Больше чем любовь

Когда Анджи проснулась, за окном было темно. Разговор с матерью, после всех сегодняшних событий успокоил ее. Она перестала бояться. Но, она знала, что самым тяжелым будет объясниться перед Германом. Теперь она переживала за это. Из гостиной доносились голоса и смех ее дочурки. Надев шорты и натянув майку, Анджи вышла из комнаты. - Ты такая красивая, - услышала она голос Германа, - Такая же красавица, как мама, - Анджи замерла на месте, но, подумав пару секунд, медленно прошла в гостиную. На диване сидел Герман, держа Софи на коленях. Девочка что-то рассказывала, гладя его по лицу. От этой картины Анджи расплылась в улыбке. Она так мечтала увидеть их обоих вместе. Вот так как сейчас, словно ничего не было, словно они были семьей. Герман заметил ее, и его взгляд слегка насторожился. - Привет, - как ни в чем, ни бывало, сказала она, - Я смотрю, вы подружились, - она присела рядом. Анджи старалась казаться дружелюбной. Душевное состояние ее дочери было для нее важнее ее собственных переживаний. А Софи сидя у Германа на коленях была счастлива. – Милая тебе пара ложиться спать, - обратилась она к дочери. Им предстоял разговор, и Анджи хотелось поскорее поставить все точки над «и». - Мамочка, - начало Софи, но Герман остановил ее. - Милая, мамочка права. Уже поздно, тебе пора спать, - он крепко прижал к себе дочь, - Обещаю, мы продолжим наш разговор, - Герман нежно поцеловал ребенка. - Ну хорошо, - малышка надула губы, - Спокойной ночи. - Спокойной ночи милая, - Анджи и Герман хором ответили ей, на что Софи улыбнулась им, и поцеловав обоих побежала в комнату. Они молчали. Каждый из них боялся начать этот разговор. В итоге Анджи не выдержала. - Герман … я – она не договорила. Герман резко встал и подошел к окну. - Как ты могла Анджи? Как ты могла скрывать от меня мою дочь!? – такой реакции она не ожидала. Сидя с Софи он казался спокойным и одухотворенным. И его обвиняющий тон, заставил ее разозлиться. – И не надо ничего придумывать. Софи – моя дочь! - Да она твоя дочь Герман, - ее голос был напряжен, - И я не скрывала ее. - Что?! Не скрывала? – он повернулся и подошел к ней, - У меня есть дочь! Ей шесть с лишним лет, и я об этом ничего не знаю! – возмущаться Герман умел, - Ты права не имела Анджи. Разве не ты упрекала меня в том, что я скрывал от вас Виолетту. Ты же больше всех доказывала мне, что нельзя лишать девочку родных! А сама лишила меня дочери. Ладно, ты обо мне не думала, но как ты могла оставить Софи без отца? - он смотрел на нее, и в его глазах кипела ярость. - Поздравляю тебя Герман. Ты снова нашел виноватую, - она сказала это язвительным тоном, специально задевая его, - Это не я тебя лишила дочери, это ты захотел все бросить и развестись. И не узнай ты правды, ты бы до сих пор считал меня изменщицей, - комок снова подкатил к горлу, но Анджи держала себя в руках. - Я не знал, что ты беременна, - стараясь говорить, спокойно продолжил он. - Ты не знал! - Анджи в отличие от него не собиралась успокаиваться, - А если бы и знал, что бы это изменило. Нет, нет, ты бы обвинил меня в том, что я беременна не от тебя. Ты и видеть меня не хотел тогда. А твои слова, ты помнишь, что ты мне сказал, - обида наконец-то сделала свое дело, и Анджи намеривалась сказать ему все, что столько лет съедало ее изнутри. – Ты сказал, хорошо, что у нас нет ребенка, – она бросила эти слова ему в лицо, - Ты знаешь, что я пережила тогда? Ты и понятия не имеешь. Я узнала о том, что я беременна в тот самый день, когда ты перечеркнул все, что связывало нас. – Анджи старалась не заплакать, но глаза были полны слез. – Я была одна. Одна с твоим ребенком под сердцем. Мне хотелось тогда умереть. Но я должна была жить ради нее. Я все эти годы жила ради моей Софи. А ты приходишь и обвиняешь меня? Попробуй найти причину в себе Герман. – она закрыла лицо руками. Герман стоял рядом, понимая, что она снова отдаляется от него. Ее слова разрушили стену, построенную его гордостью. Ее обида вышла наружу, сметая все на пути. Он обвинил ее, не задумываясь о своей вине. Присев рядом он взял ее руку. - Я очень виноват перед тобой, - осознавая все, что произошло, сказал Герман – Как бы я не старался, я не нашел оправданий. Моя глупость привела к тому, что ты разочаровалась во мне, - от его злости не осталось и следа. Сейчас он четко понимал ее обиду, - Я не знаю, простишь ли ты меня, когда ни будь. Знаю только, что люблю тебя. Всегда любил и буду любить. Звонок в дверь прервал их разговор. Анджи встала и направилась к двери. Через минуту Герман услышал голос Алехандро, еще через пару секунд Россо появился в гостиной. Он очень удивился и насторожился, увидев Германа. Герман же просто разозлился. - Герман? Что ты тут делаешь? – Россо посмотрел на него. Не получив ответа он обратился к Анджи, - Что происходит? – заметив ее красные глаза, он бросил злой взгляд в сторону Германа. Но Герман не реагировал на него, все его внимание сосредоточилось на Анджи. - Герман прошу, уходи, - еще одного скандала она не хотела, - Прошу тебя – Анджи посмотрела на него, и он согласился с ней. Он ушел, даже не попрощавшись с Алехандро. Россо был на взводе. - Анджи, что здесь делал Кастильо? – грубо спросил он. - Тебя это не касается, - не менее грубо ответила она. Алехандро начинал раздражать ее своей настойчивостью. Он постоянно давил на нее, требовал внимания, пытался сблизиться, не смотря на все ее намеки.- Я не обязана отчитываться перед тобой. - Ты поэтому охладела ко мне, - не унимался он, - из-за Германа? Что сеньор Кастильо был более настойчив, чем я? – его слова задели ее, и раздражение достигло предела. - А Анджи? Появился достоянный кандидат на роль папочки для Софи? – Алехандро не думал, что говорит. В нем кипела ревность и злость. Но его слова стали последней каплей. Анджи влепила ему пощечину. И пока он, осознав, что сказал, тер щеку, она добила его. - Я не подбирала папочку для Софи. У нее есть отец, и это Герман, - и заметив удивление Россо она повторилась, - Да Алехандро, Герман отец Софи. – у нее не было больше сил видеть его, – Захлопни дверь, когда уйдешь, - сказав это Анджи покинула комнату.