***
Не могу не уделить внимание эпичности нашей операции. Три полицейских мотоцикла, построенных клином, рассекают тяжелый от предстоящей грозы воздух на скорости 100 километров в час. Завораживающее зрелище, я в этом уверен. Минут через семь впереди показалась наша полицейская машина. Парни молодцы, гнали 170 в черте города. Запрещено, конечно, но на то мы и полиция. Хорошо хоть на дороге не много машин было — видимо, предстоящая гроза заставила жителей города поскорее укрыться в своих домах. Хорошо. Я повернул голову на ехавшего рядом Стаса. Он указал головой вперед, пропуская ехать первым. Я, аккуратно выжимая педаль газа, поравнялся с автомобилем, за рулем которого сидел Антон, а справа от него — Серёжа. О приборную панель разбилась первая капля. Пара других последовали ее примеру. Я услышал стук дождя о свой шлем. Только этого мне не хватало! Хотя, собственно, почему бы и нет. Я мельком посмотрел на Антона, который о чем-то увлечённо беседовал с Сережей и не смог сдержать улыбки. Тот, видимо, почувствовал мой взгляд и, повернувшись ко мне, улыбнулся одной из своих самых ярких улыбок. Моего лица он видеть не мог из-за шлема, но это не помешало мне улыбнуться еще сильнее. Взглянув в такие родные зеленые глаза в последний раз, я нажал на газ и уверенно двинулся вперед. Дождь хлынул с большей силой и на мне уже не осталось сухого места, но мне было все равно. Я не чувствовал ни сырости, ни холода. Я не обращал внимание ни на гром и вспышки молнии, что сопровождали заезд, ни на опасность вождения по мокрой дороге, ни на капли дождя, что разбивались о стекло шлема. Все, что я видел — это мотоцикл впереди, а все, что чувствовал — это рычание мотора и невероятную скорость. Внутри меня горел огонь погони. Вот об этом я вам говорил. Мы ехали так совсем недолго, хотя мне показалось это вечностью. Но у всего есть предел, и вдруг я с радостью заметил, что мужчина впереди больше не набирает скорость, а едет с четкой 210. У меня появился хороший шанс его догнать. Я дал себе секунду, чтобы определить местонахождение моих коллег. Паша и Стас ехали немного позади, а Антон и Серж довольно сильно отстали. Новая молния озарила небо, и в руке мужчины впереди сверкнул стальной предмет. Пистолет. Неужели он планирует устроить перестрелку на такой скорости? Это же сродни самоубийству! Тем не менее я тоже достал из кобуры пистолет и приготовился. Я не сводил взгляд с руки преступника, следил за каждым его движением, готовый в любой момент открыть огонь, как вдруг меня резко занесло. Я вцепился двумя руками в руль, пытаясь оценить ситуацию. Пробито заднее колесо. Да как так, я же следил за ним! Ладно, это потом. Я выжал газ, в надежде выровняться , но и это не помогло. Я резко потерял равновесие, и мотоцикл начал заваливаться набок. Дело дрянь. Мой мозг быстро вывел мне последствия падения на такой скорости, и что-то мне не понравилось. Нужно было срочно что-то предпринять. В устройстве человека есть множество невероятных вещей, но одна, определенно, лучшая из лучших. Я про инстинкт самосохранения. Пока я думал… Даже не так. Вообще не думав, я перекинул правую ногу и, поставив ее на раму мотоцикла, сильно оттолкнулся этой ногой и прыгнул в сторону как раз в тот момент, как между мной и землей угол сократился до сорока пяти градусов. Удачно приземлившись на тротуар, я сделал еще два шага по инерции и завалился набок. Сердце колотилось как бешеное, капли не то пота, не то дождя стекали по лицу. Я, тяжело дыша, смотрел, как мой мотоцикл, окончательно упав, движется по своей траектории и останавливается, подрагивая от работающего мотора. Мимо меня пронеслись два мотоцикла. Это Паша и Стас. Я проводил их взглядом. Начали просыпаться чувства: мне стало невыносимо холодно. И левая нога начала сильно пульсировать. Видимо повредил, когда приземлился после прыжка. Я попробовал ей пошевелить, и мое тело сотряслось от боли, а в глазах потемнело. Я зажмурился и зашипел. Рядом послышался какой-то странный звук, а через мгновение что-то пыталось притянуть меня к себе. Оно что-то говорило, но я не мог разобрать слов, да и перед глазами все плыло. Усилием воли я заставил себя проморгаться и снова поднял глаза на говорившего. — Тош… — я невольно улыбнулся. Ну, насколько я мог. — Слава небу! — он притянул меня к себе и уткнулся носом в мою шею, — Живой… За его спиной я заметил подходящего к нам Сережу. Он смотрел на меня и улыбался. — Конечно живой, — прошептал я в ответ. — Как он меня подбил, я же следил за его рукой? — Тебя подбил не он, — тихо ответил Антон, немного отодвинувшись. Его лицо и волосы были мокрыми и блестели в свете фонаря. — Из-за поворота выехал Ди… Другой байкер. Он выстрелил в тебя и скрылся. — он поцеловал меня в макушку и замер так, зарывшись носом в мои мокрые волосы. И мне вдруг стало так хорошо! Мне стало тепло, стало спокойно на душе. Я перестал обращать внимание на дождь, да и на боль в ноге. Мне уже не было никакого дела до преступника, да и до стрелявшего тоже. Я, наверное, впервые почувствовал себя в безопасности. Все, что мне надо было, это прижаться к Антону и закрыть глаза. — Арс, только не закрывай глаза! — прозвучало у меня над самым ухом, и Антон потряс меня за плечи, — Пожалуйста, посмотри на меня. — Все в порядке. Правда! — я попытался сконцентрировать взгляд, но глаза уже заслонил белый туман, — Я только немного отдохну. — Нет, пожалуйста, — я почувствовал нотки паники в его голосе. Холодная ладонь Антона коснулась моей щеки, — Арсюш, сейчас Серёжа вызовет скорую, и все будет хорошо. Только не отключайся! — Я и не буду, — я не мог понять, почему Антон так волнуется. Я ведь просто хотел отдохнуть, — Я просто чуть-чуть посплю… — Арс! Но меня уже поглотила спокойная, бархатная темнота, утаскивая все глубже на дно.***
Я открыл глаза. Первые минут пять я конкретно не втыкал, где я и почему. Немного повертев головой, до меня дошло. Больница. В моей палате были светло-голубые стены и коричневый пол. Над моей головой было окно. Здесь было место для трех больных, но две другие кровати пустовали. Повезло. Моя левая нога затекла. Я попытался ей пошевелить, но что-то не давало мне это сделать. Я откинул одеяло, что-бы посмотреть на это самое нечто, что не дает мне подвигать ногой, и замер. Нога, от пятки и до колена была обмотана бинтами. От созерцания ноги меня прервала внезапно открывшаяся дверь, в которую вошла медсестра. — Уже очнулись? — улыбнулась она.***
— Блять! — выругался Серёжа, в который раз запнувшись о мою ногу, — Ты со своей ногой лучше бы в больнице остался! На самом деле все оказалось не так страшно, как мне показалось вначале. Я отделался небольшим вывихом ноги и парой внушительных синяков на руке. После полного осмотра Жанна, так звали медсестру, предложила мне либо остаться еще на пару дней, либо приходить на перевязки. Естественно, я выбрал второй вариант. Я тут же позвонил Антону, и он забрал меня домой. Там я нашел старую дедушкину трость, и передвигался с ее помощью. А что, и стильно, и практично. К сожалению, та погоня не увенчалась успехом. Мужчина так и скрылся, уехав от моих коллег. А сейчас я сидел в Общем Зале в компании моих друзей, а Серёжа ворчал что-то по поводу моей ноги. Но на самом деле он был рад меня тут видеть. В этом он, конечно, никогда не признается, но я это знаю. И мне было хорошо. Вдруг дверь в коридоре распахнулась. Послышались шаги и тихие переговоры, после этого в Зал вошёл Стас. — Поймали! — гордо провозгласил он. Последнее время он стал все чаще участвовать в операциях. Не то засиделся, не то просто боится, что без него мы не справимся, — Арс, помоги Антону допрос провести. Я кивнул и, опираясь на трость, двинулся к комнате для допросов. С этой тростью я чувствовал себя Ватсоном! У меня и Шерлок свой есть, если разобраться… У комнаты для допроса я застал Антона, Лешу и… Диму Позова. Для меня, конечно, не было сюрпризом, что преступник — это он, но встретиться вот так с ним все равно непривычно. Антон что-то сказал Леше, и тот завел Диму в комнату, а я подошел ближе к коллеге. — Если тебе будет легче, — обратился я к Антону, — можете провести допрос наедине. — Если ты не пойдешь со мной, я ему врежу — этим допрос и окончится, — улыбнулся Антон и быстро чмокнул меня в макушку. Мы вошли в комнату и, обменявшись парой слов с Лешей, заняли свои места. Я сел напротив Димы, а Антон встал чуть позади, облокотившись на шкаф с архивными журналами. Дима не выглядел напугано, даже наоборот. Казалось, как будто эта ситуация его забавляет. Его руки были за спиной в наручниках, но он даже не пытался дергаться или вырываться, как это обычно бывает. Он просто спокойно следил, за тем, как Леша покидает помещение, а потом перевел глаза на меня и улыбнулся приветливой улыбкой, как будто мы встретились в кафе, а не в комнате для допросов. — Рад снова тебя видеть. Жаль, только, что при таких обстоятельствах, — буднично поздоровался он и перевел взгляд на Антона позади. Лицо его приняло сердитое выражение. — Теряешь форму, — хмыкнул Антон, игнорируя взгляд бывшего друга, — Раньше тебя нельзя было выследить даже с самым современным оборудованием, а теперь попался с поличным. И когда? Во время преступления! Антон хмыкнул и, хоть я его и не видел, Почему-то знал — на лице его сияет хитрая ухмылочка, а глаза выражают такое превосходство, что даже самые высокопоставленные чиновники почувствуют себя куском дерьма. Больше всего на свете ненавидел это его выражение лица. Дима, видимо, тоже. — Потерял форму? На себя, блять, посмотри, пидор! — Дима даже подскочил с места, — Ты бросил команду на произвол судьбы в самый, сука, сложный момент! — он на секунду посмотрел на меня, как будто решая, может ли продолжать. Грудь его сильно вздымалась и опадала, глаза горели ненавистью, — И из-за кого? Из-за копа, что пустил к себе в штаны, когда тебе было нужно! На этих словах Антон рванул с места, сжав кулаки. Я быстро встал ему наперерез, по запаре встав на больную ногу. Тело сотрясла волна боли, но все, что я себе позволил, это стиснуть зубы и молча обернуться на Диму, что так же закипал от злобы. — Выйди, я ему втащу, — прорычал Антон, пытаясь аккуратно отодвинуть меня в сторону. — Я тебе не дам это сделать, — шепотом ответил я, — Если я знаю все, то он прав… Антон перестал напирать и ошарашенно посмотрел на меня. — Ты ведь ничего не чувствуешь к нему! — продолжил Дима, — Ты никогда не верил в любовь… Ха, да я даже не уверен, что ты на нее способен! Ты ведь просто используешь его, а он, бедный, верит… — Ты ничего про меня не знаешь! — перебил его Антон, сжав мое плечо, чтоб как-то сдержаться. — Неужели ты думаешь, что я способен бросить банду из-за пустяка? Я не мог отделаться от неприятного чувства, ведь меня обсуждают, будто меня и вовсе нет в комнате. Тем не менее, прервать я их не смел. Я ловил каждое слово, сказанное парнями. Потому что я знал, кто-нибудь из них точно проговорится. — Бросил же! — не унимался Дима, но голос его больше не звучал твердо, скорее жалобно. Я про себя отметил, что как бы в эту минуту Дима не ненавидел Антона, он все равно прислушивался к его словам и чувствовал его превосходство, ведь тот был его главным довольно долгое время, если верить рассказам Антона. Эх, с каких это пор я опять начал сомневаться в его словах?.. Дима был похож на сына, обиженного на отца, который ушел из дома. Он все еще его любил, но ненавидел за данный поступок. Я ждал, что ответит Антон, но тот только молча смотрел на Диму, как будто пытался мысленно передать ему какую-то информацию. И тогда мне пришлось взять инициативу в свои руки.***
Описывать дальнейший диалог нет особого смысла, ведь он был совершенно обычный. Те же вопросы, что и всегда, те же и ответы. Антон не сказал больше ни слова, а Дима, кажется, перестал обращать на него какое-либо внимание. Со мной он держался сдержанно: без наезда, но и без дружелюбия, как в начале. После допроса мы отвели Диму в камеру временного заключения, где передали его под покровительство Глеба. Я с удовольствием заметил, что заперли арестованного в моей любимой камере, ключ от которой мне так нравится. Остаток дня пролетел почти незаметно, и Стас отпустил нас домой. Антон помог мне спуститься по лестнице, и мы сели в его машину. Я с досадой отметил, что так и не выкинул из головы слова Димы:Ты ведь просто используешь его, а он, бедный, верит…
Антон вывернул на трассу и поехал в другую сторону от моего дома. Дело в том, что после моей аварии Антон настоял на переезде к нему, потому что его квартира была безопаснее, по его выражению. Я хотел было возразить, что пострадал как раз не дома, а на работе, но не стал. Ведь я видел, как он волновался. Он… Действительно переживал за меня. Черт, наверное, я зря загоняюсь, и Дима правда ничего не знает об Антоне. — Ты чего притих? — улыбнулся Антон. — Да так… Уже ничего.***
Приехав домой, Антон первым делом снял с себя грязную, пропахшую непонятно чем рубашку, и кинул ее к стиральной машине. Надевать вместо нее он ничего не стал, радуя меня голым торсом. Антон встал у окна в своей комнате, облокачиваясь о подоконник. Я с теплой улыбкой на лице медленно поковылял к нему. Обвив руками его талию, я прижался всем телом. Такой теплый, такой родной. Антон, поддаваясь на мои ласки, накрыл мои руки своими и запрокинул голову. — Я хочу тебя… — прошептал я, сам поражаясь тому, как легко прозвучала эта фраза. Антон усмехнулся и, развернувшись в моих объятьях лицом ко мне, завел свои руки мне за спину, обнимая в ответ. Он улыбался и смотрел мне в глаза, как вдруг наклонился и нежно поцеловал. Углубив поцелуй, Антон умело, нежно и осторожно гладил своим языком мой, посасывал, завлекая на ответ, который вмиг получил. — Я тоже тебя хочу, но я волнуюсь за твою ногу, — разорвав поцелуй, сказал Антон. — Ну я же не ногой трахаюсь, — усмехнулся я. — Да, но она в этом участвует, — улыбнулся Антон и прежде, чем я успел еще хоть что-то возразить, накрыл мои губы в новом поцелуе. Слегка напирая и не разъединяя губ, Антон повел меня в сторону кресла. Я послушно двигался в заданном направлении. Усадив меня на кресло, Антон хитро улыбнулся и принялся расстегивать ширинку на моих джинсах. Быстро справившись с замком, приспустил мои штаны и белье до колен, взяв в руки полувозбужденный член. Антон, шумно выдохнув, коснулся губами головки. Провел языком по всей длине. Слегка сжал крайнюю плоть в губах, медленно скользя вниз, от чего я закусил губу и прикрыл глаза. Ощущать его горячий рот и плотно сомкнутые губы — было чертовски приятно, особенно когда головка члена касалась уже его горла, заставив парня немного поперхнуться и подняться выше, вновь до самой головки и повторить движение снова. Раз за разом, вызывая уже сдавленные стоны от жара и от того, как Антон стимулировал ствол рукой и ртом. Он сам, словно читал мои мысли, стал ускоряться, заглатывая член по самое горло, срывая с моих губ стоны. Я запустил пальцы в его светлые волосы и стал подталкивать голову Антона для более жестокого темпа, трахая его рот и чувствуя, как по стволу начинает подниматься сперма. Меня сотрясло накрывшее возбуждение, и я излился прямо Антону в рот. Он, пошло облизав пальцы, помог мне вернуть одежду на место и завалился рядом, крепко обнимая и устроив голову на моем плече. — Сень, ты даже не представляешь, как я тебя люблю… — прошептал он и, кажется, сразу провалился в сон. Я, поцеловал его в макушку, последовал его примеру.***
Я открыл глаза от странного звука. Антон, спавший на моем плече, резко подорвался. Я пару раз сильно зажмурил глаза, чтобы сфокусировать взгляд. На часах где-то 6 часов и 7 минут. Антон уже о чем-то усердно разговаривал по телефону. — Ага, хорошо. Сейчас буду. Он завершил вызов и подошел к шкафу, откуда достал чистую футболку. — Что случилось? — спросил я, пытаясь встать. С утра нога вообще отказывалась слушаться. Антон резко обернулся и уставился на меня. Видимо, он не ожидал, что я тоже проснулся. Парень подошел ко мне. — Стас звонил, сказал, что Дима как-то взломал замок и сбежал, — сказал Антон, натягивая футболку, — Сейчас поедем искать. — И я с вами, — я решительно попытался встать, но Антон аккуратно уложил меня обратно. — Нет, ты отдохни, мы сами справимся, — сказал он и, быстро чмокнув меня в нос, вышел в коридор. Потом я услышал, как закрылась входная дверь. Я честно собирался обидеться, но ко мне пришел мурчать Люк, и я растаял. Этот зверь из меня веревки вьет! Еще и пользуется этим, гадёныш. Еще немного полежав, я все-таки встал с кресла. Тело затекло от сна в неудобной позе, поэтому я сладко потянулся. Даже нога начала функционировать! Походив по квартире и выпив две кружки кофе, я решил, что надо заняться чем-то по дому. И начать я решил со стиральной машинки. Я обошел всю квартиру и вернулся в ванную с богатым урожаем: пять пар грязных носков и пара толстовок недельной давности. Я загрузил все это в машинку и поднял с пола рубашку, которую сюда бросил вчера Антон. Мама всегда меня учила проверять карманы перед стиркой, потому что чистые купюры это, конечно, хорошо, но недолговечно. Поэтому я без зазрения совести залез в нагрудный карман и с удивлением наткнулся на что-то холодное. Я достал находку. Ключ. Я повертел его в руках. Два зубчика коротких, потом длинный, и снова два коротких. Ключ от той самой камеры.Дима не как-то взломал замок, он его просто открыл ключом. И этот ключ дал ему Антон.