Розмарин и гардения

Прошёл ещё почти месяц с последней встречи Мэлори с Вящим Жрецом. Граф Гульер удивлялся, почему дочь стала отказываться от когда-то столь желанных поездок к месту будущего храма. Неужто она больше не чувствует той же ответственности, что и раньше? Такие думы расстраивали графа. Что до самой Мэлори, ей не хотелось ни расстраивать отца, ни пропускать поездки к храму. Ей всё также было интересно наблюдать за тем, как с каждым новым их приездом храм приобретал свои индивидуальные черты, был всё больше и больше похож на величественное здание, которое будет стоять не один век. Девушка не могла поведать никому о своих думах и терзаниях. Она не хотела встречаться с Вящим Жрецом. В который раз проводив отца, что один уезжал на место стройки, девушка думала возвращаться к себе в покои, как вдруг старшая графиня предложила ей прогуляться. Мэлори не хотелось отказывать матери в прогулке, так что она согласилась, только попросив взять зонтики от солнца. Это был солнечный день, без единого облачка на небе. Не верилось, что уже наступила осень, только желтеющие листья кустов и деревьев напоминали о скором времени, когда земля заснёт, чтобы набраться сил. У Мэлори был красивый белый зонтик с белыми оборками по краям. Положив его на плечо, она вышла в сад к матери, которая тоже взяла один из своих зонтов. — Милая, тебя что-то тревожит в последнее время? — спросила Миллис у дочери. Мэлори так и знала, что мать будет спрашивать о её самочувствии. — Не волнуйтесь, матушка, всё в порядке, — как можно убедительней прощебетала Мэлори. — Правда? Почему же ты который день отказываешься ехать с отцом на площадь? — не скрывая, начала выпытывать графиня. Молодая графиня не знала, что ответить матери. Любые отмазки выглядит либо неубедительно, либо глупо. Она потупила свой взгляд в землю, смотря себе под ноги. Девушка поджала губки, ища хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Вдруг она почувствовала у себя на плече ласковую руку матери. Мэлори вздрогнула и подняла свой взор на Миллис. — Дорогая, не подумай, что я ругаю тебя, — ласково начала она. — Просто мы с отцом очень беспокоимся за тебя. В последнее время ты сама не своя, — наверняка материнское сердце чувствует, что с её ребенком творится что-то, из-за чего Миллис самой было не спокойно. — Расскажи, в чём дело, и мы вместе всё уладим. От добрых слов матери на душе стало совсем противно. Мэлори никогда ничего не скрывала от родителей, отчего теперь казалось, что она делает что-то противозаконное. Миллис ласково усадила дочь на лавку и сама села рядом. Девушка-никстер сидела и смотрела себе на колени, не зная, что сказать матери. Чувство безысходности и западни начали душить девушку, отчего её руки начали немного трястись. Внезапно Мэлори почувствовала, как руки матери притягивают её к себе. Миллис прижала напуганную, словно маленький зверёк, Мэлори к своей груди. Молодая графиня тяжело выдохнула. Отпустив зонтик, она обняла в ответ женщину. Она начала тяжело всхлипывать. Все те чувства, что она хранила внутри себя, вылились в поток слёз. Миллис нежно поглаживала дочь по спине, что-то тихо шепча о том, что всё будет хорошо. Они сидели так ещё некоторое время. Когда Мэлори чуть-чуть успокоилась, Миллис тихо, боясь задеть хрупки струны, спросила: — Милая, ты скучаешь по Вайлору? Или может он что-то тебе написал? По правде говоря, Мэлори уже совсем не знала, что она чувствует. Множество вопросов породили ненужные чувства. И всё же Мэлори тихонько кивнула, пролепетав, всхлипывая: — Скучаю… Наверное, Миллис посчитала, что тоска по возлюбленному очень расстроила Мэлори, из-за чего у неё не было желание даже ехать на стройку. Посидев в обнимку ещё чуть-чуть и успокоив Мэлори, Миллис, отстраняясь, спросила: — Он тебе пишет? — Да, — ещё немного всхлипывая, вытирая слезы с щёк платочком, ответила Мэлори. — В последнем его письме он прислал мне красивые серёжки. Он писал, что купил их у торговцев с востока. — Ох, так это же замечательно! — воскликнула Миллис, заставив тем самым дочь улыбнуться. — Очень хорошо, что даже несмотря на то, что он далеко, Вайлар не забывает о тебе, пишет, и даже присылает подарки. Когда, говоришь, он вернётся? — Около двух-трёх недель. — Замечательно, — повторила женщина-никстер. — Это не полгода и не год. Знаешь, когда я была в первый раз беременна, Лот уезжал на два месяца по делам службы. Ах, как же я беспокоилась о нём, — рассказывала Миллис с грустной улыбкой на устах. — Ты бы знала как я плакала, когда он приехал. Я молилась за благополучие твоего отца Великой Фаэрунде, и она вернула мне его живым и здоровым. А Вайлар даже не на поле битвы, и ты это замечательно знаешь. Беспокоиться за любимого мужчину — это нормально, — женщина взяла руку дочери в свою и крепко сжала. — Я вижу, что ты искренне любишь его, а он любит тебя. Мы с твоим отцом очень рады, что всё у вас так складывается. От рассказа матери на душе стало легко и привольно. Мэлори снова обняла мать и тихо прошептала ей на ухо: — Прости, что плохо себя вела. — Всё хорошо, ты ещё молода и иногда трудно разобраться в собственных чувствах, — Миллис отстранилась от дочери и искренне улыбнулась, смотря на любимую дочь. Она наклонилась к Мэлори и поцеловала её в лоб, отчего девушка довольно зажмурилась. Все страхи и терзания сразу пропали и уступили место умиротворению. Идиллию семейного разговора прервал слуга. Он появился будто бы из ниоткуда, весь запыхавшийся, будто бы готовый рухнуть пластом прямо здесь. — Прошу прощения за то, что потревожил, миледи, — тяжело выдыхая, начал он, кланяясь. — Я из конюшен. Мне приказано доложить великородной госпоже, что её лошадь находится в трудном положении. Мэлори подскочила и переглянулась с матерью. Миллис не каталась на лошадях, так что не оставалось сомнений, что в послании говорилось о лошади Мэлори — Весне. — Матушка!.. — начала Мэлори, но её прервала Миллис. — Иди, дорогая, не волнуйся за меня, мы ещё успеем поговорить, — кивая, проговорила женщина, делая жест рукой в сторону, откуда прибежал слуга. — Спасибо, матушка, — Мэлори поцеловала мать в щёку и приказала слуге быть свободным, а сама, подбирая платье, не взяв своего зонтика, побежала в сторону конюшен. От быстрого бега дыхание сбилось. Страх за Весну взял вверх, из-за чего Мэлори даже не останавливалась, чтобы перевести дух. Вбежав в стойла, она стала взглядом искать Рэзили. Мужчина, как и всегда, был здесь, и как только заметил графиню, подошёл к ней. — Миледи, как и всегда рад Вас видеть, — улыбнулся он, чего Мэлори искренне не поняла. — Видимо, Вы получили моё послание. — Да, — выпалила она. — Мне сказали, что Весна находится в трудном положении. Что с ней? Она больна? Я хочу её увидеть! От такого наплыва вопросов у Рэзили расширились глаза. Казалось, он не понимал, о чём говорит юная леди. — Миледи, прошу Вас успокоиться. С Весной всё хорошо, она не больна и находится в добром здравии. Слуга вам сказал, что она находится в трудном положении? — получив утвердительный кивок, конюх посмурнел и чуть было даже не выругался, но сдержался в присутствии молодой госпожи. — Вот болван! Ничего доверить нельзя, всё перевернут с ног на голову. Мэлори не понимала, что произошло. Похоже, слуга донёс какое-то не то сообщение, а может он просто сам его неправильно понял, из-за чего и передал неверно. Но это всё сейчас не волновало Мэлори, она хотела увидеть Весну и сама удостовериться, что с ней всё в порядке. — Рэзили, отведи меня к Весне, пожалуйста. — Да, конечно, — потом он поспешно воодушевлено добавил. — У меня даже есть для Вас хорошие новости! Пойдёмте за мной, госпожа. Мэлори не понимала, какие же хорошие новости могут быть. Она до сих пор не отошла от страха за свою любимицу. Успев представить в своём воображении самые ужасные картины, девушка-никстер пыталась успокоиться и выровнять дыхание. Лошади очень чувствительные животные, Весна может почувствовать волнение и страх хозяйки, отчего сама может забеспокоиться. Рэзили отвёл графиню не к обычному загону Весны, а к более большому, где лошадь могла спокойно лечь. Как и ожидалось, Весна разлеглась посередине комнаты на чистом сене. Услышав чьё-то приближение, она лениво открыла глаза. Конюх открыл дверь загона и пропустил Мэлори вперёд. Весна при виде хозяйки довольно хрюкнула, поднимая голову, а затем и полностью поднимаясь. Рэзили тихо захлопнул вход и подошёл к графской дочери. — Ничего не замечаете странного? Мэлори осматривала Весну с копыт до холки. Кобылка подошла к хозяйке и вытянула морду вперёд, а девушка погладила её по гриве. — Она выглядит, как и всегда… — недоверчиво произнесла Мэлори. — У нас есть предположение, госпожа, что Ваша верная кобыла беременна, — усмехнулся Рэзили, на что получил удивленный взгляд Мэлори. — Понимаете ли, она в последнее время ведёт себя странно. Странно для любой лошади, кроме беременной: много лежит и спит, потеряла интерес к случке, усилился аппетит. Только вот есть проблема… — нерешительно продолжил конюх. — Мы не уверены, когда именно произошла случка. Похоже, мы что-то не доглядели… — Как это не доглядели? — возмутилась Мэлори. — Она же породистая кобылка, ей нужен такой же породистый жеребец, чтобы было здоровое потомство. — Несерчайте, миледи, мы её хорошенько осмотрели и уже выделили новое место побольше для её дальнейшего пребывания здесь во время беременности, — развёл руками Рэзили. — Её живот будет хорошо виден только к месяцам так девяти… А может и больше. Но, должно быть, Вы и так это знаете, в конце концов не первую беременную кобылу видите. — Конечно знаю! Но Вы уверены, что она точно беременна? — с сомнением произнесла Мэлори, косясь на живот верной кобылки. Она наблюдала за тем, как проходит беременность у лошадей, но всё же сейчас шёл разговор о её животном. Да ещё она и не знает, кто отец будущего жеребёнка, что делаете ситуацию для Мэлори ещё более непонятной и пугающей. Обычно за случкой всегда следили, чтобы все были уверены в том, что оба родителя будут породистые, чтобы их жеребёнок так же был породистым и здоровым. — Это далеко не первая беременная кобыла на моём веку, — усмехнулся Рэзили. — Пока что всё проходит спокойно. Я и другие конюхи будем наблюдать за процессом беременности, в случае чего помогать вашей прекрасной Весне, — Рэзили похлопал по морде кобылки. — Она будет очень довольна, если Вы будете навещать её почаще. Молодая графиня бережно погладила Весну по спине. Она и вправду в последнее время не навещала её. Вечный присмотр конюхов раздражал и не доставлял никакого удовольствия. Возможно, если бы она приходила сюда чаще, тогда бы заметила странное поведение Весны. Тяжело выдохнув, она с уверенностью посмотрела на Рэзили: — Я приказываю кормить Весну лучшим сеном, каждые несколько дней менять подстилку в загоне, осматривать её и поить теплой водой, — в приказном тоне сказала она, хоть Рэзили делал бы это даже без её указаний, ведь он понимал, насколько Весна дорога Мэлори. — Я буду сама приходить и вычёсывать её, приносить яблоки и морковь, а также выгуливать. С доброй улыбкой на лице Рэзили кивнул головой, чуть сощурил глаза, отчего в уголках появились морщинки. — Как прикажете, миледи, — по-доброму ответил старый конюх. — Лучшее сено, лучшая подстилка, лучший уход. Мэлори довольно кивнула, понимая, что её любимица в надёжных руках. Рэзили с самого рождения, как, впрочем, и она сама, был привязан к лошадям и всю жизнь посвятил заботе о них. Наверное, в уходе за Весной Мэлори доверяла ему больше, чем самой себе. Ещё немного побыв с Весной, Мэлори вышла из загона. Верная кобылка подошла к воротам и высунула голову к уходящей хозяйке. Погладив на прощание гриву Весны, она уже собиралась уходить, как вдруг её начало одолевать любопытство. Она ненадолго задумалась, а потом всё-таки решилась и позвала Рэзили: — А как там наш буйный конь? — спросила она, продолжая поглаживать Весну по морде. Рэзили поднял голову от каких-то мешков, будто бы спрашивая, о ком говорит графиня. В конюшнях всегда находились парочку буйных жеребцов. — Ашки, — уточнила Мэлори. — А, Ашки… — протянул конюх, выпрямляясь и потирая спину. — Он стал поспокойнее с того раза… — видимо, Рэзили не очень хотел затрагивать несчастный случай, связанный с графиней. — Этот упрямец ещё не до конца привык к седлу, но уже не срывается с места, как только оказывается вне конюшен. Должен признать, из него выйдет неплохой конь. Извините за любопытство, миледи, почему он Вас интересует? Не надумали чего… — Нет-нет, ничего такого, — замотала головой Мэлори. — Просто интересно. Всё-таки с того момента, когда я пыталась его оседлать, прошло несколько месяцев. Рэзили понимающе кивнул, вытирая руки об штаны. — Насчёт Весны не беспокойтесь, мы о ней позаботимся, — ещё раз пообещал мужчина-никстер. — Приходите к ней время от времени, и она будет счастлива. — Обязательно! — воскликнула Мэлори и улыбнулась старому конюху. — Я пойду и расскажу матушке добрые вести. Хорошего Вам дня! Потрепав по гриве Весну и попрощавшись с Рэзили-конюхом, Мэлори побежала обратно в замок, чтобы поведать матери прекрасные новости о положении Весны.