look into your eyes with hope, Chuuya-kun.

Осаму чувствовал себя достаточно непонятно, после увиденного. Насколько не обманывала его память — лейкоз, это страшное заболевание крови, рак, инородные разрушающие организм, клетки. Разрушающие организм… Лейкоз, болезнь, от которой не убежать, которая только приблизит конец. Только Осаму об этом задумался, как побледнел. Он верил, он надеялся, что информация, что он увидел, лишь дурацкая шутка и на самом деле ничего такого особенного нет. Да, надеясь на это, он пролистал файл снова, пытаясь вникнуть в суть. Какие-то неизвестные инъекции, препараты, но что самое интересное…внизу красовалась роспись главного нейрохирурга Йокогамы и, однако, заведующим всем этим.

Мори. Огай.

Дазай прикрыл рот, в попытке успокоить себя от произошедшего. Какого хуя его дядюшка в этом участвует? Как давно? Осаму предпочел не думать об этом, как минимум до вечера. Сейчас он хотел прибраться и по приходу Чуи поговорить с ним на чистоту. Или же, в случае его молчания, просто спросить об этом всезнайку Достоевского, который попросит за свои услуги, разве что, простое спасибо. Убраться то он убрался, причём очень даже быстро и качественно, вот даже Кёка проснулась и он, нацепив дружественную улыбку, накормил ее и отправил к соседям, по совместительству Акутагаве и его бойфренду, который очень любил детей, чтобы она, будучи рядом с ним, не лицезрела какой ужас испытывает Осаму на самом деле. После тот дожидался сия виновника события, что было доневозможности тяжело! Он знал, что Чуя сейчас на работе, он знал, что там уже не работает, но в качестве посетитля он же может прийти, поздороваться, спросить какого хуя он скрывал все это от него и что еще он от него скрывает! Этот парень был полон секретов и это было видно неуловимым, сука, взглядом. И как же, блять, сейчас Дазай зол на Накахару за такой его мерзкий поступок. Они же…встречаются мать его! А он умирает прямо на его глазах и молчит. Вот сука! Не Накахара, судьба сука, что в который нахуй раз связывает Осаму с непроходимым испытанием. Стоп. А непроходимым ли? Тут же оторвавшись от своих мыслей, Дазай взяв свой телефон, вбил в поисковик название этой чертовой болезни и стал искать пути обхода. И как камень с души. Лекарство есть, но оно невьебически дорогущее и придётся отдать все сбережения Дазая за всю его карьеру блоггером, плюс взять кредит. Но ради родного, любимого! Хоть на край света пойдет, честное слово. Он нашел все нужные контактные данные, скопировал и вставил в контакты, назвав «доктор Ева Лесли», и тут же позвонил, переживая каждый гудок. И вот, наконец, трубку сняли. — Ева Лесли у телефона, здравствуйте, — голос звучал мягко и приятно, можно было понять, что девушке лет тридцать, может чуть больше. Шокировало Осаму то, что она разговаривала на английском, который шатен практически не знал и смутившись и кое-как вспомнив, спокойно ответил. — Мое имя — Осаму Дазай. Звоню вам спросить про ваш препарат от рака крови. Мне трудно говорить по английски, пожалуйста, давайте свяжемся через почту, — акцент и так выдавал то, что мужчина практически никак не связан с языком и знает его лишь по знаниям из школы. Дама чуть промолчала, вздохнула и ответила: — Все в порядке, — ответила та на немного ломанном японском. Вот же счастье! — я могу сделать исключительно для вас предзаказ на полный курс этим вечером. Но вы вкурсе насчет стоимости? — Я про все вкурсе, Лесли-сан, у меня есть сумма на весь курс, включая в будущем взятый кредит, не беспокойтесь, — отвечал он спокойно. Как бы его не разочаровывал тот факт, что любимый скрывал от него такую серьезную правду, найдя хоть единственное решение, он поверил в самое лучшее и поднял себе настроение. — Ох, хорошо… — удивленно ответила та, — через смс я вам скину мою почту, там нам будет удобнее связываться. Осаму Дазай, правильно? — Правильно, — счастливо ответил тот, — тогда, жду вашего сообщения Лесли-сан, всего доброго, — и он сбросил вызов. Ждал он этого сообщения довольно долго. Около получаса. Наконец, услышав знакомый щелчок уведомления, тот открыл телефон и на данный ему адрес почты отправил файл с почти всеми известными данными о его любимом, конечно же, заранее вновь представившись. Файл отправлен, а теперь осталось ожидать лишь ответа от столь милой женщины. Но в тот момент он услышал знакомый щелчок ключа в дверях и встрепенулся. Он вернулся! И так рано! Осаму встрепехнулся и прошел в коридор, даже не предполагая, как начать диалог. Туфли Накахары громко цокнули и тот прошел за порог, в первую очередь лицезрев своего любимого, который одарил его по приходу поцелуями и обьятьями. — Я та-а-ак скучал, — отзывается тот, — я даже убраться успел, чтобы ты не задыхался в пыли. Болеешь же, — он кое-как чутка отцепился от Накахары, распуская тому хвост на затылке и массируя, наверняка уставшую, голову. Чуя очень любил эти запретные махинации. — Во-первых: спасибо тебе большое, я порядок очень люблю, ты сам знаешь. Во-вторых: м-м…чем болею? И Кёка где?.. У нее же занятия на скрипке по четвергам… — Как много вопросов, — улыбнулся тот, но на первый ему отвечать как-то не хотелось — ну, болен тем, от чего выздоровешь совсем скоро, — Дазай чмокнул Чую в лоб и убрал руки, чуть пониже, приобнимая Накахару, — Кёка в гостях у Акутагавы с… Ацуши, кажется. На последнем словосочетании Чуя, кажется, чуть не поперхнулся. Дыхание на секунду перехватило. — Ты, — он ненарочно отстранил от себя Дазая и смотрел ему своим взглядом, полными злости и…страха? Странно… — сейчас же забираешь Кёку, потом все обсудим. Пускай Осаму и был послушной собачкой, он все-таки не выдержал и, лукаво улыбнувшись, ответил Чуе: — Потом это когда? Когда ты уже в гробу лежать будешь, а, Чуечка, дорогой? — в его голосе можно было услышать жалость, переживание и страх, которым им сейчас и манипулировал, — ты…ты…а если бы я не успел с тобой попрощаться?.. Чтоб тогда было?.. Оставил нас с Кёкой одних?.. Ты. — хотел договорить Дазай, но его прервали. — Ты вообще про что, Осаму, какой к черту гроб? Я помирать еще не собирался! — выкрикнул тот. — О, ты, по всей видимости тоже не в курсе о своем лейкозе, да, солнышко? Очень смешная шутка, спасибо. Вот только я не посмеялся. Я…мне стало страшно за тебя, — он вновь приобнял Чую, который уже успел заткнуть свой рот, когда перед ним открылась снова устрашающая правда, — я не хочу, чтобы ты умирал и все средства, что я копил себе на учебу, на поездки, я потрачу на тебя, дорогой мой. Я просто хочу, чтобы ты не умирал…к тому же так…рано, — последние слова дались ему с трудом и тот, уже совсем не выдержал, впал в тихую, вполне контролируемую истерику. Черт, как же мать его больно. Чуя, кажется, был не настолько ошарашен, насколько рад. Да, он узнал это не через его самого. Но узнал же. Но…узнал ли он все? Верно ли поступит Накахара, если ответит честно. Он ответил бы, если бы Осаму был в курсе всей ситуации. — П-прости, Осаму, я просто беспокоился за тебя, — ответил тот, приобняв его в ответ, — болезнь протекает в лёгкой форме, я должен прожить еще как минимум лет пять, точно, — по голосу было слышно, как широко он улыбался, что добивало Дазая до конца. — Я хочу, — вдруг начал шатен, — прожить всю свою жизнь, запечатлить каждый момент и в конце концов, блять… — он шмыгнул, — я хотел тебе сделать предложение и на собранные накопления улететь втроем в Париж, как ты мечтал. Я даже французкий начал учить… je t'aime… je t'aime… — мужчина отстранился и смотрел на Накахару печальными, слегка опухшими глазами, — я не хочу пять лет. Я хочу…больше… Я не хочу жить, если тебя рядом не будет, слышишь меня?.. Чуя совершенно никак не мог отреагировать. В его глазах виднелся тот же самый страх, необьяснимый, странный страх. Он что, боится… Дазая? Что черт возьми? — Я буду жить, — ответил тот, вдохнув побольше воздуха, чтобы справиться с наступающей истерикой. Для Накахары слезы вообще редкость, а сейчас то…вообще… — но только живи ты, прошу, никогда больше не думай о самоубийстве, ты меня понял?.. Тот, улыбнувшись, кивнул: — Я тебе обещаю…