Мы не можем существовать друг без друга.

— Ли-тян, я закончил, — тяжело вздыхая простонал Дазай.  — А вот это что? — девушка указала пальцем на пятно. — Три лучше.  — Но мне тяжело…  — Хочешь сказать, что я толстая?  — Нет, нет, ни в коем случае. Осаму ползал на четвереньках по кухне, оттирая полы. Сверху же сидела Лиза и читала его книгу про суицид, попивая коньяк из бутылки.  — Лизок, комната пьянки полностью очищена! — твердо доложил Гоголь, входя на кухню. Ахматова посмотрела на него с надменно поднятой бровью.  — Извиняюсь. — поправился Коля. — Командир, 4 бастион очищен.  — Прекрасно, — довольно ответила девушка. — Теперь посмотрите, как обстоят дела у «Двойного голубого» и тут же доложите мне.  — Будет сделано, командир! — твёрдо и чётко ответил Гоголь, развернулся на пятках и зашагал как солдат в глубь квартиры. Зазвонил телефон. Он лежал в другой стороне кухни. Лиза на него не реагировала. Звонок всё громче раздавался по комнате. Наконец, Дазай не выдержал и сказал:  — Ли-тян, телефон.  — Отставить подобное обращение! Я командир роты «Славные идиоты», а ты всего лишь шкет, так что не называй меня таким именем.  — Так точно! Командир, у вас уже пять минут дребезжит телефон! — с такой же твёрдостью как и Гоголь, произнёс Осаму. — Ух, даже немного заводит…  — Значит ползи туда, — приказала Лиза. — Я не собираюсь ходить по помытому полу, ведь уважаю труд своих подчинённых. Суицидник кое-как дополз до места, где лежал надоедливый аппарат. Ахматова взяла его и сказала:  — Чем вы заняты, младший лейтенант?  — Ахматова блять, это не смешно! — заорал в трубку Чуя. — Отставить игры и дуй в Мафию!  — Прошу заметить, вы босс, больше всего провинились и я имею законное право измываться ещё и над вами, — закидывая ногу на ногу начала Лиза. — К тому же, это самое подходящее вам звание. И прозвище.  — АХМАТОВА БЛЯТЬ!!! Девушка положила трубку и начала строчить смс Накахаре.  — Командир… — заигрывающе произнёс Осаму. — Я справился с зачисткой 5 бастиона…может переберёмся в 3?  — Во-первых, перестань меня испытывать, во-вторых, спальня — 2 бастион, а в-третьих, ты не всё оттёр, шкет. Видишь то пятно? Так действуй. На кухню снова зашёл Гоголь начал:  — Командир, докладываю: «Двойной голубой» почти закончили с зачисткой 6 и 7 бастиона, солдат «Хитрожопый засранец» пал в честном бою против пятна на скатерти, а полковник Юрий захватил 3 мух и 6 комаров в качестве заложников.  — Отлично, — ответила Лиза, допивая из бутылки коньяк. — Скоро сюда должен прибыть «Младший лейтенант» и вынести раненых. Ты же помоги шкету. Всё ещё сидя на спине Дазая, Ахматова продолжала читать книгу. По полу к ним прибежал паук. Она взяла его в руку.  — Ну что, генерал Аркадий, у вас как обстоят дела? Ничего подобного пареньки никогда не делали. Возможно, этот случай запомнится им надолго. Причём всем. Но, даже за суровым наказанием могут показаться и плюсы. После «битвы», Ахматова отпустила всех по домам, ведь было уже довольно поздно. Достоевский сидел вместе с Гоголем на кухне и наверное пил от отчаяния и своей жалкости. Он не смог отстирать какое-то пятно на скатерти. Это вогнало его в сильную депрессию. Коля пытался как-то успокоить мужа. Лиза же, лежала на животе на своей кровати и перебирала бумаги. Чуя, когда вынес «раненых» на мусорку, выдал ей данные о следующей жертве. Сейчас она рассматривала фотографии, даты, заметки и что-то интересное для себя.  — Вы выглядите напряжённо, командир… — игриво молвил Осаму, входя в комнату. — Может сделать вам массаж?  — Лезвием по спине… — задумчиво произнесла Ахматова.  — Что? — спросил суицидник.  — Эту бабень можно убить ножом в спину? — поинтересовалась Лиза, показывая парню фото женщины. — Просто у неё лицо и фигура красивые, не хотелось бы, чтобы три пули в груди и сломанная челюсть были на ней во время похорон и портили столь прекрасный вид.  — Очередная жертва? — спросил Дазай, который не дожидался согласия девушки и уселся на её ноги, поглаживая спину.  — Ага, — спокойно ответила Лиза. — Немного скучновато. Куникида ничего не говорил по поводу каких-то сложных и нераскрытых убийств?  — Я думаю, что он обратится к нам в последнюю очередь, — ответил он, массируя руками плечи Ахматовой.  — Лизок, где у тебя лежит успокоительное или снотворное? — спросил Гоголь, входя в открытую спальню. — А, здесь трахан-трахан намечается… Извините, что отвлекаю.  — Кого ты усыплять собрался? И зачем? — поинтересовалась Лиза, равнодушно реагируя на то, что неугомонные руки суицидника уже под её одеждой.  — Феде плохо.  — Тогда возьми в минибаре самогон из нижней полки и налей в пол литровый стакан.  — А это не слишком много?  — В самый раз, — ответила Лиза. — Заодно и сам выпей. Его мне когда-то Ларыска передавала вместо денег. Самогон вкусный, но косарь она мне ещё должна. Коля кивнул и радостный ушёл на кухню, закрыв дверь спальни, где Дазай также сидел на ногах Ахматовой и уже исследовал её тело под одеждой, а та спокойно лежала на животе и уже убирала бумаги на прикроватную тумбу. Чтобы не мешали…