Мой ангел-хранитель

Надя проверила шнуровку коньков, нервно заправила выпавшую прядь и глубоко вздохнула. — Три, два, один… Ну, с Богом! Фигуристка шагнула на чужой лед. Если все получится, уже совсем скоро это огромное и совершенно пустое помещение станет самым родным. Вообще, к выходу на лед она пришла за час до «ее» времени и была приятно удивлена этой пустоте. И тишине. Самое то, чтобы принять новый этап в жизни. Раньше Горина никак не могла понять, что же такое этот новый этап, как опознать его среди всей остальной суеты. Потом думала, когда же он начнется. Когда утвердилась ее поездка? Когда она вышла из Шереметьево? Когда вместе с Шаталиной переступить порог съемной квартиры, не гостиничного номера, а именно квартиры? Может, когда объявят об окончании условного испытательного срока? Нет. Этот пресловутый этап начался сейчас. Сейчас, как только лезвие конька коснулось московского льда. Она здесь одна. Шаталина ушла куда-то вглубь комплекса в поисках того-самого-Севы. До прихода Леонова еще предостаточно. Лучшая возможность познакомиться с новыми условиями в одиночестве. Неторопливо проезжает вдоль бортов, делает несколько базовых дорожек. Прыжок. Подъезжает к борту попить, а на телефоне новое уведомление. Макс: Как добралась? Все в порядке? Прости, я дурак. Созвонимся? — Да пошел он… Вдруг взгляд поднимается чуть выше. На только что пустых трибунах россыпью сидят несколько десятков девушек, повыше, на площадке между ярусами стоит молодой человек, а совсем рядом с Надей, у входа на каток стоит Сева с планшетом в руках. — Сейчас выходит Лапшина, готовится Женова. Давайте быстрее! Затем звук удара о лед и тихие смешки, фигуристка оборачивается. В паре метров от нее встает на ноги мама и, оттолкнувшись, подъезжает к середине катка. Играет спокойная музыка, а Надя, как завороженная наблюдает за этим странным, но прекрасным видением. — Остановите музыку. На лед выходит тот самый молодой человек, наверняка это Леонов. Подходит к Лапшиной, вглядывается, а Надя вдруг начинает бледнеть. Становится прозрачной, и картинка теперь будто бы с помехами, как на старом телевизоре. Надя сама не заметила, как оседает прямо на лед, опираясь спиной на бортик, зажмуривается. Неужели она действительно видит это? — Мама?.. — Да, я тут. Я всегда тут. Вставай, а то простудишься. Горина распахивает глаза. Девушки на трибунах, Леонов, Сева — все исчезло. Мама осталась. И была уже не в голубеньком платье для выступлений, а в джинсах и свитере. И сидела рядом с ней. — Мама, ты вернулась? Что ты такое, мам? — Надя неотрывно смотрела в глаза матери, выискивая в них следы какой-то подделки. Но взгляд был самый настоящий как у всех. Самый обычный, человеческий. И очень теплый. Похоже смотрел на нее папа, Ирина Сергеевна, когда была за пределами льда. Глаза Ани тоже были добрыми и, скорее всего, любящими. Но разве даже самая прекрасная мачеха сможет заменить родную мать? — Я никогда тебя не покидала, Надюш. Ни на секунду. И если бы был ответ на твой вопрос в двух словах… Ты обязательно когда-нибудь поймешь. Потом поймешь, — Лапшина улыбалась. Она аккуратно перебирала выбившиеся из прически дочери прядки, поправила воротник спортивной кофты. И вдруг окинула зал взглядом, не переставая улыбаться своим мыслям. — А знаешь… Я ведь тоже стояла здесь. Дай вспомнить… Звучит страшно, но это было двадцать лет назад. Невероятно! Это бы апрель, на улице дождь шел без остановки… — Я не хочу потом! Расскажи сейчас! Пожалуйста… — А разве это так важно? Ты не сошла с ума, я действительно тут. Я всегда тут. Но не могу дать ответ на твой вопрос, но, — Надя на секунду остановилась, задумавшись. — Если тебе будет легче, думай, что я призрак. Приведение. Надя-младшая нервно хихикнула. — Да, я не сумасшедшая. Я просто вижу приведение и разговариваю с ним, да? — Ну, примерно так, — Лапшина пожала плечами и рассмеялась. — Мне пора… Надя становилась прозрачней. Рука, которой фигуристка обнимала дочь за плечи, стала почти невесомой. — Мам, постой! — Надя-большая замерла. — Что мне сделать, чтобы… Чтобы ты еще пришла? — Просто верь, что я существую. А сейчас беги разминаться! Твой партнер скоро придет, — девушка подмигнула и уже почти полностью растворилась в воздухе. — Ну, тогда, до свидания?.. Один из любимых звуков Нади — скрежет лезвий конька. Особенно в тишине. Аня говорила что в любом, совершенно любом деле главное не место в рейтинге или где-нибудь еще, а, как говорила мачеха, кайфануть. Горина же решительно не понимала, как можно ступить на лед, не думая о баллах? Как? Совсем другое дело — показательные. Или поход на любительский каток. Или одиночная тренировка. Которая не на результат. Вот и сейчас она не думала о том, как выглядит со стороны или как попасть в ритм. Просто каталась, выполняя не особо сложные элементы. И вот заход на прыжок, толчок… Раз, два, три… Встала. Чисто. Аккуратно. Красотка. Надя улыбнулась своим мыслям и прикрыла глаза. — Браво, конечно, но прошу освободить лед! — требовательно крикнул кто-то где-то за спиной. фигуристка вздрогнула. — С чего бы это? Не собираюсь! Мое время в расписании! — тон «просьбы» задел Надю, и та замерла на месте, не оборачиваясь на невидимого собеседника. — Моё! — голос приближался. — Можешь проверить, в расписании «Леонов» написано. — И больше ничего не написано? — Горина резко развернулась и подъехала к выходу со льда. Леонов стоял, оперевшись об борт катка, и улыбался. Но Надя не назвала бы его улыбку доброй или дружелюбной. Скорее, какой-то самодовольной. Девушка протянула правую руку. — Надежда Горина. — Дмитрий Леонов, — фигурист скинул жилетку на борт и вышел на лед. Смотрел на Надю сверху. Оценивающе, просматривая насквозь, сверху вниз. — Мда, я думал, ты повыше… Надя резко подняла голову. — По-моему в самый раз. Думаю, двухметровую лошадь тяжелее поднимать. — Сложно поспорить, — Леонов поднял руки в знак капитуляции и отъехал на середину катка. — Разомнемся? — Я уже, — Надя не знала, чего ожидать от Дмитрия. Она прекрасно знала, насколько он хорош в фигурном катании, внимательно просмотрела все его выступления. Знала все слабые и сильные стороны Леонова-спортсмена. И не могла даже предположить об особенностях Леонова-человека. Какой он? Чего ожидать? Как себя вести? Равноправна ли эта пара? Или он делает ей большое одолжение? Голова от всех этих мыслей просто шла кругом. — Да? Знаешь, еще 20 минут до официального начала тренировки, а ты уже и на льду размялась. А я привык думать, что девушкам свойственно опаздывать. — А я и не на свидании. Я сюда работать приехала. Тренировка пролетела быстро. Как, впрочем, и вся неделя «испытательного срока». Надя и Ирина Сергеевна обживались в небольшой двушке у спорт центра, изучали район и новый ледовый комплекс. Хотя в жизни Гориной изменилось совсем не много. Она все так же ходила на тренировки два раза в день шесть дней в неделю и бегала по утрам. Все так же, как и не один год до этого, училась дистанционно. Да, новый партнер. Главная перемена. Он был совсем другой. Надя привыкла к активности Максу, с которым было смешно и не скучно даже на тренировках, к общению за пределами льда. Он действительно был ей хорошим другом. А Леонов все больше молчал. Приходил заранее, выкладывался на все сто и уходил. Фигуристка боялась, что он будет хамить или не воспринимать ее всерьез. Нет. Они вполне находили общий язык на тренировках, которые временно были только на льду, могли даже где-то пошутить. Переброситься парой слов не по теме. Но дружба… То ли было слишком рано, то ли это совсем не входило в планы Леонова. А у Нади язык не поворачивается назвать его Димой. Дмитрий Владимирович, скорее. Не хватает подруг. Особенно Ксю. Надя вообще была убеждена, что дружбы в спорте нет. А где их искать, когда живешь между тренировками и усиленной учебой? Экстерн — сложно, особенно сложен экстерн, обрамленный походами в спорт центр. А делать нечего. Ну никак нельзя совмещать олимпийский сезон и 11 класс. Единственное, что скрашивало Надино вынужденное, и, она надеялась, временно одиночество — время перед сном. Она уходила в комнату на полчаса раньше традиционного отбоя, а дальше начиналось самое настоящее волшебство. Появлялась мама. Совсем не надолго, ровно эти тридцать минут, иногда даже меньше. Но Надя была готова отдать все, лишь бы эти вечерние посиделки не прекращались. Лапшина рассказывала истории и расчесывала тонкие путающиеся волосы дочери. А потом замирала. Сидела и молчала. Улыбалась и смотрела на Надю-маленькую. А сама Горина с ужасом стала замечать, что живет от вечера к вечеру. Это ведь ненормально, что она так ждет встречи с… Призраком?.. Но сейчас Надя совсем не думала об этом. Тренировка удалась, а они с Леоновым теперь официально в паре. Не «может быть, если сработаемся», а совершенно точно. И сейчас фигуристка понимала, насколько ненужной была эта неделя. Просто ледовые тренировки. Отработка элементов, мини-программ без хореографии. Может, потому что у нее и, тем более, у него было достаточно опыта чтобы просто чисто выполнять свои функции. Может, им просто повезло. Ведь бывает такое, что пары скатываются быстро. Но сейчас это совсем не важно. Важно другое. Завтра у них должен быть выходной, а на следующий день, как сказал Сева, они начнут продумывать короткую на следующий сезон. Начинать всегда сложнее. Шаталина любила повторять, что чем раньше начнешь готовиться, тем лучше. И здесь эта фраза была как нельзя кстати. Фигуристка повернула вентиль крана. Мысли закончились вместе с потоком воды. Наскоро завернувшись в полотенце, она прихватила косметичку и, шлепая мокрыми сланцами, вышла из душевой. С мокрых волос на плечо капнула неприятная холодная вода, а Надю посетила сомнительная идея. А может, не сушить сейчас волосы, спрятать пряди под шапку и добежать до дома так? Ага, а потом объяснять Ирине Сергеевна, почему волосы мокрые… Горина вздохнула и достала из сумки фен. Вдруг за спиной раздался веселый голос. Знаете, иногда улыбку слышно. И сейчас Надя её отчетливо слышала. — Ты Надя, да? Новенькая из Иркутска? Мне про тебя много рассказывали. Девушка обернулась. У зеркала стояла кудрявая блондинка её возраста и поправляла выбившуюся из черных джинсов водолазку. Странно, почему она не заметила незнакомку, выходя из душа? — Да… А ты? Я тебя раньше здесь не видела, — Надя промакивала волосы полотенцем и вглядывалась в собеседницу. Она была смутно знакомой, но ни разу не встречалась в коридорах ледового комплекса. — Стефания Литвинова, одиночница, — точно! Горина не раз видела ее на льду, иногда встречала на сборах, хотя она и не успела застать Литвинову в юниорках. Но сейчас, расслабленная и в повседневной одежде, она была неузнаваема. — Я после травмы восстанавливаюсь, была не в городе. Вот, зашла Семеновой показаться. С послезавтра в строю! Ну, что-то я заболталась. Вообще, на секунду зашла макияж подправить, а то там снег с дождем на улице… Ну, до скорого! Теперь будем видеться часто, — Литвинова положила помаду в кармашек сумки, поправила шапку и убежала. Ну и болтушка! Но, почему-то, впечатление было исключительно хорошим. Этакая принцесса-хохотушка. Улыбаясь своим мыслям Надя включила фен. Завтра она собиралась совершить капитальный созвон. Позвонить домой, поболтать с Ксю, связаться с одноклассниками… Еще надо прибраться, закрыть хвосты по учебе и найти репетитора по математике. М-да, многовато для одного дня. Вывод напрашивается сам собой. Не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. А если сегодня есть время, можно сделать и дела на послезавтра. Когда Надя уже укладывала вещи в сумку, дверь женской раздевалки снова хлопнула. — Ну ты и копуша! Тебе Димка под дверью ждет, все дождаться не может, — Литвинова, все так же в расстегнутом пуховичке и съехавшей набок шапке с помпоном, прислонилась плечом к двери в душевую. — Димка? — Ну да, Леонов. Просил, чтобы я тебя поторопился. — И зачем я ему?.. Ладно, разберусь, — Горина бубнила себе под нос, зашнуровывая ботинки и, разогнувшись, добавила, улыбаясь фигуристка. — Стефания, спасибо, передай ему, пожалуйста, что я сейчас выйду. — Стеша. Для своих я Стеша. А мы теперь в одной команде, значит, свои. Ой, чуть не забыла, дашь мне свои координаты? Может, в соцсетях или телефон… — Свои? Координаты? А не рано? — Надя резко перебила девушку и склонить голову на бок. В глазах словно появилась взрослая женщина с не самым радостным опытом. — Знаешь, я не верю, что в спорте есть место дружбе. Кто-нибудь всегда будет первым, а кто-то вторым. Два золота никто не даст. А это, Стеша, значит, что зависть и разногласия обязательно рано или поздно вылезут. — Для начала, мы в разных дисциплинах. Ты мне априори не конкурентка и наоборот, — Стефания развернулась и подошла к выходу. Вдруг остановилась и снова посмотрела на Горину. — А еще… Я сама из глубинки Вологодской области. Прекрасно знаю, что такое оказаться в Москве одной. Без одноклассников, друзей, родителей, кто там еще? Да даже без кота. В чужом мегаполисе. Ну, я пошла. Если что, найдешь в инстаграме. — Стеш, постой, — девушки замерли. — Ты права. Ты есть в телеграм? Леонов стоял коридоре, облокотившись на стену, и что-то разглядывал в телефоне. Увидев вышедшую из раздевалки Надю он выпрямила и убрал смартфон в карман. — Наконец-то! Я думал, ты решила там заночевать. — Нет, там спать неудобно. Скамейка больно жесткая. А что ты хотел то? Я домой тороплюсь, — Надя выразительно посмотрела на большие настенные часы и неловко поправила на плече тяжелую сумку. — Между прочим, спать на жестком полезно. А я максимально заинтересован в твоей здоровой спине. Давай сюда сумку, до дома провожу, — вот вроде бы галантность проявил, а тон… Будто устал повторять маленькой девочке какую-то прописную истину. — С чего это вдруг? Решил стать джентельменом? — Горина подняла бровь и усмехнулась, но сумку партнеру протянула. — Дело есть, общее. Давай завтра где-нибудь пересечемся, надо идеи для программы обсудить, еще там по мелочам… В общем, дай мне свои контакты, скажу где и во сколько. — Мое согласие тут не спрашивается, да? У меня, так-то, планы на свой законный выходной, — Надя смотрела на Леонова снизу вверх, запрокинув голову. На улице стояла темнота и совсем не типичная для Иркутска, но привычная для мартовской Москвы слякоть. — Это все в твоих же интересах. Поверь, я просто так болтать не люблю. Только введу тебя в курс дела, и ты свободна. На все четыре стороны. Только постарайся не убиться и не покалечиться. Это твой подъезд?