Дикая охота. Руины рассвета

Пока Тэарга осмысливала ситуацию и думала, что предпринять, молчание затягивалось. Стражница последнего рубежа стояла прямо в дверном проеме, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к косяку, и взгляд ее не отрывался от тени, скрывавшей лицо Знающей. Речные женщины притихли и опасливо косились на Миерну – и сейчас это, пожалуй, было уместнее всего. - Он выбрал весьма ранний час для визитов, в таком случае, - негромко заметила Тэаргавар. – И я, несомненно, зайду к нему, как только закончу свои дела. Это, полагаю, не займет много времени. - Сейчас ты возьмешь своих новых товарок, - не мигая, вкрадчиво протянула Миерна, - Выйдешь из этой комнаты и пойдешь со мной. Не забывай, где ты находишься. Терпение владыки казалось мне неисчерпаемым – но я счастлива знать, что и оно не бесконечно. - О том, где я нахожусь, довольно трудно забыть, не утруждай себя напоминаниями. И я расслышала тебя с первого раза, Миерна. Как только я закончу свои дела – я приду к владыке. Можешь передать ему это. Я не являюсь подданной Алариса, а потому приказы Ал'Навира не распространяются ни на меня, ни на моих спутниц, ни на этих женщин, - сообщила ей Тэарга, с неудовольствием ощущая, как напряжение пополам с усталостью уже привычно разворачивают до того стянутые петли где-то в теле, задевая связь с тенями. Миерна пришла не ко времени, совсем не ко времени. Еще бы немного – и она бы успела переправить Алфиру и Ялушу куда-нибудь в безопасное место… Впрочем, того уже не произошло, а значит, нужно было импровизировать. - Я не собираюсь вступать с тобой в споры, - Миерна чуть заметно поморщилась. – У меня есть приказ. И не советую тебе испытывать меня: я остаюсь верна своим клятвам, они для меня – непреложны. Кто угодно может поддаться твоим чарам, но со мной такой трюк не пройдет. Вы, двое, - она скосила взгляд на речных женщин, - Немедленно поднимайтесь. Не в ваших интересах заставлять владыку ждать. - А в чем, собственно, дело? – подбоченившись, спросила Ялуша, глядя на стражницу и настороженно, и напугано, и с вызовом. Тэарга уже видела этот взгляд – речные люди до последнего дрались за свою свободу, даже когда испытывали ужас или находились в смятении. – Ты бы, милая, для начала объяснила, что к чему, а там и… - Живо вставай, речное отродье, иначе я выволоку тебя и твою подругу сама, - прошипела вдруг Миерна, как-то разом сжимаясь, будто зверь перед прыжком. Метнув на Тэаргу полный жгучей ненависти взгляд, она добавила. – И тебя это тоже касается. Пора ответить за то, в чем вы виновны… - Я не намерена вступать в полемику, Миерна, повторяю еще раз. Выйди, - оборвала ее Тэарга. – Владыка не приказывает мне, а твои угрозы не настолько убедительны. Что до этих женщин – они под моей защитой, и ответственность за них лежит на мне. И если понадобится, защитить и себя, и их я сумею. - А что же девку мою не защитила, раз молодец такая? – внезапно вступила в разговор Алфира. Кажется, она уже сумела взять себя в руки – и потрясенной больше не выглядела. Миерна зло хмыкнула: - А, так у вас еще здесь разборки по поводу девчонки? Замечательно. Владыке, думаю, будет очень интересно… - А ты, вобла сушеная, помалкивай – и нос не в свое дело не суй! – рявкнула на нее Алфира. Миерна побледнела. – Угрожать она вздумала, плавники встопорщила, ишь, посмотри на нее! Еще и словом дурным разбрасываешься, как пойманный карась – чешуей! Тоже мне, смелая какая нашлась!.. - Я – стражница последнего рубежа, - голос Миерны дрожал от гнева. Она отлепилась от косяка и сделала шаг к женщинам. – И защитница Алариса, приближенная владыки Ал'Навира, связанная с ним кровью и клятвой. Неповиновение мне карается по закону, и если до сих пор вы еще могли надеяться на лояльность владыки, то теперь, уж поверьте, я сделаю все, чтобы долг был уплачен сполна. В третий раз я повторять не стану: или вы сейчас же поднимитесь и пойдете за мной, или в покои владыки попадете в цепях. И это касается всех троих. - Ты прекрасно знаешь, что это не подействует, - Тэаргавар тоже начинала терять терпение. Вся эта ситуация была абсурдной – тем и опасной: Знающая не контролировала ее, и это несколько нервировало. Миерна сощурилась, и ее ресницы, цветом неизменно напоминавшие Тэарге выгоревшую на солнце порыжевшую слюду, затенили многоцветные радужки. - А ты прекрасно знаешь, что не запугаешь меня. Я не блефую. За мной, живо! - Я тоже не блефую, Миерна. И ни одна из нас никуда не пойдет, - предупредила ее Тэарга. Стражница еще несколько мучительно долгих секунд рассматривала ее, а затем, вскинув голову, резко двинулась к речным женщинам. Тэаргавар не особенно задумывалась – ни о собственных действиях, ни о последствиях принятого решения. В конце концов, эта ситуация зашла в тупик давным-давно, и конфликт, уже успевший обрасти массой острых углов, требовал разрешения. Тени повиновались ей, чуть ли не с радостью ринувшись к Миерне: они опутали стражницу, не давая ей и шагу ступить, а еще несколько потоков свились в теневой купол, не позволяющий звуку вырваться наружу – и проникнуть внутрь тоже. Купол накрыл обездвиженную Миерну, и теперь та могла лишь биться о созданную из самой мглы преграду и безмолвно кричать. Лицо ее было перекошено, Тэарга видела, как напряглись мышцы на тонкой шее, как обнажались в свирепом оскале зубы… Внутри всколыхнулось нечто, отдаленно напоминавшее торжество, однако она практически сразу напомнила себе, что в любой ситуации рассудок следовало сохранять холодным. - Я могу переместить вас куда угодно, - заговорила она, оборачиваясь к Алфире и Ялуше. Те смотрели на нее во все глаза и не смели, казалось, и вдохнуть. – Вернуть вас домой либо отправить в какое-либо другое место. Гветан нет здесь, вы ее не найдете. Если вы решитесь отправиться за ней, я открою для вас переход в приблизительно ту же точку, в которую открыла для нее. Однако вы должны знать, что это может быть опасно: это место не находится на материке, оно – последняя суша, до которой еще дотягиваются мои тени. При открытии Врат Сторон возможна погрешность. Гветан могла уйти оттуда, и есть вероятность, что ваши поиски не увенчаются успехом. В любом случае, времени у нас немного. Вам нужно немедленно покинуть Аларис. Ялуша смотрела на нее – то ли с неприязнью, то ли со страхом, Тэаргавар не знала. Гветан тоже смотрела так первое время, пока не привыкла к ней, к Раде с Лиарой. Во внутреннем кармане пальто Тэарге так и лежал аккуратно сложенный вдвое лист с портретом, нарисованным рукой речной девочки, и Знающая все никак не могла поверить, что именно так Гветан увидела ее. Наверное, привязанность к кому-либо как-то по-особенному высвечивала черты этого кого-то, делала его безусловно красивым, не похожим ни на одно живое существо в мире. Тэаргавар не привыкла привязываться, этот процесс казался ей бессмысленным как явление, требующим самоотдачи и определенной траты сил, которые можно было бы сохранить для других вещей, более значимых и интересных… Но сейчас она глядела из-под тени на двух речных женщин – и понимала, что Гветан казалась ей совсем другой. В их чертах было что-то неуловимо похожее, что-то, делающее их единокровными, связанными – но этого было недостаточно. Где-то на периферии в теневых силках пойманной птицей билась Миерна, но Тэаргавар не обращала на нее внимания, думая о своем и разглядывая нежданных гостий. Она почти не сомневалась в том, что они пойдут за Гветан – от того хотелось грустно улыбаться. Пожалуй, кое-что общее у них все же имелось: раз речные женщины не побоялись пойти по лазам следом за своей пропажей, значит, упрямство в их роду было семейной чертой. - Последняя суша. Погрешность. Вернуть домой… - тихо проговорила Алфира, и Тэарга сообразила, что женщина повторяет ее же слова. Прежде сидевшая понуро, она выпрямилась – и теперь смотрела на Тэаргу так прямо и остро, что та ощутила желание проверить, прикрывает ли капюшон ее лицо по-прежнему. Почти прозрачные глаза снова влажно поблескивали, и голос ее дрожал, когда она продолжила. – Что же ты ее домой не вернула, девочку мою? Прежде чем все это случилось с ней, горемычной? - Я уже объяснила, как и то, почему все произошло. У вас мало времени, вам нужно уходить, - с нажимом повторила Тэарга, в который раз отбрасывая собственные эмоции. – Я соболезную горю вашей семьи и понимаю, что вы чувствуете. Но так должно было произойти, это – ее путь… - Путь… - хриплый смешок вырвался из горла Алфиры. Она медленно поднялась, подошла к Тэарге почти вплотную, задирая голову и силясь рассмотреть что-то в тени, ведомое лишь ей. Тэаргавар знала, что у нее ничего не получится – однако под этим взглядом сделалось неуютно и тревожно. Женщина тихо-тихо проговорила – и это было совсем не то, что Знающая ожидала услышать. – Ты ничего не понимаешь и не поймешь никогда. Потому что не знаешь, что такое ответственность – за тех, кто слабее тебя, кто нуждается в помощи твоей, пусть и сам того не знает и отталкивает тебя, вопя, что и сам со всем может сладить. А не может. Мир устроен по-другому, в нем мы все друг за дружку держимся и друг дружке нужны. И каждый за другого отвечает. Ты же дочку мою выкинула на край мира, лишь бы только не возиться с ней, лишь бы только снять с себя эту ношу – мол, сделала, как она сказала, вины никакой и нет… С нее, конечно, спрос есть, но ее я прощу, что бы она ни сделала по дурости, что бы ни наворотила. А тебя, ведьма, никогда не прощу. Я проклинаю тебя за то, что ты сделала с ней. - Твое слово не имеет силы, - твердо и четко, почти по слогам произнесла Тэарга, стараясь не реагировать на то, как внутри все цепенеет, заходится в приступе холодного странного ужаса под взглядом этой женщины. Мэгавар учила их защищаться от влияния извне, произнося простые словесные формулы, еще в первые месяцы обучения, и если в юном возрасте Тэаргавар считала это глупыми суевериями, то позже поняла, для чего требовалось проговаривать такие вещи вслух. Проклятие, озвученное кем-то другим, попадало в поле внимания теней, и они могли начать исподволь точить Знающую, используя страх перед возможной угрозой, чтобы подкормиться. Контроль помогал избавиться от опасений, сказанное вслух слово обрастало плотью, делалось вещественным – и в сознании получало иную силу. Слепая Мэг даже демонстрировала им то, каким образом этот процесс протекает, и они испытывали силу слова и власть теней. Все действительно работало именно так, и Тэарга приучила себя реагировать мгновенно, собираясь и отбрасывая прочь чужую волю. Однако сейчас что-то было не так, и ощущение загнанности и страха никуда не делось, пускай и Знающей казалось, что она держит себя в руках настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. - Ведовской – конечно, не имеет, - недобро усмехнулась Алфира. – Но клянусь тебе кровью Матери Озер, что до конца дней твоих тавро моих слов с тебя не сойдет. Ты ими мечена будешь отныне, - сказав это, она как-то разом поникла, будто бы обессилела. Ялуша так и молчала, глядя на сестру с благоговением и тревогой, и этот взгляд заставил Алфиру обернуться. Она снова заговорила, звуча устало и глухо. – Как я и сказала, мы все друг за дружку держаться должны. А коли так… Переправь нас в местечко Тиан-Калтир, что на юге Гряды Эльги, где граница с Верданором. Знаешь, где это? - Мне не трудно найти, - смысла не было говорить что-либо еще. Ялуша обеспокоенно спросила Алфиру: - Рыбка, зачем нам туда? Может, не поздно еще Гветку догнать! Чуйка же есть у тебя, так и найдем ее, кровинушку! Пускай нас переправит туда же, куда ее закинула… - У тебя малечек под сердцем, - с тихой нежностью отозвалась Алфира. – Не можем мы на край света идти сейчас. Если сгинем там, все наши мальки сиротками останутся. Знамо дело, их под плавник возьмут, но и мне Энгиш, и тебе Дэрден одно наказали: заботиться о себе и об ораве нашей. Значит, слово сдержать должны. А Гветан… - она тяжело сглотнула, словно собиралась с духом, сдерживая слезы. – Гветан теперь иными руками хранима – в горсти Матери Озер она, Ялушенька. И мне с тем жить, мириться. Может, еще и не смирюсь, может, и пойду за ней, коль совсем невмоготу будет – но сначала надо мне убедиться, что ты у меня в безопасности. Тебе скоро под пригляд Говорящего-с-дождями нужно будет, а у нас все уже спят в Мирилассе. Тиан-Калтир – общий город, там, помнится, деверь Ришки живет, а брат его как раз Говорящий-с-дождями. И не спят они. Да и мы там схорониться сможем – там уже непонятно, чей город, к Аларису или к Верданору, за нами вряд ли пойдут туда… А как все разрешится – поглядим. Ялуша слушала ее внимательно и не перебивала – Тэаргавар даже отстраненно удивилась тому. Когда Алфира замолкла, женщина горестно покачала головой, прижимая ладонь к сердцу. - Ох, Алфирушка, бедная ты моя… Как же Гветка… - Не рви мне сердце, Ялуша!.. – оборвала ее сестра, все же всхлипнув, а затем тихо повторила. – Не рви… А ты, ведьма, - она зыркнула на Тэаргу, - Делай свое дело. Мастери нам дорогу. Она вернулась к Ялуше, села рядом с ней, горбясь и закрывая лицо руками. Сестра обхватила ее за плечи, тоже сгибаясь, и так они и сидели вдвоем, проживая общее горе, разделяя его. Тэаргавар погрузилась в потоки тени, находя Тиан-Калтир на самом юге Гряды Эльги, начала формировать переход, удерживая стиснувшие Миерну потоки – и в то же самое время осознала, что внутри нее бушует гнев. Разум оставался все таким же холодным, все, что касалось взаимодействия с энергиями, она делала безупречно, как и всегда, но в прочную стену самоконтроля колотилась сейчас эмоция, и если пока еще ее можно было игнорировать, то позже в нее придется погрузиться, чтобы нейтрализовать… Эти женщины смели говорить ей об ответственности – и о том, что она якобы не знала, каково это – терять то, что любишь, то, к чему привязан. Они смели утверждать, будто бы именно они понимают устройство мира, тогда как весь их мир замыкался на доме, где наперебой галдели дети – а сами они отказывались понимать, что эти дети могли быть несчастны, каждый – по-своему. Убежденность в собственной правоте и раньше раздражала Тэаргу, а сейчас на это наслоилась усталость и странная бессильная злость. Всю свою жизнь – во всяком случае, годы, которые она могла бы назвать осознанными, – Тэаргавар боролась со слепым следованием, с соглашательством на меньшее, с глупостью и глухотой окружающих, но почему-то этот исполин становился лишь крепче день ото дня. Она готова была сколько угодно доказывать всем, что жизнь многообразна, что в мире существуют тысячи дорог, что несхожесть – это закономерное и совершенное следствие развития, но каждый раз наталкивалась на стену непонимания. О, она давно усвоила, что переубедить кого-либо попросту невозможно: человек сам приходил к тем или иным умозаключениям, ко всему же, что не вписывалось в его картину мира, относился с недоверием и презрением, подчас и вовсе категорически отвергая. И сейчас она особенно хорошо понимала Гветан – потому что самой Знающей тоже всегда было недостаточно того, что предлагал ей, как дочери племени, некий иллюзорный долг. Или здесь есть грань? Если бы ее не было, тебя бы не задели слова про тавро, не так ли? В чем она, мера ответственности, и во всякой ли ситуации мы должны поступать одинаково, следуя своим путем без оглядки? Тэаргавар не могла ответить себе сейчас на этот вопрос – он требовал времени и внимания, погружения, и отвлекаться на него ныне не стоило. Единственное, что она усвоила для себя твердо и в чем не сомневалась, так это то, что у каждого выбора имелось свое последствие. И что платить за принятое решение придется в любом случае. Миерна, пойманная в теневую ловушку, напоминала об этом, не издав ни звука – одного ее присутствия было достаточно. Сформировав арку Врат, Тэарга несколько раз проверила, все ли точно рассчитала и достаточно ли надежен путь. После того, как она открывала переход для Гветан, это не составило труда и было даже легко. Сухо объяснив женщинам, что нужно сделать и как пройти через Врата Сторон, она позволила им встать перед сияющим провалом в пространстве, а сама встала им за спины, чтобы задать направление. Те повиновались – потерянные, притихшие, они обе молча повиновались, когда Тэаргавар, мягко подтолкнув их под лопатки, повела их к Вратам. - Держите направление – юг. Достаточно будет импульса воли. Я сделала максимально безопасный переход, поэтому, полагаю, перемещение пройдет легко, хоть и странных ощущений не удастся избежать, - она не знала, что еще добавить, однако заставила себя произнести, заранее зная, что может пожалеть о том. – С Гветан все будет в порядке. Она – необычайно сильна, чутка и упорна. И даже если вы не хотите признавать того – она действительно выросла. Большие потрясения позволяют нам очень быстро повзрослеть. С твоей дочерью это и произошло, Алфира. И да, это очень больно и страшно. Но нынешнее время – для тех, кто готов к переменам. И Гветан, несомненно, дитя этого времени. Алфира обернулась к ней – лицо ее было близко-близко, отчаянное, несущее на себе печать боли. Сверкнули безнадежно усталые глаза, и женщина сипло вымолвила: - Замолчи. Больше ни слова она не проронила, отворачиваясь и словно бы не видя Тэаргу. Ялуша рядом с ней попыталась было тоже обернуться, как-то неуверенно засуетилась, будто хотела добавить что-то, но Тэаргавар решила, что пора было завершать все это – и подтолкнула их к Вратам. Мигнула вспышка света, а в следующий миг проход схлопнулся, поглотив двух речных женщин. Тени на той стороне передали ей по связи появление и присутствие, из чего Знающая сделала вывод, что все благополучно. Она позволила себе еще несколько секунд постоять с закрытыми глазами и подышать – а затем развернулась к Миерне, прекратившей биться в тенях и теперь наблюдавшей за ней с перекошенным от ярости лицом. - Время пришло, - негромко сказала себе самой Тэарга, подходя к куполу почти вплотную. Погрузив сознание в потоки, она осторожно ослабила их – так, чтобы Миерна могла слышать ее. – Сначала я сниму заслон, и ты вновь сможешь говорить. Если решишь кричать, я верну его. Женщина даже не моргнула – только смотрела на нее. Теневой барьер опал, мгла вокруг нее стала бледнее: остались лишь путы, накрепко связавшие ее и не дающие шевельнуться в сторону. Она молчала, и Тэарга решила, что в данной ситуации это хороший знак. С другой стороны, что вообще могло быть хорошего в данной ситуации, она просто не знала. - Теперь я уберу оставшиеся потоки и освобожу тебя. Если ты попытаешься напасть на меня, взять под стражу, ударить, сделать хоть что-нибудь, что покажется мне посягательством на мою безопасность – я снова призову тень, и ты будешь обездвижена. Выбор за тобой: или я освобождаю тебя, и ты провожаешь меня к владыке, не причиняя мне вреда и не ограничивая мою свободу, или остаешься здесь вместе с тенями до тех самых пор, пока я не вернусь. - А ты думаешь, что после этого еще вернешься? – уголок рта Миерны дернулся, и кривая улыбка рассекла ее лицо. – Ты отказалась повиноваться стражнице на ее земле. Ты напала на меня и ослушалась приказа владыки. И если полагаешь, что все это сойдет тебе с рук – о, ты глубоко ошибаешься. И я сделаю все, чтобы владыка получил полное представление о том, что здесь произошло, можешь мне поверить. - Не сомневаюсь в твоей предельной щепетильности в этом вопросе, - холодно сообщила ей Тэаргавар. – Я могу убрать барьер – или ты предпочтешь побыть в обществе теней? - Я слишком хочу посмотреть на то, как вы получите то, что причитается. Наконец-то, - с мстительным удовольствием протянула та. – Можешь убрать своих цепных псов. Пока я не трону тебя. - Пойдешь впереди меня, - бросила ей Тэарга, расплетая потоки. Мгла рассеялась, и Миерна покачнулась, когда давление теней исчезло. Знающей показалось, что сейчас она забудет о своем обещании и все же нападет, но стражница очень медленно отвернулась и зашагала к двери, деревенея. Двигалась она так, будто и впрямь из последних сил сдерживала себя, и Тэарга, отбросив все лишние мысли прочь, двинулась следом за ней, сосредотачиваясь на себе самой и на тенях. Что бы ни ждало ее в покоях владыки – оно тоже было вполне закономерным. Она бездумно смотрела в спину хрупкой, маленькой женщины, которая шла так, словно перед ней была вся громада Караласса – и ей приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы преодолевать сопротивление воздуха. Утро за окнами совсем побледнело, нежные занавески, струившиеся вдоль высоких окон, едва заметно колыхались, потревоженные легким дуновением. Почему-то сейчас эта легкость казалась грубой насмешкой – Тэаргу не покидало ощущение того, что за ее спиной захлопывается западня. Наверное, стоило как-то подготовиться к моменту, когда выхода не останется совсем, однако Знающая представления не имела о том, что ждало ее в покоях владыки. Рада с Лиарой… Приказал ли он привести их? Анай повезло, они обладали мощной защитой, но будет ли ее достаточно, если Ал'Навир велит своим подданным применить всю имеющуюся силу против чужаков? И могло ли все сложится иначе для них? На этот вопрос у нее тоже не находилось ответа, а потому Тэаргавар просто следила за Миерной, идущей впереди, а за ней самой покорно тянулись незримым шлейфом тени, которые в крайнем случае готовы были мгновенно подняться из недр. Они просыпались в глубинах, слепо находили ее, цеплялись за нее, словно дети за материнскую руку – и рукам становилось все тяжелее. К моменту, когда они дошли до покоев владыки, мгла за ее спиной стала такой плотной, что по всем законам должна была бы стать видимой. Но Тэарга знала, что того не произошло. Миерна распахнула дверь перед ней – и вошла внутрь, сразу же отступая в сторону. Краем глаза Тэаргавар заметила, как жадно стражница смотрела на нее, туда, где тень скрадывала черты лица. Успела она заметить и злую, торжествующую улыбку, растянувшую губы Миерны, однако практически сразу же отмела от себя прочь все лишнее, оглядываясь и пытаясь здраво оценить обстановку. В зале, где Ал'Навир принимал просителей, сейчас осталось совсем немного свободного места: в нем толпились подданные владыки – почти все они обернулись, когда она вошла, обращая к ней многоцветье глаз. В основном здесь были стражи, но кроме них присутствовали и Хранители, и едва ли все они собрались просто так. Завидев Тэаргу, эльфы расступались, позволяя ей пройти; их внимание было приковано к ней, и она почти ощутила, как потянулись нити сознания от них к ней, стараясь понять, узнать, вобрать. Чувство не нравилось ей – и лишь усугублялось тем, что Миерна теперь шла у нее за плечом, чуть ли не дыша в затылок. Пространство перед резным креслом владыки оказалось более свободным, и там находилась Рада – Лиары почему-то с ней не было. Впрочем, женщина выглядела сосредоточенной и собранной, и Тэарга понадеялась, что со второй анай все в порядке. Сам Ал'Навир восседал на троне, ссутулив плечи и глядя в одну точку; впрочем, услышав ее шаги, он медленно разогнулся и поднял на нее глаза, в которых серебрился иней. В зале и прежде было тихо – а как только она остановилась перед ним, звук совсем исчез, будто его не существовало больше в мире. И только голос владыки развеял эту иллюзию. - Где еще двое? Речные женщины? – спросил он, глядя куда-то мимо Тэарги. Из-за спины раздался голос Миерны – он звенел, и неясно было, от торжества или от ярости. - Ведьма Тэаргавар использовала силу, владыка, после того, как я озвучила твой приказ: она обездвижила и оглушила меня с помощью своих теней, и пока я была беспомощна, она открыла переход для чужеземок. К сожалению, я не знаю, куда. У меня не было возможности препятствовать этому, и я готова понести наказание за то, что не сумела исполнить твою волю полностью. - Вот как, - протянул Ал'Навир, вновь обращая внимание на Тэаргу. – Это правда? Ты применила свои способности, чтобы обездвижить и оглушить мою подданную? - Строго говоря, нет: я создала два уровня барьеров, один из которых удерживал ее в ограниченном пространстве, а второй – не пропускал звук, - ледяным тоном сообщила ему Тэаргавар. – Оглушение и обездвижение выглядело бы иначе. Стражница Миерна вела себя агрессивно, несмотря на то, что я попросила ее дать мне время закончить дела, с Аларисом никак не связанные. Мне пришлось прибегнуть к помощи теней, однако это действие не могло причинить ей вреда. - Лишь потому, что она явилась к тебе с моим приказом? – Ал'Навир склонил голову набок. - Потому что она угрожала мне и речным женщинам, которые искали Гветан. Я объяснила им, что Гветан пропала – и отправила их домой. Миерна проигнорировала тот факт, что ни они, ни я не являемся твоими подданными – и я уж не говорю обо всех остальных фактах. Как только речные женщины оказались в безопасности, я освободила Миерну и последовала за ней. Зачем я понадобилась тебе сейчас, Ал'Навир? Для чего это представление? – она обвела рукой зал. Эльфы, все такие же тихие, чутко ловили каждое слово – и ее, и владыки, и Миерны. Ал'Навир вздернул подбородок, окидывая ее долгим взглядом, а затем наконец ответил. - Потому что с меня довольно. Упрямства, своеволия, наглости, вседозволенности чужаков, которые ломают все, чем был Аларис! Я долго откладывал этот миг, долго размышлял над тем, принесет ли это решение благо, но больше у меня нет сомнений. Самрин! – он возвысил голос, и страж, все это время стоявший по правую руку от трона, выступил вперед. Двигался он скованно, и что-то в его позе казалось Тэарге неестественным, словно что-то в нем боролось и удерживало его от этих шагов. Владыка продолжил, вновь переводя льдистый взгляд на Тэаргу. – Ты, кажется, сегодня утром позабыл о том, что такое честь, вознамерившись скрыть от меня информацию о появлении других чужаков в моем собственном дворце. И я не могу закрыть на это глаза. Однако я даю тебе шанс искупить вину и доказать, что ты по-прежнему верен своей стране. Я приказываю взять под стражу ведьму Тэаргавар и Раду дель Каэрос, а после этого привести Лиару дель Каэрос. Суд над ними состоится немедленно. Тихий шепоток волной прокатился над головами присутствующих – а Тэарга не ощутила ничего, кроме безграничной усталости. Тени, почуяв опасность, забеспокоились и словно воспрянули в ожидании добычи, но она все еще надеялась, что ей не придется защищаться с их помощью. Впрочем, что-то внутри уже согласилось на это – тяжело где-то в сердце отозвалось мрачное предчувствие. Похоже, все и впрямь зашло в тупик. - И какое обвинение ты предъявишь нам? Мы спасли твой народ, сражались на твоей стороне и продолжаем делать все, чтобы спасти ваших детей – ты за это намерен судить нас? – хмыкнула Рада, чуть сощурившись. При ней был меч и клинок на поясе, на рукоять которого она положила ладонь. Ал'Навир окинул их с Тэаргой ничего не означающим взглядом, словно все уже было решено и свершено. - На вас очень много вины, Рада дель Каэрос. Вы должны были понести наказание уже лишь за то, что Лиара дель Каэрос напала на меня в первый же день своего появления в моем дворце. - Именно поэтому сейчас ее здесь нет? – Рада окинула его презрительным взглядом. – Боишься снова оказаться под мембраной? Никто на тебя не нападал, Ал'Навир, и свидетели тому есть и в этом зале. Твои люди – в том числе. - Самрин, - владыка перевел взгляд с Рады на стража, который невидящим взором смотрел куда-то ему за спину. – Исполнять. Тени за спиной Тэарги напоминали плотный шлейф, тяжелый настолько, что плечи ощутимо тянуло к земле, а ладони закололо. Выхода не оставалось – и пока еще она не испытывала ни колебаний, ни сожалений; им приходилось защищаться – и защищаться агрессивно. Нужно будет забрать Лиару. Пока что лишь эта мысль пришла в голову, все остальное могло и подождать. Тэарга приготовилась. - Владыка, я… - страж тяжело сглотнул – Тэаргавар видела, как сильно побледнело его лицо. Наверное, он тоже понимал, что они с Радой не сдадутся без боя. Наконец Самрин сфокусировал взгляд на лице владыки и чуть слышно договорил. – Я не стану. Тишина стала такой звенящей, что Тэарге казалось, будто единственного вздоха будет довольно для того, чтобы разбить вдребезги все пространство вокруг, расколоть его, как тонкое стекло. Услышанное удивило ее – однако она была слишком сосредоточена на тенях, чтобы еще как-то реагировать на собственные эмоции. Ал'Навир застыл в своем кресле – кажется, он даже не дышал. Наконец губы его раздвинулись, и с них слетело лишь: - Что?.. - Я не стану этого делать, владыка, - повторил Самрин, поднимая голову выше. – Если так угодно тебе – суди меня за измену Аларису вместе с ними. Но я не трону тех, кто вместе со мной бок о бок защищал мой дом. И если они разделили с нами нашу участь – свою я готов разделить с ними. - Ах ты грязный проклятый предатель! - зашипела за его спиной Миерна – ошарашено, чуть ли не задыхаясь от возмущения. – Как ты смеешь противиться воле своего повелителя?! - Воля моего повелителя идет вразрез с тем, что я считаю собственной честью, - не глядя на нее, бросил Самрин. Сама Тэарга, нисколько не ожидавшая того, не особенно понимала, что происходит. Эльф выпрямился, сцепляя руки на груди, и когда он заговорил вновь, голос его звучал уверенно и твердо. – Я стоял с ними плечом к плечу в ночь битвы. Мое сердце открыто им. Я видел, что сделала Кела, видел, как сражались ее спутницы. Этого вполне довольно для того, чтобы искупить ту вину, о которой ты говоришь, владыка. - Этого! Не! Довольно! – чеканя каждое слово, сорвался Ал'Навир, рывком поднимаясь из кресла и в ярости сверкая глазами. – Этого не довольно, и ничего не будет довольно! По вине этих женщин пострадали велли! Они покинули дом, где столько лет жили в мире, и народ их вот-вот канет в небытие! Что может искупить такое деяние?! Раз твоя честь мешает тебе исполнить мой приказ – может, ты скажешь, что может оправдать смерть целой расы, Самрин?! - Велли так же, как и мы, защищали этот дом, владыка, - поколебавшись, все же ответил страж, выдерживая пронзительный взгляд, похожий на острия копий. – И произошедшее с ними – воля случая. В том есть великая скорбь, но я знаю и то, что свою дорогу они выбрали сами. Цена за будущее бывает велика, владыка. Теперь я знаю это наверняка. Как знаю и всем своим существом то, что ни Кела, ни Рада дель Каэрос, ни Лиара дель Каэрос не заслуживают ни суда, ни лишения свободы. И я готов стать гарантом. - Владыка, это недопустимо, - вперед выступила Миерна. – Одно твое слово – и этот предатель… - Молчать! – оборвал ее Ал'Навир, и женщина затихла, повинуясь. Обозленный владыка нашел кого-то в толпе взглядом, почти выкрикивая имя. – Тэрин! Твой бывший брат по оружию взбунтовался – отныне ты занимаешь его место. Ты слышал, что я сказал. Обезоружить этих женщин! Еще один страж не двигался с места – только стоял, решаясь на что-то, и в зале вновь было так тихо, что Тэарга почти слышала пульсацию собственного сердца. Наконец Тэрин твердо проговорил: - Прости меня, владыка. Мое сердце верит им. А я следую пути сердца – как учил меня мой народ. Она не верила своим ушам – и против воли обернулась к Раде, которая тоже бросила на нее растерянный взгляд. Тени ждали за ее плечом, готовые защитить – и разорвать обидчика по первому же зову, но ожидание затягивалось. Владыка в бешенстве позвал еще одного стража, но и тот лишь встал рядом с Тэрином, заявляя о готовности стать гарантом и понести наказание за них. Следующим был Мудрый, затем – еще один. Хранители, стражи, Мудрые один за другим отказывались повиноваться, становясь за их с Радой спины, и Тэарга чувствовала, как поднимается стремительно и неостановимо стена, укрывающая ее от мира за пределами этого единства и общности. Они были сопричастны и едины, как никогда до того, и это пугало, потому что еще ни разу в жизни перед ней не распахивались так безусловно и широко чужие души. Бешенство владыки врезалось в эту стену – и рассыпалось сухой пылью. Его злость не могла причинить им вреда, сколько бы он ни бился. Миерна металась по залу, взывая к долгу защитников Алариса, срывающимся голосом уличая их в неблагоразумии, предательстве, подлости – и это все тоже разбивалось об их единение, за пределы которого владыка и стражница неожиданным образом оказались выброшены. В конце концов, Миерну оттеснили к владыке, и так они и замерли друг напротив друга: два существа против чего-то совсем иного, единого, разделенного на множество. Тэаргавар поняла, что у нее нет ни единой мысли – и думать сейчас попросту не получалось. - Безумцы… - Ал'Навир пораженно переводил взгляд с одного лица на другое, пристально изучая каждое. – Мой род испокон веков берег вас и хранил от невзгод внешнего мира… Я был предан вам, вся моя жизнь была служением вам – и вот чем вы платите мне?.. Я – ваш владыка! Как вы посмели ослушаться?! Где ваша верность, о которой каждый из вас горазд говорить?! - Я верна тебе и Аларису, владыка, и пойду за тобой до конца!.. – с жаром воскликнула Миерна, плечом заслоняя его. Ее взгляд не отрывался от Тэарги, и в нем была лишь ненависть. Но Ал'Навир ждал ответа не от нее – казалось, стражницы последнего рубежа для него сейчас попросту не существовало. Слово вновь взял Самрин: он стал первым среди них, и ответ приходилось держать ему. - Ни один из нас ни разу не прекословил тебя, владыка – ведь ты был голосом Алариса, его сердцем и разумом, его пастырем. Ты вел нас к расцвету, и все наши устремления мы подносили тебе на раскрытых ладонях, как и собственные сердца. Но… Но превыше тебя всегда будет Аларис. И мне жаль, что настал тот день, когда я вынужден выбирать. Скорбь моего сердца ты и сам можешь найти в собственной груди, и я верю, что мне нет нужды говорить о ней вслух. - Я не желаю иметь ничего общего с предателями – тем более делить единение, - процедил сквозь зубы Ал'Навир. - Вы сами выбрали свою судьбу. Вы будете изгнаны из Алариса, как изменники, лишены имен и памяти! Здесь останутся лишь те, кто верен до конца, а всем прочим отныне на этих землях нет места. Никто из вас не станет гарантом для этих женщин, так как гарантом может быть лишь тот, кто служит своей стране, а вы все – безродные с этого мига. - Тогда тебе придется изгнать всех эльфов, владыка, - молвила незнакомая Тэарге женщина. Знающая, все это время державшаяся на расстоянии от монолита их сознаний, все же решилась и потянулась к нему, отыскивая говорившую. Ее имя пришло памятью, которой Тэаргавар никогда не владела – но которая при этом была с ней, как нерушимое знание, как абсолют. – Обернись к нам, взгляни на нас – и ты увидишь нас, как видел прежде. И поймешь, что твой народ не колебался в час, когда беда пришла на порог – не колеблется и сейчас. Мы единодушны. - Вы больше не мой народ, - покачал владыка головой, все еще оглядывая их – так, словно глазам своим он не мог поверить. – Я отрекаюсь от вас, и если ни один из вас не останется на моей стороне – да будет так. Вы сами убили Аларис. Уничтожили его своими руками, и она, - он указал на Тэаргу, - Стала тем камнем, с которого и началась эта лавина. А вы оправдываете ее, прикрываясь собственной честью… Как легко эта женщина обманула вас. Вы все – все до единого! – лишились рассудка… Знали ли великие владыки прошлого, что все закончится так? Что их землю поглотит зло, что зло это выпустят чужаки – но свои же люди позволят тому свершиться?.. - Но мы выступили против зла, владыка, и победили его, - Тэарга обернулась, чтобы взглядом найти того, кто обратился к Ал'Навиру. Им оказался Мудрый – и его она помнила еще с той ночи, с которой все и началось: они сражались тогда, гнали диких пламенем… - Велли покинули этот край, потому что узрели ужас Дикой Охоты – и сумели дать отпор ее гончим. Мы сильны вместе, и мы справились с этим ударом. На долю Алариса выпало столько испытаний, сколько прежде не выпадало, однако неужели в том нет милости для нас? Все эти беды напоминают нам о том, что поистине важно, - с этими словами он взял за руку стоявшего рядом стража, переплетая пальцы и накрепко стискивая ладонь. И один за другим они брались за руки, простым и естественным жестом, связанные единым порывом. Тэарга ощущала, как их чувства подпитывают связь, делая ее еще прочнее, еще крепче. Сцепленные ладони напоминали нить, которая все вилась и вилась, соединяя сердца, и в конце концов край ее дотянулся и до нее. Ей протянул руку Самрин, и Тэаргавар неверяще смотрела на эту доверчивую руку, открытую ей, безоружную и… добрую. Оцепенение охватило ее, и она даже шевельнуться не сумела. - Одумайтесь!.. – Миерна с отчаянием всплеснула руками. – Вас одурманили, одурачили, а вы и рады тому! До тех пор, пока они не явились сюда, мы жили в мире и тиши. А сейчас у нас разлад, мы лишились единства – того настоящего единства, которым так щедро были одарены прежде! И что вы сделали? Вы смирились!.. Приняли ложное – за истинное, не моргнув глазом! Неужели вы всегда были такими слабовольными? Неужели вы – те самые эльфы, что вместе со мной росли, что плечом к плечу берегли покой этой земли? И посмотрите, на что вы променяли ее: на балаганную фокусницу из подземелий и ее прихвостней! На глупую девчонку, по вине которой велли лишились бессмертия! На пустые обещания, которые ничего не стоят!.. - Чужаки породили беду, масштабы которой вам просто не дано понять, - покачал головой Ал'Навир, презрительно выплевывая сквозь зубы слова. – И теперь вместо того, чтобы поверить мне, вы отвергаете меня и мое слово, выставляя меня чудовищем, делая эти широкие жесты… - он недобро усмехнулся. – Вы глупы. И эта глупость погубит вас. Вы еще придете ко мне, ища спасения, ища утешения, будете молить о прощении, которого не заслуживаете, раз вас так легко ввести в заблуждение. - В Охоте неповинен никто, кроме той силы, что спровоцировала ее начало множество веков назад, - ответил ему Самрин. – В ней нельзя винить тех, кто пришел нам на помощь. - Они не знают о Сорейн, - вдруг выдохнула Рада, неверяще глядя на владыку. – Ты ничего не рассказал им о ней!.. Острый взгляд владыки лишь подтвердил ее догадку. Самрин так и стоял, протягивая Тэарге ладонь – но взор его, полный непонимания, теперь обратился к Раде. Даже Миерна нахмурилась, сбитая с толку, однако все равно в любой момент готовая напасть, защитить то, что считала верным. Тэарга не могла винить ее: во всем стоило винить невежество, прораставшее сорной травой с поразительной легкостью. - Их это не касается, - оборвал ее владыка. – Теперь – тем более, раз они отрекаются от собственного прошлого и истинной чести. - Это касается их, потому что именно это ты и вменяешь нам в вину, тогда как сам трусливо прячешься за долгом, необходимостью и еще Роксана знает чем, - Рада кивнула головой в сторону Миерны, и одного этого жеста было достаточно, чтобы та вскинулась, будто готовясь отразить удар. – Даже твоя самая преданная подданная не в курсе – а должна бы. Расскажи им правду, Ал'Навир. Иначе это сделаю я, и на это у меня есть полное право, так как речь идет о моей крови. - О чем она говорит, владыка? – спросил Самрин, пытливо глядя на Ал'Навира. Тот гневно воскликнул, рассекая ладонью воздух и будто бы тем самым обрубая те последние тонкие нити, что еще связывали его со стражем. - Это не твое дело, изгой! Вы не согласились идти за мной, вы отказались от меня и от своей страны! Какое теперь вам дело?! - Ты можешь называть нас любыми именами, и пусть любое из них станет клеймом – все мы верны Аларису, владыка, - решительно проговорила незнакомая Тэарге стражница. – Здесь наши дети спят долгим сном, и мы верим, что женщины, которых ты зовешь чужачками, вернут нам их весну. Мы ждем этого – и не покинем Аларис до тех самых пор, пока не увидим, как они открывают глаза. Мы – часть Алариса, мы и есть Аларис, и память о нем в нашей крови не способна отнять даже Фьора. - Алариса не существует больше. Вы погубили его, - прошелестел Ал'Навир. Голос его стал бесцветным – и все в нем потускнело как-то, в один миг выцвело. Даже ярость исчезла из инистых радужек: теперь в них была лишь усталость. Он чуть возвысил голос, хоть и в том не было нужды. – Каждый из вас погубил Аларис – и все вы не оставили мне выбора. А раз так… - он обвел их взглядом – и взгляд этот задержался на протянутой к Тэарге ладони Самрина. Хоть она и не взяла его руку, он стоял так, не шевелясь, и в том тоже, наверное, был его выбор. – Совсем скоро в порты Алариса прибудут корабли владыки Верданора Дан'Архона. Я призвал его сюда с просьбой о помощи – и вверяю в его руки свою землю. Верные Аларису принесут присягу ему, те же, кто откажется, будут изгнаны. Иные – казнены. Я ухожу. - Что ты говоришь, владыка? – Миерна ошарашено заморгала, оборачиваясь к нему. – Как же… Не оставляй нас! Как верная Аларису – я молю тебя! - Я удаляюсь в Башню Десяти, - не слушая ее продолжал Ал'Навир, - Где проведу время до того, как владыка не явится в Эрхель. Я передам ему Аларис и расскажу обо всем, что здесь произошло. До тех пор мне останется лишь почтить память Алариса – и того народа, которым мой род правил несколько тысяч лет… - он покачал головой, вновь тихо повторяя. – Несколько тысяч лет… И остались лишь считанные недели скорби и молчания до того, как мы перестанем существовать, - он перевел взгляд на Тэаргу – вновь осмысленный, пронзительный. – Не я предам тебя суду, и это – еще один повод для сожалений. Однако мысль о том, что тебе воздастся по заслугам за все, что ты сделала, быть может, немного смирит мою боль. Те, кто остался верен мне – простите меня. За все, что я не завершил. За все, чего не сделал. За мое бессилие. Я не забуду вас, не забуду ваших имен. И я знаю, что вы не посрамите меня – и станете верными подданными владыки Дан'Архона. Говоря это, он смотрел на Миерну – а на лице той застыла гримаса отчаяния и ужаса. Тэарга по связи с другими эльфами чувствовала их растерянность, их волнение, они передавались ей, пытаясь затопить ее сознание, но пока она каким-то образом умудрялась держаться на плаву. - Ты сбегаешь сейчас, - сказала она, вспоминая, как какое-то время назад он советовал им уходить из Алариса. Видимо, уже тогда все было решено им. – Ведь это самое легкое решение, не так ли? - Не тебе о том рассуждать, - ответил Ал'Навир ей. – До прибытия владыки Дан'Архона всех тех, кто еще верит мне, я призываю сплотиться – и не допустить исчезновения ответственных за крушение нашей страны. Я не прошу вас пойти против своих братьев – пусть даже они оказались вероломными. Однако же не дайте этим женщинам уйти. Об этом я прошу вас, в последний раз – как владыка. - Расскажи им о Сорейн, - продолжала настаивать Рада, и Тэаргавар казалось, что привычный порядок вещей прямо сейчас изламывался, обращаясь в хаос – и совсем не понимала, что с этим хаосом делать. Он был слишком огромен, слишком необъятен, и она не представляла, как можно остановить это. Да и стоило ли. Ал'Навир остро взглянул на анай, холодно улыбнувшись уголком рта. - Расскажи им сама, Рада дель Каэрос. Или пусть твоя подруга расскажет. Вам они верят больше, чем мне, а раз так – толку мне говорить о том? Истинные эльфы Алариса не станут слушать вашу чушь, а отступники… - он снова оглядел всех, кто собрался в тронном зале – отделенный, ставший в один миг далеким для той общности, которая прежде была непреложной для него. И Тэарге это казалось чем-то потрясающим – но все, что она могла сейчас, сводилось к слабой попытке осознать происходящее, как-то осмыслить его и принять. И пока что попытки эти были скорее безуспешными. Ал'Навир договорил. – А отступникам дела нет до моей правды. И так тому и быть. И он двинулся прочь из зала – и никто не попытался остановить его, окликнуть. Они просто смотрели ему вслед, давая дорогу, и лишь Миерна в миг, когда его ладонь коснулась двери, сорвалась с места, спеша за ним. Еще несколько мгновений эхо ее шагов гулко отдавалось под сводами комнаты, а затем наступила тишина, такая же монолитная и полная, как то единение, что сейчас делили меж собой вставшие за спину Тэарги эльфы. И ее они звали в него, дотягиваясь до нее, буквально прося стать частью их. Тэаргавар не могла. Тени, так долго ждущие ее зова, ее слова, ушли в глубины, и от того, как резко напряжение и давление исчезло, она даже пошатнулась. - Он отдал нас Верданору? – тихо спросила та стражница, которая говорила с Ал'Навиром. – И как же теперь… Остальные не издали ни звука, но Тэарга ощутила, как безмолвный шепот, озвучивающий одни и те же вопросы, прокатывается по связи. Это походило на взгляд, ищущий светоч, на руку, пытающуюся найти опору – и все эти руки устремлялись к ней. - Расскажи нам, Кела, - попросил ее Самрин, пытливо глядя на нее. – Мы послушаем тебя. И Тэарга поняла, что даже не знает, с чего следует начать.