***
Кучу паникующих людей они заметили ещё издалека. Пока спускались вниз, Измайлов успел поделиться, что «шальную пулю» поймал Володя, так что вопрос о масштабах устроенного им шоу оставался открытым. Яковлев определённо разыграет спектакль одного умирающего актёра, отчего Алисе даже стало жаль: с самого начала такой перформанс не посмотрит. Она крепче ухватила парня за шкирку, строя из себя грозного блюстителя закона, который тащит опасного преступника. Правда, этот преступник то и дело гаденько над ней посмеивался, поскольку знал истинные причины такой цепкой хватки: чехол с винтовкой перевешивал в другую сторону. Рыбкина шикнула на него и поволокла к «смертельно раненому» Володе, пару раз споткнувшись на каблуках. Гриша любезно ухватил её за талию, не давая наебнуться вместе с оружием. Столпившиеся журналисты проводили их недоумевающими взглядами, даже забыв щёлкнуть своими камерами — хреновенький же у них получится фоторепортаж. Рыбкина демонстративно встряхнула майора и отрапортовала: — Я поймала его! Дотащила «снайпера» и с неподдельной гордостью поставила перед всеми, замечая, как тот понурил голову, решив подыграть. Незаметно фыркнула, когда чужая рука шкодливо коснулась застёжки юбки на пояснице и, дёрнув, тут же исчезла. Демон улыбался — она чувствовала. Бумкнула чехлом об пол, выдыхая с облегчением, и опёрлась на плечо их преступника, панибратски прижимаясь. Скептически выгнула бровь, когда Яковлев прохрипел: — Подведите его ко мне… я хочу перед смертью посмотреть ему в глаза. Сжала в пальцах ткань чужой толстовки и хлопнула, вовсю пользуясь возможностью трогать его. Кое-кто ненавязчиво провёл мизинцем вдоль юбочного шва на боку, тоже вовсю пользуясь возможностью трогать и выводить из себя её. Полковник, всё ещё валяясь на нагретой солнцем плитке, продолжал: — Хотя… это уже неважно, плевать. Главное, что к моей смерти не был причастен… Понимая, чья фамилия сейчас прозвучит, Алиса поджала губы и, кивнув, стянула капюшон, являя на всеобщее обозрение светлые всклоченные волосы. Гриша тут же выпрямился в полный рост, приосанился и широко улыбнулся — то ли от реакции Яковлева, то ли от того, что ведьма вернула руку на его плечо, снова хлопнув. Заржал, когда она запрокинула лицо к небу, а красный от переполняющих его эмоций Володя во всю глотку заорал: — ИЗМАЙЛО-О-ОВ! Пока все присутствующие отходили от не самого культурного шока и выслушивали объём словарного запаса и матерных выражений товарища полковника в адрес одного из своих лучших сотрудников, Рыбкина разумно удалилась прочь, всучив одному из оленей злополучный чехол. Разблокировала телефон и проверила переписки. Улыбнулась, увидев новые уведомления от Гиены и открыла её SMS. Ничего содержательного там не было — девушка интересовалась её самочувствием и желала удачи, но настроение даже от таких простых слов заметно поднялось. Быстро напечатав, что у них всё в ажуре и тема для разговора на ближайший вечер-ночь будет отменная, капитан спустилась со ступеней, оглядываясь вокруг. Бушующий Володя до сих пор рвал и метал, кроя проклятиями и Гришу, и своего брата, и Мухича. Расценив подобное, как отмашку к тому, что она свободна, Алиса хотела удрать на пару часов домой, чтобы наконец-то расслабиться и переодеться. Её организм пока был спокоен, но какое-то нехорошее чувство внизу живота всё ещё ворочалось — чуйка не желала униматься, старательно подсказывая, что что-то должно пойти не по плану во второй раз. Только ведьма собралась смыться под шумок, как её окликнули: — Рыбкина! Она обернулась и увидела спешащего к ней Измайлова, который спрыгнул с последних трёх широких ступеней и поморщился. Рыбкина усмехнулась, почти услышав хруст его колен. Полностью развернулась и вопросительно вздёрнула бровь, кивая. Майор немного отдышался, бросил быстрый взгляд через плечо на уходящего в здание Яковлева и задал первый вопрос: — Ты сейчас домой? — Да, ненадолго, — осторожно ответила капитан, уловив какой-то смазанный подвох, но пока что не находя для него причин. Гриша мотнул головой, обработав информацию, и спросил во второй раз, пристально сузив глаза: — Одна? — Одна. Чё за допрос, Измайлов? — Да нет, я просто, — пожал он плечами, отводя подозрения. Бессовестно стянул с переносицы её очки, интересуясь, — Дашь поносить? — Они на тебя не налезут, — сощурившись от внезапно ударившего солнечного света, буркнула Алиса. Прыснула, когда он сосредоточенно нацепил на себя оправу, растопырив дужки донельзя, и гордо выпятил грудь, демонстрируя, как ему идёт новый аксессуар, — Ладно, хрен с тобой, забирай. — Спасибо, — чинно поблагодарил, цыкнув, когда очки съехали по его носу вниз. Невозмутимо поправил и с едва ощутимым нажимом произнёс, — SMS-ку мне скинь, как дома будешь. — Ладно, — фыркнула девушка, непонимающе посмотрев на него. Не говоря более ни слова, повернулась и пошла прочь, звонко стуча каблуками по асфальту. Гриша глядел ей вслед, пока она не скрылась, нахально скользя взглядом по её ногам и немного выше. Улыбнулся, тряхнул головой, ругнувшись, когда солнцезащитная оправа снова чуть не слетела с него, и направился обратно в здание. Демон сложил очки, до конца сам не понимая, на кой хрен вообще забрал их, засунул в передний карман джинсов и повёл плечами. В душе разливалось какое-то мрачное ликование, что домой Алиса идёт одна, а не едет на красном проржавевшем до самого основания пикапе. От принятого накануне решения становилось как-то в разы… легче. Если Рыбкина теперь ставит во главу угла свою подружку, то чёрт с ними. С ними двумя. И если Гиена теперь неотъемлемая часть их жизней, спасибо большое за это ведьме, то чёрт с ней. С ней и её псом. Измайлов переживёт. И, как ни странно, но самым правильным способом отвлечься казалось вернуться к отношениям с Алёной. Эти две с половиной, считая собаку, нечисти уже достаточно потрепали ему нервы (и, в общем-то, неважно, что в основном нервы он трепал себе сам). Раз им комфортно в компании друг друга, то пусть так всё и остаётся. В конце концов, с Рыбкиной его формально больше ничего не связывает (совсем-совсем ничего), а с Гиеной и подавно. Может теперь его отношения с капитаном наконец-то выйдут на идеальный профессиональный уровень с лёгким налётом дружбы. Измайлов старался игнорировать тот факт, что особой радости от такой перспективы он не испытывал. Оказавшись в просторном здании, он вобрал полной грудью прохладный из-за работающих кондиционеров воздух. Улыбнулся, увидев раскорячившегося у фонтана мужчину и поспешил к нему, откидывая вон лишние мысли. Надо было объяснить Володе всю ситуацию. И договориться с Крис о двойном свидании.***
Алиса поднималась по лестнице на свой этаж, чувствуя зверскую усталость, и возмущалась вслух. Разговаривать с самой собой — привычка, которую она переняла у Гиены. Или Гиена у неё… В общем, это у них было одно на двоих. Они были абсолютно разные, но в то же время такие одинаковые. За долгое время разлуки их общие черты стёрлись, но сейчас они снова набирали силу, и Рыбкина всерьёз замечала, что её мимика и движения, пусть и незначительно, но изменились. Рыжая была как давно забытое, хорошо спрятанное, но любимое… что-то. Первые месяцы разлуки дались тяжело им обеим: Алиса не представляла себя без неё, а Гиена с каждым оставшимся позади километром чувствовала разрывающую нутро боль разлуки. Сильнее всего убивала неопределённость — никто не знал, как долго продлится их расставание и встретятся ли они вообще. Капитан несколько недель безостановочно старалась убедить себя, что это было не предательство и подруга всего лишь делала то, что всегда: защищала её. Гиене пришлось исчезнуть, чтобы обеспечить безопасность, но разве нужна ей эта долбанная безопасность, если из жизни пропадёт, казалось, её незаменимая часть? Да Рыбкина бы лучше сто и один раз подставилась под неприятности, чем жила спокойно и размеренно, но без неё и Мудди Дуу… Очень сложно отвыкать и приспосабливаться к тому, чтобы быть одной, когда до этого всё твоё существование делилось на два с половиной — себя, её и собаку. Алиса никогда не слышала этого прямо, но знала — Гиене было хреново так же, как и ей, если не больше. Чуть не подвернув ногу на очередной ступеньке, ведьма недовольно фыркнула, тяжело дыша: — Как ужасно быть бабой… бабой на каблуках. Схватилась за перила и, подтянув себя, забралась на лестничный пролёт, мельком отмечая крупные малиновые цифры на светлой стене. Продолжила своё рассуждение, звякая связкой ключей: — Как же это, если в офисе работаешь, когда вот так вот лифт отключают… Ноги уже ныли просто нещадно. Ей хватило впечатлений и беготни вверх-вниз по многоэтажным домам, за что неземная благодарность Измайлову. Измайлову, который, к слову, вёл себя очень странно. Сколько раз она уже повторила это? Если ещё несколько дней назад поведение Гриши создавало очень много вопросов, то теперь, с учётом недавних событий, свет на которые пролила Гиена со своим обострённым чувством «исключения самых хуёвых вариантов», Алиса терялась окончательно. Говорить майору о своём положении она не хотела решительно и бесповоротно. И вот играло то ли взращённое упрямство, то ли твёрдое убеждение, что ему это всё нахрен не нужно, но пересилить себя у девушки не получалось. Она и так чувствовала вину за всё, к чему была причастна (и не причастна тоже), а новость о ребёнке может создать дополнительные проблемы. Измайлов ведь не отступится от своего, не позволит ей принять вполне рациональное, но чертовски неправильное, по его заранее предугаданному мнению, решение. Будет клясться помогать, обеспечивать всем необходимым — Гриша ведь такой Гриша, но… Но готова ли к этому она сама? Рыбкина могла видеть себя во многих ролях: в роли майора полиции, в роли медсестры как воплощение одного из мужских фетишей, да даже в роли портье какого-нибудь помпезного бутик-отеля с милой улыбочкой и в платьях, что вечно чересчур откровенно и соблазнительно утягивают грудь… но не в роли матери. Кем-кем, а вот ею она быть не готова. И девять месяцев — это чертовски ничтожный срок, чтобы изменить своё мнение и отношение к новому статусу. Алиса хотела бы попросить совета у Гиены, но всё упиралось и замыкалось на одном: рыжая хотела, чтобы она рассказала Грише о беременности. Не придерживалась какой-то определённой стороны, не принимала чёрную или белую, оставлять или не оставлять, но право демона узнать, во что вылилась их единственная ночь, отстаивала с завидным упорством. Её можно было понять — Грише действительно необходимо об этом рассказать, иначе последствия, когда правда вскроется не самым удачным образом, будут непредсказуемы. Но, как капитан успела решить раньше, парень всеми силами будет за то, чтобы их ребёнок появился на свет. Их ребёнок. Это даже звучит немыслимо. Но факт оставался фактом — капитан Рыбкина залетела от майора Измайлова по их общей дурости и неумению пользоваться контрацептивами. Алиса ненавидела убегать от проблем, но в данной ситуации мысли не хотели собираться в хоть сколько-нибудь адекватную кучку, а выход из положения ожидаемо по щелчку пальцев не находился. И пока ей удавалось кормить Гиену обещаниями-завтраками («я обязательно расскажу ему, но не сегодня») и поддерживать с Измайловым какой-никакой нейтралитет, все причины конфликтов сводя к рыжей девчонке с помойки с собакой, она собиралась продолжать делать это и выигрывать время. — У-уф, сейчас умру, — вымученно выдохнула она, борясь с желанием стащить лодочки прямо в эту секунду и добраться до своей квартиры уже босиком. Узнала знакомый подъём и с облегчением подбодрила саму себя, понимая, что остался последний рывок, — О, мой этаж!.. Преодолела оставшиеся ступени и ткнула ключом в замочную скважину. Замерла, слушая свою интуицию, что сейчас подавала сигналы опасности. Повела носом и прислушалась, совсем как Гиена. Осторожно обернулась через плечо и насмешливо выгнула бровь, замечая две шкафоподобные фигуры в тёмном углу её лестничной клетки. Оставила ключи в двери, прочистила горло и предупредила, немного развязно поворачиваясь к ним и попутно расстёгивая кобуру: — Парни, что бы вы там ни думали… Они подскочили к ней слишком резко. Попытались скрутить и даже что-то приказать, заламывая руку и прижимая к металлу входной двери. Алиса резко дёрнула головой, ударяя одного из них в нос, за что тут же поплатилась: чужая рука грубо схватила её за хвост, фиксируя. После пары бесполезных рывков её с силой впечатали лбом в стекляшку глазка, отчего мир накренился, постепенно пропадая в густой темноте. В стремительно уплывающем сознании мелькнуло две последние мысли. Она в заднице. И Гиена бы такого не допустила.***
Гриша уже, наверное, в хрен-знает-какой-цатый раз долбил по кнопке звонка, ожидая, что хозяин квартиры номер «421» ему откроет. Но по ту сторону была лишь тишина. С его настойчивостью не выдержал бы даже необоснованный похуизм Рыбкиной — открыла бы, так или иначе. На поверхности двери кое-где мелькали отпечатки намного больше ладошек Алисы. Измайлов постучал кулаком, теряя последние крохи надежды. Напрягся он после того, как сообщение от девушки не пришло, хотя по всем подсчётам она должна была уже быть дома. Забил, решая разобраться завтра, и поехал с Алёнкой на чёртово двойное свидание, где по дороге ему позвонил Мухич. И новости у него были так себе: Рыбкина пропала. И это можно было бы списать на дурное предчувствие следователя, но вот внутри у Гриши что-то подозрительно нехорошо скреблось, когда его внутренние опасения получили подтверждение из уст друга. Почему-то сомнений, что искать ведьму должен именно он, не возникло. Просто… он бы никому другому такое не доверил. Если бы не Крис, он бы послал всю компанию, отправляясь один. Но в её взгляде было искреннее беспокойство не только за него, но и за «пропавшего сотрудника» — совершенно незнакомую для неё девочку. Ей майор отказать не мог. Выходя из подъезда, он подумал, что если бы подруга помогла ему удержать ситуацию под контролем, то было бы неплохо. На удивление, она была одной из двух людей, кому это удавалось. Другой была сама Рыбкина, как бы парадоксально это ни звучало, учитывая все её загоны и принцип «сама себе на уме». Сев в машину, он неожиданно даже для самого себя почувствовал уже знакомую злость. Она кисло перекатывалась на языке вместе со слюной, шумела кровью в ушах и вздувалась метафорическими пузырями в венах. Только теперь он злился на своё бессилие. В голове разрывались только две фразы: «Алиса пропала» и «Нет-нет-нет». Благодарно перехватил взгляд Кристины в зеркале заднего вида, переводя дыхание. Посмотрел на Рому, как на настоящего гения, когда тот выдвинул весьма очевидную мысль про камеры, до которой сам демон не додумался. Судорожно выхватил телефон, нервно дёрнув плечом, когда его сжала Алёна, щебеча что-то псевдо-успокаивающее. Набрал номер Мухича и отрывисто приказал просмотреть камеры с нужного дома, вкладывая в свой тон тот оттенок, которым обычно предупреждал, что дело срочное и за любое промедление он сожжёт дотла. Игорь без особого волнения согласился, успокоив каким-то немыслимо очевидным «это же Рыбкина» и отключился. Измайлов смахнул окошко вызова и перешёл в список контактов. Зацепился за ставшее ненавистным за последние несколько дней «имя» и его осенило. Алиса ведь могла и не пропадать вовсе…***
Когда лицо обожгло холодной водой, Рыбкина вынырнула из вязкой темноты, захлёбываясь. Разлепила с трудом глаза, слыша гудение в своей черепной коробке слишком громко и почти по-настоящему. Желудок снова свернулся в канатный узел, неприятно щекоча изнутри и норовя вытолкнуться наверх новой порцией рвоты. Часто и шумно задышав, капитан натренированным волчьим взглядом вперилась в двух мужчин перед ней, готовая защищаться всеми доступными способами. Прокашлялась, отплёвываясь от собственных волос и хрипло спросила, не скрывая наезда: — Ну и чё это такое? Вы чё думаете, кто-то кинется мне помогать, охрана ослабеет и вам удастся до неё добраться? Амбалы посмотрели на неё с ноткой непонимания и нерешительности. Алиса усмехнулась, продолжая пробивать их шкуры в попытках выяснить причины. Отчего-то уверенность в том, что это цепные псы Мориарти, была железобетонной. Ну, а кому ещё она нужна? Фыркнула, откидывая голову, чтобы хотя бы иллюзорно смотреть на них сверху-вниз: — Вы пиздец походу кина какого-то насмотрелись, мальчики… Шумно выпустила воздух, выдувая из ноздрей остатки воды, тряхнула головой, отлепляя от глаз русые мокрые пряди. На удачу решила пойти тактикой переговоров и компромисса, полагаясь на всем известное «а вдруг?». Поёрзав на стуле, предложила: — Смотрите, ничё плохого не произошло… Ну, то есть по сути это, конечно, лет десять, но я могу про это забыть. Не играйте в это дерьмо, потом не расхлебаете. Мужчины тупо пялились на неё, переваривая услышанное. Потом один из них, перекатив спичку из одного уголка рта в другой, посмотрел куда-то поверх её головы, за спину, и спросил, точно пёс, ожидающий команды «фас!». Ох, челюсти Мудди Дуу сейчас бы очень пригодились… — Чё делать? Начинать? — А-а, так ты тоже тут… — безуспешно покрутив головой, с нервным смешком обратилась Рыбкина к невидимому собеседнику. Подтверждая свою догадку, спровоцировала, — Не думала, что ты настоящий. Произнесла дальше в пустоту, выигрывая время и обращаясь будто бы ко всем находящимся в подвале. Поддела притихшего маньяка, не особо надеясь на честный ответ: — Всё это похоже на какой-то бред. Чё ты хочешь? Когда один из мужчин вытащил из кармана прозрачный полиэтиленовый пакет, расправляя, сердце противно ухнулось вниз, утягивая за собой холодок и дрожь. Алиса не была дурой, чтобы не понять, для каких именно целей этот обмудок сейчас раскрывал целлофан, но заговаривать зубы не перестала, начав брыкаться на стуле: — Эй, чел, ты чё творишь? Воздуха за долю секунды перестало хватать, когда плотный шуршащий мешок резко опустился ей на голову, фиксируясь чужими руками у горла.***
Нажав кнопку вызова, Гриша приложил телефон к уху, поздно подумав, что надо было бы выйти из машины. Свидетели этого разговора ему были не нужны. Но как только он хотел дёрнуть ручку и выбраться наружу, так в трубке раздалось шуршание, оповещающее о том, что вызов принят, а следом весьма недовольное и настороженное, какое обычно бывает при ответе на незнакомые номера: — Чё надо?! — Алло?! — майор непроизвольно повысил голос, стараясь перекричать помехи. — Хуём по лбу не дало? — хохотнули на том конце провода. Следом шуршание прекратилось и Гиена уточнила, даже сейчас улыбаясь, — Измайлов, ты что ли? — Рыбкина с тобой? — оставляя её вопрос без ответа, в лоб сказал Гриша, сильнее сжимая корпус телефона. С нажимом попросил, проталкивая слова сквозь зубы, — Трубку ей передай. — С чего бы ей быть со мной? — искренне не поняла рыжая, устраняя ещё какой-то шум на фоне. Щёлкнула языком и напомнила, — У вас же там форум, операция и всё такое. — То есть вы не вместе? — переспросил Измайлов, чувствуя, как от нового знания у него начинают подрагивать пальцы. — Если она не заныкалась под капот Крошки Дот, то боюсь, что нет. Ща, погоди… Рыбкина-а-а, вылезай! Не-а, её тут нет, — откровенно забавляясь разговором, Гиена сопроводила свои слова соответствующими звуками «поисков». Более серьёзно спросила, шмыгнув, — Что случилось, Измайлов? Грише хотелось отмахнуться, что ничего не случилось, и сбросить вызов, но вместо этого он пересказал девушке всё, что знал сам. Она заметно притихла, неровно дыша в трубку. Когда парень закончил, резюмировала, сказав самую очевидную вещь из всех возможных: — Это на неё непохоже… — Погоди, вторая линия, — предупредил её демон, услышав, как телефон пиликнул нужным оповещением. Переключился на новый входящий вызов и с замиранием сердца спросил, — Да, Мух? — Гриш, привет, слушай, тут всё… плохо. Рыбкина зашла в подъезд, а через две минуты её два каких-то типа в бессознанке вынесли. — Лица? — хрипло осведомился он, чувствуя, что пульс у него скачет совсем уж запредельно. — Да не, лиц не разглядеть, они в бейсболках, в капюшонах… но загрузили в машину. — Номера пробили? — Да-да-да, номера мы пробили, естественно! Ни на одном из светофоров не стрельнула, значит они в пределах каких-то дворов, может быть, проехали недалеко. — Пришли адреса, — попросил Измайлов, потирая глаза до цветных кругов. — Сейчас пришлю в пределах каких улиц, ага… Игорь отключился и майор оторвал телефон от уха. Увидел второй до сих пор продолжающийся вызов и хотел нажать на красную трубочку, но остановился. Тишина в машине казалась ватной. В голове глухо прозвучал голос Алисы. «Она правда хорошая…» «Просто её нужно узнать получше…» Гриша подумал ещё с долю секунды, благодаря остальных, что сейчас сидели, заткнувшись, и вернул гаджет, возобновляя разговор: — Гиен, всё херня… Рыбкину похитили. Она должна быть где-то в ближайших дворах от своего дома. — Твою-то мать! — со смесью ярости и испуга выругалась рыжая. Попыхтела пару мгновений что-то решая и пригвоздила, — Я приеду через десять минут. — Нет, Гиен, не нужно, мы сами справимся, — попытался отговорить её демон, не желая подставлять ещё и её и подставляться сам. — Иди нахуй, дьявол! — от души послала его рыжая, психанув. Судя по звукам, села в машину и уже заводила мотор, озвучив довольно весомый аргумент для своего появления, — Мудди Дуу знает запах, он найдёт её быстрее, чем мы. — Но… — Я. Сказала. Скоро. Буду. Отрезала холодно и безапелляционно. Не дожидаясь больше его ответа, сбросила вызов. Гриша потарабанил пальцами по корпусу телефона, окинул притихших людей, вновь пересёкся взглядами с Крис и выдохнул: — Сука. На весь салон раздалось пиликанье нового SMS: Мухич прислал названия улиц и номера машины.***
Рыбкина жадно схватила сырой подвальный воздух ртом, когда пакет в очередной раз стащили с её головы. Грязная вода в лицо была приятнее. Два шкафоподобных мудака стояли рядом с ней как тупые болванчики — смотрели куда-то за спину, кивали и только потом исполняли. Причём всё делал только один — сраный жевун спичек, думающий, что это придаёт ему крутости — второй стоял истуканом и только наблюдал. Ведьма чувствовала, что сзади есть третий. От комичности происходящего хотелось смеяться во весь голос: Мориарти добрался до неё. Плеваться ядом в пытающих её обмудков было самым верным и проверенным: на диалог они не шли, а пасовать она не собиралась. Либо ты, либо тебя. Она это уяснила давно. Применяла на практике регулярно и видела, как это делают другие. Попытка докопаться до истины, провокация, собачий оскал — она пробовала всё, что только вспоминалось, но мужчины продолжали молчать и смотреть куда-то поверх её головы. Волосы противно лезли в глаза, нос и рот, мешая нормально дышать. Лёгкие горели после целлофана, заломленные руки ныли. Хотелось выбраться, выкрутиться, вскочить и разорвать их всех как Тузик грелку. Алиса лихорадочно осматривала помещение, пытаясь выцепить хоть что-то, что могло бы ей помочь — никогда не нападай без оружия, но используй то, что под рукою, и не ищи себе другое. Она вновь оскалилась на стоящего перед ней амбала, выпуская все шипы, лишь бы казаться больше и страшнее, лишь бы не поняли, что она тоже испугана. Промывка мозгов пришла ослепляющей вспышкой идеи, но сейчас хороши любые средства. Рыбкина начала с вызовом, закончила — с отчаянием злобы: — А я смотрю ты хорошенько так пересрал… — Заткнись! — Да, а то что, убьёшь? Давай, мне не страшно! А тебе? Сдаётся мне, что да… Ёрзала, пытаясь ослабить хватку пут скотча и била словами сильнее, прошивая чужую кору головного мозга попыткой воззвать к совести и здравому смыслу: — Видишь ли, дурачок, чтобы быть крутым парнем, недостаточно быть готовым убить. Самое главное — быть готовым умереть. Когда этот мудак снова посмотрел куда-то в сторону противоположной стены, она не выдержала и взорвалась ещё большей яростью, красными пятнами плывущей в узоре радужки: — Да хули ты туда смотришь?! Он даже показаться боится! Она лающими угрозами пыталась вывести на свет Мориарти, параллельно отплёвываясь от мокрых волос. Пообещала, что Гриша найдёт, и сама вздрогнула от того, с каким сокрушением прозвучало его имя в этом подвале. Поняла, что Гриша с наибольшей вероятностью найдёт Мориарти, но вряд ли уже когда-нибудь найдёт её — по крайней мере, живую. От осознания, что ей сейчас никто не поможет (только если не обострится их ментальная связь с Гиеной), захотелось взвыть. В голове неожиданно наступил белый шум и тихо тарахтящая паника напополам с обречённостью. Сдохнуть в зачуханном подвале, будучи задушенной даже не шнурком, — это определённо не та кончина, какую она желала, если бы ей дали выбор. Капитан надеялась, что перед смертью увидит хотя бы лицо твари, по вине которой она здесь. На большее ей рассчитывать не приходилось. — Чё делать-то теперь? Она ведь загнётся скоро… Ладно-ладно, твои бабки. Один из мудаков покрутил в руках пакет, удобнее расправляя его и получая новый приказ. Алиса едва успела набрать достаточно воздуха, чтобы не задохнуться в ту же секунду, как кислород оказался перекрыт полиэтиленом.***
— Значит так, всем отправил SMS-ки с номером машины: белая приора. Расходимся в четыре стороны, ищем по дворам. Гриша объяснял нарочито спокойно, угрюмо обводя взглядом столпившихся вокруг него людей под звук пришедших сообщений. Внутри клокотала буря. Найти Алису было необходимо любой ценой. И если потребуется перевернуть вверх дном весь город — он это сделает. И разорвёт на куски любого, кто ему помешает или кто будет причастен к похищению. Он это пообещал Алисе, когда Игорь рассказал о записях с камер. Голос Алёны резанул по слуху, отвлекая от мрачных мыслей: — А если найдём? — Если найдёте, сразу звоните мне. Но так, чтобы рядом никого не было, никто не видел и не слышал. — Я так понимаю, это какие-то опасные люди, да? — чуть заикаясь уточнил Роман, прикладывая все силы, чтобы казаться невозмутимым. — Боюсь, что да, — неуверенно протянул Измайлов, переступив с ноги на ногу. Виновато добавил, — Я не думал, что так получится, но… короче, ребят, помогайте. Больше некому… Кристина хотела что-то сказать в поддержку, но замерла с приоткрытым ртом. Раздавшийся откуда-то со стороны голос заставил всех четверых вздрогнуть от неожиданности. — Не спешите отчаиваться, товарищ майор! — бесцеремонно прервала их разговор широко вышагивающая Гиена. Перешла с деланного «выканья» на более неформальный тон и хлопнула себя по бедру свободной рукой, подзывая пса, а другой с силой сжала горлышко бутылки из прозрачного стекла, допивая одним глотком и со звоном смачно выбрасывая её в урну по пути, — Ты не один. Поравнялась с разношёрстной компанией, остановившись возле Измайлова с девушкой из какой-то сахарной страны, и мельком оглядела всех нечитаемым взглядом. Мудди Дуу сел рядом, напряжённо вздыбливая загривок. Рыжая покачнулась, но устояла на ногах. Повернула голову к демону и поторопила, пряча ладони с покрасневшими костяшками в карманах кожанки: — Похуй на грязные подробности. Где и что ищем? — Ты что, пьяная? — процедил он, шокировано уставившись. — Нет, — с неподдельным возмущением ответила Гиена, вздёрнув подбородок. Отвела взгляд и добавила, буркнув, — Я просто… не до конца трезвая. Вполне справедливые негодования парня прервала Алёна, испуганно отходя на полшага от подозрительно воинственно настроенной особы с чёрным зверем без поводка и намордника: — Гриш… а это кто? — Зигмунд. Зигмунд Фрейд, — опередила его рыжая, протянув руку для пожатия. Несколько мгновений смотрела в лицо опешившей девушки, а потом убрала ладонь обратно в карман и разочарованно цыкнула, поджимая губы, — Понятно… — Алён, это Гиена, — отмахнулся Измайлов. Запнулся, не зная, как лучше представить, — Она… — Я с Рыбкиной, — подсказала рыжая, натянуто улыбнувшись. Предугадала второй вопрос и ответила тем тоном, после которого спрашивать что-то ещё резко бы расхотелось, — И из-за Рыбкиной. Кристина спохватилась и перебила вновь открывшую рот подругу, которая не умела читать ни прямые, ни скрытые намёки. Ответила на озвученную ранее просьбу Измайлова, но с нового человека взгляд не сводила, осматривая с присущей её профессии внимательностью: — Конечно, Гриш, о чём говорить. А что касается опасных людей… Рома недавно в ресторане так злодея скрутил… Парень рядом с ней неловко усмехнулся, смущённо потупив глаза. Гиена наклонила голову, изучая в ответ. Пересеклась вниманием с Крис и вопросительно выгнула бровь, поведя носом. Девушка тут же отвернулась, смотря на майора, но боковым зрением за рыжей всё же следила. — Да-да, я наслышан, — игнорируя присутствие нового (с половиной, считая собаку) члена их поисковой операции, кивнул он. Обратился к парню Крис, предупреждая со всей ответственностью, — Ром, только в этот раз, если чё, без геройств, ладно? Кристина давно искала нормального пацана… Пёс громко чихнул, отчего Алёна шарахнулась, едва не взвизгнув. Рыжая посмотрела на неё красноречивым взглядом, но никак не прокомментировала, лишь потрепала Мудди Дуу между ушей. Крис позволила себе лёгкую мимолётную улыбку, когда собачьи шоколадные глаза с умным видом уставились на неё. Зверь облизнул нос, пару раз ударив хвостом по земле в знак быстрого приветствия, и вмиг стал обратно серьёзным. Роман прокашлялся и нервно усмехнулся, поведя головой: — Да, я тоже… — Тоже искал нормального пацана? — невпопад брякнула Алёна, то ли пытаясь разрядить обстановку, то ли на полном серьёзе. Поняла, что её попытка с треском провалилась, когда четыре пары глаз уставились на неё в полном недоумении от такой глупости, и стыдливо затрясла ладошкой, отмахиваясь и указывая на Гришу, — Прости, прости пожалуйста, это он меня испортил! Гиена тактично, но весьма демонстративно покашляла, передёрнувшись всем телом, когда плечо Алёны случайно задело её собственное. Скрестила руки на груди и цокнула. Замечание было более чем ясно: они теряли время. Измайлов хмуро оглядел её исподлобья и коротко приказал, поворачиваясь первым: — Расходимся. Рыжая постояла ещё пару мгновений, ожидая, пока две девушки и ещё один парень отойдут на достаточное расстояние, закатила глаза и, свистнув псу, поспешила догонять майора. Кинула быстрый взгляд на свой припаркованный пикап, силясь вспомнить, закрывала она его или… хуй с ним, Крошка Дот себя в обиду не даст. Нагнала стремительно уходящего демона и окликнула, тормозя: — Измайлов, ты ничего не забыл? — Белая приора, три семёрки, — резко развернувшись к ней, отчеканил он, смотря ледяным взглядом. — Ого, почти как портвейн, тройной удар топорами по печени, — осклабилась рыжая, подходя настолько близко, насколько это мог допустить парень. Сощурилась и добавила уже серьёзно, без нервной издёвки, — Но эта информация для меня. А что есть для него? — Ты же говорила, он знает её запах, — проследив за кивком девушки в сторону собаки, напомнил Гриша. — Знает, — согласилась Гиена. — Но напомнить не помешает. Тут слишком много запахов, Мудди Дуу может так до послезавтра Лису искать. — Надо же, — протянул парень, взмахивая руками и ударяя себя по бокам. — Тогда он абсолютно бесполез… ный. Замер с широко раскрытыми глазами, что-то нащупав. Гиена, сначала собирающаяся встать на защиту своего пса, сейчас непонимающе на него таращилась, охренев от такой резкой смены настроения. Измайлов затараторил «погоди-погоди-погоди» и принялся шариться по карманам своих джинсов. Вытянул солнцезащитные и уже заметно погнутые очки и протянул с загорающейся надеждой: — Подойдёт? — Откуда они у тебя? — закашлялась рыжая, забирая аксессуар и принимаясь крутить его в руках. — Рыбкина дала поносить, — фыркнул майор, отводя взгляд. На ожидаемый, но ещё не озвученный вопрос «нахрена?», огрызнулся, — Потому что я тоже хочу быть модным и на стиле. — Пиздец, что у вас за отношения… — тряхнула головой ошарашенная Гиена. Позвала своего пса и сунула очки ему в нос, приказывая, — Нюхай, Мудди Дуу, нюхай… А теперь ищи Алису! Ищи-ищи! Зверь гавкнул и отбежал на десяток метров, опуская морду к земле и принимаясь тщательно вынюхивать, отыскивая частицы знакомого запаха. Гиена проследила за ним, а потом повернулась к парню с намерением что-то сказать, но он уже ушёл от неё. Девушка цокнула, зарычав от раздражения: — Да сука, мне теперь за тобой всё время бегать, что ли… Клацнула зубами, и поспешила за демоном. Пёс чёрно-подпалым вихрем бежал параллельно, не забывая вынюхивать их общую пропажу. Только бы с Лисой было всё хорошо… Измайлов успел уже не раз пожалеть, что вообще рассказал рыжей про Рыбкину. Вместо того, чтобы следить за своей зверюгой, она увязалась за ним. Это раздражало, причём сильно. Однако он не мог не заметить, что Гиену то и дело потряхивало, а её взгляд лихорадочно бегал из стороны в сторону. Она ведь тоже волновалась. Возможно, даже больше, чем все они вместе взятые, учитывая её непонятные отношения с капитаном… Гриша ещё раз повторил про себя слова, которые услышал сегодня утром — она хорошая, просто её нужно узнать получше. Может и правда стоит дать шанс? — Есть какие-нибудь мысли, каким мудоёбам жить надоело так, что они похитили Лису? — деловито осведомилась девушка, ловко запрыгивая на декоративный металлический заборчик и расправляя руки. Шатко балансируя, пошла как канатоходец рядом с майором и добавила с кристально звенящей бесовской яростью, — Сука, когда найдём их, лично глотки разорву… Измайлов где-то в глубине души был благодарен ей за «когда» вместо «если». Засунул поглубже кулаки в карманы, подавляя желание протянуть руку для подстраховки, — привычка — и покосился на Гиену снизу-вверх. Несмотря на ребяческий поступок, взгляд её сосредоточенно изучал номера всех машин в поле зрения. Она то поджимала, то кусала губы, шёпотом проговаривая цифры. Желая уколоть, демон как бы между прочим обронил, ускоряя шаг, когда заборчик уже подходил к концу: — Ага, если только это всё изначально не планировалось по твою душу. — Эй, что за намёки? — безошибочно различив претензию, оскалилась Гиена, соскальзывая с ограды. Едва не развернула парня к себе за плечо, в последний момент сдержавшись, и крикнула ему в затылок, — Думаешь, я подвергла бы её опасности?! — Ну не знаю, — пожал плечами Гриша, презрительно искривляя губы и поворачиваясь. Качнулся в её сторону, обвиняя уже открыто, — Ты сама-то заметила, что с твоим появлением неприятностей стало как-то… больше? — Охренел? — в основном для приличия уточнила рыжая, сильнее ощетиниваясь. — Я, блять, на всё ради Рыбкиной готова! Огонь, вода, ёбаные медные трубы… я себя бы не простила, случись с ней что-то из-за меня. Сечёшь? Не для того она исчезала практически на два года, стираясь со всех радаров, чтобы сейчас ей тыкали, что в пропаже Лисы её вина! Она не зря заметала следы и отводила любые подозрения от ведьмы, переводя каждый, даже малейший, удар на себя. Не зря ограничивала потоки информации так, чтобы до подруги не доходило даже слухов. Она не просто так рисковала шкурой ради безопасности Алисы, чтобы сейчас это всё вот так вот вылетело в трубу. Это не могло быть… не могли… не мог… нет. Нет же? Рыжая замотала головой, отгоняя картинки прошлого и чужой оскал. Шрамы фантомно загорелись все и сразу: даже те, которые были до и после, не только во время. Коснулась левой стороны шеи, проводя по рубцам на коже так, будто хотела содрать их, избавиться, уничтожить. Голоса в голове зашумели неугомонной какофонией, отчего захотелось осесть на землю и зажать уши. Навсегда врезавшийся в память шёпот в очередной раз выкрутил жгутом все внутренности, леденя вены, и повторил те слова, о которых рыжей не забыть до самой смерти. Она стеклянно уставилась на Измайлова, гоня прочь видение. Только. Не. Сейчас. Облизала вмиг пересохшие искусанные губы и шумно сглотнула режущий изнутри глотку комок, фокусируясь на словах собеседника: — Секу. Знаешь, так мило, что между сёстрами столь близкие отношения… да вот только это не отменяет того факта, что Алиса сейчас чёрт знает где! — Кем? — тупо моргнув, хрипло отозвалась девушка, зацепившись за чужеродное слово в пылкой речи. С поразительной и совершенно не присущей себе беззащитностью передёрнула плечами и сбивчиво повторила, — С-сёстрами? — Ну, я не знаю, родные вы друг другу или двоюродные, — заметно стушевался от странного поведения девушки Гриша. Сбил на глаза чёлку и снова огрызнулся, — Какая разница? Рыжая смотрела на него в упор несколько долгих мгновений, а потом звонко и нервно рассмеялась, на грани истерики. Запрокинула голову к затянувшемуся густыми серыми облаками небу и громче положенного спросила, глотая остатки своего дьявольского хохота: — Ты чё, майор, совсем мозгами поехал? Рыбкину в родную кровь… да не дай боги, это ж удавиться можно сразу! Успокоилась и вернула взгляд к его лицу, нахмурившись. Покачала головой, поджимая губы с постепенно образовывающейся капелькой крови — тонкая кожа лопнула. Размазала по нижней губе алый цвет и серьёзно произнесла, в глубине зрачков отражая общее с Алисой прошлое: — Мы не родственники, Гриш. Это что-то глубже, чем одни родители на двоих… Измайлов дозированно выпустил воздух, растерявшись от той вкрадчивости, с которой прозвучало его имя из её уст. Сжал кулаки и широко шагнул к ней. Гиена не отстранилась, только вздёрнула подбородок, показывая свой неуёмный нрав. Обнажила верхние зубы, когда демон наклонился к ней, задевая дыханием скулы. Не отступила из принципа, до конца борясь за своё, — гиена. Сглотнула, когда он наклонил голову к плечу, чтобы лучше её рассмотреть, и процедил, со всем своим истинным отношением выталкивая слова сквозь плотно сжатые челюсти: — Тогда кто ты, чёрт возьми, такая? Девушка переступила с ноги на ногу и отвела взгляд. Воздух между ними искрился совсем не метафорически, а вполне по-настоящему — напряжение чувствовалось кожей. Подобное где-то уже было. Не так как раньше, но тоже весьма ощутимо. Гиена застыла, решая. Если Лиса не сказала ему, то была ли вправе она?.. Может это повлечёт за собой последствия, которых никто не желал? Будь что будет… Рыжая зажмурилась на мгновение, а потом тихо и ровно проговорила, безвольно опуская руки по швам: — Мы из одного детского дома. Двадцать третий. Гриша отшатнулся от неё, будто ошпаренный. Открыл рот, хватая воздух, но не в силах был произнести хотя бы слово. Смотрел на девушку перед собой совершенно другими глазами, постепенно складывая кусочки картинки в голове, как фрагменты пазла. Она подняла на него полный звериной тоски взгляд и сухо всхлипнула, подавившись. Проглотила вставший поперёк горла очередной ком, обняла себя за плечи, закрываясь, и непривычно покорно продолжила, сверля всем своим вниманием невидимую точку на асфальте под их ногами: — Две потерянные девочки, которые нашли утешение друг в друге. Ей нужна была защита, а мне — о ком-то заботиться, наверное. Я когда её первый раз увидела, то не смогла проигнорировать, как остальных. Дети, знаешь, они… звери. Чудовища без любви и должного внимания. И среди таких ты не живёшь, а выживаешь. Всё на самом деле просто, Гриш, как в джунглях: либо ты, либо тебя. Не хочешь нападать — научись хотя бы защищаться. Умей показывать зубы и вставать на ноги даже тогда, когда тебе совсем хреново, потому что никто, блять, не должен видеть твою слабость, иначе сожрут. У нас каждый был сам за себя, но некоторые рисковали и собирались в группы. «Новенькие» для таких — лёгкая добыча. Лиса, она… мы… срослось всё как-то, понимаешь? У меня ведь кроме неё и Мудди Дуу больше никого нет. Вся моя жизнь с того дня была для и ради Рыбкиной, блин. Теперь ты понял, почему я так жопу рву? Майор опустил голову, не находя в себе духу посмотреть в чужие глаза. Подобные откровения о тяжёлом детстве он уже проходил — ночью, в пыльном недострое и с Алисой, которая хваталась за него всем своим существом, разрывая этой горечью их обоих. Сейчас не было ни благодарности за пожертвования, за Тамару Михайловну, ни признаний в причинах странного и местами неадекватного поведения, не было и рывка навстречу друг другу с последующим сметающим собой все остатки здравого смысла сильным поцелуем. Не было ничего из этого. Была только Гиена, противно щиплющий глаза дневной свет и понимание, какой же он всё-таки мудак… Стыд затопил по самую макушку. Рыжая невесело усмехнулась, и сморгнула влагу, которая накопилась в уголках глаз, пока она непрерывно таращилась перед собой. Поджала губы, не испытывая никакого удовольствия от эмоций, что фонили от демона с такой силой вины, что впору было сделать пару шагов назад. Ещё раз провела по шрамам на шее, почти неощутимо надавливая на один из рубцов и так некстати вспоминая тот злополучный вечер из периода её жизни, к которому она бы предпочла никогда не возвращаться. Отдёрнула руку, запретив себе распыляться на свои ночные кошмары (только этого не хватало), и вздрогнула, когда Измайлов хрипло признался: — Прости, я… — Не знал, — перебила его, понимающе кивнув. Огляделась вокруг, прикидывая, сколько ещё дворов им нужно обойти, и небрежно успокоила, напоминая, — Всё ок. Мы теряем время. Не говоря больше ни слова, прошла мимо него, в последний момент удержав себя, чтобы коснуться плеча. Гриша шумно выдохнул, собирая мысли в кучу. Час от часу не легче. Обернулся и, не увидев ни рыжую, ни её собаку, коротко выругался, вкладывая в это хотя бы мизерную часть бурлящих в нём чувств. Беззвучно попросил Рыбкину не сдаваться и пообещал, что скоро они её найдут. От переживания взлохматил свои волосы, с силой сжав их у корней, и вернулся к их изначальной цели: вычислить белую приору с тремя семёрками на номерах.