Дикая охота. Руины рассвета

- Твой дар принадлежит тебе, слышишь меня? Ты способен его направлять, он над тобой никак не властен. Он тебе подчинен, не ты ему, Элан, ну же!.. Меред с отчаянием вгляделась в словно бы замерзшие глаза мальчика – за те две минуты, что она бестолково билась с собственной паникой и буквально умоляла Элана очнуться, он так ни разу и не моргнул. Он сидел застывшей статуей напротив нее, совсем отрешенный, не реагирующий ни на что, и когда Меред потянулась было встряхнуть его за плечо, чтоб привести в чувства, Шейд резко остановил ее: - Прикосновение никак не поможет – и с большей вероятностью лишь усугубит его состояние. Сейчас его сознание воспринимает любой контакт как вторжение. Заходи с той стороны, которую он способен воспринять – со стороны дара. Разверни сейдр. - Как? – стараясь не возвышать голос, спросила Меред – и едва не зарычала, когда Шторм пожал плечами. - Ищи способ. Он у каждого свой. Тебе нужно найти то, что сработает именно с тобой. Меред буквально всем существом обратилась к Дару Хартанэ в груди, изо всех сил стараясь укрепить связь с Богиней и лихорадочно вспоминая, что именно она делала в заточении у Храмовников. Казалось, что с тех пор прошла целая жизнь, и Меред в нынешнем своем бытии вообще не помнила ничего о себе прежней. Какие-то обрывки этих знаний были у нее, составляли в своей совокупности что-то, что можно было бы назвать основой, наверное, но вдруг ей показалось, что ничего-то она не знала о том, какими способами к этой основе прийти, как распознать ее, как вообще использовать то, чем она владела – во благо другого. Он просто сошел с ума… Что тут вообще можно сделать, проклятье!.. Стараясь успокоить разум, она вновь вгляделась в лицо Элана. - Сопротивляйся, Элан. Сосредоточься на том, что чувствуешь – в твоей груди есть то, с чем ты связан неразрывно, оно держит тебя здесь и всегда будет держать. Ты в безопасности, эта связь – гарант того, что ты всегда можешь вернуться назад, как далеко бы ты ни ушел! Это то, что всегда присутствовало в тебе, твое второе сердце, оно ни на секунду не покидало тебя, питало все годы твоей жизни – обернись к нему сейчас, увидь его и услышь, Элан! Ничего не менялось: она чувствовала Дар так же, как и обычно – плотным огненным зернышком, золотой песчинкой, раскалившейся под солнцем и заполнившей своим живым жаром все ее существо. Время для нее, как бывало каждый раз, когда Хартанэ приходила, теперь текло иначе – стало густым, медленным, стало ленивой рекой, которая несла на течении оброненные ветром листья. И казалось, что прямо сейчас Меред пыталась выловить из его вязкого потока тонущего человека. - Что бы ни происходило, у тебя есть дорога назад – она в твоей груди, - твердо проговорила она, наблюдая за его лицом и надеясь увидеть на нем хоть тень внимания. – Твой дар, Элан, обернись к нему, услышь меня и вернись к нам. Ты знаешь дорогу, ты ходил по ней сотни раз, и сейчас на ней же, просто очень далеко… Это новое место для тебя – и пришло время возвращаться назад. Обернись ко мне – и иди, возвращайся в тело… - Семь минут. Проигнорировав голос Шейда, Меред наклонилась еще ближе к парню, со страхом думая о том, что он, кажется, так и не дышал. Могло ли быть так, что дороги назад для него уже и впрямь не было? Отогнав прочь эти мысли, она продолжила, не особенно вдумываясь в то, что говорит – но раскручивая лишь сильнее жар в собственной груди. Шейд говорил, что дар на самом деле расслоен, и что эти слои можно и нужно различать, но на это требовались навыки и время, а ни тем, ни другим Меред не обладала. Оставалось уповать лишь на то, что чем сильнее она укрепится в Даре Хартанэ, тем мощнее будут и все прочие слои, какими бы они ни были. - Элан, тебе нужно вернуться. Ты будешь в безопасности, если вернешься, мы сумеем защитить тебя – и ты сам сможешь сделать это. Но только если ты будешь снова здесь. Пожалуйста, вернись в тело, ты можешь сделать это – и полностью восстановиться, отказаться от страха, от боли. Все в порядке, Элан, слышишь? Все хорошо. Не произошло ничего необратимого, ты в полном порядке. Твой дар с тобой, он не страшен, ты способен контролировать его, ты на самом деле это можешь! - Ты сейчас просто уговариваешь его, а это совершенно бессмысленно… - пробормотал Шейд, но Меред не стала дослушивать: - Заткнись, Шторм. Элан, - она снова обратилась к парню, который, казалось, окаменел. – Элан, с тобой все в порядке. Ты в безопасности – и ты можешь, действительно можешь восстановиться прямо сейчас, без ущерба и вреда. Иди сюда, Элан, вернись в мир. Ты здесь, твое присутствие неоспоримо, и твоя связь с реальностью объективна и сильна. Держись за нее, иди к нам. Я знаю твой дар, я на той же самой тропе, что и ты… Мысль показалась странно верной, и Меред ухватилась за нее: Дар Хартанэ позволял ощущать других людей иначе – более того, давал возможность по-особенному чувствовать тех, кто обладал чем-то схожим. Именно так она в свое время отыскала Трисса в Алосте, и сейчас это тоже могло сработать. И точно: ощущение пришло почти сразу же – болезненное, едва пульсирующее в такт чужому сердцебиению. Белый источник чувствовался совсем иначе, и пришлось вновь смирять собственное сопротивление. К счастью, почему-то сейчас не пришлось отделять ощущение Шейда от ощущения Элана – судя по всему, наемник как-то загасил интенсивность собственного потока. Впрочем, на этом его помощь заканчивалась. Надеяться на большее не приходилось: у нее просто не было возможности отвлечься на посторонние мысли, и потому Меред просто устремилась всем своим существом к тому колючему ледяному столпу, которым сейчас ощущался Элан – вернее, его дар, ныне взявший под контроль парня. И откуда-то она знала, что чем дальше, тем нерушимее этот контроль становился. - Элан, это я, Меред, - заговорила она, вкладывая в каждое слово силу и вес. – Ты знаешь меня – не только разумом, на который и опираешься, но и сердцем, тем, что тоже связывает тебя с миром. Пойдем со мной в тело, назад. Доверься мне, положись на меня, я могу провести тебя обратно к себе же, и ты будешь в порядке. Просто слушай меня. Сейчас мы вытащим тебя и исцелим, ты способен сделать это сам – я просто покажу тебе путь в сознание. Помнишь? – в твою опору. Нам нужно восстановить твою опору, чтобы ты снова утвердился здесь, чтобы твое присутствие было постоянным… - Шесть минут, - немилосердно напомнил голос Шторма. Напряжение напополам с ужасом тотчас же поднялось в груди, однако Меред не позволила себе отвлечься и настойчиво продолжила. - Пойдем со мной, Элан, прошу тебя. Сейчас мы с тобой вернемся в тело, да? В разум. Пойдем. Не особенно понимая, что делает, Меред погрузилась в Дар Хартанэ еще сильнее – а затем постаралась рассеять его вокруг той сущности, которой прямо сейчас был Элан. Казалось, будто бы они замерли вдвоем в совершенно пустом пространстве, где не было ничего – лишь невидимая нить, на которой они были двумя бусинками, медленно сползающими вниз под силой неимоверного давления. Меред почти чувствовала, как ее что-то тащит из тела, наваливаясь на плечи и буквально выталкивая ее из сознания прочь – почему-то не вверх, а вниз. Ей казалось, что она все дальше от себя самой, и тем грузом, что волок ее, был Элан – глыба льда, гора ледяного холода с ослепительными трещинами. Меред собралась, изо всех сил убеждая себя саму, что она в силах вытянуть эту гору обратно, вернуть ее в самый зенит незримого пути, а затем буквально окружила Элана собственной волей, собственным даром – и принялась выталкивать его наверх. - Ты связан с самим собой, Элан. Ты совершенно точно знаешь, как вернуться – и зачем. У тебя достаточно сил, чтобы пройти через это. И ты обязательно должен найти ответ на вопрос, как решить эту задачу. Ты говорил нам сейчас, мне и своему наставнику: твоя опора – в разуме. Мы поверили в это, знаем, что так и есть; и поэтому ты сейчас оказался на этом пути – чтобы суметь прийти обратно, освоить тропу, сделать ее нахоженной и своей, стать шире. Элан, ты отлично справляешься прямо сейчас, когда слушаешь меня. Я знаю, что ты слышишь. Застывшие глаза не обращались к ней, взгляд не фокусировался. Что-то невероятно плотное и тяжелое продолжало тянуть ее в выбеленном пустом пространстве к самому краю невидимой пропасти, и Меред всей собой пыталась удержаться на месте, цепляясь едва ли не зубами. Это происходило мучительно медленно – но неумолимо. Океан пустоты утаскивал прочь от берега ледяную глыбу. - Ты должен выбраться, Элан, потому что впереди тебя ждет множество возможностей и открытий. Ты должен снова завладеть собой, отвоевать себя, чтобы покорить новые вершины на своем пути, чтобы стать первым среди тех, кто сталкивается с той же самой бедой, - очень настойчиво продолжала Меред. Она пыталась зайти с разных сторон, найти то самое зерно, что сумеет прорасти в его сознании, укорениться и поможет ему сопротивляться. – Ты не одинок – есть те, кто делит с тобой твою дорогу. Далекие и близкие, знакомые и чужие, они переживают ту же боль, что и ты, но они лишены возможности победить ее, потому что их сдерживает собственный страх. Однако тебе страх не помешал зайти так далеко – а значит, ты можешь вернуться и передать им этот опыт, разделить его с ними… Помочь им точно так же выбраться из бездны, спастись. Вернись к нам – не только ради себя самого, но и ради тех, кто тоже нуждается в твоей смелости. Ты очень, очень храбрый, Элан… - Пять минут, Меред, работай через сейдр, просто разговоры никуда не приведут… - голос Шейда уже звучал иначе, став более напряженным. Меред нетерпеливо огрызнулась: - Что я, по-твоему, делаю?! Я вообще не понимаю, что ты хочешь от меня! – она вновь обратилась к Элану, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить Элана за плечи и встряхнуть. – Элан, пойдем назад, в тело – ради Шанри, Тода и Мышки. Они так ждут тебя и твоих успехов, они очень хотят тебе помочь, как и все мы – но этот выбор должен сделать ты сам. Даже если не ради кого-то, то хотя бы ради себя самого! Это твой выбор, Элан – остаться в живых или погибнуть, потерять себя, сломаться! Ты знаешь ответ внутри себя, он уже в самом твоем сердце живет, и если он верный – ты вернешься к нам. Выбери жизнь, выбери борьбу: битвы не даются тем, кто не способен их пережить. Мы можем сколько угодно горевать об утраченном, но ведь ты потерял далеко не все: у тебя все еще есть ты – и те, кто любит тебя. Хорошо, пусть даже и не было бы их – у тебя всегда есть ты сам, Элан. А за себя следует драться, потому что принять поражение очень просто, но когда ты совершаешь такой выбор – ты отнимаешь у себя самого все. Теряет не кто-то на стороне – безвозвратно теряешь ты. Ты лишаешь себя возможности получить опыт перерождения, становления в новом и ином. Ты просто проигрываешь – а твоя дорога была такой долгой, что проиграть сейчас просто нельзя… Ты боец, мальчик, иначе тебя бы здесь не было. Борись за себя. Давление продолжало быть колоссальным, Меред все так же волокло куда-то из тела – и теперь это начало здорово пугать. Дар стал широким и плотным, он заполнил не только все ее тело, но и словно бы вышел далеко за его границы, однако это нисколько не укрепляло чувство безопасности. Она не особенно понимала, как ей вообще удается связывать слова в имеющие смысл конструкции – знала только, что это было немыслимо трудно. Что еще я могу сказать ему, Богиня? Как убедить глухого человека в том, что в мире существует звук, а не один лишь монотонный шум? Когда она была примерно того же возраста, что и паренек, летом их отправляли с обозами в Птичий Городок – выполнять поручения смотрительниц замка, пополнять запасы, проводить ревизию в мастерских. Меред даже какое-то время помогала Старшей Кейли, занимавшейся токарным ремеслом: ей нравилось работать с деревом, а потому хотелось знаний, да и труд позволял отвлечься от беспокойных мыслей об Атеа, которая предпочитала в то же самое время разгуливать по Городку и всячески пользоваться отсутствием внимания Наставниц. Кейли жила с глухой женщиной – просто жила, присматривала за ней, ненавязчиво заботилась и помогала той контактировать с остальными. Она-то и рассказала Меред, что для женщины не существует ни единого звука – только непрекращающийся шелест, похожий на шум прибоя или ветер в кронах. - Не знаю, у всех ли так, - говорила Кейли, ловко снимая резаком лишние слои древесины с будущей заготовки. Меред наблюдала за ней, запоминая траекторию движений и технику. – Хасвин не говорит – жестами разве что, мы так и общаемся с ней, я вроде как и остальным толмачить могу, если она чего-то от них хочет. К матушке Гаэре ее водили – она из Таврании ведь, привел ее кто-то, уж и не упомню, кто из Птиц. Гаэра, понятно, вылечить такой недуг не смогла бы, иначе вообще никаких недугов в мире не водилось бы, но нам сказала, что Хасвин в голове своей все время слышит один только шум. И ей вроде как привычно, но если ее к водопаду какому привести или в ветреный день в рощи посылать, ей становится слишком… громко. Будто шума еще больше, и только его она и может слышать. Потому в дождливые дни она становится смурной – тяжко ей. И потому она во второй мастерской все время: там тихо, можно работать спокойно – а то я как возьмусь за полировку подле нее, так даже то по ушам ей режет. Хасвин недолго была на виду у Меред – летом занятия в Гильдии не прерывались, и когда нагруженные обозы отправляли назад, птенцы тоже возвращались в родные стены. Она успела несколько раз поработать у Кейли, даже выточила несуразную плошку, которую хотела подарить Атеа – но потом как-то стушевалась, решив, что подарок достаточно бестолковый. А память о Хасвин так и осталась с ней: иногда Меред задумывалась о том, что та, возможно, прежде слышала и что-то кроме постоянного шума – раз она знала, что такое тишина, и умела отличать разные оттенки того шелеста, что звучал в ее голове. Мысль была важной сейчас, потому что Элан отсутствовал в себе самом, но прежде он знал и присутствие. И Меред подумала вдруг, что ей нужно было любыми способами напомнить ему, каково это – быть на оборотной стороне своего собственного «сейчас». - Четыре минуты. Теперь уже Шейд был по-настоящему напряжен – но едва ли он представлял, какое колоссальное усилие Меред прилагала к тому, чтобы слышать его и одновременно с этим противопоставлять Дар Хартанэ массе, которую сейчас представлял собой белый источник, взявший Элана под контроль. Ведь по сути то, чем она становилась, разворачивая Дар Хартанэ в собственной груди, являло собой противоположность ему. И возможно, был способ отождествить путь в собственное тело через развертывание черного источника. Помощь Ашвари или Искры сейчас здорово бы пригодилась ей – во всяком случае, в источниках ведьмы понимали гораздо больше, чем сама Меред, но у нее не было возможности обратиться к ним прямо сейчас. Приходилось искать самой, идя впотьмах, отыскивая бледные тени ощущений того, что верно, а что нет. И у нее осталось меньше четырех минут, чтобы найти. Схема казалась очень простой: тишине противопоставлялся звук, белому источнику – черный. Тишина по логике являла собой всякое отсутствие колебаний воздуха, но и это отсутствие они каким-то образом умели распознавать на слух. Как можно было охарактеризовать тишину, чтобы из нее описать звук? Как продемонстрировать Элану путь из вовне вовнутрь, из белого источника в черный? Меред казалось, что прямо сейчас она растягивает собственный Дар, словно пластичную массу, расширяет его, однако как-либо описать это действие она едва ли сумела бы. Приходилось просто продолжать делать то же самое – и говорить, из последних сил надеясь, что Хартанэ наполнит волей Своей и слова. - Тр… - Шейд осекся, и Меред замерла вместе с ним. Она тоже ощутила перемену, настолько незначительную, что заметить ее не мог ни взгляд, ни слух – просто в один момент что-то сместилось в мире, стало иным. – Он слышит тебя. Вытаскивай его, скорее! - Вот так, - выдохнула Меред, чувствуя, как вес глыбы льда стал на одну капельку меньше. – Давай, Элан, пойдем. Нам нужно вернуться обратно, из мира – в тело, из энергии – в плоть. Наверное, теперь Меред понимала, как именно происходил выброс, как белый источник выворачивался, вытаскивая сознание из тела – потому что сейчас они с Эланом, фактически, проживали обратный процесс. Как говорил Шейд, из динамики они вышли в статику – теперь же шли из статики в динамику, и чем дальше, тем быстрее этот процесс происходил, Меред чувствовала это. Время показалось ей еще более вязким, загустевшим, оно текло мучительно медленно, а совсем скоро и вовсе почти застыло. В этом напряженном отсутствии всякого движения постепенно становилось легче, словно натяжение пространства слабело, возвращаясь в привычное состояние. Птица поняла, что вместе с этим возвращением она выдыхает, медленно-медленно выдыхает – а выражение лица Элана постепенно менялось, будто нарисованная плоская картинка обретала цвет и объем, глубину. Глаза его ожили, он судорожно вздохнул, осоловело моргая – казалось, что и его сейчас выбросило из привычного течения времени, и двигался он по каким-то иным законам. Ощущение белого источника все еще кололо сердце, однако Меред чувствовала, что тот вновь находится под контролем, что он ввернут внутрь самого себя и возвращен обратно в тело мальчика. - Что со мной случилось?.. – несмело спросил Элан, с трудом связывая слова. Меред ответила вопросом на вопрос – их работа еще не закончилась: - А что ты чувствуешь сейчас? - Слабость, - он чуть поморщился, и Меред отметила, что он был куда бледнее, чем обычно. – Больно в груди… - Боль – следствие энергетической раны, - негромко отметил Шейд. Меред взглянула на него, стараясь игнорировать взметнувшийся гнев: поговорить с наемником она еще успеет. Шторм пристально рассматривал Элана, будто бы искал в его лице какие-то ведомые лишь ему отметины, черты. – И она пока еще не закрыта, ее необходимо затянуть. Тебе же самому. - Я не понимаю… Я не помню, что произошло, - это снова был Элан – беспомощный, напуганный, сбитый с толку, но хотя бы находящийся в сознании. И смотрел он почему-то на Меред, не на Шейда. – Кажется, я не смог удержать плетение… - Да. Шейд объяснит тебе, что именно случилось – сейчас нам важно разобраться с твоей раной, - Меред говорила настойчиво, помня о том, что опасность все еще существовала. Элан мотнул головой – движение получилось вялым, совсем слабым. - Но я ведь не целитель. И нас учили, что только другой человек, обладающий даром, способен проделать такое. - Это достаточно распространенное заблуждение. И из белого источника тебе вряд ли удастся это сделать; а вот из черного – вполне, - проговорил Шторм. - У меня не получится… - Элан снова покачал головой, разглядывая собственные ладони. Меред показалось, что он все еще не осознает себя и происходящее полностью, и это, с одной стороны, мешало, а с другой – могло сыграть им на руку сейчас. Она негромко проговорила: - Мы все же попробуем, хорошо? Я расскажу, что делать, а ты следуй за мной. По чести сказать, она не была целителем и вообще не знала, что именно те делают. Более того, она не умела работать с источником – у нее был лишь контакт с Даром Хартанэ, ничего больше. Поэтому себе самой она напоминала шарлатана, который пытался выдать ловкие фокусы за колдовство, и от того тоже было паршиво. Но еще Меред чувствовала, что прямо сейчас они с Эланом все еще были связаны – и он безоговорочно доверял ей. Объяснить эту связь и ее причины она не сумела бы ни себе самой, ни ему, ни кому-либо другому – просто знала, что сейчас вот так есть. - Ты сказал, что больно в груди – можешь точно определить, где именно? – дождавшись кивка, Меред спокойно продолжила. – Хорошо. Посмотри внимательно на нее, попробуй осознать пределы этой раны. Ты поймешь: в этом месте будет словно бы раскол, трещина, - во всяком случае, сама Меред ощущала нечто похожее – да и Ашвари рассказывала ей об этом. Дальше начинались только предположения, и Птица могла надеяться разве что на то, что Хартанэ не оставит ее сейчас. – Пока рана открыта, существует риск, что тебя снова выбросит из сознания. Поэтому ее нужно затянуть. Госпожа Фьерна учила тебя контактировать с черным источником – ты ведь знаешь уже, как он ощущается? У тебя получалось отыскать его? Элан вдруг зажмурился и затряс головой: - Госпожа Меред, о чем мы говорим?.. Ты же знаешь, ты знаешь это так же, как знаю я – это невозможно! Я могу сколько угодно пытаться ощутить черный источник, даже думать, что у меня получилось, могу, но это ничего не значит! Есть только один способ, если уж он открылся – других вариантов нет! Я все равно не сделаю этого, потому что меня учили иначе! Это все, что я знаю о мире, о себе самом… Я правда стараюсь, но отбросить это просто невозможно! Господин Шейд прав: в критической ситуации белый источник будет первым, за что я схвачусь, а раз так, то какой смысл… Он был в отчаянии – и Меред откуда-то знала, что вот прямо сейчас Элан очень чувствителен ко всему: словам, ощущениям, действиям. Именно поэтому она могла попытаться найти к нему подход – однако беда была в том, что сама Птица была на взводе. Урок Шейда шел совсем не так, как она предполагала, и сейчас Меред ощущала себя так, словно поднялась одним махом на гору на пределе собственных возможностей – а теперь ей говорили, что впереди лежит еще одна гора. - Ты ведь сам знаешь, что смысл есть – прежде всего потому, что тебя учили неправильно. Храм годами взращивал ложь о ведунах и служителях Светлого, неужели же ты будешь доверять их слову? – спросила его Меред, и Элан вскинул на нее взгляд. – Ты только что выиграл битву за самого себя, Элан. - Это ощущается вовсе не так… - тихо проговорил парень, и Меред пожала плечами. - Ну и что? Какая разница, как это ощущается? Факт от этого не меняется, независимо от твоего отношения к произошедшему. Ты справился с этим. Справишься и с черным источником. Ее и саму здорово потряхивало – если бы не хваленый самоконтроль, это было бы заметно, но Меред, к счастью, умела держать себя в руках. Шторм, забери тебя бесы, как можно было так… Разум был странной штукой: то, что они сейчас пережили, он словно бы не охватывал целиком, как-то затенял, не давая ей полностью осознать, что именно случилось. Меред не знала, хотелось ли ей как-то обдумывать все произошедшее позже. Больше всего на свете ей хотелось хорошенько вправить мозги проклятому наемнику, однако это должно было подождать – да и тот наверняка будет вести себя так, словно ничего не случилось: глядеть прозрачными безразличными глазами, сардонически усмехаться, философствовать о жизни и смерти, о том, что надо учиться выживать любой ценой… Выбросив из головы лишние мысли, Меред снова обратилась к Элану: - Я не ведунья – однако черный источник открыт мне благодаря Дару Хартанэ. Даже не имея способности использовать эту силу как мне заблагорассудится, я могу взаимодействовать с ней. Хотя, казалось бы, не должна вовсе – это не сила крови, не то, что было дано мне по рождению, как в случае с тобой. Элан, раз уж я способна прикасаться к источнику – ты можешь и подавно. Нужно только найти ключ, который открывает доступ именно тебе. - И как его искать? – вяло поинтересовался Элан. Наверное, он был в том же самом состоянии, что и Меред – и это тоже было ей на руку. - Как ты чувствуешь белый источник? – вопросом на вопрос ответила Меред. – У тебя есть определенное ощущение, которое исходит от него и которое ты можешь отделить, как-то обозначить? - Конечно, - невесело хмыкнул он. Меред ободряюще кивнула: - Отлично. А теперь попробуй найти противоположное ему ощущение – и обратись к нему, - увидев, как вытянулось лицо обескураженного Элана, Меред добавила, стараясь звучать максимально убедительно. – Например, если ты чувствуешь белый источник как погружение в холод, ищи поток тепла и погружайся в него. Попробуй рассмотреть все ощущения, все их оттенки. Это не будет быстро и легко. Это поиск на ощупь, в нем возможны ошибки. И помни, Элан: ты в безопасности. Если ничего не выйдет, мы позовем Искру или Ашвари, договорились? - Его задача заключается в другом, - недовольно напомнил Шейд, однако Меред не позволила ему продолжить. - Если ничего не выйдет, мы позовем Искру или Ашвари, Шторм. Без разговоров. Хватит на сегодня экспериментов. К счастью, наемник не стал с ней спорить, наградил долгим оценивающим взглядом – и только. Меред почти мгновенно переключила внимание на Элана и успела поймать его тихий благодарный взгляд. Откуда-то она знала, что затея с самостоятельным исцелением провальна, однако Элану все равно стоило попытаться обнаружить то, о чем она говорила. Время потянулось, по-прежнему неповоротливое, отяжелевшее, и Меред ждала, погрузившись в ощущения. В конечном счете, звать Фьерну все же пришлось: спустя два часа безуспешных попыток соединиться с черным источником Элан поднял на нее измученные глаза и сказал, что больше не способен выносить это. Из-за постоянного пребывания в единении с энергиями рана не позволяла забыть о себе и с течением времени ощущалась сильнее. Да и сама Меред осознала, что начинает утомляться. Даже Шейд, кажется, понял, что с места они сегодня не сдвинутся – а потому буркнул, что приведет Искру, и вышел вон. А Элан в этот миг поднял на Меред усталые глаза, вдруг почему-то осветившиеся откуда-то с самого дна души, и тихо-тихо сказал ей: - Кажется, я что-то почувствовал, госпожа Меред!.. - Что же? – с мягким интересом спросила она, разглядывая паренька. Ощущение того, что она слегка не в себе, не девалось никуда, да и Элан, судя по всему, осознал едва ли сотую часть происходящего, если не меньше. - Это было что-то иное, - он настойчиво смотрел на нее, какой-то очень хрупкий – и при этом распахнутый, совсем открытый. – Не белый источник, понимаешь? Совсем иное. И я видел… ну то есть мне показалось так, я мог и не видеть на самом деле, это может быть от усталости, - торопливо добавил он, словно бы оправдываясь – но Меред успокаивающе качнула головой, безмолвно прося его продолжать. – Кажется, я видел кого-то. Кто-то с золотыми глазами пришел ко мне, он смотрел очень внимательно, и тогда стало как-то легче… - Ты видел что-нибудь кроме глаз? – пытливо спросила она, и Элан неуверенно нахмурился: - Только силуэт, но он был совсем размытым. Я… Госпожа Меред, я мог увидеть Хартанэ? - Ну, я не вижу тому объективных препятствий, - после непродолжительного молчания отозвалась Меред, и Элан, как ей показалось, даже лицом просветлел. – Хартанэ покровительствует не только Птицам. Если твое сердце обращено к Ней – Она придет. - Я никогда не испытывал ничего похожего, - выдохнул Элан, ошарашено моргая. – Я видел Ее лишь секунду, а может и того меньше, чувствовал Ее присутствие совсем немного – но мне вдруг стало светло… Мне уже так давно не было светло во время занятий. Пусть даже у меня ничего не получилось сейчас, это не важно! Это ведь способ, госпожа Меред! У меня впервые получилось что-то, я впервые ощутил что-то, о чем мне столько времени говорили, понимаешь? - Я понимаю тебя, - негромко проговорила она. Еще чуть помолчав, Птица спросила его. – Элан, ты помнишь, что с тобой случилось? Что сделал Шейд, себя в этом всем? - Я помню, что не справился с плетением – и что-то случилось, - наморщив лоб, ответил парень. – Что-то… что-то не очень хорошее. Я не помню себя, нет. Почему ты спрашиваешь? – испуганно добавил он. – Я что-то сделал?.. - Ты ничего не сделал, Элан, нет. Но ты был в большой опасности. Шейд поставил тебя в довольно жесткие условия, и я хочу, чтобы ты это знал, - предостерегла его Меред. – Сейчас все может казаться немного иным. Будто солнцем озаренным. Я скажу тебе вот что: ты справился очень хорошо, даже я, наверное, лучше бы не справилась. Но ты должен понимать, что такие опыты не проходят бесследно. Обдумай все еще раз, дай время всему в тебе улечься. Подожди немного – и попробуй оценить все случившееся еще раз немного позже. Возможно, это переживание померкнет. Я не хочу ни расстраивать тебя, ни лишать тебя надежды – напротив, мне очень хочется, чтобы ты крепко стоял на ногах и был в себе уверен. Когда я впервые ощутила присутствие Хартанэ, я была буквально окрыленной – но мои Наставницы напомнили мне сразу же, что в подобные переживания мы обычно вкладываем слишком много значений, слишком много эмоций… Это может звучать жестоко, но честность порой жестока, и я всегда предпочитала честность – и за нее благодарна Крылатым. Хоть и поначалу, признаться, принять такую искренность было тяжело. - Госпожа Меред, не думай – я правда понимаю и это, - проговорил он, и теперь во взгляде его Меред видела решимость. – Я знаю, о чем ты говоришь. У меня нет иллюзий. И я знаю, что позже все может выглядеть вовсе не так радужно и хорошо – оно и сейчас не выглядит так… Но я хочу попросить тебя. Если это можно, если это угодно тебе… - глубоко вдохнув, Элан на одном дыхании выпалил, обратив к ней горящий взор. – Научи меня обращаться к Хартанэ – так, как учили тебя! С этой поддержкой… ну, то есть я надеюсь, что с этой поддержкой все может быть лучше!.. Я не требую, конечно же, ничего не требую, мне и без того неловко от того, сколько людей пытаются помочь мне, но если бы ты только согласилась – я был бы очень тебе благодарен! - Элан, но я контактирую с Хартанэ лишь как Птица, - пришел ее черед хмуриться. – И лишь о таком способе взаимодействия могу рассказать… Не знаю, подходит ли это в данном случае. - Я не знаю вообще ничего, госпожа Меред, - он слабо усмехнулся, а Меред подумала вдруг, что не видела его таким никогда. Прежде Элан лишний раз не напоминал о себе – сейчас же он просил, едва ли не требовал. И уж наверное, такая перемена чего-то стоила. – Возможно, мне не поможет ничего. Возможно, мне поможет то, чего никто и никогда не пробовал. Я знаю, со мной трудно – потому что я привык к правде, написанной в книгах. Ведь книги написаны мудрыми людьми, и этим строкам я всегда верил безоговорочно. Немного тяжело перестраиваться. Однако в том и радость для ученого – искать новые пути. Конечно, когда на то достает стремления и сил, и сознания. Это странно… - он сконфуженно потер бровь, стараясь скрыть смущение. – И, наверное, странно, что я говорю это тебе, прости меня, если эта пустая болтовня неуместна… Просто я так долго был не в себе, и сейчас что-то случилось, понимаешь?.. И вообще – в Шаванти что-то случилось со мной, я будто бы глаза открыл. И я все еще не понимаю, что мне делать, не знаю, как быть и как жить дальше. Но и ты, и господин Шейд правы. Мне надо пробовать. Я ведь… я, кажется, мог сегодня умереть? – дождавшись кивка Меред, Элан продолжил, снова усмехаясь. – Я это понял. Почувствовал. Что еще немного – и все. Это было первое, что я почувствовал. И мне не хочется так. Наверное, я еще могу что-то изменить. Если я увидел сегодня глаза Хартанэ – я еще могу что-то изменить. Она бы не пришла просто так, правда? - Хартанэ никогда не приходит просто так, это чистая правда, - очень серьезно подтвердила она. Внутри мешалось множество чувств, и Элан смотрел так пытливо и ясно – она впервые видела ясно его глаза. Игнорировать этот взгляд было попросту невозможно, и Меред, решившись, пообещала. – Я не знаю, сколько времени мы с Ашвари проведем здесь – однако я постараюсь научить тебя всему, чему возможно в твоем случае. Не знаю, подойдет ли это все тебе – все-таки мы Птицы… - Мне нужно все, что я сумею взять, - настойчиво проговорил Элан. – От господина Шейда, от госпожи Ашвари и госпожи Фьерны, от тебя. Я тоже не знаю, подойдет это или нет, но у меня, кажется, просто нет выбора. У меня действительно нет выбора, и я должен искать. - Ты очень смелый парень, Элан, - тихо заметила Меред, разглядывая его лицо. – А еще очень честный. И думаю, это во многом определит твой путь – а еще может направить в темный час. Держись за это. Он смутился – но ответить не успел: откуда-то со стороны коридора послышалась ругань Искры, а затем она сама явилась в комнату, с грохотом распахивая дверь. Она была в ярости и составляла разительный контраст Шторму, шедшему следом: наемник был совершенно невозмутим и словно бы не слышал весь тот поток слов, который женщина обрушивала на пространство и всех, кто присутствовал в нем. - …непростительная халатность, Шторм! Мы так не договаривались! - Мы договаривались, что я учу его своими способами, не вмешиваясь в то, что делаете вы с Ашвари, - но того же самого ожидаю и в отношении себя. - Учить – не значит убивать, Шейд! – рявкнула Ранлу. – Между этими процессами, дорогой мой друг, колоссальная разница! Он – мальчишка, а не чучело для битья! И его нельзя учить выживать, бросив в яму со змеями! Элан, мальчик, покажись мне… С этими словами она опустилась перед Эланом на колени, протягивая ладони к нему. Оробевший Элан притих, как-то даже весь сжался, замирая, пока Искра хмурилась, качала головой и искала что-то, зримое лишь ей. - Ты прекрасно знаешь, как я учу, и не надо отрицать это, - парировал Шейд. – Ожидать от меня чего-то другого не следовало. И, как видишь, это оказалось действенным. - А если бы он погиб?! Ты подумал о том, что могло случиться, если бы… - Ранлу, может быть, обсудим это отдельно? – поспешила предложить Меред, заметив, что Элан вновь бледнеет. – Помоги ему – а после поговорим. - О, Птичка, еще как поговорим! – зыркнув на нее, пообещала ей Искра – и ничего хорошего ее взгляд не предвещал. – Потому что к тебе, моя дорогая, и к твоей фигуре во всем этом у меня тоже есть вопросы. А сейчас выйдите вон, оба! Вы мешаете мне. Этого, наверное, следовало ожидать. Взглянув на Элана на прощание, Меред аккуратно поднялась со своего места и направилась к выходу из чайной. Шейд тенью скользнул следом за ней, и как только они оказались в коридоре за закрытой дверью, Меред обернулась к нему, готовясь высказать все, что она думает – но наемник опередил ее. - Поздравляю, ты справилась, - сухо сообщил он ей. – Не могу сказать, что идеально – но в какой-то момент ты действительно начала работать через сейдр, чего мы и добивались… - Я не намерена больше работать вот так, - перебила его Меред, сверля взглядом бестрепетное лицо. Шторм насмешливо вздернул бровь, и это еще сильнее рассердило ее. – Шейд, это не шутки. Мы могли не вытащить его. Он мог обратиться в дикого. - Мог – но не обратился, если ты не заметила. - Богиня, да как ты можешь так легко об этом говорить?! – шепотом воскликнула она, ощущая, как гнев кипит внутри. – На кону стояла его жизнь!.. И не только его! Могло случиться все что угодно. Ты не имел никакого права так поступать! - Я имею полное право поступать так, как мне заблагорассудится, в особенности если это приносит плоды, - с нажимом заявил ей наемник. – А это плоды принесло. Мальчишка перенес выброс и сумел вернуться, ты попрактиковалась со своим даром. Кроме того, он попытался обратиться к черному источнику. Искра и Ашвари учат его через цветочки, узелки на шелке, перышки – через что-то мягкое, безопасное. И как, за все это время далеко они продвинулись в своем учении? Хоть немного все эти милые и добрые вещицы ему помогли? О нет. Ему помогло иное. Ему помог собственный опыт, переживание смерти. Лучший урок – тот, что побольнее. Так запоминается лучше. - Ты подменяешь понятия, Шейд, - не согласилась с ним Меред. Наемник лишь плечом повел. - Нет. Я просто смотрю на вещи реально. И тебе рекомендую. Теперь ты способна различать уровни своего дара, знаешь, в какой области лежит сейдр. Если тебе захочется – попробуй развернуть его, когда выйдешь из праведного гнева. Ты увидишь, как это легко теперь. Потому что ты знаешь путь. - Если ты хочешь моей помощи – найди иные способы научить меня обращаться к сейдру. Иначе я и пальцем не шевельну, Шейд, предупреждаю тебя. Больше ты не будешь использовать Элана – вообще никого не будешь использовать, понятно? Мы так не договаривались. Не впутывай в это других людей. Дверь в чайную распахнулась, и в проеме показалась Искра – рассерженная и хмурая, с грозой в темных радужках. Она мягко подтолкнула Элана из комнаты, ласковым тоном проговорив: - Отдохни, милый. Постарайся сейчас поспать, ты истощен, бедняжка. Попроси Рандира, чтобы он принес тебе сладкого-сладкого чаю – а если будет артачиться, скажи, что это моя настоятельная просьба. Ступай. А вы, господа, - тон ее изменился, став едва ли не угрожающим, - Проходите. Поговорим. Пожалуй, было даже славно, что Меред все еще пребывала в какой-то собственной тишине, где гулко шелестели мысли, сливаясь в один поток. Едва ли Искра намеревалась сказать им что-либо приятное – и на этот раз сама Меред полагала, что у ведьмы были все основания для того, чтобы злиться.