Destiny

Идет время и все это перестает быть смешным. Руслан все больше злится и жутко бесится. Ему пиздецки надоел весь ажиотаж вокруг Юлия. Девки то и дело трещали о том какой смешной и красивый. Пиздец. Как будто никогда красивых не видели. Он странный. Дохуя вежливый, улыбается, вечно чему-то и смеется с дебильных детских шуток. Как такой может нравится? Также Руслан, где-то внутри себя, ждет, когда нелепый волонтер приедет снова. Посмеяться над ним с задних рядов да и только. Но Онешко все не приезжает, и Руслан считает своим долгом, наговорить гадостей и так расстроенным девочкам, расстроить их еще больше. — Ну, че где ваш Юлий? М? Такой добрый, хороший, но и ему мы не нужны! — говорит он девочкам со второго этажа. Они переглядываются и быстро уходят с диванчика на котором сидели и шепчут «сумасшедший». Руслан откидывается на спинку красного старого дивана, устало трет руками лицо и понимает, что в чем-то они правы. По иронии судьбы в зал в этот момент заходит Юлий. Он прожигает Руслана взглядом несколько секунд, пока на него не кидаются девочки с объятиями. Та, что буквально виснет на его руке, показывает пальцем на Руслана и что-то говорит волонтеру. — А он говорил, что ты не приедешь! — слышит Руслан и закатывает глаза. А Юлий все улыбался, тащился наверное что к нему малолетки липнут. Руслан направился к выходу, поравнявшись с ними. — Он сказал, что мы тебе не нужны! — Потому что это правда, Даш, — сказал он и кинул на Юлия взгляд, аля 'я знаю о тебе все'. Задев какого-то пацана плечом, он покинул актовый зал. Весь час, пока он сидел в своей комнате, думал, что если он сейчас заявится в актовый? Будет ли это странно? В комнате скучно. Денис предлагал поехать в центр погулять, Руслан отказался, и парень оставил друга помирать в одиночестве. Он спускался по лестнице, на пути к злосчастной двери. У него просто не было выбора! Тушенцов зашел в помещение, и на него никто не отреагировал. Он занял привычное место на последнем ряду с краю. Юлий быстро его заметил и вопросительно посмотрел. Руслан неопределенно пожал плечами и усмехнулся. Девочки впереди него пересели на освободившиеся места вперед. Вряд ли им было плохо слышно. Руслан вновь закатил глаза. В то же время мальчик лет семи с первого ряда сказал, что хочет спать, и ушел. Руслан оперативно преодолел ряды стульев и оказался на его месте. — Слышно плохо, — объяснился парень и почти почувствовал, как девки закусили губы от обиды и зависти. Юлик рассказывает какую-то новую глупую историю из своей жизни, и дети слушают его с неподдельным интересом. Руслан же в открытую пялится специально пристально, желая доставить ему дискомфорт. Но парень, словно непробиваемый, как ни в чем не бывало все пиздит и пиздит, иногда поглядывая на Тушенцова. Руслан же, решивший сменить тактику, идет в оборону. — Вот, ну, а потом мы вышли в лес, — говорит волонтер слегка улыбаясь. — Что же дальше, — усмехается Руслан шепотом, но Юлий услышал. Он точно услышал. — Не знаю, что мы там вообще забыли, — не успевает парень и договорить, его бессовестно сбивают с мысли. — Угу. Как интере-есно. Юлий награждает его самым грозным, взглядом на какой способен и осторожно продолжает свой рассказ. — Невозможно, — едва слышно ахает Тушенцов. Онешко пару минут молчит и оглядывается. Кажется, никто, кроме него, не замечает хамских высказываний мальчишки. Руслан, подперев щеку кулаком, почти ласково смотрит на то, как парень выходит из себя. — Знаете, наверное на сегодня все. Расскажу в следующий раз. Тушенцов победно ухмыляется и, вскинув подбородок, смотрит — «сдался». Юлик сжимает челюсти, так что скулы проявляются четче. — Что за идиотские игры? — Какие игры? — невинно говорит Руслан и, вскинув брови, уходит. Юлик шокированный смотрит ему вслед, в который раз убеждаясь, что дети из приюта — это что-то.

***

А потом Юлика опять долго не было. Только теперь вот этом винили Руслана. «Бу бу бу обидели бедного волонтера» — кривлялся он в ответ на все обвинения в свою сторону. — Ты ведешь себя, как ребенок, Тушенцов! — твердили они поголовно. — Пошла на-хуй. Они говорили, что Руслан лично лишил приюта денег, а их всех —  новых компьютеров, что мог подарить так называемый волонтер. Тушенцов тогда расхохотался им в лицо. — Так вам деньги от него нужны! Вы там с ним по три часа сидите ради новых компов? — смеялся он, а дети смотрели на него, как на умалишенного. — Мах, так ты иди на Думскую! Там таких волонтеров пруд пруди. Может и не такие красивые будут, но и подарочки делить ни с кем не надо! Там только надо будет не просто сидеть. Ну если ты понимаешь, о чем я. А Маша убежала и почему-то сильно расплакалась. Парень и не думал раскаиваться, бежать за ней и извиняться. — Какой же ты конченный. Перегибаешь палку. Руслан развел руками и покинул комнату. Он спустился на два этажа вниз и оказался под лестницей, напротив двери черного хода. Они через нее с пацанами бегают курить, так как она всегда открыта. Он в надежде, что этот случай не исключение, дёрнул ручку вниз. И о чудо, тяжелая дверь поддалась. Он перешагнул порог и оказался на улице, на заднем дворе приюта. Руслан полной грудью вдохнул свежий вечерний воздух. Было поздно, яркие звездочки мерцали на темном небе. Парень завороженно наблюдал за этим зрелищем, будто наблюдая ночное небо впервые. Было принято решение покинуть дом и прогуляться. Парень на корточках полз под окнами приюта, что горели теплым желтым светом, и наконец добрался до края здания. Он ловко перемахнул через забор. Очутившись за территорией дома, он почувствовал непередаваемую  свободу и легкость. Улицы были пусты. Для окраины Питера в девять часов вечера —  даже слишком. Лишь машины раз в пять минут со свистом проезжали по пустым дорогам. Руслан шел прямо посреди дороги с банкой ягодного энергетика в руке и чувствовал себя, как никогда лучше. Позади него раздался шум мотора, и дорога осветилась фарами. Он отошел влево и пошел возле бордюра, ожидая, что машина просто проедет мимо. Но автомобиль сбавил скорость, ровняясь с парнем. Руслан занервничал и начал идти быстрее. Машина за ним. Парень уже начал бежать, но окошко водителя медленно опустилось. — Вечерняя пробежка? Похвально, — прозвучал знакомый голос. Тушенцов резко остановился, взирая на Юлика, который нагло улыбался. Видимо довольный тем, что чуть не довел подростка до белого каления. — Какого хуя ты тут делаешь? — спокойно спросил Руслан и вновь пошел вперед. Машина вновь сдвинулась с места за ним. — Аналогично. Они недолго молчали, Руслан погрузился в свои мысли, сожалея о том, что такая прекрасная ночь испорчена. — Садись в машину, — вдруг сказал волонтер. — Нет, — прозвучал очень неожиданный ответ. — Садись в машину, — уже  настойчивее повторил он. — Я не хочу в приют, — честно ответил Руслан чуть хмурясь и отпил энергетика из банки. — Никто и не говорил про приют. Садись, — сказал парень и открыл дверцу переднего сиденья. Руслан пару секунд смерил парня скептическим взглядом и, еще немного поколебавшись, сел в машину. Они ехали молча, по незнакомым Руслану улицам, но точно не в приют. «Куда угодно, пусть хоть в лес увозит, и то лучше будет»— думал Тушенцов. Руслан иногда выныривал из своих абстрактных фантазий и возвращался в машину Юлика с давящей тишиной. — Юлий. — Можно просто Юлик, — краешком губ улыбнулся он. Нет, ну все-таки странный он. Слишком счастливый. Чему ты улыбаешься? Жизнь хуйня. А непонятный голос подсознания говорит: только у тебя, Руслан. — Ладно, Ю-лик, — сказал парень по слогам, убеждаясь, как все-таки необычно звучит это имя. — Значит, волонтер. В рай хочешь? — А ты видимо в ад? — сказал он кивнув на толстовку младшего с принтом Hell. — Один-один. — Вообще-то, два-один. И причем в мою пользу. — Это с каких таких хуев? — возмутился Руслан. — Когда я ехал за тобой, ты нехило так испугался, — сказал Юлик и вывернул рулем на трассу, и остановился на ее обочине. Рядом было небольшое заведение, вывеска которого светилась. — Серьезно? Мак? — фыркнул Руслан. — А тебе что-то не нравится? Я так понимаю тебе детский обед, да? — сказал он и вышел из машины. Руслан откинулся на кожаном кресле, посмеиваясь. — Пиздец.

***

Юлик вернулся минут через десять с двумя полными пакетами и напитками. Он достал из пакета Хэппи Милл и с невозмутимым лицом протянул его подростку. — Считаешь это ахуенно смешной шуткой? — серьезно спросил парень, сам сдерживая рвущийся наружу смех. Юлик кивнул и принялся за поедание бургера. — Я не знал, что ты любишь, Пепси или Миринду, и взял обе, — с набитым ртом сказал он, кивая на напитки. — Я люблю Спрайт. Онешко подавился бургером, а Руслан рассмеялся во все горло. Возможно, ночь и не испорчена.

***

Они ехали по узкой дороге, освещенной яркими фонарями. По радио громко играли Twenty One Pilots, а Юлик явно превышал скорость. Окна были открыты, и ветер вовсю трепал волосы парней. Руслан, так вовремя вспомнивший американские фильмы, высунулся из окна. Парень выглядел слишком счастливым и мешать его счастью не хотелось. Но впереди них, на соседней полосе вдруг возник автобус. — Ебанулся? — кричал Юлик, из-за громкой музыки. — Автобус едет! Залезь обратно и пристегнись! Но тот кажется не слышал и не видел ничего перед собой. Юлик резко дернул парня за толстовку и тот от неожиданности плюхнулся на кресло. — Ай! — воскликнул он, потирая ушибленный затылок. — Голову же больно. — А мог вообще без нее остаться! — воскликнул он и в подтверждение его словам мимо них пронесся огромный автобус. Руслан смотрел на отчего-то такого серьезного Юлика и его сведенные к носу угольные брови, и испытывал что-то странное. Сравни восхищения и уважения. Спустя пару минут, его морщинка между бровями исчезла, а  хмурый взгляд сменился привычной улыбкой, но восхищение подростка никуда не делось. Мало кто сможет выдержать Руслана рядом столько времени, а он вот смог. Не то чтобы он перестал раздражать. Нет, конечно. Бесил, но чуточку меньше. — А куда мы теперь едем? — спросил парень и всеми силами надеялся, что ответом не окажется «приют». — А куда ты хочешь? — лукаво спросил парень. Руслан не знал, что ответить. Ему было не принципиально, и он ответил первое, что пришло в слух. — На набережную, на Фонтанку.

***

В детстве с родителями, он постоянно тут гулял. Ходил вдоль реки, обтирая ладошками маленький заборчик, поднимался на носочки и видел реку; вставал на невысокие белые колонны, пока папа придерживался за спину, чтоб мальчик не упал. Потом, уже в подростковом возрасте, он все чаще засматривался на дворец, поражаясь чудесам архитектуры. А сегодня, сейчас, он стоит и смотрит на Фонтанку с человеком, который несколько часов назад его жутко раздражал. А теперь вот, представляете, они стоят рядом и молча пялятся на реку, будто она и вправду интересная. И оба делают вид, что это всё — нормально, в порядке вещей. — Это место для тебя что-то значит, да? — спрашивает Юлик и, на удивление, метко попадает в цель. — Можем уйти, если тебе тут грустно. А Тушенцов не перестает удивляться этому парню. Такой проницательный, понимающий и добрый. Жуть просто. И как обычно подросток все портит. «Если у меня хуево, значит так должно быть у всех» — официальный девиз Руслана Тушенцова. Юлик видит и понимает и правда больше, чем остальные, будто в душу заглядывает. У Руслана душа то, одно название. Едва ли от нее что-то осталось. Его самого столько раз ломали, переламывали кости, а потом прыгали на этом месиве тяжелыми грязными ботинками. Он не хочет, чтоб на его душу смотрели. — А ты типа, такой, дохуя телепат? — Эмпат, — поправляет Онешко чуть хмурясь. — Однохуйственно. А Юлик вдруг смеется. И в ночной тишине безлюдной набережной, это звучит, как раскат грома среди ясного неба. — Пиздец, откуда ж ты такой взялся? — все еще посмеиваясь говорит волонтер. — Из детдома, — отвечает Руслан, уже не так мрачно. Юлик кивает. Вполне достойный ответ.