100 и 1 способ соблазнить блокнот

— Ты можешь просто дать мне умереть? — В теории? — Желательно на практике. — Ответ ты знаешь. Краем сознания чувствую легкое дуновение и успеваю перекатиться в сторону, резко поднимаясь на ноги. Йосано напротив примеряется тонким скальпелем к моей шее. — Будет не больно, — обещает доктор, но в святую ложь больше не верится. — У меня всего лишь простуда, Акико, простого аспирина хватит, — улыбаюсь во все тридцать два, — вот видишь. Таблетка быстро растворяется в пучине моего организма. Акико заметно киснет, вздыхает, убирает свой скальпель и садится в кресло, подпирая подбородок кулачком. — Ну что ты? Опять сегодня некого калечить? — хотелось, чтобы это звучало как подбадривание, а не напоминание обо всех грехах доктора. — Еще только утро, — с убийственной надеждой произносит Акико. Пора ретироваться. Или отправлять к ней Рампо, как-то эти двое способны пережить друг с другом скуку. В офисе все тихо-мирно, глаз радуется. Эдогава трескает сладости на своем рабочем месте, и, не теряя времени, подруливаю к великому детективу-сладкоежке. — Акико грустит, — с ходу делается объявление, заставляя нескольких из детективного агентства испариться. Рампо поднимает ничего не выражающий взгляд. Новый том манги лежит аккуратно на последней странице. Повезло. — И мне-е то-о-же, — тянет гласные мужчина, сладко потягиваясь в кресле. — Ничем помочь не могу. — Ой, да ладно, — утягиваю под шумок чупа-чупс, продолжая бессознательно говорить, — Акико будет не против твоей компании. Она, кажется, собиралась за покупками… Телефон в кармане пиджака Эдогавы начинает настойчиво пиликать. Ага, понятно. Детектив сруливает быстрее, чем я успеваю продумать, как впихнуть в его дело доктора Йосано. Еще и чупа-чупс забирает, легко ударив по рукам. Благо, еще один валяется на том же столе. Вообще-то, сладкого я не лишена, ровно как и работы. Куникида демонстративно кидает пару новых папок мне на стол еще с раннего утра, Дазай радостно подсовывает мне еще парочку, так, в профилактических целях. Остался Ацуши, который единственный ничего никуда не кидает. Спасибо ему. Уже на своем месте разворачиваю леденец, закидывая в рот и упираясь взглядом в монитор. Буквы начинают расползаться меньше, чем за минуту. — Проверь почту и займись этим в первую очередь, мне понадобится до обеда ответ, — вкрадчиво объявляет Куникида через стол. От неожиданности приходится вздрогнуть. С новой работой я стала куда пугливее. Краем глаза замечаю, что Доппо еще ждет ответ, впиваясь отнюдь не дружеским взглядом. Ладно, сам напросился. Поднимаю взгляд на своего коллегу, вертя во рту главный козырь. Насколько я читала в женских журналах, мужчины любят, когда женщины сосут. Не в том плане (хотя кого я обманываю), но подсасывания различных леденцов, да даже обычных ручек, обычно наталкивают противоположный пол на определенные мысли. Губы легко смыкаются на сладости, взгляд снова опускается в стол и движение выходит откровенным, но не пошлым. Когда взгляд снова находит Доппо, тот явно занят работой. Что же, я надеялась на приглашение на ужин или, в крайнем случае, что-то личного характера, но встретила налоговую декларацию и множество цифр. Я вообще-то нихрена в этом не понимаю, все-таки образование мое не связано с налогами как таковыми. Ну и что здесь делать? Спустя добрых шесть с половиной минут понимаю, что нужно просто подсчитать общую сумму на калькуляторе. Кажется, что легко? А вот и нет. Не умею я работать с цифрами в таком объеме. Видимо, мои думы ушли далеко в цифровые равнины, потому легкое покашливание со стороны Дазая абсолютно не останавливает меня от процесса. Леденец во рту взрывается разными вкусами, единственное, что, пожалуй, немного мешает полностью сосредоточиться. — Куникидушка, я понял, чего тебе не хватает в жизни, — раздается откуда-то очень близко голос Осаму. — Сладкого. Взгляд тут же находит слегка порозовевшего то ли от комментария напарника, то ли от моих манипуляций во рту с леденцом Куникидушку, а следом довольного Дазая и явно покрасневшего Ацуши. Ну да, автоматически сосать леденец получается гораздо сексуальнее, чем специально. Помечу это в свою суперспособность. — Пойдем, Ацуши, у нас есть дело, — объявляет Дазай, плавно поднимаясь на ноги. — Какое? — Не уводи пацана, мумия, ему работать надо, а ты, — взгляд Доппо пригвождает меня к месту, — не ешь на рабочем месте! — Я и не ела. — Я вижу. — Правда? — лучшая защита это нападение. — Тогда почему раньше не остановил, засмотрелся? Клянусь, никогда не видела такого довольного дазаевского лица. Они с Накаджимой под шумок все-таки сбежали, оставляя меня один на один с разгневанным Доппо. — Это противоречит этике, Энамото, — серьезно заявляет мне мужчина. — Чьей? Мы тут одни, — развожу руками, дабы показать поле боя. — Выбрось. — Не включай учителя, Куникида, — усмехаясь, снова отправляю леденец в рот, но на этот раз максимально провокационно. Касаюсь влажной сладкой поверхности сначала языком, медленно обводя самый верх, а затем опускаясь ниже, проводя исключительно губами по оси. Лицо Доппо аж перекашивает от гнева, он резко встает так, что стул отъезжает на противоположную сторону, и, чеканя каждый шаг, тормозит у моего стола. Чупа-чупс плавно скользит по моим губам, замирая точно посередине. Заглатываю головку леденец, крутя палочкой так, чтобы конфета отчетливо проступала за щекой. — Отдай немедленно, — давит своим высоким ростом и командным голосом мой объект. — Заставь, — улыбаюсь, вытаскивая лакомство изо рта. — Я не поддаюсь на эти провокационные игры, Энамото. Это просто… — Да? — я тоже поднимаюсь, и таким образом нас разделяет шаг. — Что? Омерзительно? Кощунственно? Делаю первая шаг. Ну, не привыкать, что поделать. Мой рот снова пробует на вкус леденец, он отдает не просто сахаром и химозной клубникой, а настоящим желанием. Все-таки есть в Куникиде что-то человеческое, простое мужское начало. Его взгляд замирает на секунду на губах, особенно в тот момент, когда я вытаскиваю конфету изо рта и тонкая ниточка слюны тянется следом. Язык тут же проходится по сладким губам, а в глазах моего начальства начинает бушевать буря. Обычно он так реагирует на Дазая. Его аж трясет, а жилка на шее начинает танцевать чечетку и жить отдельной жизнью. Сейчас же, когда такая мощная энергетика вдруг обрушивается на мою голову, это заводит. Даже больше, чем обычно. Господи, я мазохистка? Пальцы Доппо легко вырывают злосчастный чупа-чупс, и он тут же отворачивается, выбрасывая лакомство в урну. — Штраф тысяча йен, Энамото, — сообщает мне босс, поправляя очки. — У нас нет таких штрафов. Откуда такая сумма? И вообще, откуда система штрафов? Но, словно в наказание, передо мной предстает листок со штрафами. Действительно, пункт о еде и напитках на работе есть, но штраф в сто йен. — Ты ошибся на нолик, — победоносно сообщаю, когда начальник вдруг начинает покидать свое рабочее место. — В этом месяце ты девять раз ела непосредственно в этом кабинете… — Но Рампо… — … и сегодня был десятый. Обычно, мы не штрафуем работников за такие мелочи, но ты подорвала рабочий процесс и смутила несовершеннолетнего Накаджиму. Чего? Я смутила? Подорвала? Ну офигеть, вообще-то Ацуши увел Дазай, к нему и претензии… — Ладно, тысяча так тысяча, но согласись, что тебе понравилось? Ответом мне служит захлопнувшаяся дверь и наступившая тишина. То, что надо, чтобы рухнуть в кресло и распрощаться с новым маникюром. Да еще и смачно чихнуть, так, что доктор Йосано тут же показывает свой чудный носик в дверях. — Что, Харуко, аспиринчик не помог?