Дикая охота. Руины рассвета

Сцепив руки в замок так крепко, что пальцы сводило, Шеда, навалившись локтями на стол, не мигая смотрела в глаза Реанэсс – а та глядела в ответ так, словно решила биться насмерть. Она тоже осунулась, под глазами ее лежала глубокая тень, и в другое время Шедавар обратила бы внимание на то, как сильно нынешние беды отразились на них, впечатавшись в самую, казалось, суть. Но сейчас… - Повтори. - Что ты хочешь услышать, Шеда? – устало спросила ее Реанэсс, вздыхая. – Я уже все сказала, иного не услышишь. Лорелей дала нам защиту, но это имело свою цену. Мне некогда было обсуждать это с тобой, я должна была спасать племя. - Вот как? – Шедавар не отводила взгляда от ее лица, отстраненно отмечая про себя, что все в ней словно бы потускнело, лишилось прежних красок, так странно наложивших отпечаток на эльфийские черты. – И поэтому сейчас я должна отдать Птичнице Всевидящих, которые все до единого нужны мне здесь, и приказать Знающим, борющимся за каждую крупицу собственных сил, открыть переход для отряда, который отправится на оборонную линию. При этом в этот отряд должны войти ведьмы, которые тоже нужны мне здесь. - Как я должна была действовать еще? Как бы ты поступила на моем месте? – парировала Реанэсс. – Вот у тебя – город, ставший приютом для сотен детей, стариков, ремесленников. Их в этом городе столько, что часть из них живет за стеной, и защитников явно не хватает. Одну из точек оборонной линии прорывает враг, опасный противник, который уничтожит весь твой город, потому что под твоим началом осталось не так уж много способных сражаться людей – остальные ушли на фронт. Что бы ты сделала в этой ситуации? - Прежде всего я бы отправилась не к Лорелей, а к правителю главенствующего клана. Потому что речь идет о нашем племени, - напомнила ей Шеда. Реанэсс хмыкнула, качая головой: - Ты такая правильная. Вот только, мне кажется, ты прекрасно понимаешь, почему я так не поступила. Птицы гораздо ближе, чем вы; кроме того, у них есть покровительство их Богини и Лорелей, а значит – преимущество перед дикими. Их было несколько десятков, и они сумели одолеть больше тысячи гончих Охоты. Если бы я пришла к тебе и просила защитить нас, тебе пришлось бы выделить куда больше людей – и никто не мог бы гарантировать, что этого будет достаточно, что они потом не встанут вместе с духами и не пойдут против нас. И дальше – что? Куда бы я увела их? В одно из своих временных селений, в которых от силы наберется по два десятка домов? На неотстроенные территории? Ты ведь видишь – у меня не было другого варианта. - Речь о другом, Реанэсс. Я должна знать о том, что происходит на восточном фронте – и уж тем более должна знать о том, что кланы, вверенные тебе, оказались в опасности. Ты, получив известия о том, что дикие прошли за линию обороны, приказала Знающим на других точках молчать об этом. Ты скрыла от меня эту информацию, хотя и, смею напомнить, обязана отчитываться передо мной в военное время. - Я обязана защищать свое племя, Шедавар, любой ценой, - вскинула на нее горящий взгляд Реанэсс. – И ни разу я не позволила себе продемонстрировать свое превосходство в отношении тебя. Как и ты, я королева. И действую в интересах племени. - Когда мой клан оказался в опасности и лишился города, я пришла к тебе – и ты поставила мне условия, очень явно демонстрирующие твое превосходство в сложившейся ситуации. Более того, ты предложила мне продать собственную сестру в обмен на твою благосклонность и помощь с обустройством клана, - Шеда с трудом расцепила руки, заставляя себя расслабить сведенные судорогой мышцы. Реанэсс нервно дернула щекой, а затем с горечью проговорила: - Ты используешь очень грубые формулировки. - Я использую правдивые формулировки, потому что все обстояло именно так, Реанэсс. - Ну, ты ведь нашла иную возможность, не так ли? – королева клана Эсс жестко улыбнулась – выглядело это совершенно неестественно. – Лорелей предложила тебе гораздо более выгодные условия, да и человечности для тебя ей хватило. На остальных уже не достало, а вот тебе повезло. Я так понимаю, что теперь ты отыгрываешься за то, что я осмелилась назвать объективную цену своей помощи? - Не пытайся сейчас все выставить в таком свете, Реанэсс, - предупреждающе подняла ладонь Шеда. – Не я пришла к тебе с признанием и прошением. Если бы это произошло раньше, мы могли бы придумать иное решение. В стане войска сейчас много союзников, способных противостоять диким. Никто не запретил бы тебе идти после этого к Лорелей и просить у нее замок во временное пользование, но мы могли договориться на лучших условиях. Ты спасла часть племени, а другую поставила в затруднительное положение. Отвечать за это – тебе. - Я бы на твоем месте не… - начала было Реанэсс, но тут Шеда не выдержала. - Ты – не на моем месте! – рявкнула она. – Немедленно прекрати – ты не в том положении, чтобы изворачиваться, это лишь усугубит все, я предупреждаю тебя. Ты скрыла сведения об обстановке на фронте, самовольно приняла решение касаемо размещения нескольких кланов, а теперь просишь меня помочь тебе выполнить данное Лорелей обещание?! При том, что я понятия не имела о происходящем и не давала своего согласия на это? Я здесь не играю, Реанэсс, я сражаюсь. - Равно как и я, - та вскинула подбородок, пронзительно глядя на Шеду и напоминая загнанную в угол лисицу. – Но мое поле битвы – иное. Нам всем сейчас тяжело, не тебе одной. Я имею полное право требовать Всевидящих моего клана назад, потому что я королева. Более того, я имею полное право забрать всех воинов клана из объединенного войска на защиту тех, кто сейчас находится в Келерии. - Не имеешь. Потому что они находятся в прямом подчинении мне – Совет единогласно принял решение о статусе правителя главенствующего клана в военное время. И только я могу отдать соответствующий приказ. - Ах, ну конечно, как я могла забыть. Ты ведь у нас первая среди равных, - зло рассмеялась Реанэсс. – И в последнее время очень часто напоминаешь об этом всем окружающим. Вот только твое положение не настолько надежное, как тебе кажется. Прости, Шеда, но я вынуждена поставить тебе ультиматум. - Да что ты? – Шедавар приподняла бровь. – Какой же? - Либо ты даешь мне моих Всевидящих и триста воинов клана, включая Знающих, либо я довожу до Совета, что за оборонную линию диких впустила одна из твоих Ищущих, Рейнэвар, - пока Шеда осмысливала услышанное, Реанэсс продолжала – почти мстительно, и это так не походило на нее, что Шедавар не могла увязать то, что она говорила, с ней самой. – Это сообщение пришло в ту ночь, когда дикие перебили всех на точке, где она находилась. Ведьмы Аэль-Роадана получили послание от своей сестры перед самой ее гибелью. Это была твоя эльфийка, Шедавар. И то, что она сделала, является изменой. А до того ты впустила в свой клан девчонку-залеску, которая спровоцировала безумие теней – и по вине которой были разрушены все подземные города. Мы потеряли клан Иан полностью. Этого бы не произошло, если бы залеске не позволили пройти в Лореотт. Так что по сути выходит, что ответственность за падение целого клана лежит на тебе. Как и ответственность за то, что дикие прорвались за линию фронта, - она замолчала, глядя на Шедавар со смесью торжества и отчаяния, решительно – и в то же время затравленно. Шеда молча разглядывала ее, ничего не говоря, и она, втянув носом воздух, словно перед прыжком, продолжила. – Репутация королевы главенствующего клана должна быть безупречна. Твои люди должны беспрекословно повиноваться тебе, и лишь в этом случае мы можем следовать за тобой. Если ты и впрямь первая среди равных – это придется раз за разом доказывать. К сожалению, ошибки могут стоить очень дорого. В особенности – ошибки тех, кто стоит под твоим началом. Я всегда поддерживала тебя, Шедавар, и ты это знаешь. Я всегда была на твоей стороне, всегда готова была протянуть тебе руку помощи. Сейчас я тоже нуждаюсь в помощи, но раз ты не хочешь предоставить ее, раз у тебя хватило духу сейчас читать мне мораль и рассуждать о том, что я должна была делать, не желая слышать главное – что ж, выбора у меня нет. Или ты даешь мне то, что я требую, или я прямо сейчас созываю Совет. - Созывай, - она откинулась на спинку раскладного стула, по-прежнему буравя Реанэсс взглядом. Та нахмурилась. - Ты не понимаешь? Я вынесу на рассмотрение вопрос о твоей компетентности и твоем статусе королевы главенствующего клана. Я расскажу о том, что произошло на оборонной линии – и поверь, они услышат меня. В опасности оказались дети их кланов, их будущее. Решением Совета тебя отстранят от командования войском – здесь Фер и Грен, Айэ, в конце концов. Я – королева мирного времени, у меня нет притязаний, а вот они вполне способны вести за собой объединенную армию. Если ты игнорируешь просьбу о помощи другого правителя – значит, пришло время выбрать иной главенствующий клан. Слишком уж много всего произошло по вине клана Вар. - Делай что хочешь, Реанэсс, - взять себя в руки было крайне трудно, но она сумела: даже голос не дрогнул. Королева клана Эсс все смотрела на нее, ожидая продолжения, но его не последовало. Наконец Реанэсс не выдержала. - Ты понимаешь, что это означает? Ты лишишься всего. - Во всяком случае, со мной останется мой рассудок, а это уже очень много. Потому что именно этот рассудок подсказывает мне, как сильно ты заблуждаешься, если полагаешь, что твой рассказ убедит правителей в моей несостоятельности как главнокомандующей военного времени. Ты понятия не имеешь, через что мы проходим здесь ежедневно, ежечасно. И учти: если ты решишь созвать Совет – будь готова к тому, что мои позиции останутся такими же, а вот твои сильно пошатнутся. - Почему же? – вновь ощерилась женщина, вскидывая голову и едва ли не скалясь ей в лицо. – Потому что ты у нас неприкосновенная? На твоем месте может оказаться каждый! Изменники отвечают перед кланом и королевой, но королева этого клана отвечает перед всем племенем. Если ты не воспитала в них ответственность, стойкость, верность… - Я не Смотрящая, Реанэсс, чтоб воспитывать в них что-либо. Они куют себя сами – и свой выбор делают сами. Если следовать твоей логике, каждый раз, когда какой-то из кланов сталкивался с предательством, следовало бы смещать и правителя. Сколько раз находились те, кто, пожелав сбежать из пещер, приводили в свои города врагов? Сколько раз ты сама судила и отправляла в изгнание или на смерть изменников? Каждый из нас с этим сталкивался, - Шеда видела, как Реанэсс бледнеет – то ли от злости, то ли от отчаяния. Ни слова неправды она не сказала: обстоятельства не раз вынуждали правителей быть непреклонными, если речь шла о грубом нарушении законов клана и племени. Порой их подданные убивали своих соплеменников – в ссоре, из мести или еще по каким причинам, лгали, вели в свои кланы разбойников и наемников. Порой случались вещи, которые поражали в самое сердце, но они вынуждены были справляться и быть справедливыми и непредвзятыми, жесткими. – Поэтому глупо полагать, что вину Рейнэвар вменят мне. Тем более – сейчас. Весь мир искажен, и с этим приходится мириться. В иное время такое преступление каралось бы смертью, сейчас же – она сама себя покарала. Вопрос исчерпан. - По ее вине погибли эльфы моего клана, Шедавар! – в гневе Реанэсс ударила ладонью по столу, возвышая голос. – И эльфы клана Даар! Твои тоже были там, но тебе, как я вижу, плевать. Только вот знай: я не спущу тебе это. Еще раз: Всевидящие, Знающие и мои воины – иначе я сделаю все, чтобы тебя отстранили от командования. Я донесу до них, кто виновен в том, что мы лишились кланов Иан и Рель. И если ты не хочешь по-хорошему – я вынесу на рассмотрение вопрос о том, чтобы тебя и залеску судили как ответственных за гибель других. Некоторое время Шедавар рассматривала ее, пока Реанэсс буравила ее взглядом в ответ. Как так получалось? Как выходило, что те, от кого она не ждала помощи, вдруг приходили и становились рядом, подставляя плечо, а те, в верности кого она не сомневалась, вдруг били в спину? Сейчас действительно злое время. Оно наизнанку выворачивает всех нас. Смотри, как бы твои привязанности не погубили тебя. Внутренний голос предостерегал совершенно справедливо, и Шеда не знала, что ответить себе самой. Однако об этом можно было подумать и позже. - Иву ты не тронешь, - наконец проговорила она после нескольких долгих секунд тишины. – Она стала важным стратегическим преимуществом для нас и необходима в нашей борьбе. Не тронешь и меня: все было решено еще на самом первом Совете, когда я подняла вопрос о выходе кланов из пещер. Меня поддержали пятеро, и речи ни о каком суде не шло, потому как мы все понимали, что повинна в этой ситуации лишь приспешница Королевы Зимы, наложившая проклятие на свою подопечную. Моррель и Шеледиан еще могли бы поддержать тебя сейчас, однако мы потеряли их – хоть и сделали все, чтобы спасти. - Верно, мы их потеряли, - лицо Реанэсс вдруг неуловимо изменилось. – Они были не согласны с тобой – и что с ними стало? Что стало с их кланами? Ты ведь еще тогда говорила, что они поплатятся за это – что ж, так и произошло… - она с деланной задумчивостью нахмурилась, а Шеда остро ощутила неправильность происходящего, уродство лжи, которая оплетала истину. – И это, знаешь, наталкивает на определенные мысли, Шеда. Под свое крылышко ты принимаешь девчонку из племени врага – и не только ее: насколько я помню, Скрытые люди тоже нам не помощники. Но почему-то один из них вместе с залеской шатается по лагерю объединенного войска. После того, как эта девчонка оказывается в твоем городе, ты являешься ко мне, требуешь созвать Совет – и объявляешь, что все подземелья будут разрушены. Просишь принять на веру твои слова, призываешь их покинуть дом. А после того, как часть из них отказывается – странным образом выходит, что именно их кланы погибают вместе с ними. Интересно, если бы Гренвеон отказался, его постигла бы та же участь? - К чему ты клонишь? – холодно спросила Шедавар. Реанэсс зло рассмеялась. - А ты не понимаешь? Шеда, не криви душой. Все как-то очень ладно складывается – и раньше я даже не думала об этом, а сейчас вот увидела… Мы потеряли кланы, сильных Знающих, оборона была пробита – не удивлюсь, если Рейнэвар действовала по твоей указке. Дети племени сейчас в моем городе – дети почти всех кланов. Если бы диким удалось добраться до нас, племя понесло бы невосполнимую утрату, - взгляд, который она не отрывала от Шеды, был безумным. – Поэтому ты злишься сейчас? Твой план не сработал? Теперь не удастся выполнить поручение хозяйки? Ведь если бы я пришла к тебе и все рассказала, ты бы могла вывернуть все так, как тебе нужно – тянула бы время, зубы заговаривала… Шеда даже не могла понять, всерьез она говорила или нет. Она только и могла, что молчать и смотреть в ответ, пытаясь осмыслить происходящее. Что-то было не так, что-то было совершенно точно не так. Реанэсс опустила руку к поясу, и Шедавар проследила за ее движением. - Я раньше не видела этого, - продолжала Реанэсс, глядя на нее так странно – со смесью пугающего восхищения и абсолютной злобы. – Даже не пыталась это увязать – ведь я верила тебе! Я не могла отступить на шаг, чтобы посмотреть издали. Да и ты ведь у нас особенная. Располагаешь к доверию. Все слушают тебя, но почему? Что такого в тебе, Шеда, чего нет у всех нас? Кто говорит твоими устами? - Ты не в себе, - отчеканила Шеда, вновь глядя ей в глаза. Реанэсс сидела, подобравшись, будто перед броском, и вокруг стояла почти оглушительная тишина; звуки лагеря за стенами шатра исчезли, будто их со всех сторон обнимала лишь пустошь. Только в походной печурке тихо потрескивал огонь на углях. - Конечно, сейчас ты скажешь все что угодно. Но мне очень интересно, что решит Совет, когда я сообщу им все это? Можешь попробовать помешать мне, но учти: свою шкуру я продам задорого. И на помощь могу позвать. Ты не так неуязвима, как тебе кажется, Шедавар. - Реанэсс, ты бредишь, - стараясь сохранять все возможное спокойствие, почти по слогам проговорила Шеда. - Правда колет глаза? – почти нежно осведомилась королева клана Эсс. – Ты, верно, не думала, что тебя выведут на чистую воду. Больше не раздумывая, Шеда поднялась со стула и направилась к ней. Реанэсс молниеносно вскочила, все-таки выхватывая клинок из поясных ножен и становясь в стойку. - Еще шаг – и я ударю, Шедавар, - предупредила она. Впрочем, что-то в ее лице дрогнуло, а меж бровей появилась едва заметная складка. Шеда сделала шаг – и Реанэсс не смогла поднять руку, лишь попятилась назад, выставляя перед собой оружие как-то робко, словно бы неумело. В конце концов, расстояния меж ними почти не осталось. Шеда остановилась, когда Реанэсс уже некуда было отступать, а до ее лезвия оставалось не больше ладони. Где-то на грани сознания мелькали мысли о том, что Реанэсс мощнее и сильнее – а преимуществом Шеды была юркость и скорость; если бы королева клана Эсс все же вздумала ударить, их шансы были бы примерно одинаковы… Но и это сейчас не имело значения, по большому счету. - Мы с тобой знаем друг друга с малых лет, - негромко проговорила она, глядя в зеленовато-золотые глаза настолько прямо, насколько вообще могла смотреть. – Мы росли бок о бок, мечтали вслух, не боясь осмеяния. Ты вместе с нами рвалась на поверхность, когда Излом унес нашу мать, а вместе с ней – близких, любимых, дорогих. Когда ты сказала нам, что хочешь уйти под солнце – мы с Аллэивар были первыми, кто поддержал это решение. Ты, став королевой, всегда принимала взвешенные решения, была справедливой, смелой и сильной, и твой клан под твоим началом процветал. Когда королевой стала я, мы обещали друг другу поддержку и помощь, обещали, что наша с тобой дружба не пошатнется, что бы ни происходило. Главенство оставалось за кланом Вар, но ты принимала это – а я, в свою очередь, никогда не пыталась мешать тебе на пути к твоим целям. Даже когда я не дала тебе то, чего ты хотела, ты не забыла о том, что такое честь. Такой я тебя всегда и помнила, Реанэсс: честной, прямой, как стрела. Несомненно, и изворачиваться ты умеешь, и играть, и рассчитывать все так, чтобы твой клан получил максимальную выгоду. Это не плохо: это – прекрасное качество для правителя, и в этом ты всегда была лучше меня; я так не умела никогда. И ты это знаешь. А еще – знаешь, как я люблю свое племя. Как я горжусь тем, кто я такая, и сколько для меня это значит. И я бы скорее бросилась на нож, чем согласилась быть слугой Королевы Зимы. Если ты сомневаешься во мне, если полагаешь, что я лгу – бей. Потому что если то, что ты говоришь – правда, я должна умереть. Она замолчала, чуть разведя руки в стороны и слушая тишину. Реанэсс смотрела на нее, застыв статуей – казалось, что она почти и не дышала при этом. Секунды тянулись мучительно медленно, густо, и Шеда ждала, прогнав все до единой мысли прочь. Вдруг клинок выпал из пальцев Реанэсс, лицо ее изломалось болью – и она закрыла его руками, падая на колени и мелко вздрагивая. Из груди ее вырывались сдавленные всхлипы, и она старалась молчать – но ничего не могла сделать с этим. Шеда вспомнила, что видела ее такой лишь однажды: они были совсем юными, и Аллэивар впервые отказала ей, когда Реанэсс попросила ее руки. Сестры не было в казармах тогда – вообще никого не было, в Лореотте устроили большой праздник, когда домой вернулись выжившие в боях Излома эльфийки. И они вдвоем с Шедой сидели на узкой койке, и Шедавар, не зная, какие слова подобрать, молча гладила ее по согнутой спине. Сейчас все было немного иначе – но, пожалуй, гораздо сложнее и больнее для них обеих. А тогда казалось, что больнее просто невозможно. Шеда подошла к столу, взяла с него флягу с простой водой и вернулась обратно к Реанэсс. Сев прямо на устланную шкурами землю рядом с ней, она откупорила флягу и сделала несколько больших глотков, а затем протянула сосуд Реанэсс. - Выпей. Это обычная вода. Та еще некоторое время мелко вздрагивала, но затем все же разогнулась и дрожащей рукой приняла флягу из рук Шедавар. Она пила, жадно глотая, а Шеда смотрела на нее и думала о том, что они прошли через многое, и это так сильно отразилось на них – а она совсем не успела понять, как это произошло. Еще совсем недавно они были молоды и беззаботны. Еще совсем недавно они считались детьми племени, и старшие Ищущие посмеивались, когда они пытались казаться мудрее, опытнее, разумнее. А теперь они собственноручно посылали этих старших на войну и себя самих швыряли в топку, не жалея. Как мы не свихнулись еще, Реанэсс? Да и по чести, она не знала, могли ли они выйти из этой беды в новый мир, оставшись прежними, не разбитыми на кусочки, не потерявшие себя и свой разум. - Все, что ты просишь, я дам тебе: воины и Знающие отправятся немедленно. Что до Всевидящих – прости, но часть из них останется здесь: они еще не могут контролировать свою способность в полную силу, и им нужен присмотр – а еще они нужны мне, - заговорила Шеда, когда Реанэсс отняла флягу от губ. – С их помощью мы сейчас наблюдаем за врагом, и чем больше Всевидящих, тем им проще. Я смогу дать четверых из твоего клана и одну из своего – Ахорниир говорит, что они уже уверенно чувствуют себя. Еще трое Всевидящих из твоего клана останутся при мне. Они сейчас будут работать непрерывно, и если их останется сорок, боюсь, что в какой-то момент мы просто потеряем их – они трудятся на износ, и только количество спасает. - Я думала, ты откажешь мне, - прошептала королева клана Эсс, глядя на нее с недоверием. – Ты была в ярости… - Я была в ярости, потому что ты не сообщила мне ничего о происходящем. Я не думала, что ты будешь скрывать от меня обстановку на оборонной линии – более того, не думала, что ты отдашь такой приказ своим ведьмам и ведунам, чтобы те остановили донесения и не позволили информации просочиться в наш лагерь. Это не шутки, Реанэсс, - волна гнева уже схлынула, оставив лишь пустой берег внутри нее, с обломанными ракушками и скелетами, выброшенными на сушу, с пеной и горькой солью, разъедающей нутро. Шедавар ощущала себя бесконечно усталой, а потому сил на эмоции у нее попросту не было. – Поэтому я донесу это до правителей, они должны знать. Отныне я буду получать сообщения о том, что происходит на фронте и у вас, регулярно. И если ты попытаешься что-либо скрыть, разговор уже будет гораздо серьезнее. Ты только что обнажила против меня оружие, обвинив меня в измене племени. И мне, по-хорошему, стоит сообщить и об этом. Если ты по-прежнему настаиваешь на разбирательстве – идем, я созову Совет, устроим голосование. Но в этом случае будь готова к тому, что правители оспорят те условия, что ты поставила им, договариваясь с ними о переделе земель. И я поддержу их, потому что это прецедент. Ты потеряешь все свои преимущества; что до трона – скорее всего, после Излома, когда племя вновь вернется к мирной жизни, в твоем клане пройдут новые выборы правителя. Я всегда была за тебя, поэтому даю тебе возможность сейчас решить все со мной, без участия Совета. Ты – достойная королева Эсс, однако на открытом голосовании даже при моей поддержке с учетом всего ты останешься в меньшинстве. Твой пост станет номинальным, ты перейдешь в прямое подчинение мне. - Совет созывать не нужно: я признаю твою правоту, - тихо сказала Реанэсс. - Как и то, что я веду себя недостойно – по отношению к тебе, своему клану и всему племени. Поэтому если позднее встанет вопрос о моем отстранении, я и слова не скажу против. - Пока я не вижу кандидатуры лучше тебя на пост королевы, - Шеда чуть заметно пожала плечами. – Твои люди любят тебя, с тобой клан Эсс крепко стоит на ногах. Мы все действительно равны. И твои слова о том, что я кичусь своим положением, несправедливы; так сложилось, что именно мой клан находится на позициях главенствующего, но ситуация могла быть и иной. Я могу отдавать приказы и принимаю решения, потому что имею соответствующий статус – и еще потому, что решение об этом Совет принял еще до начала сбора войск. Ты была в числе тех, кто также выступил «за», и по сей день разногласий на этот счет мы не имели. Однако я предупреждаю тебя: первый и последний раз ты обвинила меня в предательстве. Еще одного раза не будет. - Я все понимаю. И должна кое-что сказать тебе, - Реанэсс подняла на нее взгляд, полный отчаяния и страха. – Шедавар, со мной что-то не так. Шеда не стала ничего говорить и не торопила ее – как и в тот раз, когда королева клана Эсс плакала при ней впервые. Она не знала, почему именно теперь это всплыло, почему именно теперь пришло так ярко ощущение той же странной безысходности, собственного бессилия. Реанэсс стерла со щек слезы, зажмурилась крепко, с силой разглаживая пальцами лоб, а затем обессилено выдохнула: - Я не знаю, что происходит. Это началось после того, как дикие прошли за стену – и после того, как я увела эльфов в Келерию. Я постоянно… - она вдохнула поглубже и сказала, словно в омут бросилась. – Я постоянно слышу голос в собственной голове. Он уверяет меня, что кругом предатели, что ты на самом деле – слуга Охоты, что я должна устранить тебя, чтобы спасти все племя. Много еще чего говорит, и порой это настолько отвратительно, что я не стану даже рассказывать о том. Я не помню, что такое нормальный сон – во сне это продолжается, я не могу от этого спрятаться, как-то укрыться. Меня захватывают эмоции – то ярость, то страх… Я все время злюсь, Шеда, - она покачала головой, бездумно глядя сквозь пространство. – Никогда со мной такого не бывало. Гнев почти не уходит, я срываюсь на всех вокруг, а в редкие часы ясности испытываю кромешный ужас. - Так могут влиять дикие, - негромко заметила Шеда. – И еще я слышала, что женщины, контролирующие диких в Излом, спутницы Королевы Зимы, способны на такое. - Это пытка, - прошептала Реанэсс, снова жмурясь. – Это просто мука. Я боюсь себя самой, боюсь того, что могу сделать, если это захватит меня… - В этой борьбе только ты сама можешь выиграть. Ты принадлежишь себе, и от того, сдаешься ли ты, зависит, заполучат над тобой контроль или нет, - Шедавар сумрачно смотрела на нее – на душе стояла черная ночь, голодная и страшная. Неминуемое ощущение потери пришло к ней и почему-то никуда не девалось. – Отбрасывай это, не слушай, не повинуйся. Я знаю тебя, Реанэсс, знаю очень хорошо. Ты всегда была сильной. И с этим ты тоже способна справиться. Я знаю, как это тяжело. Но мы побеждали смерть не раз, и раз уж ты здесь сейчас, раз ты не бросилась на меня – значит, ты способна вынести это и отстоять право на саму себя. - Ты не понимаешь, - Реанэсс теперь глядела ей прямо в глаза. – Я почти сделала это. Еще бы чуть-чуть – и это бы случилось. - Но не случилось же, - хмыкнула Шедавар. Королева клана Эсс горько усмехнулась. - Не в этот раз. Но… я больше не могу доверять себе. И я прошу помощи у тебя. Мне больше некого просить о том, ты – единственное существо, которому я бы жизнь вверила, не задумываясь. Прости меня за все – и помоги, пожалуйста, помоги мне. Это звучало, словно мольба – и, наверное, ею и было. Некоторое время они молчали, сидя рядом, и Шедавар отстраненно думала о том, как сильно их меняло это время. Наконец она осторожно спросила: - Чего ты хочешь? Я выделю воинов, которых ты просишь, Знающих и Всевидящих – но не представляю, чем я могу помочь тебе в этой ситуации. Что могу сделать конкретно сейчас. Я не владею силами, которые могли бы прогнать то темное, что приходит к тебе. - Иногда мне кажется, что это темное – я сама и есть, - Реанэсс невесело улыбнулась. Она больше не плакала, но выглядела совершенно изможденной. – Потому что оно говорит моим голосом. Моими мыслями. Я не могу отделить его от себя, потому что оно начинается во мне и двигает мной. И, наверное, бессмысленно сваливать все на кого-то извне. Это моя ответственность. Просто признавать это очень… тяжело. - Мы привыкли брать на себя ответственность за слишком многое. И из-за этого забываем, что мы живые. И что многое в мире может давить на нас, заставлять нас сомневаться, подламывать или причинять боль, - напомнила ей Шедавар. Она и сама очень часто о том забывала, так что озвучить это было полезно. - Да, вот только кому, как не нам, это делать. Мы сами взяли на себя эту роль. А значит, права на слабость у нас гораздо меньше, - Реанэсс протянула ей флягу. – Другой правитель на твоем месте давно позвал бы стражу. Мы сейчас не беседовали бы тихо-мирно – я бы стояла перед Советом, продолжая яриться. И едва ли все это закончилось бы для меня хорошо. - Я знаю тебя достаточно долго для того, чтоб быть уверенной в том, что с тобой и впрямь что-то происходит. Ты другая, Реанэсс: гнев и злорадство тебе не свойственны, - лицо королевы клана Эсс вновь скривилось, она отвела глаза, но Шеда продолжила. – А если ты продолжишь корить себя, очень скоро никаких сил у тебя не останется. Сосредоточься на своей борьбе. И скажи, чем я могу тебе помочь. - Если бы только я сама знала это, - она вздохнула, а затем решительно взглянула на Шедавар. – Расскажи Совету все. Поговори с ними – и вынеси вопрос о смене. Я боюсь, что не справлюсь сама, и рано или поздно, если я останусь с детьми кланов в Келерии, случится что-то дурное. Если по моей вине произойдет беда, Шеда, я брошу себя на смерть, не раздумывая, но бесчестье мое останется в веках. А ты знаешь, что я знаю о том, что такое честь. Пусть Совет выберет того, кто встанет на мое место в Келерии. Это могут быть твои доверенные люди – едва ли кто-то из правителей покинет сейчас лагерь. Вы все – здесь на своем месте. Я действительно королева мирного времени, но только подле тебя я могу быть уверена в том, что ничего не случится с теми, кого я поклялась защищать. Потому что только ты сможешь меня остановить, если понадобится. - Реанэсс, я не могу принять такое решение, - нахмурилась Шедавар. – Племени нужен кто-то надежный, кто-то, кому они верят. - Я больше не верю себе. И больше не надежна, - Реанэсс смотрела на нее с грустью, и Шеда не помнила ее такой. – Клан Веон – та его часть, что не вышла на поля сражений, – сейчас где-то в долинах, они справляются сами. - С ними сейчас Дамервеон, - напомнила ей Шеда. – Они с Греном в браке больше пятидесяти лет, и эльфы клана знают его как голос своего правителя. С ним они чувствуют себя под защитой. - Шеда, ты видишь, что со мной происходит. Я не могу так рисковать племенем. Мы все не можем, - Реанэсс обернулась к ней полностью. Она сидела, сгорбившись, странно хрупкая, усталая, и Шеда поняла, что в ней и впрямь что-то истачивалось прямо в этот миг, словно она боролась за себя саму прямо сейчас. Наверное, так и было. – Я могу поклясться лишь в одном: я не сдамся без боя и оружие не сложу. Но я должна знать, что в случае чего те, ради кого я и боролась, находятся в безопасности. Что я сделала все, чтобы оградить их, и если нужно – от себя самой тоже. О воинах, Всевидящих и Знающих я прошу тебя как королева. Об остальном – как друг. Пожалуйста, не дай мне навредить им. Кем бы я ни была и кем бы ни стала в конце. Мне ужасно страшно, Шеда. Я боюсь, как не боялась в жизни. Будь на моей стороне, прошу тебя, и прислушайся ко мне сейчас: мне будет легче, знай я, что кланам я не наврежу. - Не очерняй себя, Реанэсс, - попросила ее Шеда. – Я тоже прошу тебя – как друг. Ты действительно иная, и у тебя столько всего, за что сражаться – радость… Ты не падешь в этой битве, я знаю это. - Не паду, если ты поможешь мне, - Реанэсс наконец поднялась на ноги, и Шеда последовала ее примеру. Теперь они стояли друг напротив друга, и королева клана Эсс протянула ей ладонь. – Мы заключали много соглашений, Шеда, и теперь я прошу тебя заключить еще одно со мной. Ты видишь во мне – меня, а значит, ты способна различить, где проходить грань между мной и… этим, - она неопределенно повела плечом. – Да, это большая ответственность для тебя – но одна я не справлюсь. Пожалуйста, поговори об этом с правителями. Объясни им все. Я пробуду в Келерии, пока вы не примете решение. И продержусь ровно столько, сколько будет нужно. Но я прошу тебя не тянуть, потому что попросту не знаю, кто я теперь и что во мне. Шеда колебалась несколько мгновений, а затем пожала ее руку. Можно было много думать о том, кем они были, кем становились каждый день, перерождаясь в огне пожарища. Можно было много говорить о том, что им пристало быть лишь стойкими и крепкими, несгибаемыми, побеждающими все в одиночку. Но Реанэсс просила ее, и Шеда знала, что крепкое и несгибаемое чаще всего в определенный момент ломалось. - Я сделаю все, что в моих силах, Реанэсс, и сообщу о нашем решении сразу же, - сказала она, открыто глядя в глаза Реанэсс. Та улыбнулась ей в ответ – впервые так, словно ей стало чуть легче. - Спасибо тебе. Я не забуду этого, Шеда. Они попрощались, и Реанэсс ушла к Знающим, которые должны были переправить ее обратно в Келерию. А Шеда осталась в своем шатре наедине с мыслями о том, какой запас прочности отмерили каждому из них – и на сколько его должно было хватить.