дивилась, что Халисса знала и те подробности, что рассказала им. Со всего выходило, что жители Меариви – независимо от статуса, возраста и прочего – знали свою историю; Шанри тем похвастаться не могла, а от того становилось немного стыдно. Один Элан в их компании был с головой, а они, непутевые, мало что могли рассказать незнакомцам о собственной земле. Зато мы – ловкие и рукастые. А еще знаем, как выбираться из передряг. Каждому – свое место, и я на своем совершенно точно. От мыслей ее отвлек голос Халиссы: - Я смотрю, от матушки Гальдоры у вас есть дары, - она с улыбкой указала на руку Шанри, сейчас расслабленно лежавшую на боку. – Если вдруг вас позовут в гости другие семьи – готовьтесь к тому, что и они что-нибудь подарят. Вы здесь еще дети, как и я, и каждый будет считать своим долгом приветить вас. - Как ты узнала, что от нее? – Шанри тоже глянула на колечко. – Она всем такие раздает? - Из-за камня, - пояснила Халисса. – В городе несколько мастеров, но с гранатом работает только мастер Ачир. С этими словами она убрала за уши распушившиеся локоны, что обрамляли ее лицо, и продемонстрировала серьги, чуть оттягивавшие мочки. К крупным темно-красным камням, гладко отшлифованным, были привешены перевернутые рогами вниз луны из темного серебра. По сути, тоже безделушка, как и у Шанри, пускай и более богатая. Тут же спохватившись, Шанри спросила ее: - Слушай, мы вот задумались тут… Ну-ка, брат, покажи свой дар, - взглянув на нее, Элан полез за ворот, вытаскивая цепочку. Халисса с интересом наклонилась к нему, разглядывая фигурку, а Шанри договорила. – Это же оберег какой-то, верно? Что он означает? - О, это очень хороший символ! – заверила ее Халисса, выпрямляясь. – Это – спящий Натарадра, путешествующий мыслью через океан мудрости. Во сне Он познает истину мира, впитывая ее, а затем, проснувшись, творит Свой танец, тем самым даря истину всему сущему. Считается, что это амулет мудрецов и тех, кто ищет правду. Он успокаивает разум и дарит ему ясность. Кажется, это как раз для тебя, Элан, коль уж ты ученый, как о тебе Шанри говорит! Матушка Гальдора не ошиблась с выбором дара. - Да, наверное, - немного помолчав, ответил Элан, разглядывая фигурку на длинной цепочке. Шанри показалось, что друг на одно мгновение слабо улыбнулся. А вот она сама вновь ощутила что-то очень хорошее, правильное и доброе. Будто что-то действительно обрело свое место, будто все ее надежды отыскали вдруг ответ – и стали немного реальнее, чем какие-то дни назад. Да, бабка у Ашвари была до жути неприятная, но Шанри прекрасно знала, что случайностей не бывает, и что Царица Судьба самые крохотные мелочи сводила в единое полотно. И раз уж старая Гальдора подарила Элану такой талисман – уж наверное, это было неспроста, и мир наблюдал за ними своими звездными глазами. И он тоже хотел помочь ее другу. Заложив руки под голову, Шанри перевернулась на спину, глядя сквозь стекло на чуть золотящееся небо и вслушиваясь в приглушенный шелест моря. - Ну, а теперь – ваш черед. Расскажите мне о вашей земле! – попросила Халисса. И Шанри с готовностью начала говорить – о том, что было на Бар-эс-Тилладе, о Паррене, где она росла. Потом Элан расскажет больше, точнее и интереснее, дополнит все, и Халиссе наверняка понравится земля, которую она никогда не видела. А Шанри очень нравилось в Шаванти, и так хорошо и вольно, как здесь и сейчас, ей не было уже давным-давно.