***
— Эмили! — крик доносится откуда-то издалека. Девушка распахивает глаза и обнаруживает, что оказалась на прекрасном маковом поле. Здесь солнце отражается в красных цветах мака, а небо чистое и невообразимо голубое. Место свободное от ходячих и прочего дерьма. Джонсон ложиться на мягкие цветы, вдыхая их дурманящий аромат. Заправив руки за голову, она проваливается в сон. — Эми! — снова ей слышится отчаянный крик, раздающийся по всему полю. Резко вскочив на ноги, девушка осмотрела местность и нахмурила брови. Свинцовые тучи перекрывали солнце, не давая его лучам пробиться. Некогда алые цветы один за одним увядали, превращаясь в безжизненные сорняки. Огромный рой воронов кружили в небе, так и желая вцепиться своими когтями в волосы Эмили. Девушка начала тяжело дышать, оглядываясь вокруг. — Эмили, — слышит она шепот у своего уха. Этот голос. Такой знакомый и родной. Девушка медленно поворачивается, и вмиг на ее губах всплывает счастливая искренняя улыбка. Перед ней стоит отец. Целый и невредимый. Живой. Но его мутно-голубые глаза смотрят на нее с отвращением. А на губах застыло презрительное выражение. Он скрестил руки на груди, закрываясь от нее, отгораживаясь. — Хорошо же ты устроилась, солнышко, — его голос полон яда и злости, — стоило этому уроду, Граймсу, предложить тебе домик с окошечком, так ты про меня забыла. Слушая это, у Эмили приоткрылся рот, а в глазах начали скапливаться слезы. — Нет, пап — просипела та, шмыгнув носом, — я…это не так. Звон смачной пощечины разлетелся по всему мертвому полю, отчего вороны закаркали еще громче. Девушка тут же схватилась за левую щеку, охлаждая ледяными от страха руками позорную пятерню от ладони отца. — Из-за тебя я умер, — зарычал мужчина, — ты виновна в моей смерти, — он буквально выплюнул эти слова ей в лицо. Брезгливо осмотрев девушку сверху вниз, он отвернулся от нее и хотел было уйти. — Нет, пап, не уходи, прошу тебя, — обжигающие кожу слезы скатывались градом по ее розовым щекам. Подбежав к отцу и дотронувшись до его плеча, она развернула его к себе. Эмили вскрикнула от ужаса. На нее смотрели мертвые серые глаза с еле заметными красными венками внутри. Щеки впали, подчеркивая острые скулы. Загорелая кожа приобрела синюшный блеклый оттенок. На лице застыло выражение ярости и голода. Гнилые руки тянутся к девушке. — Папа! — отчаянно кричит та. Эмили медленно отступает назад, смотря прямо в бездушные глаза отца, прикрывая рот руками. Слезы душат ее, не давая возможности нормально дышать. А некогда живой, дорогой ей человек подбирается к ней все ближе, издавая нечеловеческие стоны. Но вдруг она останавливается и нежно берет его лицо в свои руки, стараясь отдышаться. — Прости меня, — шепчет та, проглотив ком в горле, — прости, пап. Я… Отец валит ее на землю, отчего Эмили больно бьется головой. Гнилые желтые зубы разрывают ее артерию на шее, отчего та раздирает криком свое горло. Черная туча воронов, довольно каркая, быстро накрывает этих двоих своими крыльями, погружая во мрак. — Нет! — Эмили! — кричит Джудит, — Эмили, проснись! — та начала трясти девушку за плечи. Распахнув глаза, Эмили резко поднимается на кровати. — Это просто кошмар, Эмили, — Джудит начала гладить девушку по волосам, стараясь успокоить её, — всё хорошо. — Я, — начала Эмили, тяжело дыша, — я в порядке, Джуд, — девушка постаралась улыбнуться, — кошмары в наше время — дело обыденное, да? — усмехнулась та, обнимая испуганную Джудит и зарываясь в ее густые волосы, — сколько же я проспала, — задумчиво произнесла Эмили. Шторм действительно начался. Даже раньше, чем того ожидали александрийцы. Черные тяжелые тучи полностью затянули звездное небо. Ливень сильно бил по крышам, отчего создавалось ощущение, что их вот-вот снесёт ко всем чертям. Тонкие стволы деревьев гнулись от бешеных порывов ветра. В уютных домах Александрии зажигались свечи, никто не стал рисковать и включать электричество. — Вот ещё одна. В доме выжившего в апокалипсис трудно найти лишнюю упаковку туалетной бумаги. Свечей же, наоборот, было навалом. Дом Эмили не был исключением. В гостиной, где решили обосноваться на время шторма Джудит и Эмили, горело по меньшей мере дюжина свечей разных форм и размеров. И, если бы не воющий ветер и ливень за окном, было бы даже спокойно. — Думаю, тут уже достаточно светло, Джуд, — улыбнулась Эмили, убирая зажигалку в карман, — ты прости, что напугала тебя. — Ты не напугала меня, — гордо задрав нос, ответила Джудит, — просто немного удивила. Что тебе снилось? — Может, лучше расскажешь, как вы провели время в Королевстве? — Ладно, — понимающе кивнула та. По словам Джудит, на ярмарке показывали фильм Побег из Шоушенка, кормили яблоками в карамели, поражали красотой украшенных домов и улиц. Ей понравилось там, бегать с другими детьми, уплетать сладкий поп-корн и спокойно гулять за руку с отцом. Это то, чего ей так не хватало. Чего им всем так не хватало, после долгих лет выживания в новом мире. — Тебе понравился фильм? — спросила Эмили, внимательно выслушав Джудит. — Да, очень! Ты знаешь, Энди напомнил мне Нигана, — задумчиво произнесла она, поправляя волосы. — И чем же? — Эмили удивилась такому сравнению. — Он так же ни за что попал в тюрьму и хочет оттуда выбраться. Как думаешь, Нигана когда-нибудь выпустят? — Не знаю, Джуд. Я здесь не так давно, но люди явно видят его не так, как ты, — честно ответила Эмили. — Ты же была вчера с ним, — вспомнила девочка, — скажи мне, каким ты его видишь? Девушка задумалась, вспоминая ее знакомство с заключенным. Ниган показался ей заносчивым, самовлюбленным болтуном, которому скучно в крохотной камере. В то же время он отдал ей свою рубашку, чтобы она не мерзла. Черт! Рубашка! Эмили вспомнила, что даже не потрудилась снять ее перед сном. — Вполне себе нормальный, — растерянно ответила она, стягивая с себя черную рубашку. — И все? — вздернула Джудит бровью. — Люди не смогут увидеть его твоими глазами, Джуд. По крайней мере не сейчас, — оставшись в белой майке Эмили почувствовала, как ей резко стало прохладно, — им трудно забыть прошлое. — Жаль, — грустно отозвалась девочка, — он хороший человек. Эмили провела по волосам Джудит и заправила прядь за ухо. Она восхищалась ее добротой к человеку, сидевшему за решеткой. Ее упрямству, с которым она пыталась доказать Рику и Мишонн его невиновность. В другой жизни, она могла бы стать адвокатом, думала Эмили и улыбнулась своей мысли. — Хочешь порисовать? — Давай, — чуть улыбнувшись, ответила Джудит, — что будем рисовать? — Заседание суда.***
Шторм закончился только под утро, оставив после себя сломанные ветки деревьев, вырванные с корнем посевы, литры воды в ведрах и тазиках. Как оказалось, крыши домов Александрии не такие уж и прочные. Каждый занимался своим делом. Кто-то убирал улицы от веток, кто-то укреплял потолки, а кто-то проклинал шторм за уничтоженные ростки помидор, капусты и других овощей. После долгого дня, проведенного с молотком и пилой в руках, Ниган вернулся в свою берлогу и с тяжелым вздохом лег на кровать. В месте, где у каждого есть уютное гнездышко с согревающим огнем в камине, мягкий диван и человек под боком, ему как никогда не хватало обычного разговора по душам. Раньше с ним была Люсиль. Его нежная, понимающая, а что самое главное, принимающая Люсиль. С ней он чувствовал себя собой даже в этом кошмаре, в который превратилась реальность. Однако, к его глубокому сожалению, Люсиль не было рядом. Даже после смерти любимой жены его постоянно окружали люди. Лора, его верный солдат, и ее до ненормального добрый отец, которые не раз спасали его шкуру. А после Спасители, которые хоть и боялись его, но уважали и могли поделиться своими мыслями, тревогами. Сейчас же сырая холодная, ничтожно маленькая для человека камера, которая едва подходила для постоянного пребывания, вселяла в него страх и нестерпимое одиночество. Это чувство не покидало его даже во снах. Стоило ему закрыть глаза, как буйное воображение подкидывало ему сценарии, в которых он снова и снова видел труп Люсиль с пакетом на голове, терял всех своих последователей, оставался один на один с самим собой со своими страхами и бессмертными ходячими. Это чувство съедало его изнутри каждый день, пока Джудит не набралась смелости и не присела к периллам его крошечного окна. Если бы не этот маленький смелый воин, он сошел бы с ума, уж наверняка. Воображение — его дар и проклятие. Всего несколько раз ему удавалось заставить свое воображение работать так, как хочет он сам. Тогда, он смог успеть вовремя и ввести в вену Люсиль так необходимое ей лекарство. Спасители пили пиво и рассказывали про свое прошлое. Тогда, ему не приходилось тонуть в одиночестве. В эту ночь, когда он закрыл глаза, воображение не дало ему расслабиться. Он мог оказаться где-угодно: на давно заброшенном заводе, где в его власти был каждый квадратный сантиметр или же в подвале собственного дома, где его ждала бы мертвая жена с целлофановым пакетом на голове. Однако в эту ночь воображение привело его в лес. Место, в котором он чувствовал приближающуюся опасность каждой частичкой своего тела. Ходячие. Он слышал их сбитое хриплое дыхание. Слышал, как они неспеша шагают по сухой листве. Пока еще они не учуяли запах свежей плоти. Ниган рвано выдохнул от стоящего холода и обнял себя руками. Первая мысль, которая пробежала в его голове — надо найти укрытие. На небе горела яркая полная луна, свет которой пробивался сквозь высокие деревья. Ниган стал двигаться вперед, стараясь не издавать шума и периодически осматриваясь по сторонам. Ему казалось, что ходячие шепчутся, переговариваясь между собой в этом бесконечном лесу. От этого шепота и ноябрьского холода, его тело начало предательски дрожать, что совершенно не помогало сдерживать страх. — Мясо, — послышалось ему справа. Ниган тут же остановился и посмотрел в сторону, откуда, как ему показалось, доносился шепот. Между деревьями он увидел двух ходячих, которые стремительно ковыляли прямо на него. Деваться было некуда, вокруг него непроглядный лес, который не был способен укрыть его от надвигающейся опасности. — Мое, — донесся до него шепот слева. Не став даже смотреть в ту сторону, Ниган бросился вперед, несмотря на страх и неунимающуюся дрожь в теле. Он благодарил все на свете за лунный свет, который будто указывал ему путь. Дыхание сбилось, все тело болело, а в голове лишь одна мысль — выжить любой ценой. Спустя еще несколько метров вполне ожидаемой пробежки по лесу, он заметил хижину. Оглянувшись назад через плечо, он увидел едва различимые силуэты живых мертвецов. Однако медлить все равно было нельзя. Ниган стремительно бежал к хижине. Дерево домишки, казалось, уже давно прогнило, но это было все же лучше, чем оставаться на открытой территории. Дернув за ручку двери, мужчина удивился, как она не развалилась. Быстро закрыв за собой дверь, он подпер ее рядом стоящим комодом. Можно было наконец выдохнуть. Сердце все еще бешено колотилось, будто хотело покинуть грудную клетку, дыхание было неровным, а дрожь в теле все не проходила. Живой. Все еще живой. Эта мысль теплом разлилась по телу, придавая ему смелости. Дом действительно прогнил насквозь. Благодаря лунному свету, что проглядывал в разбитые окна хижины, Ниган заметил, как в деревянных досках шевелятся черные жуки и жирные личинки. При каждом шаге под ногами раздавался противный скрип. На стенах была заметна старая отколупавшая краска или же давно запекшая кровь. В этом месте чувствовался запах смерти. Проходя дальше по коридору и на закрытую дверь, Ниган нахмурился. На ней был отпечаток руки. Кровавый отпечаток. Свежей крови. Оглядевшись вокруг, он увидел валявшуюся на полу кочергу. Схватив ее и набрав побольше воздуха в легкие, мужчина постучал в дверь. Старый, но действенный способ, чтобы понять, есть ли внутри ходячие. В ответ он услышал лишь тишину. Тяжело выдохнув, он повернул ручку двери. Пустая кровать со смятыми окровавленными простынями, небольшой прогнивший шкаф. Больше ничего. Ни живых, ни мертвых. Сделав небольшой шаг вперед, он почувствовал холодное лезвие и ледяные руки на шее. — Без резких движений, — услышал он дрожащий женский голос. — Прошу прощения за… — Заткнись и поставь кочергу к стене. Медленно и тихо, — прошептала девушка ему на ухо. — Конечно. Наклоняться с лезвием у горла — дело не из приятных, но сделав это, Ниган медленно выпрямился. — Это твоя кровь? — тихо поинтересовался мужчина. — Нет, — немного погодя ответила девушка, — ты один? — Да. — Есть другое оружие? — Будь у меня другое оружие, я бы не схватился за кочергу, — ухмыльнулся мужчина, но почувствовав, как ледяные пальцы сильнее сжали его шею, заткнулся, — ладно-ладно, не кипятись. — Сколько ходячих за тобой следовало? — Больше двух это точно, — ответил он. — Слушай меня внимательно, — приблизилась та к его уху, — сейчас я медленно уберу нож. Отойду вглубь комнаты, а ты свалишь отсюда. Понял? — с нажимом спросила девушка. — Без кочерги? — насмешливо спросил Ниган. — Без кочерги, — твердо ответила та, — и только попробуй что-нибудь выкинуть. Поверь, ты не успеешь дотянуться до этой железки. — Слушай, — осторожно начал он, — я прошу прощения, что вторгся в твою уютную обитель, но на улице довольно холодно и ходячие на каждом шагу, — Ниган старался говорить как можно спокойнее, чтобы не дать повода перерезать ему горло в ту же секунду, — мне лишь нужно убежище до утра. Я не причиню тебе вреда. Я уже убрал кочергу. Другого оружия у меня нет. Хочешь — обыщи меня. — Какой же ты болтун, — ему показалось, что девушка улыбнулась. Лед тронулся. Ниган усмехнулся. — Помни, что у меня всегда при себе нож, которым я могу перерезать тебе артерию. — Об этом трудно будет забыть. Девушка начала медленно убирать нож от горла Нигана, опасаясь, что он может обезоружить ее. Однако мужчина спокойно стоял в ожидании. Он облегченно выдохнул, когда девушка чуть отошла от него в сторону. Проведя рукой по горлу, он нащупал небольшой порез и только. Раньше, будучи Спасителем, он бы впал в ярость. Но это было давно в прошлом. — Спасибо, что не убила, — тихо проговорил Ниган, размазав кровь о грязные штаны и повернувшись к девушке лицом, — Эмили? — Что за… Послышался звон бьющегося стекла со стороны входа. У них не было времени на разговоры. Единственное, что мелькало в их головах — защищаться. Ниган схватил свое новое оружие, кочергу, и направился было к выходу. — Останься здесь и сиди тихо, — тяжело дыша сказал он девушке. — У меня есть оружие, — воспротивилась та. — Останься здесь и сиди тихо! Ниган чуть толкнул Эмили вглубь комнаты и закрыл за ней дверь. К тому времени ходячие уже успели забраться в хижину. Четверо шли друг за другом по узкому коридору, вытягивая своих прогнившие руки к свежей и живой плоти. Ниган, сжав кочергу сильнее, нанес удар по голове первому мертвецу. Упав на этот раз замертво, ходячий перегородил движение другим, тем самым облегчив Нигану задачу. Остальные ходячие попадали на пол друг на друга, мужчине оставалось лишь пару раз замахнуться кочергой. Но тут он услышал крик из комнаты, где он оставил Эмили. Оставив копошившихся на полу ходячих, он кинулся к девушке. — Ниган! Помоги! Эмили брыкалась в руках двухметрового ходячего. Ниган хотел было занести кочергу и нанести смертельный удар, но тут же рухнул на пол. Его ногу крепко сжал один из мертвецов. — Блять! — громко выругался тот, изо всех сил стараясь высвободиться. Эмили кричала до хрипоты, пока мертвец впивался своими черными гнилыми зубами в ее шею. — Нет! — закричал мужчина. — Ниган! Ниган, проснись! — услышал он сквозь собственный крик. Резко распахнув глаза и учащенно дыша, мужчина огляделся. Голые стены и решетка. — Ниган, — голос доносился сверху, — все в порядке. Это просто кошмар. Мужчина приподнялся на койке, вглядываясь в окно. Оказывается, на улице уже давно стояла ночь. За решеткой, которое приходилось еще и окном, было видно бледноватое обеспокоенное лицо Джудит. — Эй, Ниган, ты меня слышишь? Все хорошо. В голове все еще мелькала картинка, на которой Эмили истекает кровью под разрывающим ее шею ходячим. Мужчина тяжело выдохнул. Просто сон. Просто очередной кошмар. — Да, — произнес тот хриплым голосом, — все хорошо, — он скривился в улыбке. Девочка прищурила глаза. — Порядок? — Полный порядок, — мужчина протер глаза и поднялся с койки, направляясь к окну, — что там у тебя? — спросил Ниган, рассмотрев бумажки в руках у девушки. — Рисунки, — ответила та и уселась в свою привычную позу, облокотившись на перилла решетки, — мы с Эмили нарисовали. — Можно ли мне взглянуть? — встав рядом с окном, спросил он. Джудит снова повернулась лицом к мужчине. На его лице была улыбка, но с него еще не смылась пелена кошмара. Под глазами залегли тени, а лицо было чуть бледным. Она выжидающе смотрела на него, пытаясь догадаться, что же ему приснилось на этот раз. Гадая будет ли он вообще говорить, в отличие от Эмили. — Это просто кошмар, Джудит. Обычное дело в наши дни, да? — после небольшого молчания ответил Ниган, стараясь выглядеть спокойным и отвести подальше мысли о том, что видел во сне. — Да, — растерянно ответила та, — то же самое мне сказала Эмили. — Что, ей тоже приснился кошмар? — ухмыльнулся Ниган, — не с моим участием случайно? — Не знаю, — пожала та плечами, — она, как и ты, не рассказывает о таком. Но я все понимаю, — сказала она, глядя на Нигана, — некоторым людям трудно говорить о том, что их тревожит. Так делает мама и Дэрил. — Ты права, — кивнул Ниган, — как всегда права, — улыбнулся он. — Так что, посмотришь рисунок? — Джудит улыбнулась ему в ответ и передала бумагу через решетку. — Это что, суд? — Ниган нахмурился, рассматривая творение Джудит. — Да, видишь? Там ты, — Ниган посмотрел на мужчину в цепях, напоминавшего его самого лишь прической и слега отросшей бородой, — я, твой адвокат, — он увидел маленькую девочку в деловом костюме и шляпе ее отца, — папа и мама, судьи, — Рик и Мишонн, оба были облачены в черные мантии и вооружены молотками судьи, — и Эмили, в роли свидетеля. — Значит, ты стараешься очистить мое доброе имя, твои мама и папа спускают мне все грехи, а Эмили плачет от радости на скамье свидетелей? — усмехнулся Ниган, обращаясь к своему маленькому адвокату. — Джудит, ты опять здесь, — послышался голос Робби. — Черт! — выругалась Джудит, вставая на ноги, — а ты снова опоздал, Робби. Я делала твою работу, — сказала она, вздернув подборок. — Гаспар попросил ему помочь в оружейном, — закатив глаза, ответил тот, — но я пришел, а тебе пора идти в кроватку, — Джудит сощурила глаза, стараясь выглядеть устрашающе. — Вечно-то ты всем помогаешь, Робби, прям святой. А кто же поможет тебе выполнять свою работу, а? — тихо просмеялся Ниган. — Доброй ночи, Ниган, — девочка благодарно улыбнулась мужчине, — этот рисунок твой, как в знак надежды.