Дикая охота. Руины рассвета

Здравствуй, Лебеденок. Когда ты получишь это письмо, нас будет разделять не только земля, но и море. Хартанэ, наверное, лучшая из прях: сколько бы ни минуло времени для меня под Ее крылом, я не перестаю дивиться тому, как Она заплетает пути. Мне Она спряла сейчас странную нить. Чтобы найти Гунлара и Риланда, нам пришлось прибегнуть к помощи необычного человека. Мы задолжали ему – вернее, ей, и для того чтобы снять с себя этот долг, мы вынуждены отправиться на родину Ашвари. Крылатая Дамала нашла нас в Эрентисе, мы поговорили с ней обо всем; выяснилось, что госпоже Лорелей также нужна эта женщина, а потому мне было позволено отправиться в Шаванти. Я помогу Ашвари выплатить ее долг, поищу ведунов, которые могут быть полезны нам, здесь, а затем мы примкнем к объединенному войску. Гильдия обретет еще одну дочь: Ашвари тоже станет Птицей, пусть и не нареченной. Я надеюсь, что наше путешествие не займет много времени, хоть и в нем, представь себе, у меня будет возможность познакомиться с близкими Ашвари. Честно сказать, я не думала, что однажды в моей жизни будет происходить нечто подобное. Наверное, даже немного волнуюсь. А с другой стороны, разве же нас, дочерей Хартанэ, хоть единожды бросали наедине с бедой? И в самый темный час свет Шестикрылой направляет нас, так что едва ли сейчас у меня есть поводы для тревоги. Вместе с нами на юг отправились спутники, с которыми мы провели последние недели. Двое наемников из тех, что Дамала отправила с нами на поиски Риланда, вызвались сопроводить нас; точнее, моя давняя знакомая, которую мы совершенно случайно встретили в пути и которая помогала нам все это время, убедила их переместиться в Шаванти. Может, ты даже помнишь мои рассказы о Ранлу, девушке-южанке, что танцевала с огнем в труппе старика Агара. Она тоже ведунья, поэтому ее присутствие не раз упрощало нам жизнь. Ранлу решила повидать родные берега, и заодно – взять с собой своего подопечного, молодого ведуна, а вместе с ним – его подругу. На то, чтобы описать, каким образом мы все сошлись, мне не хватит ни времени, ни этого листа – как и для того, чтобы рассказать обо всем, что приключалось с нами. Почему-то мне верится, что сейчас ты качаешь головой и улыбаешься, и думаешь: «Меред из Паррена, во что ты умудрилась ввязаться без моего пригляда? За тобой глаз да глаз нужен!». На это я могу лишь улыбнуться тебе в ответ через все эти версты и сказать, что мою дорогу Богиня крутит как Ей хочется, и что мне остается? Я могу лишь принимать это с благодарностью – как еще один урок, как бесценный дар. И совсем не помню, какими мы – ты, я – были прежде. Кажется, с нами произошло что-то чудесное, правда? Пугающее, неумолимое, но чудесное. Это письмо тебе передаст Джерен Шестирукий – наемник из Таврании, знакомый приятеля Дамалы. Вместе с ним будет Беани Тор'Ингил, еще одна наша спутница, и сам Риланд. Не знаю, как у тебя обстоят дела с войсками и союзниками, но мне кажется, что тебе стоит поговорить с ними: быть может, они сумеют оказать какую-то посильную помощь. Что касается Риланда – я говорила с главным в его сообществе, Гунларом. Этот человек довольно амбициозен: он намерен подмять под свою власть Эллоин и стать новым Императором. Он борется с соборниками и созывает под свои знамена всех, кто желает перемен. В разговоре со мной Гунлар намекнул на то, что его интересует сотрудничество с Тиннередом – и в обмен на это он согласен отдать тебе Риланда. Скорее всего, Риланд будет торговаться с тобой. Я не знаю, что именно велел ему просить у тебя Гунлар, однако надеюсь, что это письмо ты прочтешь раньше, чем будешь говорить с ним: так у меня будет иллюзия, что ты предупреждена. Знаю, ты не терпишь чужого беспокойства и тревог, но считай это моей слабостью. Для меня ты прежде всего – Лебеденок, и лишь потом – королева. Несомненно, Гунлар – хитрый человек, и я уверена, что Риланду он дал очень подробные инструкции насчет того, какую цену за себя запросить. Будь осторожна. Я знаю и то, что не вправе тебя учить, как тебе жить, как тебе править, как заключать союзы. Твой полет Богиня благословила, и я вижу это, всегда видела. Ты – одна из самых любимых Ее дочерей, а значит, все будет хорошо с тобой. Прости меня за малодушные просьбы и предостережения: я слишком люблю тебя, чтобы смолчать. Не знаю, как скоро мы встретимся и где: на полях ли сражений, во снах, в твоем дворце, под сводами Гильдии… Знаю лишь, что к тому моменту друг для друга у нас накопятся десятки историй, которые будут ждать мига, чтобы стать рассказанными. Знаю, что к тому моменту мы снова изменимся – о, как нас изменило это странное время, новое время. Это неостановимо, и в новую нашу встречу мы придем друг к другу иными. Но как бы сильно мы ни менялись, и через сотни лет я буду обнимать тебя всем своим сердцем – и ни на миг не отпущу твою руку, Лебеденок. Береги себя. Я всегда с тобой. Если бы в этой комнате никого, кроме нее, не было, Атеа бы читала совсем иначе. Она бы улыбалась, морщилась, снова улыбалась, вздыхала бы, качая головой и думая о том, что время идет, а Меред продолжает восхвалять Хартанэ при каждом удобном случае. Или насмешливо журила бы ее в собственных мыслях, поддевая ее и говоря, что Меред действительно влипла по самые уши, раз уж южная кошечка будет знакомить ее со своим семейством – больно это смахивало на какую-нибудь помолвку. Атеа вскидывала бы в немом удивлении брови, узнав, где сейчас находится подруга, скалилась бы, думая, как Ашвари впервые столкнется с Гаэрой-Вороной, хмурилась, гадая, что Гунлар захочет в обмен на Риланда. После – перечитала бы все еще раз, пробегаясь взглядом по выведенным рукой Меред строкам и чувствуя невозможную нежность. Чайка умела делать так, вынимать все сердце как-то просто и тихо, брать его голыми руками с такой легкостью, словно усилий для того и прилагать не стоило. Вот только до сердца Атеа могла добраться лишь искренность – и лишь искренность заставляла его сладко и надсадно болеть; Меред всегда была честна, а потому сейчас это простое письмо растрогало ее едва ли не до слез, и нужно было справиться с треклятым комком в горле. Всегда ты так, проклятущая – не виршами, так письмами. Глупая ты Чайка… А еще с ней и правда случилось что-то необыкновенное. Атеа понимала это только теперь, подмечая для себя все, о чем она писала – даже то, что написано не было. Меред полюбила, так сильно и честно, как умела лишь она, и Лебедь при всем желании не могла ерничать. Этой ее Ашвари невозможно повезло, и, наверное, в будущем стоило бы все же держать себя в руках с ней, раз теперь им суждено было стать сестрами по Крыльям. А с другой стороны, вряд ли южанке дадут Крылья и имя, а значит, у Атеа все же оставался хоть какой-то простор… А еще – думать о том, что того самого будущего могло не быть, пожалуй, не стоило. С нами произошло что-то чудесное, правда?.. С Меред – о да, произошло. Насчет себя самой Атеа не была уверена. С ней случилось слишком много всего, оно рвало ее во все стороны, терзало, переламывало, оставляло ей лишь пепелище на месте планов и мечтаний, смутные сновидения и усталость. Эта пытка все длилась и длилась, но едва ли хоть кому-то сейчас было легко. Ты достойна этих чудес, дорогая моя Чайка. Ты так долго их ждала. Вряд ли в мире найдется кто-то, кто был бы рад за тебя так же, как рада я. Это грело изнутри, всю душу окутывало ласковым и нежным теплом, будто пришел кто-то невозможно родной и завернул ее в огромное мягкое одеяло, пахнущее сказками и домом. И будь Атеа сейчас наедине с собой, она бы беззастенчиво улыбалась, закрывая глаза и пытаясь передать далекому нынче другу ту же самую нежность в ответ. Но напротив нее сидел громадный, словно скала, тавранин по имени Джерен, а в кресле подле него – невзрачная женщина Беани Тор'Ингил, и они ждали. Риланда с ними не было: когда она вошла, он изобразил подобие поклона и заявил, что прежде хотел бы увидеть мать – ему говорили, что она находится здесь. Это было даже на руку Атеа, потому она приказала гвардейцу из Золотых Стрел сопроводить его, а сама решила побеседовать с наемниками. Джерен, спохватившись, отдал ей послание от Меред, и она не стала ждать – в нем могла содержаться важная информация. А потому письмо она читала, не меняясь в лице, скучающе пробегалась взглядом по строкам, переживая внутри себя и радость, и тихую тоску, и тревогу. Наконец Атеа аккуратно сложила лист и заговорила, одаривая наемников сдержанной улыбкой. - Господа, благодарю за то, что нигде не задерживались и сопроводили господина Риланда во дворец. Вы проделали долгий путь. Как давно вы выехали из Эрентиса? - Да не шибко, - пожал могучими плечами Джерен. – Так-то недели полторы назад, верно говорю, Беани? Дождавшись кивка женщины, Атеа заметила: - Я так понимаю, вам помогали ведуны. Даже верхом за неделю такое расстояние невозможно проехать. - Подручные Искры помогли, - благодушно кивнул Джерен. Заметив, как Атеа приподняла бровь в немом вопросе, он добавил, поясняя. – Ну, товарка Птицы Меред, Фьерна-Искра… Ранлу еще ее звали. Ишь, зачем столько имен? – он поскреб косматый затылок, хмыкая. – Да ну дело не наше. Они нас и в Эрентис перекинули, и потом, дождавшись, обратно в Тиннеред. Правда, не в сам Расфаль – не хотели особо светиться, мол, обстановка тут неясная, надо начеку быть. Так что мы очутились в пограничной деревеньке, что у юго-западной границы, как бишь ее… - Невирд, - подсказала Беани, и наемник кивнул. - Точно, Невирд. Думали, дорогами пойдем по прямой – но больно шумно нынче на дорогах. Так что пришлось покрутить, будто зайцам в полях. Атеа понимала, что он имеет в виду, говоря о шуме. Разбой в ее стране сейчас процветал, и пока она смогла пресечь это на территориях, прилегающих к Расфалю – но чем дальше мародеры уходили вглубь страны, тем сложнее ей было догнать их. Да и храмовники не дремали, поднимая народ в деревеньках и науськивая жителей против молодой королевы. На севере Тиннереда дела обстояли еще хуже, потому что она лишила Тамервина жизни, и люди негодовали. Ей срочно нужен был новый держатель, который объяснил бы подданным, что на самом деле произошло с Вилемом, его женой и сыном. Который теперь вернулся, чтобы исправить все, что своей рукой разрушил его предшественник. Появление Риланда сейчас было очень кстати, потому что то шаткое равновесие, которого она достигла, вновь оказалось под угрозой, что нарастала с каждым днем. Нужно было торопиться. А еще – искать любые возможности, тут Меред была права. - Из каких вы сообществ, господа? – вслух спросила она, разглядывая их. Джерен фыркнул, будто она сказала какую-то нелепицу, а затем с достоинством заявил: - Мы не из сообществ, ваше величество. Мы – из славных школ Таврании! Еще и потому мы взялись за эту работенку: на трон Тиннереда села Птица, а коль так, мы рады подсобить, чем сможем – на моей родине вас чтят. - Да и Сандарб говорил, что мы можем рассчитывать на благодарность короны, - прохладно добавила Беани, безо всякого выражения разглядывая королеву. – Да, мы задолжали ему за кое-какую услугу, потому речь не о полной плате, но стоит сказать, что мы не раз оказывались в сложных ситуациях, назовем это так. - Несомненно, - Атеа обаятельно улыбнулась ей. – Более того, я готова выплатить полную стоимость ваших услуг – и еще сверху добавить, если вы сможете помочь мне еще в одном деле. Наемники переглянулись, а затем Беани неторопливо проговорила: - Все зависит от того, что именно вам нужно, королева. - Вы эльфийка? – спросила ее Атеа, и наемница удивленно сморгнула: видимо, такого вопроса она точно не ждала. – Ваше имя. Тор'Ингил – имя и род вашего отца? - Верно, - поколебавшись, ответила та, чуть поджимая и без того узкие губы. – Я полукровка. - Вы поддерживаете отношения с семьей? – поправив на плечах шаль, Атеа откинулась на спинку своего кресла, ожидая ответа. Джерен снова хмыкнул, поглядывая на Беани, а та лишь скупо заметила: - Не представляю, каким образом эта информация может быть связана с помощью, которую мы по вашим словам могли бы вам предоставить. - Вы удивитесь. Напрямую, - наемница выразительно приподняла брови, и Атеа пояснила. – Посол Тэаран'Ренгар буквально несколько часов назад вернулся из Верданора с печальными новостями. Судя по всему, многие знатные семьи сейчас лишаются привилегированного положения при дворе – владыка Дан'Архон решил сделать перестановки в рядах своего ближайшего окружения. А в ваших жилах, судя по всему, течет кровь знатного рода. - Меня это не касается, - пожала плечами Беани. – Мой отец погнал мать взашей, когда та явилась на его порог вместе со мной. Я росла без опеки его дома, а потому когда Красный Змей отберет у папаши все – что ж, я разве что угощу моих добрых друзей стаканчиком эля в каком-нибудь приятном заведении по такому поводу. Так что если вас интересует что-либо, касающееся моих возможных связей с отцовской семьей - вынуждена вас огорчить. - Полагаю, что да, повод угостить приятелей у вас будет – во всяком случае, если ваш отец приближен к трону, - Беани вновь неопределенно пожала плечами, и это только подтвердило догадку Атеа; едва ли наемница стала бы говорить о том, что Дан'Архон лишит ее отца титула и прочего, без оснований. – Но что если я найду еще один повод для того, чтоб вы раскошелились в каком-нибудь, как вы выразились, приятном заведении? - Слышишь, Беани? – хохотнул Джерен Шестирукий. – Что бы ее величество ни пожелала предложить – я уже «за»! - Вы же сами намеревались оплатить мои услуги, - даже не взглянув на него, усмехнулась наемница. – Как по мне, это предполагает, что в моем кошеле прибавится монет, а не наоборот. - Конечно, прибавится, - заверила ее Атеа. – А кроме монет, у вас может появиться еще кое-что: например, собственное имение на землях Верданора, титул, восстановленное имя. Возможно – какое-то число последователей, здесь уже не могу гарантировать. Да и все вышеперечисленное будет принадлежать вам, если все сложится удачно. Джерен удивленно присвистнул, а Беани Тор'Ингил чуть сощурилась, разглядывая ее. Назвать ее красивой женщиной было сложно, эльфийкой – еще сложнее; Атеа и то унаследовала от верданорской родни больше черт. Однако она не сомневалась в том, что Тэаран будет обещать тем, кто поддержит его, примерно то же, что она сейчас назвала. Или он взбесится. У нее не было времени тянуть и обдумывать, расписывать в собственной голове варианты реакций посла: им приходилось действовать настолько быстро, насколько вообще возможно – и ставить на кон, не скупясь. - Если все сложится удачно, - с нажимом повторила Беани. – Что «все» и какой мне в том интерес, если существуют какие-либо риски? - Мне казалось, что вся жизнь наемника – сплошной риск, - снова улыбнулась ей Атеа. – Что касается интереса, я, как и говорила ранее, оплачу ваши услуги. Цену вы назовете сами. Считайте, что я просто нанимаю вас – вы ничего не теряете. Но в качестве приятного дополнения можете обрести еще и статус в Верданоре. Это ни к чему вас не обяжет: вы вольны продолжать жизнь наемницы. Просто вам откроется ряд возможностей, доступных знатным господам Верданора. - Где подвох? И вы все еще не ответили на вопрос, что конкретно от меня потребуется, не сочтите за дерзость, - Беани по-прежнему смотрела очень внимательно и цепко, и Атеа честно ответила: - Подвох – вы можете погибнуть. Как и все мы сейчас. Настало время, когда жизнь ничего не стоит, и лишиться ее – крайне просто. Что касается того, что от вас потребуется… Видите ли, посол Тэаран намерен добиться справедливости – и иного положения для тех, кто действительно знает, что такое честь. Он верно служит Верданору, а потому сейчас ему необходима поддержка соотечественников, готовых пойти за ним, когда придет время. - Время для того, чтобы сместить Дан'Архона? – уточнила Беани. Атеа, не став юлить, кивнула, и наемница вдруг рассмеялась. – Вы поступили очень опрометчиво сейчас. Я – наемница. Меня всегда можно перекупить. Что если Дан'Архон предложит мне гораздо больше, чем вы и посол? Как минимум – за сведения о тех, кто плетет против него интриги, как максимум – за ту же самую поддержку, о которой вы просите? - Я привыкла так играть, Беани. Или все, или ничего. Предпочитаю все, - на самом деле, она прекрасно понимала, чем это могло быть чревато. Впрочем, тем же самым мог закончиться любой ее шаг – просто еще одна пропасть приветливо раззявила пасть у самых ее ног, затрудняя и без того нелегкий путь. О ней просто следовало помнить, вот и все. – Я подумала, что раз уж вы обучались в Таврании, стоит говорить с вами откровенно. К тому же – несомненно, вы можете пойти к Дан'Архону, рассчитывая на куда более высокую цену. Хоть сейчас, прямо из моего дворца. Более того, мои ведуны могут переправить вас ближе к границам, чтобы сократить ваш путь. Я не стану удерживать вас, угрожать вам. Однако прежде чем принять решение, вам следует знать, что владыка Дан'Архон сейчас отказывается от всех договоренностей, которые предполагали военную поддержку в час Излома – и бросает нас. Есть серьезные основания полагать, что владыка находится под чьим-то влиянием – перемены, произошедшие с ним, начались с тех пор, как он прогнал предыдущую невесту и нашел новую, весьма активно участвующую в принятии всех решений. Чем именно грозит это конкретно вам – не берусь утверждать. Вполне возможно, что Дан'Архон будет благодарен вам за сведения и верность и подарит вам примерно то же, что пообещала я. Но с той же вероятностью после этого вас убьют, потому что вы можете быть опасны. Беани покачала головой, прикрыв на миг глаза – а затем вновь взглянула на Атеа, и в глазах ее почему-то плескалось неверие. - Вы или очень храбрая, или очень глупая, уж простите. Вы сейчас рассказали мне все, что, оставаясь нерассказанным, могло бы защитить вас. Стоило придумать легенду какую-то, что ли. Вскружили бы мне голову обещаниями, небылицами – глядишь, я бы поверила и согласилась. - Предпочитаю кружить головы честностью. И даю вам право выбора. Дан'Архон вам его не даст – скорее всего, в лучшем случае он просто напомнит вам о том, что в Верданоре вы никто, - наемница снова усмехнулась, уже готовая что-то сказать, но Атеа остановила ее. – Знаю, вы можете и не желать становиться там кем-то. Это тоже ваше право. Просто подумайте об этом, Беани. - Если я соглашусь, что нужно будет делать? – поинтересовалась Беани. - Если вы согласитесь, я организую для вас встречу с послом – вы вместе обсудите все и определитесь. Быть может, он предложит вам отыскать тех, кто находится в том же положении – насколько я знаю, среди наемников достаточно тех, в чьих жилах течет эльфийская кровь, и практически все они не были приняты Верданором при Дан'Архоне. - Таких достаточно, - уклончиво отозвалась женщина. Еще несколько мгновений она молчала, а затем сообщила. – Я обдумаю. - Хорошо. Не тороплю вас – но хотелось бы получить ответ в ближайшие несколько дней: ситуация накаляется, и нам необходимо понимать, каким образом действовать дальше. Что касается вас, Джерен… - она обернулась к наемнику, и тот развел ручищами, посмеиваясь. - Со мной такой трюк не пройдет, ваше величество. Мои отец и мать – простые люди, дай им Небо долгой жизни. Спросу с меня никакого. - Вы тавранин, а это уже значит очень много, - не согласилась с ним Атеа. – Я прекрасно знаю, чего вы стоите: мне довелось проходить обучение вместе с теми, кого взрастила ваша земля. Тавранка Дамала учила меня долгие десять лет, и благодаря ей я знаю, что такое стойкость и верность. А моя сестра по Крыльям Даэн – самый надежный и преданный человек из всех, с кем меня сводила судьба. И во всех уголках Бар-эс-Тиллада говорят, что честнее людей, чем сыны и дочери Таврании, не найти. - Ну, того не отнять, - Шестирукий широко улыбнулся, благодушно глядя на нее. – Только какой вам с нас толк? Она не знала, что принесет ей завтрашний день, понятия не имела, сколько еще у нее есть времени – зато знала, что на Железном Тракте сейчас была Шедавар. Атеа не могла привести к ней войска: ее тянуло на дно, все сильнее тянуло, и время и впрямь осыпалось с нее золотым песком – как в ее давнем сне. И чем меньше его оставалось, тем тяжелее оно было. Отбрасывая прочь мысли, она заговорила: - Уверена, вы все знаете, какое время наступило. Знаете, почему я здесь, за что я сражаюсь, кому служу. Если не объединить усилия сейчас, очень скоро мы все погибнем – и наступит тьма. Да, смерть может настичь каждого из нас в любой момент. Вы говорили, что я или храбра, или глупа, Беани – я продемонстрирую вам это еще раз, честно сказав, что постоянно напоминаю себе о том, что мое время на исходе. Однако до тех пор, пока я могу сражаться – я буду делать это. Сейчас орда диких пытается прорваться за Железный Тракт. Его удерживает королева пещерных эльфов Шедавар, командующая объединенным войском племени. Вместе с ней бок о бок сражаются мои сестры. Вполне возможно, что в эту самую минуту армия защитников терпит поражение. Возможно, уже потерпела, и для нас все кончено, господа. А возможно, они все еще стоят. И несмотря на то, насколько наше положение бедственно, я твердо верю, что так и есть. Потому что я видела королеву Шедавар – и знаю, что она будет биться до последнего. Что она приложит все усилия для того, чтобы Излом закончился, - горло пережимало, но она заставляла себя говорить. Это было правильное решение, и потому внутри стало тихо и легко – будто кто-то распахнул окна, и ветер вымел прочь все темное и голодное, что терзало ее сердце. Если все удастся, ты получишь поддержку. Все силы мира под твоим началом окрепнут, воплотятся, потому что никто не сумел бы так, как ты. Ты даришь мне время, и я все никак не отплачу тебе. Пусть это будет моим даром. Хартанэ, услышь меня. Я прошу не для себя. Наемники внимательно слушали ее, и Атеа продолжила, негромко договаривая все, что должно было быть озвучено. – И я знаю, что Таврания никогда не оставалась в стороне в смутные времена. Поэтому вас, Джерен, я прошу о следующем: обратитесь к своим братьям и сестрам. Просите их выйти вместе с нами на эту битву. Разошлите письма в школы и гильдии, расскажите им то, что сказала я. Мы должны объединиться – лишь так Бар-эс-Тиллад выстоит. Единственная сила, которая сможет уберечь его – это сила, что лежит в наших сомкнутых руках. - Вы хотите, чтоб тавране вступили в ряды вашего войска? – уточнил наемник, потирая заросший черной щетиной подбородок. Атеа тихо улыбнулась. - Не моего. Пусть присоединятся к армии королевы Шедавар. На Железном Тракте сейчас важен каждый, кто способен драться – и кто знает истинную цену клятв. Некоторое время Джерен молчал, обдумывая что-то, а затем тяжело вздохнул, с сожалением глядя на нее: - Я бы рад помочь, ваше величество. Но не рассчитывал бы на многое. Таврания тяжело пострадала во время прошлого Излома, нас знатно покосили тогда. Некоторые школы и по сей день восстанавливаются – и лишь поэтому мы еще не ломаем хребты диким на полях вместе с Птицами. Боюсь, сейчас у Таврании не так много сил. Уж не знаю, согласится ли хоть кто-то отрядить своих бойцов. - Попытаться стоит, - она настойчиво смотрела в ответ, не желая слышать его слова. Да, Таврания могла отказать в поддержке. И дикие могли прямо сейчас прорывать оборону Шедавар, уничтожать ее племя, обрывать Узоры Танца, который творили Птицы… Но до тех пор, пока они еще могли успеть, Атеа не могла, просто не могла бездействовать. Я не приду к тебе – сейчас, но если только у нас есть хотя бы один шанс выстоять, придут другие. Они помогут и будут с тобой до тех пор, пока ты не дождешься меня. Дождись, иначе я найду тебя, где бы ты ни оказалась, и убью сама, будь ты хоть живой, хоть мертвой. Вслух же она проговорила: - Сколько бы их ни было – вы ведь знаете, что такое сила и стойкость. Вы знаете, чего это стоит. И сотня человек может переломить ход сражения, если они служат праведной цели. - Вот только праведность – очень размытая категория, - негромко заметила Беани. Атеа лишь повела плечом: - В случае с тавранами – я не сомневаюсь в их верности тем же принципам, которым верна я сама. А потому моя просьба будет именно такой, Джерен. Соберите всех, кого сумеете. Когда вам потребуются координаты, я их предоставлю. Как и все, что вам потребуется. Цену за эту услугу вы также назовете сами. За каждого, кто присоединится к войску. Наемник почему-то смотрел на нее с добротой, и от этого горло стискивало еще сильнее. Атеа знала, что выглядит невозмутимой, но на деле все было совсем не так. Джерен Шестирукий покачал головой: - За такие вещи мы не берем плату, ваше величество. Вы все верно сказали. Я сделаю все, что смогу. Да и сам пойду, пожалуй, к вашей братии – засиделся здесь, охота покуражиться малость. Помнишь заварушку в Алгарте десяток лет назад, Беани? – наемница бросила на него короткий ничего не означающий взгляд, а Джерен с досадой поморщился. – С тех самых пор и тухну. Еще чуть-чуть – таким увальнем стану, стыдно будет в глаза мастеру Калену поглядеть, коль доведется свидеться. - Я этого не забуду, - пообещала ему Атеа. Шестирукий лишь отмахнулся, словно не он только что дал ей надежду – но она не знала, как еще благодарить его – и может ли она вообще сказать что-либо, чего будет достаточно. Потому она обернулась к Беани. – Я буду ждать вашего ответа. Каким бы он ни был. Когда бы вы ни приняли решение, приходите ко мне – либо же скажите, где вас искать. Я могу предложить вам размещение во дворце, но по опыту знаю, что наемники предпочитают менее приметное жилье. - Я сама приду к вам, - кивнула Беани, и на том все вопросы с ними Атеа могла считать решенными. - Не смею задерживать вас больше, господа. Вы проделали долгий путь. Пожалуйста, явитесь ко мне на днях – я подготовлю плату за оказанную вами услугу. Наемники поднялись из кресел, почти одновременно кланяясь ей. Распрощавшись, они вышли из кабинета, а Атеа осталась одна, и в груди ее серебрилась звонкая тишь. Чай в ее чашке остыл, она не притронулась к нему за время беседы, и на его поверхности лежал золотой блик света. Атеа усмехнулась, глядя на этот мазок, будто бы кистью чьей-то проведенный, а затем прикрыла глаза. Время сыпалось песком в золотых часах Хартанэ, его было все меньше, и давило оно все сильнее – но ей стало легко сейчас. Ты жива, я знаю – и будешь жить. Когда эта ночь кончится, ты поднимешься восходящим солнцем над холмами моей земли, и до тех пор, пока твой свет будет в мире, эти земли будут цвести. Я отдаю тебе все. От Шедавар не приходило вестей, и Атеа не писала писем. Крылатая Дамала обещала держать ее в курсе того, как обстоят дела на Тракте – того было достаточно. Стоило передать ей послание – и Лорелей заодно. Они должны были знать, что Тиннеред не сможет оказать военную помощь Келерии в ближайшее время: ее войско отправлялось на восток, не на север. И это тоже могло стоить ей Крыльев, имени и жизни. Но именно сейчас Атеа поняла, что не владеет ничем – только самой собой. И отвечать за принятые решения тоже доведется лишь ей; принять это оказалось куда проще, чем она думала. Почему-то раньше ей это не удавалось. Просто, наверное, я тебя отпускаю. И благословляю – на долгую жизнь. Она улыбнулась – далекой, гордой, не-своей, попыталась мысленно объять ее всем своим сердцем с нежностью, которую прежде себе не позволяла. Осознание пришло к ней легко, будто тополиный пух, подхваченный теплым летним ветром, лег в ладонь: она не выдержит. Атеа поняла вдруг, что умрет, пережила это всем своим существом – не было силы, которая сумела бы обратить это, помешать тому. Она должна была умереть, потому что смертью выкупалась жизнь, а Атеа наконец нашла того, за кого была готова платить такую цену. Хартанэ, дай мне только завершить все – и забирай. Пообещай лишь, что ей Ты отдашь все то светлое, что причиталось мне, если такое было. И ей о том не говори – взъерепенится еще. Она сама ввязалась в это, сама затянула узел на своей шее, и выпутаться из него не представлялось возможным. В таком случае, стоило постараться и сделать так, чтобы последний ее Узор впечатался в память мира. Она не знала, сколько просидела так – только громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть и стер с лица тихую улыбку. Атеа открыла глаза, выпрямилась в своем кресле, а в кабинет вошел Риланд. Теперь она могла рассмотреть его: он был еще молод – Атеа могла бы назвать его своим ровесником. Как и многие уроженцы Тиннереда, он был светло-русым и сероглазым, рослым; манера держаться выдавала в нем человека, привыкшего к оружию. Смотрел он на нее прямо и пытливо, словно ожидал удара в любой момент. Атеа любезно указала на одно из кресел, в которых прежде сидели наемники. - Надеюсь, ваша встреча с матерью прошла хорошо. Вы убедились, что она в добром здравии? Риланд кивнул, присаживаясь напротив нее. Он некоторое время колебался, подбирая слова, а затем вздохнул, хмурясь. - Послушайте, я рад повидаться с ней… Но зачем я здесь? Для чего я вам понадобился? - Мне казалось, ваш названный отец рассказал вам. Моя спутница беседовала с ним и, насколько я знаю, сообщила ему мои цели, - заметила Атеа. По тому, как Риланд взглянул на нее, она сделала вывод, что так и есть. - Рассказал. И мне это все, честно сказать, не особенно нужно. - Я предполагала, что дела так обстоят. Возможно, вы передумаете, если я скажу вам, что человек, разрушивший вашу семью и бесчинствовавший на принадлежавшей вам по праву земле, казнен. И что людям сейчас необходим держатель, который смог бы все восстановить и которому они смогли бы довериться. Я могу также вкратце обрисовать вам, что происходило на землях вашего отца во время вашего вынужденного отсутствия. Ваша семья отмщена, я приложила к этому необходимые усилия – однако теперь стоит вопрос наследования власти. Я считаю, что лучшего кандидата, чем вы, не найти. Вас готовили к этому долгое время. Потому вы здесь, Риланд. Я бы хотела, чтобы вы заняли место своего отца. - Моим отцом теперь стал Гунлар, вожак Черной Стаи. Я – его ближайший соратник и верный сын, - с гордостью заявил тот. Атеа поинтересовалась, решив не ходить вокруг да около: - И чего бы он хотел для вас? Вернее, на каких условиях он согласен отпустить вас? – Риланд нахмурился еще сильнее, и Атеа безмятежно добавила. – Раз уж вы – его правая рука, я полагаю, что такие условия существуют. И наверняка вы их обсуждали. Риланд нехотя кивнул. Ему явно было неуютно здесь, и Атеа понимала, что и тут Меред оказалась права: едва ли Гунлар намеревался так просто отдать ей парня, раз с этого можно было поиметь выгоду. Риланд оказался втянут туда, куда совершенно не желал ввязываться, но ему придется следовать слову своего командира. Наконец он заговорил, поглядывая на нее из-под сведенных к переносице бровей. - Это так. Мне действительно не хочется… всего этого, - он неопределенно махнул рукой. – Я давным-давно отказался от такой жизни, она мне не по нраву. Но я задолжал Гунлару – он многое сделал для меня. Так что меня ведет его слово. Есть лишь одно условие, торговаться я не буду. – Атеа кивнула ему, позволяя продолжить. – Вы отправите свои войска в Эллоин и поможете Гунлару сбросить власть соборников и взять трон. Только тогда я помогу вам. Я знаю, что на севере Тиннереда дела обстоят худо. И если вы выполните мое условие, я обещаю помочь вам справиться с бунтующим людом и наладить там дела. Если откажетесь – я уйду завтра же, если нарушите уже данное слово – подниму народ, который вы вверите мне, против вас. Все должно быть честь по чести, иначе сделка не состоится. Он замолк, всем своим видом демонстрируя серьезность сказанного – а Атеа, все осмыслив, не сумела сдержаться. Откинув голову назад, она расхохоталась во всю глотку, и Риланд бестолково заморгал, пытаясь понять, что происходит. Сквозь смех Атеа спросила: - Серьезно? Войско? В Эллоин? - Если не нравится условие, я ухожу, - с оскорбленным видом начал было Риланд, но Атеа беззлобно осадила его: - Да сиди ты, - он снова заморгал, пытаясь, видимо, понять, что происходит, и Атеа доверительно сообщила ему. – Я сегодня просто нарасхват. День такой. Погоди немного, я сейчас позову еще одного претендента на войско, вместе поболтаем. - Я уже сказал: торга не будет, - с нажимом произнес Риланд, оправившись. Атеа серьезно кивнула: - Нет, конечно. Но тут есть одна маленькая заминка. Сейчас узнаешь. Явившийся на ее зов гвардеец отправился за Тэараном. Атеа выразила надежду, что тот все еще находится во дворце – но приказала в случае, если посол отправился в свою резиденцию, послать за ним ведунов: дело не терпело отлагательств. Пока они ожидали, Риланд исподтишка поглядывал на нее, а Атеа снова усмехалась, глядя в черное окно. Все-таки славно, что с наемниками они успели поговорить до того, как Риланд объявил ей условия вожака Черной Стаи. Сейчас было немного проще – у нее хотя бы появилась надежда. Надо бы поторопить Джерена: чем скорее он отправит письма, тем лучше. Вскоре явился и Тэаран: на ее счастье, он не успел удалиться, хоть и выглядел утомленным. Поздний визит к королеве не особенно его радовал, однако он, одарив одним коротким взглядом ничего не понимающего Риланда, сдержано поклонился ей и безукоризненно вежливым тоном осведомился: - Чем могу быть полезен, ваше величество? Атеа сердечно улыбнулась ему, словно старому другу, с которым они давно не виделись, и поудобнее устроилась в своем кресле, закинув ногу на ногу. - Тэаран, познакомьтесь: перед вами – сын держателя Севера Вилема, Риланд. Риланд, этот славный господин – никто иной как посол Верданора Тэаран'Ренгар, - мужчины оценивающе друг друга оглядели, кивнули друг другу. Когда этот обмен любезностями был завершен и они с ожиданием воззрились на нее, Атеа склонила голову набок. – Дело в том, господа, что есть кое-что, что вас объединяет – и я решила, что нам следует обсудить это сейчас, ведь ситуация щекотливая. - И что же это? – не меняясь в лице, поинтересовался Тэаран. Риланд только угрюмо поглядывал то на него, то на нее, все еще не понимая, что происходит. - Так уж вышло, что вы оба меня возжелали, - вздохнула Атеа, с притворным сочувствием переводя взгляд с одного на другого. – И теперь мне придется выбирать, кому первому ответить взаимностью. Лицо Риланда вытянулось, а Тэаран, помолчав, все так же вежливо заметил: - Кажется, вы переутомились, ваше величество. Я пришлю вам хороший успокаивающий чай из своих личных запасов, он отлично восстанавливает силы и возвращает рассудку ясность. - Вы слишком добры, господин посол – и буквально не оставляете шансов своему сопернику. Риланд, бери пример с господина Тэарана: под рукой всегда должен быть хороший чай, мало ли в какой ситуации он пригодится, - позволив себе еще немного полюбоваться их лицами, она смилостивилась. - Кажется, я вас смутила, господа. Проясню ситуацию: я нужна вам как королева союзного государства, которая может оказать вам военную поддержку для воплощения ваших замыслов. Мое войско нужно вам, господин Тэаран – и твоему названному отцу, Риланд. Каждый из вас при этом обещает в обмен на эту услугу оказать необходимую мне поддержку, и каждому это самое войско требуется сейчас, при том, что разделить своих людей я не могу, - теперь мужчины смотрели не на нее, а вновь друг на друга. Атеа негромко добавила. – Так что давайте думать, господа. Думать и договариваться. У нас всех очень мало времени.