Дикая охота. Руины рассвета

- Что-то серьезное, господин посол? - Честно сказать, понятия не имею, ваше величество, - сдержанно отозвался Тэаран'Ренгар. Лицо он умел держать прекрасно, а потому не сомневался в том, что даже та малая толика беспокойства, что все-таки слегка колебала душевное равновесие, никак не оттеняла ни взгляда его, ни жестов, ни чего-либо еще. – Мой отец не стал бы просить меня явиться домой без веской причины. А потому сейчас я несколько… удивлен. И пришел к вам с такой просьбой – признаться, для меня самого она деликатна и неожиданна. - Все в порядке, Тэаран, - заверила его королева Тиннереда. Сейчас она вновь принимала его в своем личном кабинете, на столе перед ней громоздились кипы бумаг и тяжелые фолианты в искусно оформленных переплетах, а за ее спиной – Тэаран уже успел привыкнуть к постоянному присутствию этой женщины – темной тенью застыла госпожа Дамала. Как и всегда, на посла она смотрела неодобрительно, чуть ли не враждебно, однако и это уже казалось привычным: так госпожа Птица смотрела на всех, кто оказывался рядом с ее бывшей подопечной. Сама Атеа между тем продолжила, наконец поднимая на него взгляд. – Конечно же, я отпускаю вас. Если необходимо, вы можете пробыть в Верданоре несколько дней. - Я все же рассчитываю все решить в ближайшее время – и надеюсь быть в Расфале если не сегодня вечером, то хотя бы завтра. Спасибо, ваше величество, - Тэаран чуть склонил голову в жесте благодарности. – Если обстоятельства будут благоприятны, я, возможно, смогу нанести визит владыке Дан'Архону – и обсужу с ним лично вопросы, касающиеся наших солдат в составе армии Тиннереда, а также того, как скоро они смогут прибыть. - Это было бы очень кстати, господин посол. Впрочем, мы так или иначе можем обсудить все с владыкой и в прежнем формате, если вдруг ваша аудиенция не состоится. - Хорошо, ваше величество. Доброго вам дня. С вашего разрешения, я явлюсь к вам, как только вернусь в Тиннеред, - с этими словами Тэаран поднялся из кресла напротив королевы. Та, наградив его еще одним невыразительным взглядом, скупо улыбнулась: - Буду ждать с нетерпением, Тэаран. Вам тоже доброго дня – пускай все будет благополучно. Распрощавшись с королевой, Тэаран'Ренгар покинул ее покои, направляясь к лестницам. По пятам за ним следовали Лоэрин и Каэль, и звук их шагов сейчас словно дробил секунды, что неспешно текли вперед, волоча за собой громаду мыслей. Тэаран и впрямь прекрасно умел держать себя в руках и редко поддавался тревогам; однако сейчас повод для волнения, вероятно, у него все же имелся. Миор'Ренгар, отец Тэарана, был весьма щепетилен в вопросах, которые касались репутации его семьи. Прежде он и сам служил Верданору, находясь при дворе Тиннереда в качестве посла. При нем отношения двух держав упрочились, было заключено несколько соглашений, ставших основой для будущего более тесного сотрудничества, к которому Верданор и Тиннеред пришли ныне; более того, в самом начале служения Миор сумел предотвратить назревавшую войну, благодаря чему заслужил особое расположение владыки Дан'Архона. Союз оказался гораздо более полезным, чем длительная война, да и Верданорский Змей не стремился властвовать над людьми: они не казались ему достаточно хорошими подданными. Заслуги Миора не были забыты и по сей день, он находился на хорошем счету и с гордостью принимал вести об успехах сына. Именно он всегда говорил Тэарану, что служение было превыше всего, и никакие личные дела не могли стать важнее долга – а иначе ты не достоин места, которое занимаешь. И потому Миор'Ренгар ни за что не стал бы отрывать Тэарана от дел ради того, чтобы тот просто проведал отца. И уж тем более не стал бы отправлять в его резиденцию доверенного Мудрого, который сумеет открыть переход в родовое гнездо семьи Ренгар по первому слову посла. Сейчас Мудрый, ранним утром появившийся в резиденции Тэарана и передавший ему сообщение от отца, ожидал его все там же – и Тэаран, получив разрешение покинуть Расфаль, не намеревался задерживаться. Пока карета везла его от королевского дворца к резиденции, Тэаран перебирал в голове все возможные варианты. Сообщение пришло от отца – значит, пока еще он находился в добром здравии, и вопрос наследования не поднимался. Возможно, дело было в матери: госпожа Яра тяжело болела уже несколько лет – увы, ее семья Эрелин была подвержена неизлечимому недугу, часто поражавшему женщин рода. Впрочем, в случае смерти матери Тэарану, скорее всего, пришло бы официальное письмо, а владыка Верданора обратился бы к королеве, чтобы та отпустила посла на определенный срок, положенный для проведения необходимых церемоний. А состояние ее ухудшалось стабильно и не было поводом для того, чтобы посол оставил – пусть даже на день-другой – свой пост при дворе Тиннереда. В какой-то момент Тэаран, бездумно наблюдавший из окошка кареты улицы Расфаля, предположил было, что дело могло касаться Гила, однако практически сразу же отмел эту мысль. Брат не имел отношения к семье с тех самых пор, как серьезно поругался с отцом, а Миор'Ренгар был не из тех, кто мог бы поддаться сентиментальным порывам и изменить свое решение в угоду каким-то личным переживаниям. Да и Гил, насколько знал Тэаран, не стремился каким-либо образом напомнить им о себе: он благополучно жил где-то на севере Верданора в поселении добытчиков самоцветов, занимался, несомненно, благородным трудом в копальнях, взял себе в жены местную девицу из рода ремесленников и не так давно, как сообщали информаторы Тэарана, обзавелся круглощеким наследником. Все это вполне соответствовало его представлениям об истинном счастье, тогда как Миор'Ренгар в одном из последних писем сухо сообщал Тэарану, что его такое положение дел тоже вполне устраивает – если выродки Гила, сколько бы их ни появилось, не станут претендовать на родовое имя, конечно. От имени беспутный старший брат отказался сам, однако на всякий случай доверенные люди семьи Ренгар приглядывали за ним – а также за тем, чтобы в нем внезапно не проснулись какие-либо амбиции. Очевидно, дело не касалось родственников Тэарана – к чему тогда была такая срочность? Исходя из того, как все обставил отец, требование явиться в родовое гнездо можно было счесть настойчивым. Тэаран'Ренгар задумался о том, мог ли Миор подыскать ему удачную партию – и пригласить для того, чтобы обсудить будущий брак, однако и от этой мысли отказался практически сразу же. Обычно таким решениям предшествовали долгие и чинные церемонии, упоминания в письмах родового имени возможной невесты, искусно выполненные портреты, позднее – официальные приглашения в Верданор и рекомендательные письма от господина, при котором невеста была фавориткой. Ничего похожего не происходило, следовательно, о женитьбе сына глава рода Ренгар, к счастью, еще не задумался. К тому же, своим трудом и успехами Тэаран заслужил право самостоятельно выбирать себе жену, так как показал себя достойным наследником семьи, который не посрамит имя своих предков. Одобрение Миора оставалось необходимым, но и руки Тэарана не были связаны обязательствами, навязанными другими. Но какова же была причина? Позиции рода Ренгар в Верданоре десятилетиями оставались крепкими: семья Миора считалась одной из самых уважаемых в державе. Если бы хоть что-то могло угрожать им, Тэаран бы знал об этом – как знал бы и отец. Пока он не мог отыскать объективную причину появления в резиденции Мудрого, сколько бы ни старался, а потому голос Лоэрина заставил его вздрогнуть от неожиданности. - Будут ли особые поручения до твоего возвращения, господин? - Нет, - односложно ответил Тэаран, обдумав его вопрос. – Оберегайте покой моего дома. Если что-то во время моего отсутствия привлечет ваше внимание, сообщите мне об этом. - Как прикажешь, господин Тэаран, - Лоэрин и Каэль отозвались едва ли не хором, склоняя головы в почти одинаковом жесте почтения. Карета замедлилась, вороные кони с коротко остриженными на верданорский манер гривами остановились у увитого темной лозой высокого забора. В сопровождении своих людей Тэаран'Ренгар пересек сад, окружавший резиденцию, почти бездумно поднялся на крыльцо, не удостоив распахнувших перед ними двери стражей и взглядом. Ему было совершенно не до того, а потому он торопился. В ранний час Мудрый застал его в библиотеке, где Тэаран приводил в порядок личные записи – и, вероятнее всего, сейчас находился там же в обществе кого-нибудь из обитателей особняка. Оставлять его без присмотра в своем доме Тэаран ни за что бы не стал; в конце концов, науку отца он усвоил хорошо, а потому доверял лишь проверенным людям. Слуга, менявший прежние полотна шелка на окнах на свежие, на вопрос Тэарана ответил, что Мудрый все же почти сразу же отправился в помещение зимнего сада, где отдыхает по сей час. Отпустив Лоэрина и Каэля, посол направился туда – он и сам любил этот тихий уголок, где можно было насладиться покоем, занять себя книгой или непринужденной беседой и угоститься хорошим чаем. Пока Мудрый творил переход, Тэаран'Ренгар наблюдал за его движениями с отстраненной заинтересованностью. Ему уже доводилось не раз пересекать пространство при помощи тех, кто работал с энергиями, а потому он мог утверждать, что переходы его народа были гораздо мягче и, пожалуй, элегантнее, чем то, чего сумели добиться человеческие ведуны. Путь, который создавали эльфы, по праву считался более безопасным и надежным, а неприятные ощущения после перемещения сводились к минимальным. Тэаран всегда несколько тяжело переносил переход через Врата Сторон, сотворенные людьми, а потому был в некоторой степени благодарен Миору за то, что тот позаботился о провожатом для сына. Погруженность в собственные мысли и деликатная работа Мудрого сделали свое дело: секунду назад Тэаран был в своей резиденции неподалеку от Расфаля, а ныне – стоял на знакомой террасе, обнимавшей имение рода Ренгар со всех сторон. В нос ударил запах, тоже знакомый с детства: пахло дорогим редким деревом, из которого и строили давным-давно этот дом. Он позволил себе потратить несколько секунд на то, чтобы оглядеться, вспомнить детали, когда-то давно имевшие для него значение, увидеть внутренним взором картинки откуда-то из юности – а затем Мудрый негромко позвал его. - Следуйте за мной, господин. Господин Миор ожидает вас в беседке. Иного Тэаран и не ждал: отец любил проводить там время и заниматься делами – прежде всего потому, что в беседке никто не мог ни подслушать его, ни помешать ему. Ее построили в саду специально для него, из все того же дорогого ореха; Миор'Ренгар не любил сумрак, а потому вместо стен зодчие установили громадные стеклянные панели – по словам отца, их изготовили тем же способом, что и стены для великолепных дворцов в Эредане. В беседке находилось все необходимое: широкий стол, шкафы с книгами, чайный столик в окружении подушек, сундук с оружием отца. Если Миор остался верен привычкам, то и сейчас свои вечера он проводил на площадке неподалеку, где тренировался, чтобы не терять форму. Беседка запиралась, ключ был лишь у отца, и именно там он предпочитал устраивать встречи с важными представителями знатных родов и своими давними приятелями. В Верданоре зима была чуть мягче, чем в Тиннереде, а потому снег здесь не лежал плотным ковром и не одевал деревья в тяжелые шапки. К тому же, за садом поместья Иллатар по-прежнему ухаживали с кропотливой скрупулезностью, а потому клумбы и искусственные горки были тщательно расчищены, как и выложенные мелкой галькой дорожки. Пятна темно-зеленой хвои выплывали из полупрозрачной дымки тумана: в это время обычно в долины с гор приходили дожди – и дни казались сырыми, укутанные в легкие вуали деревья влажно поблескивали почти черной корой, а не замерзавшие реки разливались шире, затапливая песчаные прибрежные отмели. Многие находили конец зимы в Верданоре серым и тусклым, мрачным, не любили этот период, однако Тэарану всегда было комфортно, когда на Иллатар опускалось седое марево. Сквозь прозрачную тишь до его слуха долетало тихое журчание: это по камням бежал ручей, пересекавший территорию имения. Отроком Тэаран, когда выдавалось свободное время, любил сидеть у корней крученых сосен, что росли вдоль его берегов, и мог часами наблюдать за течением воды, размышляя обо всем на свете. Иллатар умиротворял его, и даже теперь, спустя столько лет, здесь все казалось прежним, будто застывшим мгновением, в которое он мог бы возвращаться в поисках покоя. Вот только сам Тэаран'Ренгар изменился, и родовое гнездо ныне казалось ему тесным – всего лишь крохотной точкой на карте его путей. К счастью, никаких сожалений он не испытывал: все было вполне закономерно. Дорожка под ногами вильнула влево, и Тэаран'Ренгар невольно развернул плечи и вскинул подбородок выше. Впереди показалась беседка, окруженная все теми же ярусными сосенками с плоскими кронами. Мудрый остановился, оборачиваясь к Тэарану, поклонился ему, а затем зашагал обратно к поместью, сообщив, что будет ожидать в крыле придворных, если понадобится господину. Тэаран легко поднялся по деревянным ступеням беседки; отца он уже заметил – тот наблюдал за ним, сидя на подушках у чайного столика. Последний раз они виделись около шести лет назад на приеме у Верданорского Змея, и сейчас Миор'Ренгар позволил себе сдержанно улыбнуться, когда сын вошел в беседку, плотно притворяя за собой дверь, тоже почти полностью стеклянную. - Мой сын, - приветствовал его Миор, поднимаясь с места и шагая навстречу. – Рад видеть тебя. - Здравствуй, отец, - Тэаран остановился напротив него, почтительно склоняя голову. Они обменялись рукопожатием, и Миор жестом предложил ему присесть у чайного столика. Миор'Ренгар практически не изменился – Тэаран с малых лет помнил его именно таким. Отец был высок и статен, сух, скуп на эмоции; в его теле жила хлесткая сила, оттеняющая особым образом его манеру держаться и двигаться, а потому порой его можно было сравнить с узким смертоносным клинком, упрятанным в ножны. Во всяком случае, однажды Тэаран услышал от кого-то такую характеристику – и согласился с ней не раздумывая. Цвет глаз – моховый, темно-изумрудный – достался ему именно от отца. Когда Тэаран родился, светлые волосы Миора уже пересыпала щедро седина: как и многие знатные господа, женился он, когда ему минуло двести лет – к тому моменту целеустремленные подданные Верданора обычно достигали определенных высот и занимали хорошее положение в обществе, а после этого можно было задуматься о наследнике. Отец не был исключением, а потому и Гил, и Тэаран появились в поместье Иллатар лишь после того, как Миор заслужил почет и признание и миновал порог зрелости. Его разум оставался все таким же острым и ясным, он умел подмечать детали и анализировать их совокупность, и Тэаран испытывал совершенно искреннее уважение к нему. Оставив службу, Миор'Ренгар стал частым гостем Дан'Архона – а потому он и теперь превосходно ориентировался в том, как обстояли дела во дворце. К тому же, сеть осведомителей отца и сейчас беспрекословно повиновалась ему, а потому он владел разного рода информацией и умело пользовался этим. Они уселись на подушки друг напротив друга, и отец сам подхватил литой чайник, аккуратно и точно разливая по пиалам ароматный напиток. Так он выказывал уважение сыну, предпочитая не опускаться до высокопарных и никому не нужных фраз, а продемонстрировать свое расположение иначе. На столике стояли самые изысканные лакомства, которые любил Тэаран, пускай и позволял себе нечасто: здесь был взбитый мед с отчетливым хвойным привкусом – сладость не вывозили за пределы Верданора, так как мед высоко ценился на землях владыки и трудно добывался, свежие ягоды, тонкие пластины сырных лепешек со специями, мягкий хлеб, приготовленный на пару… Все было расставлено в строгом порядке, с тщательностью, которую отец требовал во всем как от окружающих, так и от себя самого. И Тэаран'Ренгар оценил то, с каким вниманием Миор готовился к его приходу. - Надеюсь, я не отвлек тебя от важных дел, сын мой? – Миор протянул ему наполненную пиалу. Тэаран принял ее, с благодарностью кивая. - Не тревожься, отец: текущее положение позволило мне ненадолго отлучиться. Королева отпустила меня – она отмечала, что я могу остаться в Верданоре на какое-то время, однако я все же планирую вернуться сегодня, в крайнем случае – завтра. Мне не хотелось бы надолго покидать Расфаль. - Полагаю, что задержу тебя ненадолго, - Миор сделал небольшое движение, салютуя ему своей пиалой. – Угостимся, мой мальчик. Каждый угол этого дома да будет благословлен твоим присутствием и славой твоего имени! Тэаран ответил ему, отпивая чай и наслаждаясь своеобразным вкусом. Этот сорт он любил: им тоже не торговали, потому что лист нельзя было хранить долго. Его обрабатывали особым способом, коптя над щепками местного дерева, не произрастающего на иных территориях, и насыщенная дымная терпкость делала напиток невероятным. Тэаран'Ренгар с удовольствием осушил пиалу, и Миор подлил ему еще, наблюдая за тем, как сын макает в мед кусок хлеба. - Тебе стоит знать, что матушка стала совсем плоха, - негромко заметил он. - Я не говорил ей о том, что ты навестишь сегодня Иллатар – теперь любое потрясение обходится ей дорогой ценой. Я недоглядел как-то, и она прочла послание от Пересмешника, в котором он извещал нас о рождении сына Гилладана. После этого нам с лекарем с трудом удалось ее успокоить, а она не могла встать на ноги еще неделю. Сейчас ей немного лучше, но все наши беседы отныне сводятся к мольбам о помиловании Гилладана и обвинениям в бессердечии и черствости. Обычно надолго ее не хватает, она быстро лишается сил и остаток дня проводит в своих покоях. Мне горько видеть, как она увядает: боль затмевает ее разум, и мы не можем остановить это, увы. Потому я стараюсь оградить ее от лишних волнений – даже если они радостны. Если она увидит тебя сейчас, то наверняка заговорит о Гилладане и о внуке, которого она никогда не сможет увидеть, и тогда слез не избежать – а они отнимают у Яры слишком много сил. - Женщины мягкотелы, ты ведь знаешь это, отец, - в тон ему отозвался Тэаран. – Гил – ее сын, она носила его под сердцем. А страдания всегда подпитывают тоску и порой заставляют забыть о чести рода, ставя порывы души превыше всего остального. В том нет ее вины, и я скорблю о ней вместе с тобой. - Верно, сын, я знаю это, - Миор вздохнул. – И никогда не посмел бы винить ее. Просто порой бывает трудно принимать, что время Яры истекает. Мне хотелось бы запомнить ее иной. - Я надеюсь успеть попрощаться с ней. Могу ли я просить тебя подготовить все для нашей встречи в следующий раз? – Тэаран вопросительно взглянул на него. Отец согласно кивнул. - Конечно. Даю тебе слово. Я извещу тебя, когда она сумеет принять тебя без риска для своего состояния – и в условленное время пришлю за тобой Мудрого вместе с официальной бумагой. Полагаю, это займет больше времени, чем нынешний визит. - Не знаю, удастся ли мне задержаться в следующий приезд, отец: в грядущем нас ожидает много работы, а потому я буду ограничен в возможностях. Но несколько часов, пожалуй, сумею выкроить, - пообещал отцу Тэаран, спокойно наблюдая за ним. Это было сказано намерено, чтобы Миор'Ренгар видел, как высоко сын ценит свой труд и долг. Судя по тому, как уголки его рта чуть заметно приподнялись, отец обратил на это внимание – и остался доволен. - О мой сын, пускай твое усердие приносит плоды, а деяния приумножают нашу славу! Ты не посрамил меня, Тэаран, и надеюсь, что так будет и впредь. Тэаран не стал заверять его, что сделает для того все. Он был согласен с отцом: слова оставались лишь словами. Настоящий вес имели поступки. А вот планы стоило держать в секрете – порой и самых амбициозных, достигающих вершины собственного величия, низвергали в пьедестала. Ему не хотелось быть в их числе, а потому Тэаран'Ренгар предпочитал сначала чего-то добиваться, а уж потом говорить об этом. Миор вновь заговорил, непринужденно интересуясь: - Как обстоят дела в резиденции? Госпожа Малхир еще не изъявляла желание вернуться на родину? Вопросы не касались его деятельности во дворце: этикет запрещал Миору выпытывать у сына интересующие его новости. Да и сам Тэаран не стал бы ничего ему сообщать. Осведомители отца в общих чертах обрисовывали ему события, происходящие в том числе и во дворце – так что он, скорее всего, был неплохо проинформирован. Едва ли Миор'Ренгар стал бы вести игру против собственного сына, однако на всякий случай Тэаран предпочитал держать при себе все, что могло быть ему на руку. В любом случае, разговор на отвлеченные темы пока еще не тяготил его. - Все прекрасно, отец: я доволен слугами, пока никаких замен не требуется. Также хочу поблагодарить тебя за книги, которые ты передал, и полотна. Что касается госпожи Дэерин – она в добром здравии и пока не намеревается покидать меня. Ее общество приятно мне, а мое покровительство станет прекрасным подспорьем для нее. Как только ей захочется вернуться в Верданор, я извещу ее семью и составлю письмо для владыки. - Должен признаться, я надеялся, что ты обратишь на нее внимание, сын мой – и по-прежнему меня несколько расстраивает то, что прекрасная госпожа Малхир не станет жемчужиной нашего дома, - отец покачал головой, а затем поднял на него оценивающий взгляд. – Я могу переговорить с владыкой. Если вы с госпожой Малхир наслаждаетесь обществом друг друга, владыка не откажет мне в небольшой просьбе. На некоторое время ее передадут другой семье, чтобы она исполнила долг фаворитки и получила рекомендации, а затем вы сможете связать ваши судьбы, и это не будет противоречить закону. Я говорил с ее отцом об этом, Гридар'Малхир будет счастлив, если Дэерин выйдет за тебя… - Отец, я пока не желаю тратить время на сердечные привязанности любого рода, - прохладно сообщил Тэаран, перебивая его. – Несомненно, госпожа Дэерин прекрасна, однако к тому моменту, как я решу обременить себя браком, пройдет, я полагаю, слишком много времени. Мне бы не хотелось, чтобы она теряла его, ожидая меня. - Брак – это всего лишь формальность, мой мальчик. В конце концов, никто не мешает вам связаться узами и жить так же, как прежде; сейчас ведь госпожа Малхир не мешает твоей деятельности, не так ли? Сердечная привязанность может и подождать, а вот упускать такую кандидатуру не хотелось бы. - Я непременно сообщу тебе, если госпожа Дэерин проявит интерес к подобному развитию событий, - заверил его Тэаран, ощущая внутри себя легкую тень досады. Отец не первый раз пытался убедить его в том, что он поступил опрометчиво, взяв Дэерин в фаворитки. Быть может, она и впрямь могла бы стать превосходной супругой для него, однако у Тэарана имелось достаточно дел и без того. Отпив еще немного чая, он продолжил. – И я полагаю, что ты пригласил меня не для того, чтобы обсуждать возможный брак, не так ли? - Конечно, нет. Повод, признаться, неожиданный – вряд ли тебе успели сообщить о случившемся, - Миор'Ренгар отставил пиалу, чуть склоняясь над столом и разглядывая лицо Тэарана. – Ночью владыке Дан'Архону, да будет долог день его славы, пришло сообщение от владыки Алариса. Аларис просит протекции. Весть пока еще не разошлась за пределы дворца, и владыка, судя по всему, принимает решение самостоятельно. - И что это означает? – приподнял бровь Тэаран. Обычно в таких случаях объявлялось собрание глав знатных домов, а также лиц, имевших отношение к политике державы; направлялось официальное письмо, в котором проситель указывал, какой помощи ожидает, а благородные господа Верданора во главе с владыкой обсуждали приемлемую цену за свою помощь, определяли дальнейший план действий, все организовывали. Все, что не было подтверждено на бумаге, считалось фикцией. - Я пока владею лишь слухами, они не подтверждены – но все к тому идет. По словам моих источников, владыка Ал'Навир просит Верданор ввести в Аларис войска: они подверглись нападению гончих Охоты, лишились нескольких городов, потеряли множество жизней. В стране траур, владыка не справляется с ситуацией. Более того, судя по всему, владыка Ал'Навир утверждает, что источник их бед все еще находится в Аларисе. Его необходимо обнаружить и обезвредить, пока противник не попытался атаковать ослабленный Эрхель вновь. А такое развитие событий не исключено, как следует из сообщения. У Алариса нет ресурсов для того, чтобы защитить подданных, а потому владыка обращается к нам. - Что он предлагает? Есть информация? – обдумывая услышанное, уточнил Тэаран. Некоторое время отец молчал, продолжая разглядывать его, а затем тихо ответил. - Аларис. - Что? – Тэаран'Ренгар в первый миг подумал, что ослышался. Нахмурившись, он бездумно смотрел куда-то сквозь лакированную поверхность чайного столика, осмысливая то, что сказал отец. Миор сухо улыбнулся: - Владыка Ал'Навир, если верить информаторам, просит защиты в обмен на собственную власть. Если владыка Дан'Архон, да не угаснет пламя его силы, согласится, он получит весь Аларис – он войдет в состав Верданора и будет объявлен его территорией. Мы обретем подданных, земли, знания, которые прежде покупали по немалой цене. Владыка, надо полагать, весьма воодушевлен – и не нуждается в обсуждениях по данному вопросу, так как уверен во всеобщем единодушии. Ты знал об этом? - Нет. Мои люди не успели мне об этом сообщить, - у Тэарана тоже были надежные источники во дворце, однако они обычно сообщали ему новости лишь после того, как все подтверждалось. С другой стороны, отец презирал слухи – а потому не стал бы пересказывать информацию, в которой не был уверен. - Я предположил это. Как распорядиться таким знанием – думаю, ты разберешься сам, сын мой. Я же… - он притих на несколько мгновений, наблюдая за тем, как виток пара проходится по глянцевитой поверхности чая, а затем поднял взгляд на Тэарана. – Я же хотел бы сказать тебе еще кое-что. - Слушаю тебя, отец. - Скажи, мой мальчик, ты верен владыке Дан'Архону, да осияет солнце его дорогу? – спросил Миор'Ренгар, и это был совершенно не тот вопрос, который Тэаран ожидал услышать. Более того, в иных случаях подобные вопросы приравнивались к оскорблениям, потому что означали, что спрашивающий посмел разувериться в собеседнике и поставить под сомнение его честь. Но в словах Миора не было попытки каким-либо образом задеть Тэарана. Было что-то иное. Тщательно взвешивая каждое слово, Тэаран заговорил: - Превыше владыки для меня лишь Верданор, отец. За честь владыки я без раздумий отдам свою жизнь – и отниму жизнь любого, кто посмеет поставить под угрозу честь моей страны, кем бы он ни был. А вот такой ответ тоже мог вызвать вполне закономерные вопросы – более того, вопросы весьма щекотливые. И сейчас Тэаран рисковал ровно в той же степени, что рисковал Миор: ведь отчего-то он затеял этот разговор, им обоим грозивший неприятными последствиями, если вдруг все озвученное станет известно недоброжелателям – а в Верданоре любой род, желавший подняться выше, мог стать твоим недоброжелателем. К счастью, места безопаснее, чем беседка отца, для подобных разговоров в поместье Иллатар было не найти. Да и ответ Тэарана, кажется, удовлетворил Миора: он медленно кивнул, а затем промолвил: - Я надеялся, что услышу нечто подобное. И хочу заверить тебя, что не желал скомпрометировать – ни тебя, ни себя самого. Думаю, ты понимаешь это. Меня несколько тревожат недавние события во дворце. Не знаю, слышал ли ты о скандале с нареченной владыки. - В общих чертах, - чуть пожал плечами Тэаран. Госпожа Маннелин из рода Вьенир, невеста владыки, с которой он вот-вот должен был сочетаться узами, не так давно была с позором изгнана из дворца за недостойное будущей владычицы Верданора поведение. Так звучала официальная версия, утвержденная непосредственно владыкой Дан'Архоном. - Это произошло буквально на днях – а подле владыки уже есть новая претендентка, - усмехнулся отец – в глазах его улыбки не было. – И присутствие этой женщины уже успело повлиять на отношения владыки с подданными, которые всегда были верны ему безраздельно и в которых прежде он не мог усомниться. Но теперь их якобы изобличили в плетении заговоров против Верданорского Змея, и судьба их, скажем, еще более незавидная, чем у госпожи Маннелин. - К чему ты ведешь, отец? – прямо спросил Тэаран, ощущая, как тень беспокойства укрепляется, пуская корни в сознании. Этого нельзя было допускать ни в коем случае, а для того, чтобы искоренить тревоги, необходимо было владеть по возможности полной информацией. - Владыка много времени проводит в обществе своей возможной супруги. Следует сказать, что она не чистокровная эльфийка – судя по всему, дочь какого-нибудь изгнанника, потому что родового имени у нее нет. Я видел ее однажды, когда владыка пригласил меня на чай, желая познакомить с новой невестой и продемонстрировать ее необыкновенную красоту. Как по мне, госпожа Джезерид – обыкновенная лживая шлюха, которыми, к моему глубочайшему сожалению, полнится этот мир. Я заверил владыку Дан'Архона, да прогремит в веках его имя, что невеста прекрасна и что я, как его преданный соратник, с нетерпением ожидаю церемонии. Пока еще она не назначена, к счастью. И пока еще госпожа Джезерид не науськивала на меня – во всяком случае, я продолжаю пользоваться расположением владыки, в отличие от многих достойных эльфов. Очевидно, это связанно с тем, что я появляюсь во дворце не так уж часто и к делам не имею никакого отношения. И полагаю, что именно благодаря ей окружение владыки так сильно проредилось. Он стал весьма подозрительным и не доверяет даже тем, чье слово ранее имело для него авторитет. И это тревожит меня. - Ты уверен в том, что сказал мне сейчас? – тихо спросил его Тэаран. Пока еще он не представлял, каким образом использовать услышанное. Миор очень серьезно ответил: - Мой мальчик, я уверен в том, что вижу – за моими плечами долгий путь, и это позволяет мне утверждать, что подле владыки находится бесчестный человек, который заполучил власть над тем, кто сам должен властвовать. Это опасная ситуация, и мне бы хотелось предостеречь тебя. Вполне возможно, что грядут перемены, и в свете последних новостей я не знаю, насколько они будут благоприятны для Верданора. Будь осторожен, Тэаран. Смотри внимательно, обдумывай каждый шаг. И помни о том, что ты – прежде всего сын своей земли. У тебя могут отнять доброе имя, ославить тебя как недостойного, но если ты готов сражаться за свою страну – значит, твоя честь останется незапятнанной. - Я запомню твои слова, отец, - твердо проговорил Тэаран'Ренгар, глядя ему в глаза. – Благодарю тебя за этот разговор. Ты пытался узнать что-нибудь о госпоже Джезерид? - Ее родовое имя утеряно, в картотеках городов личное имя не упоминается. Значит, родилась и выросла она не в Верданоре. Я не сумел ничего найти – возможно, это удастся тебе. - Возможно, - утверждать он не мог – однако стоило по возвращении в Расфаль сразу заняться поиском. Миор'Ренгар за всю свою жизнь ни разу не опускался до голословных утверждений, а потому Тэаран не сомневался в том, что на его слова нужно как минимум обратить внимание. Не так давно владыка Дан'Архон утверждал, что люди никогда не будут достойны Верданора – и ему было невообразимо интересно, каким образом человеческая женщина сумела его переубедить за столь короткие сроки. Это и впрямь настораживало. – Я бы хотел наведаться во дворец с аудиенцией сейчас, если это все, что ты хотел сказать мне, отец. - Да, сын мой, конечно. Ступай. Я предполагал, что ты захочешь нанести визит владыке, Мудрый доставит тебя туда – а затем переправит в Расфаль. Я был рад видеть тебя. Молюсь о твоем благополучии. Он поднялся с подушек, следом за ним встал и Тэаран. Они сжали друг другу ладони, прощаясь, а затем Тэаран'Ренгар покинул беседку, направляясь к особняку Иллатар и не оглядываясь. Взгляд отца он чувствовал лопатками, однако это нисколько не занимало его. Все его внимание сейчас приковали рассказанные Миором новости, и отчего-то тревога не думала оставлять его. Аларис просил протекции, и Дан'Архон, если верить отцу, был согласен эту протекцию обеспечить – и отрядить войска для защиты новых территорий, теперь уже принадлежавших Верданору. Стоило только руку протянуть, и лакомый кусочек достанется владыке. От таких даров не отказывались, Тэаран знал это. Однако у Верданора также были обязательства перед Тиннередом, и потому ему хотелось бы узнать у Дан'Архона лично, каким образом он будет распределять солдат. И взглянуть на госпожу Джезерид. - Проведи меня во дворец владыки, - бросил он Мудрому, входя в гостевой зал крыла придворных. Странное дело: Тэаран даже не заметил, как пересек двор, как прошел в знакомый особняк, как шагал по лестницам и коридорам – это сейчас тоже не занимало его. - Как прикажете, господин, - отозвался Мудрый, поднимаясь из кресла.