Больше чем любовь

Всю дорогу до дома Анджи шла молча, сжимая Софи, которая сидя на ее руках, доедала мороженое. Она боялась отпустить ее, материнский инстинкт говорил ей, что главные проблемы впереди. Софи заметила слезу, скатившуюся по щеке ее матери. Маленькой ладошкой она смахнула ее и поцеловала Анджи. - Мамочка, почему ты плачешь, - нежным голосом спросила девочка, - Это из-за того сеньора, он тебя обидел, - проницательность она унаследовала от мамы. - Нет, милая, я не плачу. Просто, что-то попало в глаз, - она постаралась улыбнуться, - Разве меня кто-то может обидеть, - но Софи не унималась, - Ты плачешь из-за него, я знаю это, - Софи смотрела ей в глаза, - Я знаю этого сеньора. - Что? – Анджи растерялась, - Что значит, ты его знаешь? – она не могла поверить в сказанное дочерью. - Я видела его в парке, когда гуляла с Сибэль и узнала, - она обняла мать, - В Париже ты часто плакала, смотря на его фотографию, - слова Софи удивили и испугали ее. С дочерью она всегда старалась быть веселой, не показывая ей свою печаль. Однако Анджи не замечала, насколько чувствительной была ее девочка. Как мать она старалась оградить ее от всего, что могло ее ранить. Но больше всего Софи ранило, когда она наблюдала за тихо плачущей мамой. – Мамочка ты любишь этого сеньора? – такого вопроса от своей шестилетней дочери она не ожидала. Но следующие слова удивили ее еще больше, - Ты любишь его так же сильно, как любила папу? – Анджи второй раз за день испытала состояние шока. Софи никогда не спрашивала об отце. Иногда она рассказывала о нем, придумывала разные истории, что бы девочка не чувствовала себя обделенной. Но сейчас дочь загнала ее в тупик. – Мамочка, почему ты молчишь? – Анджи остановилась. Она смотрела на дочь, на ее улыбающееся личико и в первый раз в жизни боялась, солгать. - Милая, это….. это и есть твой папа, - она прижала ее к себе, глотая слезы. - Этот сеньор мой папа? – удивленно переспросила дочь. Анджи боялась этого момента, но на ее удивление, Софи восприняла эту новость спокойно, и даже радостно. Девочка была еще мала, и совсем не понимала, всю сложность ситуации. Ее детская непосредственность, ее веселый, звонкий голос успокоили Анджи. – Так это папа обидел тебя? – в первый раз ее ребенок назвал Германа «папой». Это заставило Анджи расплакаться. - Детка, - она целовала дочь в ее румяные щечки, - Папа не обижал меня, - на сердце у Анджи стало спокойно. Наконец-то она вдохнула полной грудью, сбросив этот груз лжи. – Ты стала такой взрослой, - она снова поцеловала ее – Я люблю тебя милая. - И я тебя мамочка, - девочка потянулась к ней, - Люблю больше всех на свете. Герман так и не шевельнулся, наблюдая, как уходит Анджи с ребенком на руках. Голова была готова взорваться от такого потока информации. Его разговор с Анджи, простой разговор привел к такому открытию. Он вспомнил, как она сказала ему: «В моей жизни многое изменилось. Появились люди, которых я не могу ранить, давая волю чувствам. Ты многого не знаешь, и возможно не понимаешь меня сейчас. Но я не могу думать только о своем счастье». Он тогда подумал об Алехандро. Только сейчас он стал понимать, что имела в виду Анджи. А точнее кого имела в виду. Этот ребенок на ее руках, открыл ему глаза. Софи была дочерью Анджи. Их дочерью!