Секрет иного мира

Звуки постепенно возвращались, но теперь всё казалось слишком громким. Голоса, стук клеток, рычание… Неужели это всё из-за его частичного превращения? Роуг почему-то был уверен в этом, поэтому постарался немного унять свою вторую сущность. Неожиданно он ощутил чьи-то пальцы у себя на щеках, которые усердно что-то стирали. Прикосновения… Он чувствовал их ярче и насыщеннее. И это вызывало приятное тепло, разливающееся в груди. Это ощущение сравнимо лишь с тем, как в детстве его ласкала мать, как нежно она вылизывала его. Из-за неожиданных воспоминаний он вздрогнул. Стало как-то больно в сердце, словно его сдавливали цепями. — Роуг? — позвал его тихо столь знакомый и приятный голос Стинга. Он открыл глаза и посмотрел на обеспокоенное лицо. — Ты плакал во сне? Что случилось? — Ко мне вернулись воспоминания, — прямо сказал Роуг и посмотрел в такие любимые синие глаза. В них мелькнуло удивление, а после пришло понимание с заметной грустью и печалью. Рука легла на волосы и зарылась в них, массируя кожу рядом с ухом. И это вызвало дрожь в теле. — Расскажешь? — тихо спросил Стинг и быстро огляделся, чтобы убедиться, что их никто не услышит. Роуг тоже повернул голову и медленно осмотрел каждую клетку, каждого Вурвольна. Такие разные, но в тоже время похожие друг на друга. Взгляд остановился на малышах, которых сейчас отнимали у родителей с целью помочь, спасти, но это вновь возвратило его в прошлое. Он помнил своих родителей сейчас почему-то ярко, чётко… Доброго и весёлого отца. Строгую, но любящую мать. Всегда «правильных» и послушных братьев и сестёр. И он прекрасно знал теперь, что с ними со всеми произошло. — Мой клан… Ночной Луны… Вурвольны-коты. Грациозные, опасные создания, — начал говорить Роуг с остановками, продолжая смотреть на кашляющих малышей, но после вздохнул и посмотрел на лицо Стинга. — Мы никого никогда не трогали… Жили спокойно, охотились на оленей… А. И делили территорию со Скиадрамом. Усмешка слетела с губ, хотя он всё ещё ощущал, как болели от слёз глаза. Он прикрыл их в попытке сдержать чувства, когда чужие пальцы заскользили по одному из ушей. Стинг не торопил его с рассказом и не задавал ненужных вопросов. Он просто был рядом, дарил тепло и свой свет, чтобы показать поддержку. И Роуг был этому рад. — Мой отец был предводителем, а мать — главенствующей самкой. У меня были братья, сёстры, дяди и тёти… Весь клан был моей семьёй, — Роуг глубоко вздохнул и замер на какое-то время, задержав дыхание. Перед глазами появились картинки прошлого… Как он сбегал и наблюдал за охотой, как грелся под боком старшей сестры, как играл с братом и ходил на обход территории с отцом. Как один раз нарвался на медведя и едва не был убит, если бы не старший брат. Все эти хорошие или не очень воспоминания проносились в голове и вызывали уже боль. А может это продолжает влиять на него яд… — Мы жили в уютной пещере… Наверное, странно это слышать, но мне нравилась такая жизнь, — Роуг открыл глаза и посмотрел на внимательного Стинга, после чего отвёл взгляд в сторону. — А потом… В одну из ночей пришли охотники… И лишили меня всего. Он ощутил, как остановилась чужая рука, и прикрыл глаза. Стинг молчал, а после подсунул руку под его спину и притянул к себе в объятия. Роуг поддался этому и положил голову на чужое плечо, пока руки мастера гладили его спину. Так осторожно, так нежно. Он прикрыл глаза и расслабился, когда тело неожиданно завибрировало и послышалось мурчание. Но он смог унять это. Сейчас явно не до этого, хотя контролировать тело сложно. — Стинг… Охотники убили всех, кто был мне дорог. Понимаешь? У меня была семья, и её не стало, — продолжил Роуг и зажмурил глаза. Он вспомнил пустующий взгляд, когда его брат медленно умирал, хотя и держался из последних сил, не желая бросать его. — Мой брат… Он продержался, наверное, только из-за желания спасти меня. Он шёл со стрелой в теле. Понимаешь? Он хотел, чтобы я жил. — Роуг… Мне жаль, что это произошло с твоей родной семьёй. Я рядом. Я тебя не оставлю, — прошептал лидер и прижал его сильнее к себе. Вурвольн слышал, как тихо билось сердце. Только чьё — он так и не понял. Но этого было достаточно, чтобы тёмные мысли ушли… Совсем немного. — Не оставляй меня. Прошу… Не бросай одного. Я просто не выдержу этого. Ты — мой Свет, Стинг, — Роуг не ожидал, что скажет такое, и ощутил, как щёки невольно потеплели от смущения. Но одуматься и вернуть слова уже нельзя. Слишком поздно. — Я всегда буду твоим светом. А ты… Моей тенью, которая будет прикрывать меня. Не сомневайся в этом, — Стинг немного отстранился, чтобы заглянуть в его глаза, и Роуг понял, что уже не сможет отвести взгляда. По телу пробежали мурашки. Он скользнул глазами чуть ниже и посмотрел на губы, которые сейчас чуть приподнялись в тёплой улыбке. По щекам текли слёзы, что он заметил не сразу. Но Стинг даже не попытался их скрыть или стереть, что сделал уже сам Вурвольн. Он провёл пальцами по щеке и сам невольно улыбнулся. — Ты чего плачешь? — спросил Роуг с улыбкой и поймал весёлый и любящий взгляд. Или ему это только показалось? Он уже не верил своим глазам. — Потому что рад, что ты есть в моей жизни, — в ответ прошептал мастер и рукой убрал упавшую чёрную чёлку с лица. Он начал скользить взглядом по лицу, что вызывало ещё больше смущения. — Спасибо… Стинг, — Роуг улыбнулся и посмотрел в чужие глаза. Всё внутри вспыхнуло, сердце забилось сильнее. Он прикусил нижнюю губу, и лишь усилившаяся головная боль заставила его отступить сейчас. — Я ещё немного попользуюсь твоими коленками, если ты не против… Он осторожно опустился обратно и поудобнее устроился на предложенных коленках, после чего прикрыл глаза. Стинг вернул свою руку на его голову и потёр пальцами кошачье ухо, Дрожь прошлась по телу, но в этот раз Роуг позволил себе тихо замурчать на радость другому, судя по тому как активнее начали его гладить и ласкать. Это наслаждение, которое полностью расслабляло его. Он даже не понимал, что ему рассказывали, но судя по весёлому тону — что-то приятное… Роуг и сам не понял, когда умудрился немного задремать, но неожиданный вскрик заставил тело подскочить. Шерсть чуть поднялась дыбом, а хвост распушился. Он принял сидячее положение и уставился взглядом на нависших над кем-то Люси и Юкино. К ним уже спешила Полюшка. Он переглянулся со Стингом и поспешил подойти ближе. Они не совсем понимали, что происходит. Девушки выглядели бледными, а Люси что-то усердно пыталась сделать, определили они по её резким движениям. — Что происходит? — спросила подбежавшая королева, а за ней подошли и мастера гильдий. Юкино обернулась, и на её лице застыл испуг. Она побелела, пока обводила всех взглядом, а после повернулась к Люси. На руках уже замершей девушки лежал совсем маленький щенок. Всего пару месяцев, как мог определить Роуг. Казалось, что всё хорошо. Но когда он присмотрелся, то понял. Малыш не дышал. Его глаза были закрыты, а рот слегка приоткрыт с высунутым языком. Полюшка наклонилась и прикоснулась пальцами к шее в попытке нащупать пульс. Но судя по тому, как нахмурился её взгляд — слишком поздно. — Почему… Он ведь совсем малыш… — прошептала Люси и нежно провела по его шёрстке. По щекам текли слёзы. Юкино прижалась к ней в поддержке, пока остальные стояли чуть подальше и никак не могли поверить в происходящее. Сам Роуг замер. Всё внутри похолодело от осознания, а руки слегка задрожали, но уже от нарастающей злости. Неожиданно Нацу подошёл к Люси и присел рядом с ней, положив руку на её плечо. Она взглянула на него и почти сразу упала в объятия, не сдерживая свои всхлипы. Какое-то время хранилось молчание, пока один из гильдии Кватро Цербер не позвал Полюшку. Один из Вурвольнов уже преклонного возраста чуть ли не задыхался. Он лежал на боку и хватал пастью воздух, но это больше напоминало хрип. Тело билось в конвульсии, когти царапали пол, а затем… Послышался странный звук, схожий с тяжёлым вздохом, и тело дёрнулось в последний раз. — Яд начал убивать тех, у кого слабый организм. Нужно торопиться напоить малышей противоядием. Потом уже молодых и взрослых, — произнесла холодным голосом Полюшка и махнула рукой на дверь, за которой они делали противоядие. — Мира и Лисанна уже распределяют по дозам. Одна на одного малыша… Волшебники кивнули и сразу начали распределяться на две стороны: на тех, кто будет держать вырывающихся малышей, и на тех, кто будет заливать в приоткрытые пасти лекарство. Роуг взглянул на Стинга, и тот понял всё без слов. Он направился в сторону «выдачи» противоядия, пока сам теневой отошёл к тем, кто следил за кашляющими малышами. Руки всё ещё были покрыты шерстью, поэтому он не боялся, что ему как-то смогут навредить маленькие коготки или клычки. — Ты уверен? Может отдохнёшь? — спросила подошедшая к нему со спины Минерва и подхватила одного из волчат. Сам же Роуг взял на руки коричневого щенка, правда его шерсть светлела ближе к груди и животу. На щеке он заметил чёрное пятно, как родинка. — Всё в порядке. Я могу помочь, но спасибо, госпожа Минерва, — он улыбнулся девушке и обернулся в ожидании Стинга. Тот уже бежал к ним с несколькими пробирками. Рядом с ним — Юкино. Сначала он думал, что это будет просто. Но малыши вырывались и стискивали челюсть, отказываясь пить отвар. Роугу в итоге пришлось быть тем, кто заливал жидкость, пока Стинг своими пальцами разжимал рот. Так все волшебники и продолжили работать. Один из них держал, другой вливал. Если с малышами и возникли небольшие проблемы, то вот когда дело дошло до молодых, волшебникам пришлось сложно. Тут уже клыки и когти подлиннее, да само тело побольше и посильнее. Роуг хотел помочь Стингу и Орге с одним из самых буйных, но тут ощутил небольшое головокружение. Видимо, его организм требовал чуточку побольше отдыха. Нет, он попытался это скрыть, но всевидящая Минерва первая заметила его состояние, ну а Стинг чуть ли не с помощью своего статуса мастера попытался отправить его на скамейку. Роуг не хотел просто так сдавать обороты и выжидающе уставился в синие глаза. Никто из них не хотел сдавать позиции, а кошачья сущность и вовсе не хотела подчиняться приказам, пусть и любимого человека. После очередного слова про отдых, Роуг ощутил, как у него распушился хвост от негодования. Он чуть приоткрыл рот, обнажая клыки… — Я тебе пошиплю ещё на меня! — сказал Стинг и нахмурился сильнее. Вокруг настала внезапная тишина, многие даже прекратили что-либо делать. От этого голоса невольно возникло желание сделать шаг назад. Что собственно Роуг и сделал, после чего замер от удивления. Остальные смотрели на них с изумлением и любопытством. — Я сказал: марш на скамейку и сиди там, пока я не подойду. Ты меня понял? — Да, — быстро кинул Вурвольн, опустив голову, и развернулся, чтобы последовать «приказу» мастера. Он чувствовал, как хвост опустился к ноге то ли от ошеломления, то ли от испуга, а уши слегка повернулись назад, а после плотно прижались к голове. Почему-то он почувствовал вину за то, что так относится к своему здоровью. Или же за то, что не послушался ранее. Он так и не обернулся, пока шёл к далёкой скамейке, где его уже ожидали Лектор и Фрош. Тело опустилось, но он так и не рискнул поднять голову и посмотреть на Стинга. Что было довольно странно для него, ведь раньше на такое он огрызался и вступал в небольшую перебранку, которую останавливала лишь Минерва. Сейчас он сравнил новые ощущения с тем, словно вторая его сущность как-то переделывает характер, а вместе с ним и поведение. Почему он так отреагировал? Почему он так легко поддался грозному голосу? Такого ведь никогда не было! И что самое странное — ему понравилось то, как властно произнёс всё Стинг. Словно… Невольно вспомнилось прошлое. То, как мать шипела и ругала их с отцом за всякие проделки. Могло ли быть так, что его тело невольно сравнило ту властную и грозную кошку с мастером гильдии? Нет. Он покачал головой. Здесь было что-то иное. Не как отношение главенствующей кошки к своему потомству… Главенствующей… Это слово невольно выделилось на фоне всего остального. Он даже не сразу почувствовал, как к нему прижимается Фрош в поддержке. Но почему-то даже так тело лишь слегка повиновалось его мыслям. Он осторожно погладил ладонью своего иксида и мельком глянул на какого-то хмурого Лектора, который смотрел то на него, то на кого-то другого. Скорее всего — Стинга. Чёрт возьми — он не мог заставить себя поднять голову! И вновь это странное слово — главенствующий. Он прикрыл глаза и попытался вспомнить все взаимоотношения в клане. Было немного странно, когда на ум пришлая стая волков и их иерархия, но так стало даже как-то проще. Его родители занимали самое высокое положение, подобно альфа-самцу и альфа-самке. Именно они принимали решения, следили за порядком. Однако это не мешало им двоим периодически становиться выше друг друга. Он плохо помнил такие случаи, но один из них был самым ярким. Это тот момент, когда отец, предводитель, за что-то оказался зол на свою пару. Что именно — Роуг не помнил. Зато перед глазами вспыхнули все действия. Тогда мать точно также прижала уши к голове, а хвост к лапе. Её голова была опущена всё то время, пока самец что-то грозно ей говорил. Роуг внезапно понял, что это могло бы быть. Полная покорность перед доминирующим альфой. Значит ли это, что его сущность вот так признала Стинга выше него самого? Выше Вурвольна? Это открытие заставило всё внутри похолодеть. С одной стороны это казалось удивительным. У этой расы были свои понятия иерархии, свои повадки и своё поведение в каждом случае. Но с другой стороны… Его это немного пугало. Всё произошедшее до сих пор казалось ужасным сном, а теперь ещё и это! С чего вдруг он вообще начал считать Стинга… Себе подобным? Альфой? Он просто не мог подобрать слова. Единственное, что он понял сразу — эти повадки останутся навсегда, даже если он примет облик человека. И в этот момент в голову полезли самый странные мысли. Началось всё с банального — еды. Будут ли теперь изменены вкусовые предпочтения или нет? Не потянет ли его на рыбу? Хотя… С учётом того, что из детства он помнил лишь вкус маминого молока да небольшие кусочки оленины, то это вряд ли. Другие вопросы заставили его прикрыть лицо руками-лапами скорее от смущения. Если сейчас у него проявляется поведение подчиняющегося, то будет ли что-то похожее на проявление той же любви? Ведь многие кошки привязываются к человеку и всячески стараются заполучить его внимание и заботу. То, как он трётся и бодает головой Стинга, появилось как-то само. А то, что таким человеком окажется его друг и мастер — без сомнений. Потом мысли внезапно свернули в тему зимы-весны, когда у многих животных начинался брачный период. Как бы это ни вызывало жар на щеках, но вопрос всё же возникал. А это как-то повлияет на него самого? Даже Лектор и Фрош начинали вести себя слегка нетипично в данный период, а что тогда насчёт него самого? Мозг вновь начал рисовать картины того, как он мог бы вести себя. Скорее всего это будет полная форма, постоянное мяуканье или мурчание, или и то, и то… Он постарался унять рвущийся крик разочарования. Что теперь его ожидает вообще? Радовало только то, что он ни разу не замечал ничего такого у Руфуса. Ну… В плане изменений. Поскольку как он понял, тут больше будут повадки лисы, а не кота. Хотя тот факт, что в периоды зимы-весны Руфус предпочитал одиночные миссии… Он всё же тихо прокричал в свои руки и сразу вздрогнул, когда на голову опустилась чья-то рука. Перед ним стояла Минерва и протягивала какую-то кружку. Хоть на её лице и сохранялась невозмутимость, но вот глаза говорили о том, что она прекрасно всё видела и слышала, и хочет узнать ответы. Но вместо этого Роуг внимательно посмотрел на мутноватую жидкость. — Стинг выпросил у Полюшки немного противоядия и для тебя. Мы поддержали его. Выпей. Должно стать легче, — произнесла Минерва спокойным голосом и присела рядом с задумчивостью в глазах. — Спасибо… — его голос слегка осел, но он старался не обращать на это внимание. Он вновь посмотрел на непонятную жидкость и, зажмурив глаза, начал пить её большими глотками. На вкус — отвратительно. Он подавил в себе желание выплюнуть это и даже закрыл рот рукой в попытке подавить рвотный рефлекс. Да уж… Если ему досталось не так много и разбавленное, то он мог лишь догадываться, какой вкус у чистого противоядия. Некоторое время он просто посидел без движений и боролся с желудком, который не оценил такого положения вещей. Но вскоре организм прекратил попытки избавления от жидкости внутри, и он смог немного расслабиться. Голова слегка приподнялась, но как только он заметил Стинга, удерживающего какого-то Вурвольна, она опустилась обратно. Он до сих пор не мог взять себя в руки… Или уже в лапы? — Ты чувствуешь доминирование Стинга? — спросила неожиданно Минерва, чем заставила его сжаться. — Твои уши прижаты к голове, хвост напряжён и почти не шевелится, а голова как-то опущена… Это говорит о подчинении. — Это всё мой кот внутри. Я сам ничего не могу понять. Так сложно взять себя в руки и побороть это. Мне просто нужно время, — не выдержал Роуг и тихо замяукал от безысходности. — Он заволновался, когда ты ушёл, — продолжила девушка и усмехнулась. Он пытался понять, что означают её слова, и медленно поднял голову. — Он думает, что ты обижен. Мне едва удалось успокоить его и отправить на помощь остальным. Поговорите, когда появится время. После этих слов Минерва поднялась на ноги и поспешила обратно. Роуг проводил её взглядом и прикрыл глаза. В чём-то она оказалась права. Никто из них до этого не имел дел с Вурвольнами. Недопонимание могло очень сильно сказаться на их связи, поэтому… Он решил, что дождётся, пока все Вурвольны не получат свою дозу противоядия, и поговорит со Стингом. До ушей неожиданно донёсся какой-то шум и крик. Он ощутил, как уши повернулись к дверям, за которыми шла какая-то борьба. Все настороженно оторвались от помощи и уже были готовы отразить любую атаку. Двери распахнулись, и внутрь вбежали простые люди. Охрана пыталась выставить их прочь, но те были непреклонны. — Что происходит? — воскликнул Аркадиус и уже собирался вызвать дополнительную охрану, когда один из борющихся замер и посмотрел на клетки. — Дайте мне пройти! Там моя жена и мои дети! — воскликнул мужчина и со всей злости отпихнул одного из стражей, после чего пробежал мимо замеревших волшебников к клетке с рысью. Он упал на колени и провёл рукой по прутьям, но так и не стал протягивать руку — знал, что опасно. — Где мои малыши? Миллианна и Кагура почти сразу подошли к нему с двумя маленькими рысятами и осторожно протянули их. Лицо мужчины сразу просветлело. Он улыбнулся и принял двух котят, прижимая к себе. В этот момент Роуг заметил, как две женщины смогли вырваться из рук и подбежали ещё к двум клеткам. Только потом пришло осознание, что некоторые из Вурвольнов были парами для простых людей. Королева сразу махнула рукой, и стража расступилась. Толпа вбежала в зал и каждый начал искать взглядами своих жён, мужей и детей. Роуг увидел того самого щенка, которого держал на руках. Его прижимал к себе мужчина и нежно целовал в лоб. Вот только… удивительно стало то, что вместо самки он подошёл к собаке-самцу. Усыновили? Или самка умерла? Нет. Слишком странно для этого. — Вы всегда знали про них? — спросила с удивлением королева и подошла ближе к простым людям, которые плакали и радовались тому, что их дети и пара живы. — Конечно! — воскликнули хором люди и продолжили со всей нежностью гладить детей. Остальные же просто сидели у клеток и смотрели на своих любимых. — Моя жена рассказала мне сразу, когда мы только начали встречаться. Она даже хотела разорвать нашу дружбу и думала, что я её не приму! Но я принял! И я нисколько не сожалею об этом! — сказал с небольшой злобой какой-то мужчина и прижал к себе молодого медвежонка. — Она родила мне сына. И я счастлив! Остальные в подтверждение загудели. Каждый выглядел счастливо рядом со своей семьёй, что не могло не вызвать улыбки на лице волшебников. Роуг в этот момент неожиданно осознал, насколько они ошибались, поверив охотникам…