Обречённые

Сняв со скелета черную повязку, Фриск заметила две высохшие дорожки от слёз. Бедный скелет. От нахлынувшего отчаяния девочка была готова расплакаться прямо здесь и сейчас, но кому-то ведь надо позаботиться об этом безвольном тельце. Она принялась будить комика, но тот не просыпался и не подавал признаков жизни, кроме еле заметного дыхания, поднимающейся и опускающейся грудной клетки. Осторожно подняв скелета за подмышки, малышка потащила его из пыточной. Она чувствовала несоизмеримую вину, когда Санс дёргался, ведь его сломанные ноги волочились по полу, причиняя комику боль. Несмотря на то, что по логике всевозможных вещей скелет должен быть легкоКОСТНЫМ, он таковым совсем не являлся. Вот и камера. Затащив Санса на выцветший матрас, девочка решила не медлить. Его сломанным костяшкам надо уделить особое внимание. –Я сейчас, – прошептала малышка и выпорхнула из комнаты. "Быстро. Надо найти бинты. Я помню, они лежали где-то здесь", – подумала Фриск, врываясь в темно-бежевую комнату, пахнущую спиртом и медикаментами. Открывая ящик в кромешной темноте, девочка запустила внутрь руку и мгновенно пожалела об этом. –Ай! – негромко вскрикнула она, когда игла от шприца воткнулась в нежную руку. Вынув из кисти источник боли, Фриск заметила небольшой прокол, на котором маленькими каплями скапливалась кровь. Недовольно цокнув, девочка смахнула красную жижу. Скелету сейчас гораздо хуже, чем ей. Малая включила свет, чтобы не наступать на те же грабли ещё один раз. Подойдя к шкафчику, она взяла несколько пачек марлевых бинтов. Кивнув самой себе и убрав все следы проникновения в комнату, малышка бегом направилась к Сансу. Дёрнув дверь на себя, девочка увидела так и не очнувшегося скелета. Он тяжело дышал и дрожал даже во сне. Оставив бинты на койке, Фриск взяла чистую марлю и пошла за ведром чистой проточной воды. Вернувшись к скелету, девочка села рядом и стала аккуратно протирать белоснежные кости скелета, периодически промакивая тряпку водой. Продезинфицировав объект заражения с горем пополам, малышка принялась перебинтовывать ноги шутника. Пару раз Санс вздрагивал во сне – наверно, девочка случайно задевала чувствительные нервы. Закончив свою работу на маленьких бантиках, Фриск посмотрела на изможденное лицо скелета. Оно отражало усталость и некоторую напряжённость. С костяного лба скатывался пот. Что ему снится? Это останется загадкой для всех нас. Так тихо. Фриск могла бы слушать эту тишину часами. Здесь, где не падает и крошечный лучик солнца, время идёт иначе. Медленнее и размереннее. С лица малышки скатилась быстрая слеза. Потом ещё одна. И ещё. Град слёз ручьями лился по розовым щёчкам, преодолевая дрожащие губы и приземляясь на руки девочки, перебинтованные ноги скелета. Жалкая и беспомощная. Бесхарактерная и нерешительная. Не в силах сделать хоть что-то, чтобы спасти невинную жизнь. Закрыв лицо руками, Фриск беззвучно рыдала. Худая спина содрогалась при каждом вдохе. За что столько несчастий свалилось на эту бедную девочку? Почему она не могла родиться в прекрасной любящей семье. Мы бы тогда слышали её чистый лазурный смех, словно лучик солнца и шепот колокольчика. Но судьба решает всё за нас, не так ли? В этом жестоком мире по прежнему "убей или будешь убит". Когда-нибудь Фриск сломается. Именно тогда мать её и убьёт. Изнутри. Морально. Сколько уже времени прошло? Кто знает. Из забытья малышку вывело лёгкое прикосновение к плечу. –Хей, малая, ты чего раскисла? – попытался улыбнуться скелет. Девочка перестала плакать, мгновенно вытирая слёзы. Отойдя от посеревшего матраса, она отвернулась, и, кажется, закрыла глаза. –Санс, ты умрёшь здесь. Её голос дрожал, но был решителен и убеждён в сказанном. Комик же вздрогнул и буквально проедал глазами спину Фриск. Едва Санс открыл рот, дабы нарушить гробовую тишину, как девочка затараторила: –До тебя здесь был ещё один монстр, – чуть не плача, начала она, – большая зелёная лягушка. Мама говорила, что он принадлежит классу Фроггитов и она говорила, что отпустит его на свободу после своих опытов. Мама завязала ему глаза черной тряпкой и держала так всё время, что он был у нас. Не спрашивай, зачем. Я не знаю. "Зато я знаю. Чтобы он не видел лица этой сумасшедшей и не мог составить автопортрет похитителя", – подумал комик. –В один день он исчез из камеры. От него остался только ошейник. Я тогда так радовалась, – девочка горько усмехнулась, продолжая стоять спиной к скелету, – думала, что он уйдет к своей семье и забудет весь этот кошмар. Малышка вновь замолчала, и эти секунды длились для Санса целую вечность. В его голове постоянно крутится лишь один вопрос: "Что с ним сталось?", на который девочка дала ответ: –Однажды я была в библиотеке и читала книгу о монстрах. Там было написано, что после смерти вы...обращаетесь в прах, – на этом месте комик замер и потушил зрачки в глазницах. Девочка развернулась лицом к скелету. На её лице отобразилась неестественно яркая улыбка, наполненная болью. Глаза насквозь пропитались слезами, а щёки поблескивали на свету. –Санс, от него тоже остался белый прах. И мама заставила убирать меня его, сказав, что это обычная пыль, – малышка задрожала, не снимая с лица напряжённую улыбку, – а я не знала и радовалась. Я так...радовалась. Может быть, она бы заплакала вновь. Только резервуары слёз закончились. Скелет широко расставил руки для объятий. Фриск подбежала и глубоко зарылась в его потрепанную футболку. Комик нежно гладил девочку по голове, ритмично покачиваясь и успокаивая малышку. –Я не хочу, чтобы ты тоже умер, – тихо сказала она. –Тогда нам нужно действовать, – твердо заявил скелет. –Давай составим план и сбежим отсюда вместе. –Вместе? – переспросила Фриск. –Да. Ты знаешь, где находится пульт или ключи от силового поля? – после отрицательного мотания головой комик немного нахмурился, но быстро оживился, – ничего страшного. Мы попробуем по-другому, но вся надежда будет возложена только на тебя. Фриск внимательно слушала план скелета, иногда переспрашивая те или иные детали. Он требовал определенной храбрости от исполнителя. Самой важной деталью было то, что о второй попытки не было и речи. Ножом, принесённым с кухни, Санс отрезал лоскуток от своей куртки и бережно передал девочке. –Санс, а что будет со мной? Я...не хочу в приют. Скелет осекся на полуслове, глядя на сомневающуюся девочку, нервно теребившей пальцы. Комик томно вздохнул, проклиная женщину за дальновидность. Вот почему эта психованная баба родилась с таким шикарным даром запугивания и шантажа? – Разумеется, твою маму лишат родительских прав и засадят за решётку, –издалека начал Санс. –По закону тебя должны поместить в детский дом, поскольку ты станешь сиротой. Ой, погоди, – встрепенулся комик. – Твой папа...? –Умер, – тихо договорила малышка, опуская взгляд в пол. –Увы, я ничего не могу поделать с тем, что тебя отправят в приют. Но я обещаю, что приложу все усилия, чтобы тебя удочерила честная и порядочная семья. Фриск заметно сомневалась и напряжённо смотрела в одну точку. –Ты даже не совершеннолетний, – с укором сказала она. –Знаю. Но, малая. Когда я что-то обещаю, я это выполняю, – сейчас комик выглядел абсолютно серьёзно. –Я понимаю твои опасения, но послушай, ты считаешь, что лучшим вариантом будет остаться здесь? Чтобы твоя мать продолжала тебя бить и издеваться? Насколько я знаю, в детских домах такого не бывает. Ты...заслуживаешь лучшего. Девочка положила свою руку на кисть скелета: –Я верю тебе. Я никогда никому не доверяла, но, – малышка посмотрела в зрачки шутника и улыбнулась, – тебе мне почему-то хочется поверить. Ещё раз обговорив план, Фриск кивнула и пошла наверх, в свою комнату. –Только не забудь, малая, – сказал комик мордашке, готовящейся закрыть дверь, – у тебя только один шанс. –Я знаю.