Мы не можем существовать друг без друга.

Они испробовали все методы. Даже побег от Достоевского не был таким сложным и трудным, а из больницы они не могли выбраться, потому что их постоянно ловили. Совсем уже отчаявшись, они нервно сидели в одной палате кое-как развлекая себя. Лиза лежала на полу, а её ноги были на койке Дазая. Осаму же, сидел в противоположной стороне кровати, с книжкой про суицид для чайников на голове.  — А как насчёт медсестры и инвалида в кресле? — предложил он.  — Было, — ответила она. — А позвонить боссам?  — Не прошло. Выпрыгнуть в окно?  — Если хочешь, прыгай, но нас уже поймали так.  — А если сымитировать самоубийство?  — Не прокатило. Подкупить врача?  — Точно нет, а если подкупить медсестру, то может быть…  — Нет, уже было. Они бы так и подохли от скуки и отчаяния, если бы ни неожиданный визит врача в палате.  — Ну что, бедолаги, вы так упорно старались убежать отсюда, что увлеклись. А ведь две недели прошло. Сегодня вас выписывают. Через пару часов парочка уже стояла на выходе из больницы. Их никто не встречал, да и никого не нужно было. На улице светило теплое солнце. Начало теплеть. Наслаждаясь погодой, они быстро дошли до квартиры Лизы, в которой всё это время жили Гоголь с Достоевским. В бодром расположении духа и в прекрасном настроении, Ахматова открыла входную дверь и крикнула в тихую комнату:  — Эу, гомосексуалисты! Нас выписали! Мы жрать хотим! Колян, где борщ? Где вы вообще?! Пройдя в свою спальню, она обнаружила там спящих на её кровати Достоевского и Гоголя.  — Уже два часа дня, а они спят, — возмутилась девушка. — Эй, подъём страна! Солнце вышло, негры пашут!  — Лизок, мы не спали всю ночь, дай немного ещё полежать, — промямлил Коля.  — Целую ночь?! — выражение лица Ахматовой стало страшным, строгим, её волосы летали, а глаз, что был за чёлкой светился красным. — Если вы мне постель заляпали, я вас на корм паукам пущу! Быстро встали! С шишками на лбах, на кухне теперь сидели наши геи. После пенделя Лизы, они лихо проснулись и взбодрились. Дазай сидел на своём привычном месте, ожидая еды, которую готовила Ахматова.  — После обеда ты идёшь со мной, — строго сказала девушка и посмотрела на Федю равнодушным взглядом. Тот нервно сглотнул. Оставив Осаму и Колю дома, дабы они получше узнали друг друга, Ахматова и Достоевский ушли в порт. Стоя на мостике, вдали от лодок и людей, они разговаривали. И очень долго.  — Кстати, я так и не спросила, — сказала девушка. — В ваш первый раз кто был сверху?  — Я думал, Коля давно тебе уже рассказал.  — Я спрашивала у него ещё тогда, но он замялся, чему-то обрадовался и ничего существенного я из него не вытянула.  — Ну в первый раз был он.  — Да ладно.  — Именно.  — Вы вообще хорошо ладите?  — Лучше, чем с тобой, — ответил Федя, скрещивая руки на груди. — Хотя он тоже безбашенный головорез.  — Ну ты береги его, понял? — приказала Лиза. — Ты прекрасно знаешь, если с ним что-то случится, то я непременно приеду, где бы я не была, и урою в первую очередь тебя. А когда я больше узнала о своей способности, то могу не только одним ударом в живот вырубать, а вообще жизни лишить.  — Это я без тебя хорошо понимаю и справляюсь с должностью.  — Да он и сам в силах за себя постоять, — задумалась Ахматова. — Но всё равно, ты его оберегаешь!  — Само собой.  — Я рада, что вы приехали, — спустя несколько минут молчания произнесла Лиза.  — Что? — недоуменно спросил Федя.  — Я серьёзно. Вы, по факту моя единственная семья и далёкие близкие. И я не держу на тебя зла за тот поступок с казино. Мне наоборот даже прикольно было.  — Не нужно больше отдавать тебя в больницу, после этого ты ведёшь себя ненормально. Может у тебя и в правду потеря памяти или сотрясение мозга?  — Нет, со мной всё отлично, я просто подлизываюсь, чтобы ты водяры купил.  — Мы привезли из Гагр отличное вино. Оно сейчас стоит у тебя в холодильнике.  — Ну и прекрасно, может позвать эксперта по винам? Он то наверняка определит вкусное оно или нет.  — А Дазай не разбирается в винах?  — Он больше по вискарику.  — И как вас Земля носит? Два отбитых идиота, один по виски, другая по текиле…  — Не правда. Бурбон мне тоже нравится. И виски. Кстати, который час?  — 16:49, — ответил Достоевский, глядя на часы.  — Ахуеть! — вскрикнула Лиза. — Уже почти 5, а я ещё трезвая! Пошли, позовём братву, будет отмечать нашу выписку из больнички…