Puzzled

      Он не хотел, но мог попросить Дэрила, но он был все время занят. Охота, вылазки, задания Рика занимали большую часть его времени. В его расписании не было времени на прихоти паренька. Он хотел, но не мог обратиться к Кэрол, но у нее было еще больше забот. Он не смел тревожить ее своими желаниями. И как же ему не хотелось просить помощи у Граймс младшей. Как же он, уже совсем взрослый, будет молить Джудит научить себя такому простому делу? На совсем крайний случай он оставил Гаспара. — Гаспар, пожалуйста, — сквозь зубы произнес он. — Тебе мало того случая с башней, да, Хью? — распылялся мужчина, начищая пистолет уже давно грязной тряпкой, — дальше на подвиги потянуло? Хочешь кому-нибудь в глаз засадить? — Хочу, ходячим, — с нажимом ответил Хью, сжимая ладонь в кулак. — Нет, — откинув тряпку на стол, ответил Гаспар. — Если пистолет в руки не даешь, хоть лук дай, — Хью указал на выглядывающие из приоткрытого шкафа стрелы, — пожалуйста. Гаспар глухо выдохнул и покачал головой. Как бы он не хотел отложить тот момент, когда Хью придется выходить за пределы высокого забора в дальний ящик он понимал, что паренек был прав. Ему нужно было уметь защищаться, как от мертвых так и от живых. Как за пределами Александрии, так и внутри нее. Такие были времена. Потерять бдительность означало умереть. Хоронить еще одного ребенка саморучно не входило в его планы. — Что ж, ладно, малец, — мужчина хлопнул ладонью по столу, отчего раздалось дребезжание деталей пистолета, — сам я терпеть не могу эти деревяшки, — он повел головой в сторону стоящих рядом с оружейным стеллажом луков, — предпочитаю холодное оружие и огнестрел. А вот Гэри неплохо стреляет. Поговорю с ним, — сказал он, скрестив руки на груди. — Спасибо, — скрывая свою радость, сухо произнес Хью. ***        Под рев мотора и легкой болтовней мужчин Эмили внимательно следила за дорогой, запоминая каждое дерево и камень. Машина Коула повернула налево, прямо перед закрашенным черной краской дорожным знаком. Перед ними прорисовывался забор, окружавший здание и выполненный из черных железных прутьев, которые создавали темный контраст с окружающей природой. Девушка чуть вздрогнула, когда услышала шипение рации. — Открыть ворота, — произнес Коул, сидевший рядом с ней. Ворота начали, открываться, издавая неприятный скрип и грохот. Эмили открывался вид на трехэтажное здание. — Психбольница? — прочистив горло, она повернула голову к Коулу. — Психбольница, — кивнул тот, вздернув плечами, — страшно? — усмехнулся он. Эмили не стала отвечать и отвернулась от него, всматриваясь в каждую делать строения. Старое, казалось совершенно непригодное для выживания, здание построили задолго до начала эпидемии, а точнее, в далеком 1842 году. Так гласила табличка, которую девушка успела рассмотреть на въезде. Больница совершенно не вписывалась в местное окружение и выглядела так, будто над ее созданием старался сам Тим Бертон, и больше походила на очередной дом викторианской эпохи. Ее стены, возведенные из темного камня были покрыты мхом, создавали мрачную атмосферу. Окна были высокими и узкими с тонкими прутьями решетки. На крыше здания девушка заметила вытянутые дымовые трубы, из которых, наверняка, когда-то выходил черный дым. — Ну, как тебе? Эмили и Коул вышли из машины, припаркованной около входа. — Завораживает и отпугивает одновременно, — как-то отстраненно проговорила девушка, не отрываясь от рассматривания окружения. Внутренняя часть территории больницы совсем не билась с ее фасадом. Вокруг было довольно ухоженно и живо. Эмили заметила несколько женщин, трудящихся на грядках с различными растениями. Неподалеку от больницы росло по меньшей мере дюжина деревьев. Девушка удивилась, увидев несколько яблонь, наверняка, цветущих в середине весны. Здесь было довольно уютно, если стараться не смотреть на зловещее здание. Однако Эмили оторвала взгляд на так и манящую ее атмосферу мрака. — Пойдем, — Коул положил руку ей на плечо, чуть придерживая, — отведу тебя к доку, а потом можешь отдохнуть. — Я могу осмотреть здание после? — Эмили посмотрела на мужчину с искрой любопытства в глазах. — Сегодня тебе лучше отдохнуть, Эмили, — Коул чуть крепче сжал ее плечо, — а завтра я лично проведу тебе экскурсию. Согласна? — Ладно, — девушка кивнула, пытаясь остро не реагировать на излишнюю тактильность. Дверь в больницу была массивной, с железными ручками, и украшена замысловатыми коваными рисунками. Коул распахнул перед ней дверь. На обтянутых темным деревом стенах первого этажа больницы висели портреты докторов и персонала больницы, излучающие улыбку и спокойствие. На покрытом грубой керамической плиткой полу виднелась давно запекшаяся кровь и различная жидкость зеленого и желтого цветов. Коридор был довольно тесным, в пробивающихся через окна лучах летала пыль. По большому счету, освещение внутри здания было довольно тусклым. — Кабинет дока на втором этаже, — по стенам больницы раздался голос Коула. — Вы не используете первый этаж? — поинтересовалась Эмили, заглядывая в пустые палаты, раньше служившие основным местом проведения душевнобольных. — Используем, но не для жизни, — сказал Коул, прочистив горло, — аккуратней на ступеньках. Эмили отвернулась от очередной палаты, в которой она заметила закрытые ящики. — Вас здесь много? — осторожно спросила девушка и закусила губу от стреляющей боли в ноге. — Смотря, сколько людей для тебя это много. — Больше пятидесяти? — С недавних пор чуть меньше. — Мне жаль, — с грустью ответила девушка. — Такова новая реальность, Эмили, — усмехнулся Коул, — почти пришли. — Где же все люди? Здесь так тихо, — чуть стиснув зубы от пульсации, раздавшейся в затылке, спросила та. — Какая любопытная, — улыбнулся ей Коул, ведя ее дальше по мрачному коридору, — на мои вопросы отвечала через силу, а на ее будьте добры отчет. — Больно надо, — буркнула та тихо. — Надо, раз спрашиваешь, — издал смешок мужчина. Второй этаж мало чем отличался от первого. Такие же стены и пол, с портретами и грязью. Вот только на втором этаже палаты были скрыты от любопытных глаз дверями с небольшими окошками. Видимо, на этом этаже когда-то держали более буйных пациентом, подумала Эмили. — Вот и кабинет дока, — произнес Коул, открывая дверь. Помещение было довольно светлым, благодаря большому окну, отличающимся от остальных узких. Комната была чистой, даже стерильной, выполненной из светлого дерева и такой же керамической плиткой. На потолке две люминесцентные лампы, от которых в глазах, наверняка, лопались бы капилляры, будь они включены. Около окна стояло три стеллажа, на котором располагались различные бутылочки и коробочки с лекарствами. А неподалеку от них громоздился резной письменный стол, за которым сидел пожилой мужчина. Заметив пришедших людей он просиял улыбкой все еще здоровых зубов. — Коул, здравствуй, — выбираясь из стола произнес он хриплым голосом, — у нас пополнение? — спросил он, подойдя к ним поближе. — Нашел ее в лесу, ногу поранила, — прояснил мужчина, отпустив Эмили. — Эмили, приятно познакомиться, — проговорила Эмили, протягивая руку. — Как и мне, дорогая, как и мне, — пожав тонкую руку девушки, смотря то на нее, то на рядом стоящего Коула, от чего девушка чуть сжалась, — прошу прощения, что так тебя разглядываю. Профессиональная привычка, — усмехнулся он, отпуская ее руку, — и любопытство. Коул, у тебя случайно нет сестры, о которой ты мне рассказывал? — вдруг задал вопрос доктор. — К чему это ты? — мужчина нахмурил брови. — Разве ты не видишь, как вы с Эмили похожи? Будто близнецы, которых разлучили после рождения, — засмеялся старик, поправляя очки-половинки на голубых глазах. — Осмотри Эмили, приду позже, — резко произнес Коул. — Полностью или только ногу? — сквозь смех спросил доктор. — Только ногу, — уже спокойней произнес мужчина и скрылся за дверью. — Я тебя напугал, да? — доктор, взял руку девушки и повел ее к кровати, стоящей рядом со стеллажами. — Нет, разве что удивили, — девушка чуть улыбнулась, скрываясь за маской дружелюбия. — Это хорошо, меня бояться не нужно, — кивнул тот в ответ, — доктор Артур Лидделл, так меня зовут, но все по привычке зовут меня док. Вот до чего я докатился. Ранее уважаемый доктор Лидделл, теперь же просто док. Ладно, — тяжело вздохнул мужчина, — ложись, давай осмотрим рану. Девушка, ничего не сказав, легла на кушетку и выдохнула. Как же давно она не лежала на чем-то мягком и чистом. Сырая земля, устеленная травой и листвой, никогда не сравнится с мягкостью матраса и свежестью простыней. — На какой ноге? — На правой. Доктор Лидделл принялся развязывать шнурки на ее тяжелых ботинках. Сняв их, он присвистнул. — Да-а, — протянул Артур, — как ты ее получила? — спросил он, открывая пластиковую бутылку с перекисью. — Упала, когда убегала от ходячих, задела ржавую банку, — усмехнулась девушка, понимая, как глупо это звучит. — Вы их так в своей группе называете? — поинтересовался Артур, смачивая вату в перекиси, — сейчас будет неприятно, — предупредил он. — Я не из группы, — уверенно произнесла та. — Значит, в одиночку выживаешь? — не отрываясь от своего, спросил доктор. — Да, — коротко ответила Эмили, стиснув зубы от боли, — как давно вы здесь? — девушка начала свою очередь вопросов. — Коул здесь уже несколько лет, — девушка заметила, как доктор чуть улыбнулся, — а я здесь со времен без, как ты говоришь, ходячих, — проговорил он, убирая окровавленную ватку на тележку рядом с кроватью, — рана хоть и небольшая, но глубокая. Придется зашивать. Выдержишь? — Да, — кивнула она и стиснула зубы, — как вы узнали об эпидемии? — Забавная история, — усмехнулся он, вдевая нитку в иголку. Острая игла врезается в кожу, отчего девушка сильно жмурит глаза. Это оказалось больнее, чем она себе представляла. Сжав простыни в руках, девушка старается восстановить сбившееся дыхание. — Один мой пациент с шизоаффективным расстройством депрессивного типа все говорил нам о надвигающихся толпах мертвецов незадолго до начала, — начал он, делая второй стежок, — он предупреждал, что мы все умрем и восстанем вновь. Конечно, ему никто не верил, — покачал тот головой Артур, — однако, я и присматривающая за пациентом медсестра почему-то чувствовали, что он говорил правду. На каком-то интуитивном уровне, понимаешь? — девушка старалась не кричать от боли, поэтому ответить ему не могла, — в день, когда все произошло, тот самый пациент умер. С него и началась цепочка смертей. А мы с медсестрой, Анной, скрылись в подвале. Забавно, да? — усмехнулся Артур, — кто бы мог подумать, что я, уважаемый врач, вдруг поверю бредням психбольного и спасусь. Отрезав нитку ножницами, Артур еще осмотрел свою работу и кивнул самому себе. — Это скорее печальная история, — чуть привыкнув к боли, произнесла девушка. — Почему же? — нахмурился доктор. — Вы могли спасти жизни людей, взяв их с собой в подвал, — ответила девушка, смотря на меняющееся лицо Артура. — Разве? — расплылся тот в улыбке. — Док, ты закончил? — вдруг раздался голос вошедшего в кабинет Коула. — Пока да, — ответил Лиддер, хлопнув в ладоши, — завтра приходи на осмотр, Эмили. — Хорошо, спасибо, Артур, — отрешенно произнесла девушка, вставая на ноги. — Пойдем, — Коул повлек ее за дверь, — вот, держи чистые вещи. Душ прямо коридору и налево. Правая дверь, не перепутай. — Спасибо, — девушка приняла вещи и хотела было идти, но Коул остановил ее. — Твоя комната находится рядом с душем. Как выйдешь в коридор держись левой стороны, палата двести пятнадцать, примерно посередине. Запомнила? — Да, — кивнула она. — Хорошо, — повторил ее движение, — завтра, как и обещал проведу экскурсию, а пока выспись как следует. И, Эмили, — он сделал небольшую паузу, — не обращай внимания на здешние звуки. По ночам здесь бушуют призраки умерших пациентов, — Коул жутко засмеялся. — Я не боюсь призраков, — улыбнулась девушка в ответ, — спасибо, Коул. — Не за что, Эмили, — произнес он девушке в след. ***       Потерять человека, которого ты знал всего несколько недель, не означало время для скорби. Всего лишь тяжелые вздохи и понимающие короткие кивки, и можно было считать, что человек глубоко похоронен в их сознании. Те, кто хмурился и тихонько шмыгал носом, видимо, сблизились с уже забытым остальными человеком. Пришло время смирения с новыми обстоятельствами и устоями наступившего мира. И как бы не хотелось наплевать на ходячих гниющих мертвецов, приходилось быстро стирать собравшиеся слезы в уголках глаз, натягивать на лицо маску безразличия и заботиться лишь о живых. — На поиски человека дается трое суток, потом ищут труп. Так ведь говорил Шейн, верно? — наклонив голову сдержанно произнесла Кэрол, — пошел уже четвертый день. При упоминании имени давно похороненного друга ни один мускул не дрогнул на лице Граймса. Он обвел гостиную своего дома тяжелым взглядом. Дэрил облокотился на камин и рассматривал причудливый узор на ковре. Робби тупо уставился на Кэрол, его лицо выражало то ли замешательство от неизвестного ему имени, то ли сожаление за свой поступок. Рику хотелось думать, что дело было во втором варианте. Мишонн сидела на диване и размеренными движениями поглаживала свой большой живот, успокаивая себя, стараясь скрыть свое беспокойство за новенькую девушку, так быстро ставшую Джудит хорошим другом. Джудит не поймет его. Слишком упертой и преданной своим принципам была его дочь. Его ждали дни, возможно, недели молчания с ее стороны и осуждающие взгляды. Будучи лидером александрийцев ему придется задвинуть свою печаль подальше и действовать на благо своей общины. Будучи же отцом ему было нелегко принять решение лишить своего ребенка дорогого ей друга. — Я помню, Кэрол, — кивнул он женщине и потер пальцами переносицу. — Вдруг она еще жива, — подал голос Робби, — и что, мы ее просто бросим в лесу одну? — Заткнись, Робби, — сказал Дэрил своим низким голосом, отчего мужчина насупился. — Шейн оказался прав тогда, но мы его не слушали. Я его не слушала, — Кэрол поджала губы, — мы больше не можем допускать таких ошибок. — Эмили действительно может быть еще жива, Рик, — Мишонн, не отрывая руки от живота, встала на ноги, — она может нуждаться в нашей помощи. — Она также может быть мертва, и тогда помощь нужна будет нам, — парировала Кэрол, — сколько припасов уйдет на ее поиски, людей. Стоит ли рисковать ради человека, которого мы знали от силы полтора месяца? — Стоит ради человека, который помогал каждому из нас, ради друга Джудит, — Мишонн перевела сердитый взгляд с Кэрол на Рика и чуть смягчилась, — ты нашел Эмили, Рик, привел в наш дом. Она стала частью нашей общины. Все взгляды устремились на лидера. Он помнил, в каком состоянии нашел девушку. Внешний вид он даже не принимал во внимание. Грязные спутанные волосы и одежда будто вымоченная в крови — арсенал выжившего. Он видел в ее глазах все, что с ней творилось в тот момент. В той давно уже прогнившей хижине он нашел девушку, в глазах которой застыла пелена боли. Вокруг нее витало темное облако скорби. Рядом с ней было до дрожи в зубах холодно. Он помнил, в каком состоянии она пребывала спустя дни в Александрии. Всегда чистые и чуть вьющиеся волосы, свежая и выглаженная одежда. В ее глазах блестел маленький огонек, который с каждым днем все становился все больше и больше, заряжая ее жизнью. Она старалась помочь всем и каждому, таким образом благодаря за свое спасение. Рядом с ней было тепло. За девушку стоило бороться. Стоило отправить небольшую группу, распределить по территории, где в последний раз ее видел Робби. Дать столько времени сколько потребовалось бы. Три дня, неделя, две. Он хотел вернуть то тепло, которое получала его дочь каждый день, общаясь со своим другом. Он видел, как Джудит с широкой улыбкой на губах и огнем в глазах рисовала вместе в девушкой, разговаривала с ней на крыльце ее дома, активно жестикулируя и громко смеясь. Он хотел вернуть ее. — Я согласен с Кэрол, — произнес он безоговорочным тоном, — поиски прекращаются. Но не мог.