***
Как бы Лаврику не хотелось спускаться к этой змее, но раз он сказал, что будет присматривать, то слово держать надо. Спустившись с чердака, вор завернул на второй этаж и подошёл к девушке. Усевшись рядом, он окинул её беглым взглядом, из-под пледа выделялась маленькая фигура. Шадияр, которая толком не спала, почувствовала, что рядом кто-то есть. Медленно повернувшись, она нахмурилась. Кого-кого, а его она точно не ожидала увидеть. — Чё надо? — грубо спросила казашка, укладываясь на бок, смотря на него ядовитым взглядом. — Мне и самому не в кайф тут сидеть, — сердито нахмурился Лаврик. Девчонка вопросительно выгнула бровь, когда почувствовала, что в доме как-то тихо. — А где парни? — приподнявшись, чтобы посмотреть на лестницу, она почувствовала как по голове разнеслась боль. — Нет их, — парень кинул на неё беглый взгляд, а у Ласточки по телу пробежали мурашки. Отлична ситуация получается, то есть парни ушли, они остались вдвоём, а её положение оставляет желать лучшего. Вот сейчас прирежет или придушит, и знай, как звали. — Чё значит «нет их»? — тёмные брови нахмурились. — Куда они ушли? — К Чингизу, — ответил вор, выдержав паузу. Стало ещё хуже. Лучше бы она не спрашивала, лучше бы даже не просыпалась. Спала бы себе, и не накручивала себя. Но она знает, что парни спокойно ходить не умеют. Они обязательно найдут приключения на свою задницу, без этого вообще никак. — Лекарство у него просить пошли, — осведомил он девушку, наблюдая за ней. — А зная этого Чингиза, он просто так ничё не даст, парни твои только время тратят, — фыркает авторитет, покачав головой, — И как им не жалко растрачивать все свои силы, на такую змею как ты? Девушка нахмурилась, а в глазах пылала ярость. В груди неприятно закололо. Как бы ей не хотелось признавать, но по ней это жёстко ударило. — Я вообще не понимаю, как Князь мог оставить у нас такого выблядка? — всё, что смогла вымолвить Шадияр от обиды. — Слушай, ты, язычок прикуси, пока я тебе не вырвал его, — ответил парень, слегка нахмурившись, — Ты даже заботы от них не заслуживаешь, не говоря уже о большем. — Съебись отсюда! — зарычала казашка, обессиленно сжимая руки в кулаки. — Правда глаза колит? — усмехнулся Лаврик и поднялся с места. — Ты нихуя о нас не знаешь, чтоб сейчас сидеть тут, языком трепать! — ещё немного, и она вцепиться в него своими клыками. А он лишь фыркает и уходит со второго этажа. В глотке неприятный ком, который она пытается проглотить. Мысленно, девчонка пытается успокоиться, говоря самой себе, что он нихрена не знает. Зачем слушать каждую подзаборную шваль? Шади знает, что заслуживает всего, как и все люди. Заботы, любви, дружбы… А вот такие козлы, как Лаврик, даже помощи не заслуживают. Подумаешь, авторитет. На хую она вертела этот авторитет.***
— Сейчас куда? — спросил Стрелок, который вертел головой в незнакомом районе. Парней радовало, что они более менее быстро добрались, ведь чем скорее, тем лучше. — Вон он, — указывает Боец на старое, заброшенное здание, которое раньше было театром. — Ща быстренько на чердак — и мы на месте. — Рыжеволосый идёт впереди всех, и подводит их заднему входу у здания. Им повезло, что был черный ход, через него было легче пробраться. — Ну чё, заходим? — шёпотом спросил Ястреб. — Заходите, чё мешкаетесь? — тихо произнёс Князь и чуть отпихнув ребят, потянул дверь на себя и зашёл внутрь, внимательно осмотревшись. — Волк! — окликнул друга Боец, но в ответ было молчание. В этой гробовой тишине, парни неспешно проходили вглубь большой и темной комнаты. Недоверчиво осматривались и молчали, кидая друг на друга вопросительные взгляды, вот только вся тишь развеялась, а из угла вышел шатен. Волк. — О-о, а я думаю, чё за знакомый голос меня зовёт, — усмехнулся он и подошёл к Бойцу, приобняв, похлопал по спине, — Уже думал, что перекурил чутка. — парни кивнули в знак приветствия. — Ну, какими судьбами ко мне? — Волк пробежался взглядом по своим знакомым. — Да вот, дело есть одно… — Рыжик задумчиво трёт заднюю часть шеи, явно не решаясь сказать. — Короче, у нас в банде есть девчонка, — начал вместо него Ястреб, — И она заболела, ей сейчас очень хуево, мы боимся, что температура может скачнуть сильнее. — Ну, а от меня-то чё требуется? — спросил парень, внимательно слушая. — Деньги, — Боец прикусил нижнюю губу, надеясь на положительный ответ. — Мы к Чингизу собрались, за уксусом, у него-то всякого добра навалом, но бесплатно он ничё не дает, — осведомил приятеля Князь. — Мы же знаем, у тебя наверняка есть, выручи. — Да у меня-то есть, но… Смотря в каком сроке вы вернёте? — парень вопросительно на них посмотрел. — Да я хоть завтра тебе принесу! — ответил Ястреб, — Свистну у какой-нибудь крали кошелек — и дело в шляпе! — Ну, смотрите… — прищурился Волк, — Ща принесу, — кивнул он и направился в другую комнату, оставив друзей одних. Парни с горящими глазами переглянулись. Пока что всё идёт по плану, сейчас бабки в карман, и сразу к их «знакомому». Князю же казалось, что чем дольше они возятся, тем хуже становится их подруге. Вот только ему не казалось.***
Лаврик, нахмурившись, сидел на лавке возле дома. Не хотелось ему больше подходить к ней. Он тут, как бы присматривает, а она только рычит, сучка клыкастая. Но с другой стороны, вдруг, пока он тут сидит, ей там всё хуже и хуже? Парень поджимает губы и глубоко вдыхает. Что-то грызёт под рёбрами. Это называется совестью. Каким бы ублюдком, как говорила Ласточка, он не был, но всё-таки он тоже человек, и видеть, как загибается какая-то девчонка — не приносило никакого удовольствия. И у Лаврика тоже есть чувства. Одно из них, сейчас распирает его грудную клетку. Фыркнув, он встал, и всё-таки зашёл в дом, направляясь на второй этаж. Увидев спящую девушку, он уселся рядом. А Шадияр спала, да видела всякие кошмары, от которых сердце колотилось куда сильнее обычного, а по телу разбегался жар. Во рту ужасно сухо, что заставляет её лишний раз просыпаться. Вор замечает какой-то неестественный румянец на щеках и кладет тыльную сторону ладони на её лоб и выгибает бровь. Горячая как печка. Недолго думая, он поднимается с места и идёт вниз, заходя в одну из комнат, хватает какую-то железную миску и тряпьё. Берёт бутылку прохладной воды, которая стояла прям на том месте, где жутко продувало. Наливает прохладную воду в миску и кладет туда тряпьё. «Где их носит?!» — проносится в голове у парня, а в груди снова что-то сжимается. Но нет, не совесть и вовсе не волнение. А какая-то нарастающая паника. Будто сидишь с чужим ребёнком, присматриваешь за ним, а он резко начинает от чего-то плакать. Тут для Лаврика такая же ситуация. Быстрыми шагами он пошёл на второй этаж и уселся рядом. Смочив тряпку, не сильно выжал её, сложив вдвое, положил ей на лоб. Шадияр, сквозь сон почувствовала прохладу, от чего стало легче, правда она не совсем понимала, откуда на неё нахлынула такая приятная свежесть, но ей это точно как-никак помогало. Вор же, смачивает вторую тряпку, которая была побольше и кладёт на шею, «молясь» про себя. Нет, он не волновался. Он старался сделать так, чтобы её температура не поднялась ещё сильнее, а то ещё кони двинет, и перед Князем отвечать ему. Парень глубоко вдыхает, смыкая руки в замок, внимательно рассматривает девушку, всматриваясь в черты лица и беглым взглядом скользит по телу, затем отводит глаза и еле заметно хмурится. Не нравилось ему в сиделках быть. Казашка проснулась и тут же почувствовала, как во рту неприятно сухо. Увидев перед собой Лаврика и почувствовав влажную прохладу, очень удивилась. Пальцами касается к тряпке у шеи и делает глубокий вдох. Парень внимательно наблюдает за её действиями. Он словно ждет, что она снова зарычит и откинет от себя все тряпки, прогоняя его. Но она этого не делает. Не дура же. — Парни уже пришли? — тихо спросила девчонка, внимательно смотря на парня. — Ещё нет, — покачал головой парень. — Но я надеюсь скоро придут. — С чего это ты такую заботу проявил? — воровка отводит взгляд, — Боишься, что помру? — невесело усмехнувшись, она шумно сглатывает и аккуратно поднимается, чтобы попить. — А ты думаешь мне так нравится наблюдать за тем, как тебе становится хуже? — Лаврик выгибает бровь и выдыхает. — Я, бля, в чём-то может и мразь, как ты говоришь, но не настолько. — Трудно верится, — цокнула казашка, — А ты к себе кстати вернёшься? Или Князь всё-таки взял тебя к нам? — Ща, пацаны придут и я уйду на свою точку, — съязвил беспризорник, закатив глаза. — Уже жду не дождусь, — съязвила та в ответ и прикрыла глаза, вновь попадая в царство Морфея. А он лишь глубоко вдохнул и покачал головой. Как же с ней с одной стороны тяжело, да и как с ней вообще пацаны уживаются, с язвой такой.***
— Деньги вперёд, — деловито произнёс Чингиз, серьёзным взглядом прожигая парней. Ребята уже добрались до него, на удивление рядом с ним не было его пацанов, хотя, оно и к лучшему. Чингиз — опасен, он ничего не дает просто так и его не трогает ничего, откровенно говоря, ему на всё и всех плевать. Нет у него сердца. Почему? — Потому что парню восемнадцать лет, а на улицах он с одиннадцати. Всегда вывозил и получал от старших по шее. Отсюда и результат. Ни души, ни сердца. — Вот, — протягивает Князь узелок с деньгами, — Я надеюсь, этого хватит? — Казах хватает узелок и развязав, внимательно смотрит, затем окидывает парней взглядом. — Ла-адно, — фыркает он, — Берите свой уксус, — парень медленно передаёт им бутылёк с жидкостью. — Он нас сейчас пожалел? — произносит шёпотом Стрелок и хмурится, а на его плечо ложится широкая ладонь Ястреба. — Тише, не бузи, — произнёс также тихо Пернатый, — Выйдем, потом можно будет. — На кой чёрт вам уксус, — безучастно спросил Чинга. — Девчонка у нас заболела, — произнёс Феликс, — А уксус хоть, температуру собьёт. — вор развернулся и без слов дал парням понять, что пора идти. — Если чё, ещё забегай, — в след сказал старший, потрепав чёрные волосы. — Как-нибудь, — кратко ответил Князь, и парни вышли на улицу, глубоко вдохнув. Наконец-то. Весь день мотаться по Алма-Ате — и твои ноги отказывают. Для них эта «ходка» закончена. Теперь бы до дома по-быстрому добраться, а там пойдёт как по маслу. — Блять, как хорошо, что мы забрали этот ёбаный уксус без всяких разговоров, — выдохнул Боец. — Да, пацаны, — согласился Самойлов, — Давайте поднажмём, а, — он ускорил шаг и как-то судорожно дышал, словно ему было страшно. Остальные ускорили шаг за ним, затем и вовсе начали бежать. Благо, «дом» их был не так далеко, как театр, где поселился Волк.***
Влетев в дом, парни остановились у стола, желая отдышаться, а Князь полетел на второй этаж. Шадияр, которая уже и не спала, поднялась с места на шум. Феликс залетел на второй этаж и увидев девушку, в глазах заблестело некое счастье. — Ласточка! — громко выдохнул парень и уселся рядом, приобняв её. Удивлённо вскинув брови, девушка обняла в ответ, похлопав по спине. — Князь, ты чё? — тихо спросила воровка и парень выпустил её из объятий. — Да я, бля… Боялся, что не успеем, — брюнет внимательно смотрел на девчонку, заглядывая ей в глаза, — Как ты, а? — Температура скачет, — выдохнула та и снова улеглась. — Мы принесли уксус, теперь надо растереть им тело, чтоб температура спала… — Ястреб мне поможет, — кивает девчонка, — Спасибо тебе, Князь, — подняв на него взгляд, она заглянула ему в глаза. — Ястреб… — задумчиво произнёс Феликс, смотря на бутылёк с уксусом. — Ну, Ястреб, так Ястреб, — глубоко вдохнув, вор поджал губы. — Меня обсуждаете? — усмехнулся блондин, который зашёл к ним. — На, — Князь дал ему бутылёк и вышел со второго этажа. В его действиях чувствовалась злость и ревность, которую он как только мог, старался скрывать. Панфилов проводил его удивлённым взглядом, затем уселся рядом с подругой. — Чё это с ним? — Не знаю. — Давай, я тебе помогу растереть, — кивнул парень и девушка начала без стеснения стягивать с себя кофту, затем и рубаху. Васю она никогда не стеснялась. Не в первой ему видеть её полуголой. А тем временем, Князь прошёлся по всему первому этажу, но Лаврика не нашёл. Поднявшись на чердак, он заметил силуэт в тусклом свете. — Лаврик? — окликнул его приятель. — Ты не слышал, как мы пришли? — вор молчит. Феликс сразу понял, что он не хочет ни с кем говорить, но что случилось у этих двоих? — Слышал, — спустя небольшую паузу ответил парень. — Я о своем задумался, вот и не выходил, — послышался глубокий вдох. — Забей. — Всё в норме? — поинтересовался брюнет, внимательно смотря на него. — Да ясен пень в норме, — кивнул Лаврик, затем обернулся к приятелю, — Вы сами как? Нашли лекарство? — Нашли. Ястреб щас растирает ей тело, — вор досадно выдохнул и тот это почувствовал. — Че-то ты не особо радуешься, что у вас выгорело всё, — произнёс он и хмыкнул, наблюдая за ним. — А чё мне, скакать, бля? — тихо ответил Самойлов и покачал головой. Осознавая, что Ястреб сейчас помогает ей с растиркой, у него в горле просто огромный ком, который ему тяжко проглотить. — А ты сам-то чего такой хмурый? Случилось чего? Лаврик сжимает руки в кулаки и хмурится сильнее. Вот снова. Мало того, что Князь нарушил его раздумья, так ещё и лезет в душу. — Да всё нормально, — фыркнул парень. На самом деле всё было не нормально, потому что его думы — вся причина. — Я же вижу, что ты сам не свой, — настаивал Князь, — рассказывай, не чужие же люди. — Нет, не собираюсь я ничё рассказывать, — сплюнул Лаврик и обойдя приятеля, вышел с чердака. Феликс проводил его прищуренным взглядом, явно не понимая, что на него нашло. Может, между ними с Ласточкой опять грызня была? Поэтому, он такой злой? Нет. Было бы всё так просто, то Лаврик не стал бы из-за ссор с девкой, которая ему по сути дела никто. К сожалению, дело даже не в этом, а в его прошлом.