***
Ребята наконец управились со всеми коробками, и сейчас все четверо стояли на заднем дворе и ждали Руслана. Руслан же задерживался, вот почему. Та самая пухлая воспитательница, Алевтина Рудольфовна, приветливо остановила мальчика в коридоре. — Я вижу ты хорошо справляешься, — сказала она, миленько улыбаясь. — Ага, — буркнул парень и уже хотел пойти дальше, но женщина все держала его за рукав. — Погоди-погоди. Как тебя?.. Руслан? — тот коротко кивнул. — Так вот, Русланчик, у нашего приюта, как помнишь, скоро мероприятие по случаю его основания. Шестьдесят лет! Тушенцов скептически обвел глазами ветхую лестницу, на которой они стояли, и подумал, что видимо с того момента ремонт так и не делали. — Ты парнишка работящий, крепкий, умненький! — сказала она, потрепав его щеку. — Будешь помогать нам в организации мероприятия! Тушенцов задохнулся от возмущения. Его же даже не спросили! Хочет он, не хочет. В каком месте она вообще увидела в нем работящего и умненького, прости господи? Но пока парень думал, как вежливо послать тетеньку нахуй, она ушла, виляя большой задницей. — Оксана Валерьевна! — окликнул он другую воспитательницу, что направлялась к выходу на задний двор. — Да, Тушенцов. Что у тебя? Только быстрее, я занята, — сказала девушка, черкая что-то в блокноте. — Меня назначили помогать в Дне основания, а я не… Не успел он и закончить фразу, девушка радостно воскликнула, хватая его за плечи: — Как хорошо, что ты решился участвовать Руслан! С этим праздником столько мороки, если ты будешь помогать, будет намного легче! — парень хлопал глазами без возможности вставить и слова. Они вышли на задний двор, где стояли друзья Руслана и Юлик. — Юлий, я нашла тебе персонального помощника! — счастливо произнесла Оксана, хлопая Руслана по плечу. Эту ситуацию можно было описать одним красноречивым словом: «пиздец».***
Оказалось, что Юлик тоже был привлечен к организации мероприятия, только по своей воле. Руслан даже и не удивился узнав об этом. «Хуев ангел без крыльев».Задачей Юлика и Руслана, получается, тоже были организационные мелочи. Договориться с оператором-фотографом. Зачем обычному приюту нужен был профессиональный фотограф, Руслан не знал, да и не хотел знать, честно говоря. Он вообще всего этого не хотел. Сидеть в машине волонтера на окраине Питера просто потому, что здесь воздушные шары дешевле, не хотел. Постоянно выслушивать лекции от воспиталок, какой он ленивый и безалаберный, не хотел. До двух ночи разукрашивать дебильный плакат, сидя в какой-то круглосуточной кафешке, он, представляете, тоже не хотел. Но его никогда не спрашивали, чего он хочет. А Юлик вот, сидящий напротив, такой же уставший, лениво смотрит на меню и спрашивает Тушенцова, чего он хочет. Салат или, может быть, куриную отбивную? Руслан хочет, чтобы его обняли и погладил по голове и сказали, что все будет хорошо. Как мама в детстве делала, когда ему было страшно и тоскливо. Руслану страшно и тоскливо вот уже три года. — Мороженое хочу и кофе. Эспрессо. Юлик уходит заказать сам, потому что официантка спит на барной стойке, будить ее не хочется, потому что она, наверняка, тоже устала. Тушенцов утирает слезы с лица рукавом толстовки и тихо матерится, когда видит, что капли упали на рисунок.***
В актовом зале, по меньшей мере, находилось сорок человек. Все что-то возились, пытались репетировать, бегали туда-сюда, дети шумели, воспитатели пытались их перекричать и успокоить. — В такой обстановке у нас точно ничего не будет готово, — сказал Юлик, стоявший в метре от Руслана. А все потому, что подготовка началась за неделю до самого мероприятия. Завтра должна быть генеральная репетиция всего концерта, но у них, конечно, ничего не было готово. Нет, у Руслана с Юликом как раз таки все было схвачено. Плакат нарисован, видеоряд на фон готов, недостающий микрофон куплен. Руслан от нечего делать даже шары по залу развесил. — Э, э, аккуратней там, — сказал Юлик, видя, что лестница, на которой стоит парень, едва ли держит равновесие. Он держал руки на расстоянии нескольких сантиметров от его талии, чтобы в случае падения поймать его. А насчет остальных… Дети не могли выучить танец и отрепетировать сценку, ведущим вообще был непонятно кто. В общем, полный хаос. — Ты неправильно держишь руку! — возмущалась девочка. Они с мальчиком рядом с ней, видимо, пытались учить танец. — Нет, это ты неправильно крутишься! — возразил он. Руслан стоял рядом и наблюдал их перепалку и от скуки решил вмешаться. — Ну-ка, что у вас там не получается, детишки? — Он постоянно это движение портит! — сказала девочка, задрав подборок. Они показали Руслану этот самый поворот, что у них не получается. Парень кивнул и взял девочку за руку. И тут же легко продемонстрировал это движение. Девочка и мальчик стояли с открытыми ртами. — Умеешь танцевать? — спросил Юлик, что наблюдал за происходящим с лавочки. — Немного. И только попробуй заржать. Но у волонтера и в мыслях подобного не было. Он шепотом сообщил, что на самом деле тоже умеет танцевать. Руслан широко ухмыльнулся и приблизился. — Потанцуем? — В другой раз. Нам надо ехать... «Нам надо ехать, а я только сейчас об этом узнаю!». Не успел он возмутиться, парень схватил его под руку и повел к выходу из актового. — Не забудь пристегнуться, — сказал он, когда Руслан сел на привычное переднее сиденье. — Так куда нам надо? — спросил Руслан, защелкивая ремень и откинувшись на кресле. — И почему я первый раз об этом слышу? — Нам срочно нужно быть в любом месте, кроме этого, — решительно сказал Онешко, и они выехали со двора приюта. Руслан печально смотрел в окно и думал о том, как классно быть взрослым. Ты можешь просто сесть в свою машину и уехать оттуда, где тебе не нравится. Уйти из приюта, потом прийти и снова уйти. Руслан так не мог, к сожалению. Он был прикован к детскому дому цепью тяжелых оков, от которых на запястьях были кровоподтеки и синяки. За побег в ту ночь, парой месяцев назад, ему сильно влетело. Промыли мозги, лишили компьютера, отыскали и забрали все сигареты. Но, несмотря на это, та ночь все равно оставалась лучшей за последние годы. Даже раздражающий Юлик