***
На катке сегодня свободные часы. Это значит, что в расписании нет тренировок, а лед открыт для всех желающих. То есть, для просто любителей коньков. Надя по своему опыту знала, что обычно люди начинают появляется к двенадцати, к обеду. А открытия дверей в основном поджидают спортсмены, как правило, еще совсем юные, которым не хватает тренировочного времени. Вот и сейчас Горина, придя почти на двадцать минут раньше, сидела на скамейке, пытаясь собраться с мыслями, и в очередной раз проверяла шнуровку. Надо бы размяться, да коленки трясутся. «Сегодня или никогда больше». Мимо Нади пронеслась фигурка маленькой девочки лет десяти-одиннадцати в розовой олимпийке. Разгон, прыжок… Девушка уже успела мысленно похвалить юную фигуристку — высоко подлетела. Мгновение — и темноволосой макушки уже не видно над бортиком. Упала. К девчушке тут же подлетела женщина. Она стояла на коньках не то чтобы уверено, да и по всем ее движениям было видно, что это мама. Она помогла девочке подняться и стала судорожно осматривать дочь. — Евочка, давай домой поедем? Ну зачем тебе это? Только покалечишь себя… — Ну если и покалечу? Я уже сотню раз говорила, что фигуристкой быть хочу! — Ева вырывалась из рук матери. — Хорошо, хорошо! Давай тогда все-таки в танцах на льду попробуем? У Елены Руслановны, м? Девочка оттолкнулась и легко отъехала ближе к центру катка, женщина осталась на месте. Видимо, боялась отходить так далеко от борта. — Мама, какие танцы?! Я в пары хочу! Летать хочу! Прыжки хочу, выбросы! Надя не сдержала нервный смешок. Видимо, танцы на льду — любимая тема всех родителей фанаток парного катания. У них с Евой совершенно разный возраст и статус, а проблемы одни. Разве что Горина может позволить себе сбежать от отца за четыре с лишним тысячи километров, а она пока нет. За Евой показалась фигура девушки постарше, которая исполняла каскад. Уже два прыжка и заход на третий. Одиночница, похоже. Они лучше прыгают. В воздухе мелькает знакомый блондинистый хвост с кудряшками, а потом черная фигурка падает на лед и остается сидеть там. — Литвинова, твою ж дивизию! Надя подскочила со скамейки и уже через несколько секунд оказалась возле Стеши и почти силой подняла ее на ноги. Девушка кусала губы и часто моргала, смотря на верх. — Полгода назад с этим каскадом я выиграла чемпионат России, отобралась в сборную, понимаешь? С этим чертовом каскадом, который исполняла чисто почти всегда! И упала, поскользнувшись на крыльце! Сейчас — ничего, — Стефания была готова разрыдаться сейчас. Горина вдруг поняла, насколько они похожи. Обе просто на грани. Но, видимо, ее запас слез закончился сегодня ночью. Она начала почти что шептать в ответ. — Знаешь, два месяца назад я делала на тренировках подкрутку, которую не делают действующие чемпионы мира. А потом выиграла ЮЧМ с выбросом, которого нет у действующих Олимпийских чемпионов, — Надя неожиданно для самой себя улыбнулась. — А еще чуть позже меня по сторис в инсте бросил партнер, и… — И теперь мы вместе торчим на почти пустом воскресном катке! — Литвинова заулыбалась в ответ и обняла ее. Надя не одна. Она не одна может потерять какой-то элемент. Не одна рыдает от бессилия. Не одна слетает с катушек от фигурного. — Ты ведь тоже решила «доптренировку» устроить да? — Ага… Сейчас Дима должен прийти, — Горина глянула на гигантские электронные часы на стене. На полу она размялась еще дома, а сейчас стала делать дорожки. Эту она помнила всегда. «Ромео и Джульетта». Произвольная. С этой программой прошел их первый сезон, который можно назвать успешным. Два года назад пара Горина-Ляпин перестала спускаться с пьедестала. «А в этом году закончила» — недобро хмыкнул внутренний голос где-то далеко внутри, Надя в ответ отправила этот противный голосок еще глубже. Мысленно, естественно. — Проснулась с мыслю, что или сегодня, или уже никогда.***
— Ты с ума сошла?! Башкой ударилась?! — как только Леонов услышал, зачем Надя так срочно его вызвонила, он резко изменился в лице и сразу направился к выходу со льда. — Мы ее на паркете ни разу не сделали, а ты хочешь сразу на льду? Без страховки, без ТШ? Девушка неловко ухватилась за борт и попыталась поймать партнера за рукав. О какой страховке он говорит? Это не прыжок, здесь на удочку не прицепишь. Разве что, матами вокруг выложить. Во всех смыслах. А тренерский штаб как поможет? Откорректировать технику — это да. Научить, когда не умеешь — да. Но Надя точно знала, что умеет, и он умеет. Не хотела признавать вслух, но была почти уверена, что все дело в голове. — Дим, если сегодня не сделаем, то это все, совсем все, понимаешь? — Горина говорила тихо, так, чтобы кроме них эти слова никто не услышал. Ни маленькая Ева, ни даже Стефания. Парень обернулся и смотрел теперь на нее сверху вниз. — Все… Тогда уже никогда… Тогда он прав будет. А я не хочу этого. — Ты можешь по-человечески мысли выражать? Что «все»? Что «никогда»? Кто «Он», который «тогда будет прав? Почему-то, Надя решила, что ответы на первые два вопроса он знает не хуже ее самой, поэтому прокомментировала лишь последний. — Какая разница, кто, если я этого не хочу? — Ты от меня не отстанешь, да? — Леонов глубоко вздохнул, в ответ получил тихое «угу». — Какую? — Лутц-шпагат… Квад. Не-не-не, не говори ничего! Я ее уже сотню раз делала, и ты, знаю, тоже. Дима не ответил и молча взял ее за руку. Разгон. Заход. Смена положения. Надя со всей силы стиснула зубы. Толчок. Какая-то доля секунды, и она понимает, что находится в воздухе, почти параллельно льду. Выше, чем предполагала она. Страшно. Оборот. Второй. Третий. Четвертый. Начинает опускаться. Быстрее, чем рассчитывал он. Ловит ее в последний момент, и сразу отмечает про себя, что на турнирах за такое принятие партнерши снижают баллы. А у Гориной почти сразу подкашивается опорная нога. Падает, буквально садится на лед. И тоже мгновенно подсчитывает, сколько дали бы за такую «красоту». Вдох. Выдох. Еще раз. Неужели получилось? Надя сидит, зажмурившись, и боится, что если сейчас встанет и откроет глаза, то произошедшее окажется сном. — Все в порядке? — почти сразу же к ней подкатывается обеспокоенный Дима и подает ей руку. — Вставай быстрее, а то застудишь все что можно и нельзя, — добавляет чуть резче, чем следовало бы и тут же отводит глаза. Только сейчас Надя допустила мысль, что он этой чертовой подкрутки боится ничуть не меньше. И почему она это раньше не поняла? Леонов терпел ее не удачи, потому что ему самому было страшно. Одно дело — упасть, совсем другое — уронить кого-то и считать себя виноватым. А еще вдруг стало стыдно и неловко. Раз боится, значит знает причины. Еще решит, что она о нем плохого мнения. Девушка нервно хихикнула и взялась за поданную ладонь. «Ледяная» — невольно промелькнуло в голове. И почему перчатки не носит? Взгляд тут же упал на свои. Еще относительно новые, красивого нежно-голубого цвета — обычно в магазинах продаются мрачные черные и какие-то «не айс» бежевые. В памяти всплыло, как таинство улыбался Макс, подаривший эти перчаточки на восьмое марта, когда она пыталась узнать название магазина. Стоило Наде встать, как к ним буквально подлетела Стеша и начала обниматься. Благодаря любви новообретенной подруги к обнимашкам Надя оказалась буквально впечатана в такого же новообретенного партнера. В таком положении классическая для парного катания разница в росте бросилась в глаза еще больше — ее макушке едва доходила до плеча Димы. В нос ударил смутно знакомый запах кондиционера для белья и какой-то цитрусовой туалетной воды, но Горина тут же прервала эту мысль. Только внюхиваться в леоновские футболки ей для полного счастья и не хватало. Спустя пару секунд она выпуталась из рук Литвиновой и отъехала чуть назад, пытаясь отдышаться. Прямо под большим логотипом ЦСКА стояла, облокотившись о борт, мама и показывала два больших пальца вверх. Вдруг на душе стало куда спокойнее, ушибленное бедро почти совсем перестало болеть, Горина глубоко вдохнула, выпрямилась и отзеркалила мамину улыбку. — Еще раз?***
В раздевалке еще даже почти пусто. Видимо, в такой солнечный и теплый день желающих покататься на коньках немного. Вполне ожидаемо и даже на руку. За дверью шумит водой Стеша, а на скамейке напротив пытается заплести косички та самая девочка с катка. Ева, кажется. — Давай заплету, — Надя сидела уже одетой в ожидании Литвиновой, и помощь девочке показалась не плохой идеей, чтобы скоротать время. Маленькая фигуристка смущенно улыбнулась и протянула свою расческу. — Меня Ева зовут… — поворачиваюсь к Наде спиной и устраиваясь на лавке поудобнее. — Вообще, меня обычно мама заплетает, но здесь сказали, что родителям в раздевалку нельзя. А вот дома можно было. — А я Надя. Одну косичку или две? — Давайте две, наверное. Я знаю, что вы Надя. Я за вас с Максимом на всех соревнованиях болела, — Гориной показалось, что она физически чувствует, как краснеет. Подбирать слова пришлось долго. Хлопнула дверь душевой. — Давай договоримся, что мы обращаемся друг к другу на «ты», хорошо? А то я себя совсем старухой чувствую, — Надя наконец-то сделала ровный пробор, а Ева засмеялась и слегка кивнула. Было видно, что девочка хочет сказать что-то еще, но не решается. И Горина даже предполагала, что. — Я вот уже год в парном, вроде даже получается, — добавила Ева, подавая резиночку, когда один колосок был уже заплетен. — Мы с мамой сюда на просмотр приехали, из Воронежа. Очень хочу к Всеволоду Леонидовичу, но конкурс на место гигантский. Но быть в группе у Лопатина — круто! А еще говорят, что с этого сезона он будет вместе с Ириной Шаталиной работать… Надя хмыкнула, а за спиной раздался кашель Литвиновой, за которым она пыталась спрятать смех. А девчонка-то умеет подбираться к разговору! — Ну, раз говорят, то, наверное, так и есть, — Надежда говорила осторожно, боясь не то сболтнуть лишнего, не то выпустить из руки прядку. — Если захочешь — обязательно пройдешь отбор! А тренерский штаб и правда просто здоровский здесь. — Надя, ты Максима разлюбила, да? Поэтому вы распались? И теперь будешь с Леоновым, как сегодня? — Ева высказала все волнующие ее вопросы быстро-быстро и замолчала. Все-таки, она ещё совсем ребенок. «Разлюбила»! Смешно ведь. Но где-то глубоко внутри что-то хрустнуло. — Нет! — Надя, пожалуй, ответила слишком быстро и резче, чем следовало бы, и продолжила куда менее уверенно. — Просто… У нас немного разные взгляды на будущее. Как только была завязана последняя резинка, смущенная девочка еле различимо сказала «спасибо» и убежала из раздевалки. Уже полностью готовая Стеша так и не сказала ни слова, но как-то слишком понимающе улыбалась.