Розмарин и гардения

Весну в последние дни выгуливали конюхи, из-за чего Мэлори очень хотелось догнать упущенное время со своей любимицей. После приезда Вайлара, на следующий день после утренней трапезы она отправилась в свою комнату, чтобы сменить наряд на более подходящий для прогулки. Молодой граф везде ходил за своей избранницей, а когда он узнал, что Мэлори хочет навестить Весну, то сразу же предложил составить ей компанию. Надев костюм для конной езды, графиня поспешила к выходу из замка, где её уже ждал граф. Несмотря на то, что Мэлори не собиралась кататься на Весне, она всё равно, не изменяя себе, сменила пышное платье на штаны и рубаху. Девушка не любила ходить в конюшню в платьях, по большей части объёмные наряды просто-напросто мешали. Спустившись вниз, её встретил Вайлар, тихонько шепнув на ухо, что она выглядит прекрасно, тем самым вгоняя девушку в краску. Они шли под руку, разговаривая обо всём на свете. Юноша всё-таки поведал мужчинам о своей поездке, это было после вчерашнего ужина. — Извините, что не проводил вчера Вас до Ваших покоев, — обеспокоено сказал он. — Ох, что Вы, милый граф, — смущённо пролепетала девушка. — Вы обещали поведать батюшке и господину Хольсу о Вашей поездке. Я не могу просить больше Вашего времени. — Не волнуйтесь, всё остальное время, пока я здесь, я посвящу исключительно Вам, — протянул юноша, кладя свободную ладонь на руку своей невесты. Мэлори положила голову на плечо Вайлара, чуть прикрывая глаза. Вчера они долго просидели в беседке, наслаждаясь присутствием друг друга, просто сидя рядом и прижимаясь друг к другу, иногда прерываясь на нежные поцелуи и долгие мечтательные взгляды. За обедом Вайлар рассказывал какие-то незначительные истории из своей поездки, пытаясь не затрагивать деловые темы. Мэлори видела, как молодой жрец бросает на графа Бруджальского косые взгляды. Он так и не проронил ни слова за обедом, только слушал разговоры других, помешивая ложкой овощной суп. Мэлори показалось, что Дэзиар то и дело хотел что-то сказать, но всё время отдёргивал себя и продолжал молчать. После ужина он остался с мужчинами слушать рассказ Вайлара о политической поездке. Мэлори не знала, о чём они говорили, но за завтраком на следующий день жрец время от времени бросал какие-то незначительные фразы. Теперь уж Мэлори точно видела, как жрец с неким притворным дружелюбием смотрел на её жениха. А Вайлар будто бы не замечал этого, продолжая без умолку разглагольствовать о том о сём. Казалось, никто больше не замечал этой напряжённой ауры. А, может, это только Мэлори себе надумывает? — Господин Дэзиар, что же Вы такой молчаливый? — вдруг спросил молодой граф Бруджальский. — Вчера, после ужина, Вы были более разговорчивый. Говорили, что не очень разбираетесь в политике, но молвили весьма толковые вещи. Дэзиар вздрогнул, услышав, как юноша произнёс его имя. — Я и вправду не очень разбираюсь в политике... — неуверенно ответил он, тупя взгляд. — Говорил лишь то, в чём был уверен. — Ах, вот как, — усмехнулся Вайлар, — Вы вправду раньше не имели дел с политиками? Или только проводили время за храмовыми стенами в компании книг? — на последнее предложение юноша сделал особое ударение, пытаясь подчеркнуть положение жреца в обществе. — Я не водил дела с политиками, — просто ответил Дэзиар, не давая себя уколоть. — Я за свою относительно короткую жизнь прочёл немало книг. Многие из них были историческими, где история описывалась с политической точки зрения, оттуда я и подчеркнул многое. — Вот оно как! Тогда это всё объясняет. Возможно, Вы могли бы стать неплохим дипломатом... — с задумчивостью произнёс Вайлар, явно хотя сказать что-то ещё, но Вящий Жрец его прервал. — Возможно. Если бы моя жизнь сложилась по-другому, я мог бы стать не только дипломатом, — с неприятным холодом в голосе сказал Дэзиар. Мэлори сразу же вспомнился их разговор в стенах замка. Он говорил точно таким же голосом. Неужто, когда он говорит о своём происхождении, жрец всегда переходит на этот холодный тон? Эти слова: "Я мог бы стать не только дипломатом", — явно говорили о большем, он имел ввиду гораздо большее. В зале повисла звонкая тишина, всё взгляды устремились на молодого жреца. Сам же юноша выглядел непоколебимо, будто бы он сказал что-то, что было в порядке вещей. Мэлори стало не по себе, она опустила взгляд, не в силах видеть это спокойное лицо. Но тишину прервал её же виновник: — Но, видимо, самим великим Ако мне предназначено нести ему службу, — с какой-то горчинкой сказал он, заставляя Мэлори снова поднять на него взгляд. — Может быть, в другой жизни мне предстоит совсем другая судьба, как и всем нам. Другое имя, другое положение в обществе, другое отношение, другие люди... Он в первый раз после их прошлого разговора прямо посмотрел на Мэлори. Внутри у молодой графини что-то ёкнуло: что-то, что заставило сердце забиться быстрее, а потом уйти в пятки. Холодный взгляд сменился на более грустный и печальный, будто бы его владелец просил тепла и ласки. Невольно бровки Мэлори чуть-чуть поднялись вверх, а губки опустились вниз. — Кхм, — откашлялся господин Хольс. — Думаю, всех нас когда-нибудь посещала мысль о другой судьбе, — пытаясь сгладить острое положение своего товарища, проронил он. — Хах, моя матушка, да хранит её Фаэрунда, верила в перерождение... — задумчиво проговорила Миллис, подхватывая тему. — Она почему-то верила, что после смерти обернётся прекрасной белой лисой! — рассмеявшись, сказала она. — Леди Силь вправду верила в это? — похоже, граф Гульер раньше не слышал об этом. — Да, верила. До сих пор помню, как она отцу рассказывала о том, что ей по ночам снилось семейство белых лис... — углубляясь в воспоминания, рассказывала госпожа Гульер. Похоже, что всё внимание переключилось на Миллис, но почему-то Мэлори трудно было отвести взгляд от синих глаз жреца. Почему-то в этот момент девушка почувствовала себя ужасно и ничтожно. Неожиданно на её руку легла тёплая рука Вайлара, от этого жеста девушка встрепенулась и вернулась в реальность, пристыженно отводя взгляд. Молодой граф притянул руку Мэлори к себе и нежно её поцеловал, от чего та зарделась и ещё совсем смутилась. Вайлар же вёл себя так, будто бы это не было чем-то особенным. Мэлори постаралась переключить своё внимание на рассказ матери. В конце концов, она не успела застать своих бабушку и дедушку при жизни и могла узнавать о них только из рассказов родителей. Переводя взгляд с колен, она заметила жалобный и тоскливый вид жреца, от чего сердце защемило. Невольно снова посмотрев на Дэзиара, Мэлори поняла, что жрец смотрит уже не на неё, а его сокрушенный образ изменился. Похоже, Вящий Жрец с глубокой неприязнью смотрел на Вайлара, который, прижимая руку Мэлори к своей щеке, делал вид, будто бы не замечает пристального взгляда полукровки. В этом взгляде отчётливо можно было прочесть зависть и что-то ещё, что юная Мэлори не могла понять. — О чём задумалась? — спросил Вайлар, отрывая Мэлори от её дум. Они уже подошли к конюшням, когда граф заметил задумчивость своей невесты. — Ни о чём... — почти не думая, ответила девушка. — Я хочу проверить Весну. Я несколько дней не посещала её из-за приезда гостей. Тем более, она вынашивает жеребёнка и я стала ещё больше беспокоиться о ней, — небрежно бросила Мэлори. — Правда? Что ж, буду надеяться, что родиться здоровый жеребёнок. Ваша семья славится своими конюшнями, будьте уверены — с Весной всё будет хорошо, — оптимистично отметил он. — Буду надеяться... Это её первая беременность. Войдя в конюшни, Мэлори сразу отправилась к загону Весны. Весна лежала на свежем сене и, похоже, дремала. Графиня показала жестом, что следует быть тихим, и аккуратно открыла дверь загона. От лёгкого скрипа лошадь подняла голову и уставилась на гостей. Завидев хозяйку, она довольно тряхнула гривой и снова принялась укладываться. — Как давно произошла случка? — спросил Вайлар, заходя за Мэлори. — Живот не выглядит больше. — Да, у лошадей всегда так. Только на самом позднем сроке живот может опуститься, — опускаясь рядом с кобылой, начала объяснять Мэлори. — Вообще, точно о беременности можно сказать только на пятом или шестом месяце, до этого можно только догадываться по поведению. Например, Весна стала менее подвижна, что очень нехарактерно для неё, усилился аппетит. Сейчас она, наверное, на третьем месяце... А может больше или меньше, — неуверенно сказала девушка-никстер. — Наверное? Вы не уверены? — непонимающе спросил юноша. — Я, конечно, не так хорошо разбираюсь в поведение лошадей, как Вы... — Просто дело в том, что мы точно не знаем, когда и с кем произошла случка... — немного смущённо ответила Мэлори. — Что?! — удивлённо спросил Вайлар. — Как же так? Она же породистая кобылка, жеребца нужно отбирать такого же породистого и следить за процессом от случки до рождения жеребёнка! — Да, я знаю, — совсем смутившись, пролепетала Мэлори, гладя кобылу по спине. — Конюхи не уследили... — Как непрофессионально... — фыркнул граф, подходя ближе. — И Вы оставили это просто так? — Я приказала тщательно следить за Весной! Если всё будет сделано в лучшем виде, родиться здоровый жеребёнок, то эту оплошность можно и простить... — начала оправдываться Мэлори. — Ох, милая Мэлори, Вы такая добросердечная, — вздохнул Вайлар. Мэлори смущённо поджала губки. Сначала ей казалось, что граф отчитывает её, а теперь он так легко говорит о её мягком характере. Вайлар присел около стены, похоже, не боясь запачкать штаны. — Вы сами её выгуливаете? — переводя тему, спросил граф Бруджальский. — Да, стараюсь по утрам и вечерам. Если пренебрегать прогулками, то у неё могут образоваться отеки на ногах и животе. Жеребая кобылка большую часть времени находится в лежачем положении, из-за чего может и появиться отёк... При развитии отечности процесс родов проходит тяжелее и может привести к осложнениям, — начала увлечённо объяснять Мэлори. Граф наблюдал за тем, как Мэлори ласково гладит любимую кобылу по шее и по гриве, и как увлечённо рассказывает об особенностях любимых животных. Возможно, это и не было ему особо интересно, но ему нравилось слушать её. — Я сейчас принесу щётки, — сказав это, девушка вскочила и выпорхнула из загона. Весна недовольно подняла голову: видимо, ей не особо хотелось, чтобы хозяйка уходила так рано. Сказав конюхам принести щётки с жёстким ворсом, девушка вернулась в загон. — Весна не была рада, что Вы так рано ушли, — по-доброму усмехнулся Вайлар. — Она весьма прилипчива, — рассмеялась Мэлори. — Когда она ещё была жеребёнком, то часто бегала везде за мной, сколько бы я её не привязывала и не отдавала конюхам. Всегда находила способ сбежать и прибежать ко мне то в конюшни, то в манеж. С возрастом её привязчивость чуть поутихла. Графиня снова наклонилась к лошади и начала поглаживать её по голове. Весна довольно засопела. Слуга принёс две щётки. Чтобы не заставлять Мэлори снова вставать, Вайлар сам взял их. — Свободен, — отдал приказ граф конюху. Он отдал Мэлори щётку. — Вот, держите. — Садитесь рядом, поможете мне расчесать её, — предложила графиня. — А она меня не испугается? — с улыбкой спросил Вайлар. — Но она же Вас знает! Тем более я рядом, — с живостью ответила леди Мэлори. Не став больше задавать вопросов, граф присел рядом с кобылой. Девушка протянула ему щётку и начала показывать. Не то чтобы Вайлар не знал, как нужно работать щёткой, в конце концов, у него у самого есть конь, но Мэлори так увлечённо показывала ему движения, что он не хотел её прерывать, лишь только с улыбкой наблюдал и молчал. — Можете давить посильнее, только на живот сильно не нажимайте, она будет волноваться, — предупредила графиня. — Если её часто вычёсывать, то спазмы будут проходить и она меньше будет нервничать, когда жеребёнок начнёт двигаться... Но, полагаю, сейчас ещё рано. Весна совсем не обращала внимания на Вайлара, только время от времени била хвостом. Совсем незнакомых людей она к себе не подпускает, так что смело можно было сказать, что к молодому графу жеребая кобыла относилась без настороженности. — Граф, можно задать Вам вопрос? — неожиданно спросила Мэлори, не прекращая работать щёткой. — Конечно, — сразу же ответил юноша, поднимая взгляд на девушку. — Что для Вас есть любовь? — небрежно спросила она, будто бы это был не несущий в себе смысла вопрос. Вайлар удивлённо вскинул брови и уставился на девушку. Прошло несколько долгих секунд, после которых Мэлори всё таки остановилась и тоже подняла взгляд на своего жениха. Похоже, такой неожиданный вопрос вызывал замешательство у юного графа. Почему она так резко сменила тему? — Ну, я полагаю... — пробормотал он, гадая, какой же ответ хочет получить девушка-никстер. — Это чувство, которое испытывает человек, когда он находится рядом с другим человеком: с человеком, которого он любит. — А когда любимый человек не рядом? Разве его нельзя любить? — по удивлённому и смущённому лицу Вайлара можно было понять, насколько тот негодует. Мэлори снова опустила взгляд и продолжила чесать Весну. — Что для Вас есть любовь? — снова повторила она. — Как Вы поняли, что испытываете любовь? Опишите, если можете. Снова повисло молчание. Вайлар переваривал неожиданный вопрос своей невесты, пытаясь собраться с мыслями и выдать какой-нибудь стоящий ответ. — Что ж, наверное, это желание защищать и владеть... — неуверенно ответил граф. — Любовь открывает тебя для самого себя с другой стороны, — юноша усмехается. — Иногда ты просто не веришь, что можешь испытывать такое. Наверное, это одно из самых сильных чувств, которое может испытывать живое существо, — Вайлар продолжил, перехватывая руку Мэлори и отбирая у неё щётку. Девушка опешивши взглянула на своего жениха. — Думаю, я начал испытывать ревность, и только потом понял, что по-настоящему люблю, — юноша поцеловал костяшки пальцев графини. — Любовь — это желание оберегать, защищать и владеть. Когда хочется быть рядом с любимым человеком, ласкать и лелеять, а главное — никогда не отпускать. Вайлар замолк, целуя руку Мэлори. Казалось, что сердце молодой графини пропустило удар. Такие дорогие для неё слова продолжали звучать в голове. Девушка чуть наклонилась и нежно поцеловала юношу в лоб. Вайлар поднял на неё взгляд и сильнее сжал её руку. Если бы между ними сейчас не лежала Весна, которая, казалось, прислушивалась к их разговору, они бы слились в порочном, но таком желанном поцелуе.