15 мая, 1912 год.
У Эрена Йегера, младшего сына графа Парадиза, есть небольшой грешок за душой. Но не будем идеализировать остальных — все в этом доме так или иначе грешили, возможно, даже пострашнее этого прекрасного юноши. Так что же это за грешок такой? Его увлечением был его старший единокровный брат — Зик. В этом не было ничего удивительного, дети особенно падки на старших братьев, особенно девушки. Но если юной леди это можно простить, то юноше — никак нет. Поэтому Эрен очень тщательно скрывал свою нежную любовь к старшему брату, о которой знали лишь некоторые. Например, внук их садовника. Армин был славным малым, пускай и незнатным. Он играл с Эреном в детстве, в конце концов они были ровесниками. Гриша не запрещал этого, а наоборот, поощрял. Мальчику нужны были друзья, а в обществе всех этих чопорно одетых детишек и, чаще всего, стариков, Йегер-младший не приживался от слова совсем, а с детьми Рода также не ладилось особенно — исключением были только Хистория и Фрида (которая, к слову, была старше на 8 лет), но ведь мальчишке не очень интересно возиться с девочками. Посему Армин Арлерт, маленький любознательный мальчик, стал спасением Эрена и его лучшим другом на всю жизнь. Сам Йегер хотел, чтобы Арлерт стал его камердинером в будущем. Но пока этот юноша только помогал дедушке, садовнику, с работой. И, Зик, конечно же, тоже знал. И даже уделял Эрену знаки внимания! В конце концов, они любили друг друга и ценили. Запретный плод всегда сладок, но в этой бочке меда есть ложка дегтя. Даже две. Во-первых, Зику бы жениться, но найти подходящую пассию такая проблема. Эрен, естественно, о женитьбе и слышать не желает, причем ни о своей, ни о его — отмахивается и уходит, а в худших случаях даже начинает ругаться. Порой он даже благодарен матушке за то, что ее все возможные кандидатки в невесты для старшего не устраивают. Во-вторых, общественное осуждение. Отнюдь, Йегер-младший его абсолютно не боится — для него это ничто, но это пятно на репутации семьи (хотя так этому гадюшнику и надо), а также Зика. Однако, мир меняется, а Господь вознаграждает терпеливых. — Флок, — Эрен крутился возле зеркала. Он собирался на прогулку вместо того, чтобы тратить время. Тем более, они договаривались с Зиком встретиться на их особенном месте. — Может, другую рубашку? Нет, не думаю…. Йегер осмотрел себя ещё раз, крайне внимательно, цепляясь взглядом за рукава. Нормально, Зику, кажется, нравится эта рубашка, так что менять ничего не будет. Флок заметался, не понимая, что от него хотят, но в итоге просто встал, как и стоял. Это стремление Йегера выглядеть подчёркнуто превосходно его раздражало до чертиков, Форстер, можно сказать, ненавидел моменты, когда Его Сиятельство куда-то собирался. — Дай вот те запонки. — Может, эти больше подойдут? Эрен обернулся, а Флок сглотнул. Йегер смотрел на него так, будто он убил кого-то и был за этим замечен. Юноша хмурился, сжав губы в тонкую полосу — ему к лицу такое выражение, но выглядело это ужасно неприятно. — Флок, дай мне те запонки, которые я попросил, а не которые лучше по-твоему мнению. Меня оно не волнует, будь добр заткнуться. Пришлось делать так, как сказали. Флок не любил Эрена, но камердинером быть очень неплохо — у них меньше забот, чем у лакеев и дворецких. Те следят за домом, накрывают столы — а тебе всего-то необходимо следить за каким-то мерзким вспыльчивым оболтусом. Флок осторожно вдел те-запонки-которые-попросил-Эрен в манжеты, помог надеть жилет и отошёл в сторону, опуская взгляд. Кажется, у его братца отношения с камердинеров получше, наверняка у Кольта всяческие поблажки… Мерзкое семейство. Юноша ещё раз осмотрел себя, заправил прядь волос за ухо, самостоятельно поправил ленту, собиравшую его волосы и отошёл от зеркала, самодовольно ухмыльнувшись. Флок всегда думал, что юный господин похож на девушку и ему надо бы подстричься, ведь это не дело, но кого же волнует, что думает простой слуга? — Кстати, передай это на кухню, — Флок забрал из чужих рук записку для Фарлана. — Я вернусь через несколько часов, возможно, к обеду. Эрен покинул комнату, оставляя камердинера одного. Флок же мысленно поклялся, что устроит ему сладкую жизнь. Йегер спустился по лестнице определённо радостный, да и будь у него возможность, то шел бы он чуть подпрыгивая — так сильно он предвкушал их свидание со старшим братом. Эта игра была безумно увлекательной, Эрен втягивал в нее все больше и больше людей, каждый раз норовя раскрыть все карты, но, конечно же, не делая этого. Все это так приятно щекотало его нервы… А ещё Зик замечательно закатывал глаза и немного краснел. На улицу юноша вышел через главный вход. Конни неторопливо расчёсывал гриву коня. — Если у них такое состояние, то почему на конюшне только я? — Фыркнул конюх, не оборачиваясь на звук шагов и Армина, который сидел на табурете и осторожно бинтовал свой палец. Он опять порезался, пока работал в саду. И хорошо, что это не аллергия на пыльцу! — Ну, возможно, что их устраивает то, как ты справляешься? — Осторожно предположил Арлерт. — Эре– Кхм! Ваше Сиятельство! Эрен садовнику улыбнулся. Вот к кому он хорошо относился, так это к Армину. Ему даже было разрешено брать книги из личной коллекции Эрена. — Армин. Спрингер, Изумруд готов? — Да, готов, — конюх передал Йегеру поводья. Юноша ловко вскочил на коня, а после ласково погладил его по шее. Изумруд был очень хорошим, что неудивительно, ведь таких выводят десятилетиями. — Вернусь к обеду, — оповестил Конни Эрен, чтобы тот был на месте к положенному времени. После этого он двинулся пассажем по дорожке, а потом и вовсе скрылся из виду. Спрингер недовольно сплюнул на землю, а Армин только покачал головой.***
Зик осторожно забрал корзину из рук Кольта. — Вы уверены, что хотите пойти один? Говорят, нынче просто так ходить не совсем безопасно, — обеспокоенно уточнил Кольт, положив книгу, которую попросил господин. Книгу, конечно же, брали для вида, но никто об этом и понятия не имел. — Уверен, не переживай. — Как скажете, милорд. У них с Кольтом были замечательные отношения. Грайс очень уважал Йегера, а Йегер Грайса — и это были правильные взаимоотношения прислуги и хозяев. Можно назвать их эталонными, пускай была у Кольта пара поблажек: ему разрешалось говорить первым, а мнение учитывалось. Лучше быть и не могло. — Ты помнишь, когда я вернусь? Или мне лучше записать? — Не стоит, милорд, — Кольт осторожно поправил воротник Зика, разглаживая его пальцами. Надо было отгладить получше или попросить Энни. — Никаких указаний? — Никаких указаний. Можешь заняться чем-нибудь. И Зик ушел. Так бывало каждую среду. Камердинер перестал удивляться давным-давно, постоянство это же вовсе неплохо. Если господин хочет почитать один на свежем воздухе — то пускай. Ему это пойдет на пользу, а то он страсть какой бледный. Наследник состояния Григория на лестнице столкнулся с дворецким. Ривай, как и положено, отошёл чуть в сторону и кивнул. Он никогда не опускал взгляда, да и не ждали этого от него. Обошлось без обмена любезностями, они просто молча разошлись, как делали это всегда, если не происходило что-то, что касалось Зика.***
Их с Эреном место было в лесу на территории, принадлежавшей семейству. Несильно глубоко в лес, но и несильно близко в краю. Небольшая красивая полянка, с очень живописным деревом посередине, где было заросшее дупло. В него никто никогда не заглядывал, всем было все равно. — Эрен? — Осторожно позвал младшего брата Йегер-старший. Опаздывает? — Да-а, я здесь! — Нараспев протянул Эрен, положив руку на плечо Зика. Он подошёл со спины. Старший вздрогнул, оборачиваясь. Он чуть не выронил корзину, отчего юноша рассмеялся. — Ну чего ты? — Не пугай меня так, — покачал головой молодой человек, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. — Дай плед расстелить. Зик и Эрен целовались как в последний раз, пускай это и не исключало того, что младший обязательно придет ночью в его спальню. — Блять, — юноша выдохнул в губы брата, пытаясь справиться с его брюками одной рукой. — Не ругайся, — Йегер-старший утянул Эрена в поцелуй, самостоятельно разбираясь с брюками. С братом было приятно целоваться, хотя он иногда ужасно кусался, да и вообще до ласки был страшным жадиной. — Тебе не к лицу. Эрен на это только хмыкает, приопуская собственные брюки и усаживаясь удобно на брате. Он поцеловал его за ухом, а после в шею, даже планировал оставить след, но рука Зика не дала этого сделать — поэтому юноша влажно чмокнул костяшки. — Жадина. — Не начинай. Йегер-младший артистично закатил глаза, а после горячо выдохнул, почувствовав теплую ладонь брата на своем члене, плотно прижатом к чужому. Зик ощутимо его сжал, стоило только положить свою поверх. Старший задавал свой темп, не позволяя Эрену забрать инициативу. Тут им хотя бы никто не мешал и после таких прогулок в дурную голову младшенького лезло меньше идей в стиле «а давай, когда все дома, но в библиотеке и на столе!» или «а давай в ванной, плевать, что можем все там разнести!» — Зик, честно говоря, не знал за что ему такое чудо на голову свалилось, но любил своего незабвенного братца, закрыв глаза на подобные причуды. Пара приятных и мерных движений — и конец. Эрен ткнулся влажным лбом в плечо Зика.***
Пик улыбнулась, осторожно собирая волосы Фриды. Эта девушка не любила сложных причёсок, а горничная не была в них хороша. — Вот так? — Да, вот так. Спасибо, Пик. Ты как всегда хороша. — Рейсс поправила бусы на шее и вышла из-за столика с зеркалом, чуть покрутившись. — Приятно слышать, миледи. Не желаете сменить платье? — Не вижу смысла, это ведь неплохое. — Согласна, — старшая горничная прищурилась в своей любимой манере, поправляя собственный манжет. — Хотя надо бы. — Перебьются, — весело отозвалась Фрида, подхватившая Пик под локоть. Она часто так с ней ходила, учитывая то, что последняя всегда хромала. Так удобнее поддерживать темп, а ещё у их прекрасной горничной такие мягкие ручки, пускай она и работает — одно удовольствие. — Хочу заказать одну вещицу, да боюсь, отец от ее вида грохнется в обморок, а мистер Йегер вслед за ним. — Я бы посмотрела. Они вышли из комнаты. — Да, я бы тоже! Может, Ури бы оценил… — Он вас очень любит, миледи. — А то я не знаю. Отец точно скажет, что женщинам штаны неположены, мол, вульгарно. Пик хохотнула. Она всегда с удовольствием слушала все размышления Фриды — о правах женщин, об отношении мужчин к женщинам, об оплате труда. Наследница Ури была девушкой очень смышлёной и прогрессивной. Она-то точно не пропадет! — Ты посмотри, кто идёт, — вдруг обронила Рейсс, когда они вышли на крыльцо. Руку горничной, которая стала уже близкой подругой, девушка не отпустила, а только сильнее сжала, явно предвкушая что-то. — Ах, надо же. Фрида подавила плотоядную улыбку, превратив ее в нечто скромное и приветливое. Вот он, талант быть леди во всей красе.***
Кушель чистила серебряную ложку, сидя за столом. На очереди были ещё несколько приборов и подсвечник, до которого доколупался ее сын, мол, нужно почистить. В кого же он такой чистоплюй? — Мам, — женщина вздрогнула и обернулась. Никого не было, так что в таком обращении ничего такого не было, наоборот, у миссис Аккерман стало очень тепло на душе, однако от выражения лица Ривая все тепло улетучилось. Она положила ложку и тряпочку на стол. — Что случилось? — У Йегера-младшего пропали некоторые вещи, — коротко изложил все дворецкий, тяжело опираясь о дверной косяк. — Господь милосердный…