Мы не можем существовать друг без друга.

По неумолимым просьбам Лизы, они всё-таки пошли в магазин и купили ещё выпивки и еды. Выписку из больницы и приезд Достоевского с Гоголем договорились отмечать без свидетелей. Только эти четверо. На то были причины, ведь «Смерть Небожителей» наделали дел в Йокогаме и их особо не ждали. Даже Ахматову в первое время не принимали на работу из-за этого. О прибытии сюда русских никто не знал, кроме Осаму и Лизы. Достоевский, несмотря на уговоры девушки не собирался маскироваться и щеголял по городу в своём фирменном прикиде. Придя домой, Лиза и Федя обнаружили такую картину. В гостиной-зале, на полу сидели Дазай с Гоголем и пели? -…да, вот так! — послышались возгласы Коли. — Теперь повторяй: Маруся раз, два, три, калина, чорнявая дiвчина в саду ягоди рвала.  — Колян, ты что совсем что-ли? — возмутилась Ахматова.  — Первая твоя мысль, с которой я согласен, — прибавил Достоевский. — Это уже выходит за все рамки.  — Действительно, — согласилась Лиза. — Ты бы ему ещё гимн Украины предложил спеть.  — Уже был, — с привычной улыбкой до ушей ответил Гоголь.  — Учить японца украинскому это уже слишком, — сказал Фёдор.  — Ага, да ещё и так бездарно, — согласилась Лиза. — Давай лучше нашу заводи! С этими словами Ахматова уселась рядом с ними, а у Достоевского просто рукалицо и причитания:  — За что мне это? Я терпел ваши пляски всё время и думал, что вы поумнели и покончили с этим, но… Но им было всё равно. Они не стали перебираться на кухню и устроить пьянку здесь. Расположившись на полу, достав выпивку и еду, они дружно уселись за столом, что стоял там. Оказалось, что пока Достоевского и Ахматовой не было, Дазай уже обзвонил чётких собутыльников и они уже начали приходить. Стандартный набор: Ацуши с Рюноске, Чуя и… Анго? Странно, что он отвлёкся от всех своих дел и тоже пришёл туда, где сейчас обитало трое русских, по совместительству украинцев. Он шёл на верную гибель. Один. Бедняга. Когда Сакагучи вошёл в комнату, то тут же пожалел, что согласился:  — О, Валерчик! — воскликнула Лиза. — Колян, смотри, это тот самый, про которого я говорила!  — Действительно, — поддержал Гоголь. — Он слишком похож на Валерку. А может это всё-таки он на самом деле?  — Увы. Он всего лишь похож. И понеслась. Никого ни капельки не смущало, что Лиза здесь единственная бабец. Видимо её уже начали принимать за мужика. Хотя Дазаю, сидящему рядом с ней слишком близко, так явно не казалось. Уже через час начался пиздец. Даже самые стойкие трезвенники пали в ожесточённом бою. Даже Осаму с Лизой во второй раз в жизни опьянели. Видимо вино из Гагр и впрямь было таким, каким его нахваливал Фёдор. Чуя как раз обнимался с бутылкой из-под него. Ну, а Гоголь начал запевать песню, потом к нему подключились Лиза и Федя. Да, он тоже не осознавал, что делал. Кароче, одних песен им было не достаточно и они пошли плясать. Соседи снизу наверняка придут и дадут люлей, но, блять, кого это волновало? Это мракобесие могло продолжаться вечно. Через каких-то полчаса Акутагава сидел верхом на Ацуши, который обратился в тигра и катал его по всей квартире, Чуя свалился со стула и лежал под столом в обнимку с пустой бутылкой, Анго кое-как держался и ушёл на кухню, скорее всего, Гоголь, дрожа кое-как наливал себе ещё водки в рюмку и напевал:  — Сама пью, сама наливаю… Достоевский вёл «интеллектуальную» беседу с Аркадием бегающим по полу, а Дазай с Ахматовой решили сыграть в шахматы.  — Что значит, белые ходят первыми? Что за расизм? Какая разница, кто какой национальности? Ну его в задницу, пошли покурим? Закончили играть. Это всё могло продолжаться и дальше, но Анго взял себя под контроль и решил заканчивать. Он вызвал всем такси и все вышли на воздух провожать собутыльников. Было почти 11 вечера. По улице веяла прохлада и освежала помутнелые разумы. Но даже тут Лиза с Гоголем включили воспоминания о детстве и закатили:  — На спидометре стрелка лежит на нуле, Утром парень проснулся в какой-то дыре. Впереди километры, дожди и ветра И с братвой День шофера встречать у костра. Водила, трогай, следи за дорогой! Там впереди в кустах гаишник строгий. Пока всех проводили, всё так же с песней, четверо пьяниц улеглись кто где. И да, Осаму не уехал. Второй раз в жизни на утро у него будет гудеть голова и воспоминания о сегодняшнем вечере прояснятся только через время…