Розмарин и гардения

День выдался поистине трудным. Утром, ещё за завтраком, Граф Гульер сообщил о своём отъезде в город, чтобы поговорить с Верховным Жрецом. Но, узнав причину его отъезда, Мэлори уговорила отца взять её с собой. Оказалось, что когда юная графиня попала в храмовую лечебницу, отец дал обет: если дочь выздоровеет, то он построит храм на свои деньги. Наверное, в тот момент местные жрецы в это не особо и верили, ведь отцу они в один голос твердили, что Мэлори, скорее всего, не поправится и нужно готовиться к худшему. Единственное, что смущало юную девушку, так это то, согласится ли Верховный Жрец строить храм. Как никак, граф хотел возвести храм богу Хельсу, а его среди никстеров не особо прославляют. Более почитаемыми богами среди них были Ако и Фаэрунда. Наверняка где-то, в какой-нибудь деревушке, может быть, небольшом городке, и есть святилище этому богу, кто знает. Если где-то рядом со столицей и построят храм богу благополучия и здоровья, то, возможно, рядом захочет обосноваться какой-нибудь госпиталь. Всё таки это очень символично — храм Хельсу, богу здоровья, и госпиталь при нём. Наверняка глава храма Ако будет не очень доволен. Собрав небольшую сумку с какими-то вещами, девушка вместе с отцом отправилась в город. Путь в карете был не особо скучным. Фругус славился своими прекрасными местами и видами, было приятно коротать время в дороге за разговорами с отцом. Граф Гульер любил поговорить с дочерью о недавно прочитанных книгах, каких-то их семейных делах, послушать её мнение, иногда взгляд со стороны бывает очень полезен. Мэлори заметила, что отец старается не говорить про верховую езду, хотя до несчастного случая они частенько об этом беседовали. Отец, как и все дворяне, был отличным наездником, но теперь эта тема пропала из их разговора. После её приезда обратно домой, она несколько раз каталась на Весне, да и то под пристальным присмотром конюхов. Она не осуждала отца, он же беспокоится о ней. Вскоре разговоры утихли. Граф с дочерью стали коротать время за наблюдением пейзажей. Стук копыт, лёгкое покачивание… Так и клонило в сон. Но засыпать прямо в карете было как-то не солидно, так что Мэлори отвлекала себя разными мыслями. С званого ужина прошла уже целая неделя, а девушка не переставала перед сном вспоминать его. Они с молодым графом провели весь вечер вместе, общаясь, смеясь и кружась в танце. Каждый подобный вечер был как в первый раз для молодой графини. Почти под самое утро девушка рухнула в постель. Хоть и проспала она совсем ничего, на завтраке Мэлори присутствовала и мило беседовала с родственниками и ближними друзьями семьи, оставшимися у них на ночь. Её очень расстроило известие, что её жених снова скоро уедет. Перед самым отъездом Бруджальских, Вайлар подарил своей невесте флакончик с духами, которые он привёз прямиком из столицы. А на прощание он поцеловал девушку в щёку, от чего она дико покраснела, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Какие-либо контакты между будущими супругами запрещались общепринятыми нормами и обычаем, даже самые обычные поцелуи. А девушка уже не раз представляла то, о чём воспитанным леди даже думать не стоит, а не то, что воображать. И с каждым разом Мэлори вгоняла себя всё в большую краску. По приезду графа и его дочери, у храма их встретили жрецы. Наверное, Лот написал письмо о том, что собирается приехать, так как все священнослужители как один раскланивались и говорили как они их ждали. Центральный храм этот был действительно величественный: большие витражи, резной камень и мрамор, вычурные купола, всюду тянущий и дурманящий запах. Графа и графиню Гульер отвели в гостевые покои при храме. Для обычной гостевой эта комната была слишком большой даже на взгляд графской дочери. Оказалось, им нужно будет немного подождать перед тем, как Верховный Жрец их примет. — Может быть, чаю, любезный господин граф? — начал один из низших жрецов с противным, ласковым голоском. Получив величественный кивок от графа, тот стал поспешно наливать какой-то уж слишком тёмный чай в маленькие, расписные чашечки из дорогого фарфора. Мэлори не стала присматриваться к жрецу, так что достала книгу, которую взяла с собой, и, удобно усевшись в одно из стоявших в покоях кресел, погрузилась в чтение. Отвлёк её весьма противный запах от чая, который поставили рядом с ней на столик. — Отведайте этот чай, благородная госпожа, — тон этого подхалима в жреческой мантии был приторно сладок. Положив книгу на колени, девушка взяла в руки блюдце с чашкой. Чай резко пах дёгтем, которым крестьяне пропитывают древесину, когда изготавливают колёса для телег, грязным бельём и ещё чем то неприятным. Она бросила быстрый взгляд на отца, который, похоже, тоже недоверчиво отнёсся к предложенному пойлу. Да, запах оставлял желать лучшего, но, может быть, на вкус оно не так уж и плохо? Мэлори через силу сделала несмелый глоток. Вкус был тоже противный, но она, не моргнув и глазом, не чем не выдав своих эмоций, заставила себя проглотить напиток. — Прошу прощения, — начала она, убирая подальше от лица чашку с блюдцем. — А из чего этот чай? — Из листьев чая, — простодушно ответил жрец, пожимая плечами, а потом так же добавил, — копчёных листьев чая. Мэлори невольно подумала, что лучше бы никстер не добавлял подобное уточнение. Ей нравился запах копчёного мяса, птицы, рыбы, но взять в толк, что не так с этим пойлом, она никак не могла. — И как его делают? — с искренним любопытством поинтересовалась она. — Листья чая просушивают на костре из сосновых шишек и веток, — объяснил жрец, при этом делая поклон. — Мы — жрецы, весьма часто его пьём. Он хорошо влияет на тело и дух. Данный ответ не удовлетворил девушку. Если это пьют многие из жрецов, это не значит, что это будет пить она. Мэлори с милой улыбкой поставила чашку на столик, делая вид, что ей понравилось. Жрец невзначай глянул на оставленный в стороне чай, а Мэлори увидела как его лицо резко вытянулось, а глаза превратились в две монетки. Похоже, что священнослужитель что-то вспомнил, что-то, что его встревожило. Графиня постаралась не обращать на это внимания и снова уткнулась в книгу. Через некоторое время в дверь постучали, в комнату вошёл мужчина-никстер, он сообщил графу, что Верховный Жрец ожидает его. — Замечательно, — произнёс отец, поднимаясь с кресла, обратился к девушке: — Дорогая, ты останешься здесь? Перспектива оставаться вместе с жрецом-любителем вонючего чая не очень радовала, но и присутствовать на встрече отца с Верховным Жрецом неизвестно сколько времени и слушать скучные деловые разговоры тоже не очень хотелось. — Я подожду тут, батюшка, — ответила она отцу и он покинул комнату, оставляя дочь вместе с жрецом. На лице девушки появилась мимолётная улыбка, как только она заметила, что отец так и не выпил этот чай. Мэлори не была уверена, сколько времени ей удалось просидеть в тишине, её спокойствие прервал противный голосок жреца: — Вам больше ничего не нужно, госпожа? — спросил он, неуклюже топчась на одном месте. — Нет, ничего, спасибо, — кратко ответила та, незначительно поднимая взгляд на него, и почти сразу же опуская взгляд в книгу. — Тогда не буду Вам мешать, благоуважаемая, — сказал он и, раскланиваясь и пятясь задом к выходу. Но ей было всё равно, скорее бы он перестал досаждать своим присутствием. Священнослужитель покинул комнату, а Мэлори ещё раз глянула на ту бурду, что он налил в чашку. И как это варево возможно пить? Она поморщила маленький носик и снова перевела взгляд в книгу. Единственное, что нарушало тишину в комнате — это тиканье часов. Такое времяпрепровождение девушке очень даже нравилось. Единственное, что её пугало — то, что от книги осталось буквально несколько глав. Вряд ли отец закончит раньше, чём она дочитает. Девушка-никстер была уже на последних страницах романа, когда в дверь послышался тихий стук. Она закатила глаза, подозревая, что это тот же неприятный тип желает угостить ещё какой то экзотикой. Повернувшись, девушка ответила, что разрешает войти. К её удивлению, это был жрец, но вовсе не тот, что приносил чай. В комнату вошёл уже знакомый Вящий Жрец Дэзиар.  По взгляду жреца она поняла, что он тоже удивлён её тут увидеть. Повисло молчание, во время которого они удивлённо и пристально смотрели друг на друга. Первая, кто пришла в себя, была Мэлори, она тихонько поздоровалась. В голове всплыл день её отъезда из госпиталя. Его взгляд и выражение лица. По спине пробежал табун мурашек. — Здравствуйте, — сказала она, сопровождая тихое приветствие кивком. Юноша-жрец оживился, сделал поклон и небрежно поправил волосы, которые и так были уложены. — Да пребудет благословение Ако с Вами, госпожа Гульер, — торопливо проговорил он, несколько раз моргая. — Я слышал, что в гостевых покоях посетители, но не думал, что это будете вы. Девушка не совсем поняла, что жрец имел ввиду. Для неё его появление тоже было неожиданным. Поняв, что Мэлори не совсем уловила смысл его слов, Дэзиар продолжил, аккуратно подбирая слова: — Верховный жрец поручил мне провести гостей по храму. Показать разные красивые места, развлечь… То есть, я имел ввиду, показать наш храм за этой небольшой прогулкой, — смутился жрец, начиная путаться в словах и запинаться. — Точнее, мне сказали, что я должен составить компанию графине, но не уточняли, что именно Вам. Я не думал, что… Прошу прощения. Вы не имеете ничего против прогулки? — в конец сбился Вящий Жрец. Подобное поведение даже немного рассмешило Мэлори. «И вправду забавный», — подумала она, вспоминая их встречи в лечебнице, хотя, сейчас он ведёт себя ещё более забавно. Она откинулась на спинку кресла и снова приоткрыла книгу. — Подождите немного, я дочитаю, — попросила она, небрежно указывая на одно из кресел. Жрец неуверенно сел на самый краешек кресла, готовый в любой момент вскочить. Снова наступила тишина, которую разбавляло тиканье напольных часов и шелест страниц. Мэлори снова погрузилась в мир книги, не замечая, как Вящий Жрец то и дело ёрзает на сиденье. Он то и дело менял свою позу, время от времени поглядывая на графиню, но быстро отводя взгляд в пол или в стороны. Дочитав последний абзац, девушка невольно выдохнула. Теперь нужно было многое домыслить, а по приезду в замок начать читать третью часть романа. Только теперь она заметила странное поведение жреца. И всё же, что он здесь делает? Он ведь Вящий Жрец из храма Элизио Шель, что он здесь мог забыть? Или по делу служения сейчас именно в Главном храме? — С Вами всё в порядке? — вежливо спросила девушка, убирая книгу в свою сумку. Жрец встрепенулся и выпрямился в кресле. — Да, всё хорошо, — похоже, юноша что-то не договаривал, но ждать или расспрашивать не пришлось, так как Дэзиар продолжил: — Не поймите меня неправильно, я чувствую себя странно по отношению к Вам. Если говорить точнее... — похоже, что он мучительно подбирал подходящие слова, но вот такой паузой он уже успел ввести Мэлори в замешательство. — Понимаете, мне немного неловко, ведь я позволяю себе сидеть в Вашем присутствии. Он мило улыбнулся, сложив пальцы рук домиком. После слов жреца девушка похлопала белыми ресницами — потребовалось парочку секунд, чтобы вникнуть в его слова. Когда она осознала, что не так, она улыбнулась и даже рассмеялась. Но, похоже, юноша воспринял реакцию юной графини как-то по своему: он удивлённо поднял брови и потупил взгляд, при этом поджав и без того тонкие губы. — Но я ведь просто предложила Вам присесть, — сквозь смех ответила девушка. — Если Вы не хотели, то могли бы и не садиться. Я же Вас не заставляла. От слов графини жрец, похоже, понял, насколько глупо выглядит в её глазах. Он явно не так понял жест графини. Жрец натянуто улыбнулся и поднялся с кресла. — Теперь мы можем идти? — перевёл тему он. Мэлори кивнула, кладя сумку рядом со столиком. Похоже, настроение юной девушки поднялось, из-за чего она улыбалась. Жрец стоял возле двери, придерживая её и пропуская юную особу. Она умилялась, видя выражения лица молодого жреца, такого смущённого и немного краснеющего. Только после того, как девушка вышла, он последовал за ней, прикрывая дверь гостевых покоев. Когда они неторопливо шли по коридорам и залам, Дэзиар увлечённо рассказывал о том, как строился храм, какие великие люди здесь были посвящены, какие чудесные события происходили тут за долгие годы. Мэлори никогда не была очень набожной. Наверное, это было своеобразным влиянием отца, человека хорошо образованного и самых современных взглядов. А вот мать юной графини, наоборот, была истово верующей — она свято верила и поклонялась Великой Фаэрунде. Её мать была красивой женщиной: приятные черты лица, немного пухлые губы, длинные белые, слегка волнистые, волосы, голубые глаза. А ещё она была очень доброй и любящей матерью. Несмотря на то, что они с её отцом вышли друг за друга по расчёту, спустя некоторое время они смогли искренне привязаться друг к другу. Вопросы веры никогда не мешали их союзу и, казалось, свободные взгляды отца и набожность матери только дополняли атмосферу их семьи, не давая скатиться в крайности атеизма и ортодоксии. Мэлори ненадолго ушла в свои мысли, потеряв суть тех слов, что говорил Вящий Жрец. Когда он сделал паузу на что-то отвлёкшись, молодая графиня угукнула, тем самым пытаясь сделать вид, что слушает. Так или иначе, юноша договорил о каком-то известном жреце, который смог провести какую-то реформу. Признаться, Дэзиар был хорошим рассказчиком, но всё, что он говорил, девушку не очень интересовало, так что она только и делала, что рассматривала места, где они проходили, пропуская большую часть повествования мимо ушей. Неожиданно для графини молчаливая пауза затянулась. Вот её уже было игнорировать куда сложнее. Мэлори начала думать над новой темой для разговора, так как долго ходить в тишине было не особо приятно. Она уже было хотела спросить об одной из статуй в проходе, но Вящий Жрец опередил её и задал неожиданный вопрос: — Вы недавно зажигали благовоние? — спросил он, смотря сверху вниз на девушку, ведь жрец был выше неё почти на целую голову, а Мэлори отнюдь не была коротышкой. От неожиданности Мэлори замешкалась. Какой-то странный вопрос, да и зачем ему это знать? Или он просто помешан на своих травках? — Нет, — наконец, неуверенно ответила девушка, ища хоть какое-то объяснение такому интересу. — А почему Вы интересуетесь? — решила не мучить себя барышня. — О, извините за мою бестактность, — смущённо замялся он. — Я уловил странный запах, исходящий от Вас. Это жасмин? Тиаре? Нет-нет, мне кажется, это белая роза! Мэлори заметила, как синие глаза жреца загорелись интересом и азартом. В то время она явно не понимала, о чём он. Наверное, жрец принял духи за благовония. Это были те духи, что подарил ей Вайлар, она теперь всегда, когда выходила в свет, ими душилась. — Нет, — закончила тираду жреца Мэлори. — Это гардения. И это вовсе не благовония, а духи. — Оу... — протянул жрец, поняв, что проиграл в этой словесной схватке. — Мне стыдно! Стоило догадаться, что это гардения, с другой стороны, некоторые говорят, что запах гардении похож на запахи других белых цветов… Мэлори снисходительно улыбнулась. Она не очень интересуется данной темой и уж точно не знаток тонкостей запахов белых цветов. Наверное, Дэзиар в этом настоящий знаток, ведь он учил названия благовоний, их запахи и свойства не один день. Она понимала, что беседу лучше поддержать, несмотря на то, какая бы она не была странной, но идти в тишине снова не хотелось. — А вы пользуетесь каким нибудь парфюмом? — по доброму усмехнулась она, попыталась принюхаться. И вдруг ей на миг показалось, что от жреца и вправду пахнет чем-то легким и ненавязчивым. — Мне показалось, что от Вас тоже чем-то пахнет. — Что вы, конечно нет, — не поняв усмешки девушки, продолжил Дэзиар. — То, что Вы почувствовали — это, скорее всего, благовония. — Стоило догадаться, — ещё раз усмехнулась графиня и продолжила. — И что же это за благовония? Запах какой травы в нём самый сильный? — Да, конечно. В каждом благовонии есть, так скажем, лидирующий запах. В этом случае, скорее всего, это розмарин, — начал объяснять жрец. Похоже было, что тема эта ему очень нравилась, чего не скажешь о Мэлори, которая только сейчас начала понимать, во что ввязалась. Не успел Вящий Жрец разойтись в любимом повествовании, как откуда ни возьмись появилась маленькая невзрачная монашка. Ростом она была пониже Мэлори, но из-за своей одежды казалась ещё меньше. — Господин Дэзиар, граф Гульер ждёт свою дочь в гостиной, — сделав низкий поклон, сказала служительница тихим голосом. Вящий Жрец поджал губы и сделал жест рукой, она же поспешила удалиться. Они пошли обратно к гостевым покоям по тому же пути, что и шли. Похоже, Дэзиар расстроился, это Мэлори поняла по его лицу, которое от одухотворённого переметнулось на более хмурое. Графиня подавила желание захихикать от вида недовольного жреца. Расстроился, что у него забирают потенциального слушателя, решила она. — Послушайте, Господин Дэзиар, что Вы здесь делаете? — решила скоротать своё время в дороге девушка. — Мне казалось, Вы принадлежите госпиталю Элизио Шель. — Так и есть, — ответил Дэзиар, складывая руки позади спины. — Наш Верховный Жрец захотел видеть меня. Так сложилось, что после меня приехали Вы и Ваш отец, и он решил встретиться с графом, а меня попросил Вас занять. Теперь всё вставало на свои места. Мэлори уже успела понять, что в кругах жрецов Дэзиар довольно известен, но вызывает пренебрежение и недовольство. Возможно ли, что его посвящение в Вящие Жрецы в столь молодом возрасте вызвало какой-нибудь маленький скандал? Или это были просто недовольства? Мэлори точно знала, что им недовольны, в этом она убедилась в день своего отъезда из госпиталя. Она снова вспомнила взгляд того жреца, что их сопровождал. Дальше они шли молча, и молодой жрец был почему-то задумчив и мрачен. В гостиной ждал отец, который, расположившись в одном из кресел, беседовал с каким-то стариком в богато расшитой жреческой мантии, сидевшим напротив. Дэзиар поклонился Лоту, а потом и старику. — Это и есть ваша дочь? — голос старого жреца был скрипучим, словно отворялась дверь с давно несмазанными петлями. Сказав это, старик потирал руки, которые он держал на трости. Мэлори присела в реверансе, опустив взгляд. — Писанная красавица! — Да, моя дочь — Мэлори, — Граф, похоже, был доволен словами жреца. — Мэлори, познакомься, это Амэди Хольс — один из Высших Жрецов, он будет одним из руководителей постройки храма. Мэлори подняла глаза на мужчину. Жрец сразу вызвал у девушки симпатию, это был приятный милый старичок с тростью, он мило улыбался, при этом щуря белые глаза. — Мне очень приятно с вами познакомиться, господин Амэди, — складывая руки на платье, произнесла графиня. — Мне тоже очень приятно, юная леди, — улыбнулся мужчина, — Боги даровали Вам замечательного батюшку, в наши скорбные времена люди перестали держать слово не только данное людям, но и перестали исполнять клятвы перед Богами! Моё сердце ликует, что господин граф подаёт пример благочестия всем сословиям, исполняя обет, данный в скорбный час вашего недомогания. И Боги одарили ваш род милостью, вернув Вам здоровье и жизнь! Мэлори покраснела от столь лестных слов об отце, видно было, что и графу они доставляют удовольствие. Тем временем, Высший жрец Амэди Хольс обратился к Дэзиару. — Дэзиар, мальчик мой, отправляйся к Верховному Жрецу, он снова хочет тебя видеть. Дэзиар, похоже, очень удивился словам жреца, но кивнул. Сделав низкий поклон, адресованный всем присутствующим, он покинул гостиную. Мэлори обернулась вслед уходящему Вящему Жрецу, а потом невольно улыбнулась, вспоминая его восторженное лицо, когда он хотел рассказать ей о травах и благовониях. Похоже, не все жрецы недолюбливают её нового знакомого. — Позвольте, Амэди, мы покинем Вас, — услышала Мэлори слова отца. Старый жрец милостиво кивнул, решив проводить их до кареты. Взяв сумку, девушка с отцом и Верхним Жрецом отправилась к карете. На удивление девушки, Амэди был очень резвым и говорливым, несмотря на свой почтенный возраст. Он по дороге что-то всё время рассказывал, приводя примеры из своей богатой событиями жизни. В отличие от рассказов Дэзиара, господина Хольса слушать было куда интереснее. У него был весёлый смех, хотя из-за скрипучего голоса он походил на карканье воронов, а вот младший жрец говорил всё однотонным голосом, возможно из-за этого было не так увлекательно его слушать. Распрощавшись с Верхним Жрецом, отец и дочь сели в карету. Граф Гульер, пока они ехали, рассказывал как поговорил с Верховным Жрецом, и что он одобрил постройку храма на площади Согласия. Мэлори видела, что отец доволен этой поездкой. На вопрос отца, как она провела время, пока он был занят, девушка-никстер ответила, что хорошо, хотя она прекрасно понимала, что могло быть и лучше. Просто отца расстраивать не хотелось. Под тряску кареты и разговоры с отцом Мэлори не успела заметить, как поездка подошла к концу.