***
Жизнь продолжалась. В течение двух месяцев все было спокойно, пока Гарри не устал от пребывания на одном месте. Особенно в Лондоне, так похожем на тот, который он когда-то знал. Через два дня после осознания этого, он помог Оливии и Гэвину расклеить рекламные листовки и сложил свои вещи в сумку. Не имея никакой цели, гриффиндорец снова направился в библиотеку и вытащил атлас. Закрыв глаза, он позволил своим пальцам танцевать над страницей, прежде чем остановиться на одном месте. Прага. Вернув атлас обратно на полку после быстрого просмотра информации, перечисленной в списке о Чешской Республике, Гарри направился в безлюдный угол и призвал тени, исчезающие прямо на глазах. В Праге было хорошо, в Венеции — лучше. Он думал, что что-то связанное с водой заинтересует его, но ни тот город, ни другой не занимали его внимание больше одной или двух недель. Киев тоже оказался интересным местом, хотя он пробыл там всего три дня, прежде чем переехать в Москву, но так же довольно быстро покинул ее. Гриффиндорец задержался в Мумбаи подольше, неторопливо осматривая достопримечательности, а Осирис следовал за ним, чтобы немного развлечься. Путешествуя по Непалу, Осирис покинул его, заявив, что там слишком холодно на его вкус. После Непала Гарри отправился на экскурсию в Тибет, которая длилась почти два месяца. Гарри слонялся по Бангкоку достаточно долго, чтобы освоить несколько языков, чем он был жутко доволен, а затем начал прыгать по островам от побережья Камбоджи, проводя дни за днями в крошечных деревушках. Сингапур очаровал его, и он провел 4 месяца, исследуя каждый уголок этого шумного города. Осирис время от времени заглядывал к нему, позволяя Гарри таскать его по рынку, деля сате* или лаксу**. Они бродили по садам, торговым кварталам и узким улочкам, заполненным людьми, огнями и звуками. Прошло чуть больше года, когда он забрел в другую крошечную деревушку где-то на главном острове Индонезии. До него стали доходить слухи о том, что поблизости появился американский врач. Это вызвало у него любопытство и поэтому он последовал за ними в эту деревню. Осириса отозвали за неделю до этого, так что Гарри пока был предоставлен самому себе. — Простите, а американец здесь? — спросил он женщину, работавшую в ларьке на Рыночной площади и обменявшую несколько рупий на небольшую коробку фруктов рамбутана. Приняв деньги, она кивком указала на небольшое строение на другом конце деревни. Он кивнул в знак благодарности и пошел прочь, на ходу очищая один из фруктов. Он слышал, как в деревянном здании какой-то человек давал запинающиеся указания на корявом индонезийском языке, повторяясь несколько раз. Вежливо постучавшись в дверной косяк, Гарри спросил: — Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Загорелый мужчина с мягкими на вид серо-каштановыми волосами смотрел на него с того места, где он сидел на корточках рядом со спальным мешком, в его карих глазах читались смущение и любопытство. — Ты говоришь на этом диалекте? Гарри молча кивнул. — Достаточно. Что вам нужно перевести? Мужчина оглядел его скептически, но пробормотал какие-то инструкции по поводу лекарства, которое он дал пожилой женщине и Гарри быстро перевел. Его язык только пару раз зацепился за произношение. Женщина благодарно улыбнулась им и попрощалась, когда они собрали свои вещи и вышли из маленького здания. — Так у тебя есть привычка знать необычные языки или это просто хобби? — спросил мужчина, когда они шли по грязной тропинке. Гарри улыбнулся: — Что-то вроде этого… Мужчина поднял одну бровь. — Похоже, ты не очень-то в этом уверен. — Я уже некоторое время путешествую, — он пожал плечами и нырнул под большой зеленый лист, преградивший им путь. — А как же ты? Что привело сюда такого врача? Мужчина усмехнулся, едва заметно нервничая, и провел рукой по своим пушистым волосам. — Просто пытаюсь сделать хоть что-то хорошее в этом мире. Гарри молча кивнул, он определенно был знаком с этим чувством. Протянув мужчине коробку с фруктами он сам взял еще один плод. — Меня зовут Гарри. Мужчина, казалось, удивился такому угощению, но все же взял один из красных фруктов. — Брюс, Доктор Брюс Беннер. Очень приятно познакомиться с тобой, Гарри. Гарри тепло улыбнулся и продолжил свой путь к следующей деревне.***
Эти двое путешествовали вместе три месяца, пока не достигли Манадо и не разошлись в разные стороны. Гарри был совершенно уверен, что добрый доктор был в Нью-Йорке больше года назад, и что-то в его энергии показалось Гарри слегка не так. Однако это странное чувство никогда не перерастало во что-то большее, поэтому он оставил его в покое, как одну из величайших тайн жизни и просто наслаждался обществом этого человека. За время их совместной работы он многое узнал о биохимии, хотя и не был уверен, что когда-нибудь ею воспользуется. Покинув Индонезию, Гарри направился на север, остановившись на неделю в Маниле, а затем еще на одну в Тайбэе, прежде чем остановиться в Сеуле. Прошло еще две недели, прежде чем он уехал в Осаку, подобрав по пути Осириса, когда тот появился в кресле напротив Гарри в поезде между Хиросимой и Осакой. — Если я правильно помню, раньше ты довольно много времени проводил в Японии. — сказал Осирис, старательно нейтральным тоном наблюдая за пролетающим за окном поезда пейзажем. Гарри пожал плечами: — Там было спокойно, и кроме того… — он перевел взгляд на своего спутника. — Здесь все по-другому… без магических обществ. Миры развивались по-разному, и мне нравится сравнивать их. В любом случае, у меня сейчас нет такого места, где меня кто-либо ждет. Осирис молчал, и через несколько минут Гарри фыркнул, не обращая внимания на легкое неодобрение, исходившее от каждой линии его позы. — Полагаю, что уже нет. Гарри знал, что он лжет, и отогнал воспоминания о белокурых волосах, которые постоянно всплывали на поверхности памяти. Нет, Селеста и Луна были совершенно разными, хотя и похожими людьми, которые оба совершили великие дела в своей жизни. Все умерли, и не было смысла зацикливаться на этом. Черт побери, он прожил уже почти тысячу лет, с горечью подумал он. Неужели он еще не покончил с этим? Взгляд Осириса пронзил его насквозь, и он с трудом поборол желание посмотреть ему прямо в глаза. В глубине души он понимал, что Осирис выбрал его по какой-то причине, с которой он неохотно согласился спустя годы, но это не мешало ему время от времени испытывать чувство вины. Гарри пытался приглушить эти чувства, спрятав глубоко внутри себя, но так и не смог полностью преодолеть их. Теперь же он решил просто не обращать на это внимания и не позволять Осирису увидеть, как мучительно одинок он на самом деле. По крайней мере, он больше не просыпался, задыхаясь от боли.