Не посоветуете репетитора для моего племянника?

На лестничной площадке ужасно воняет куревом и затхлым воздухом, и даже приоткрытое окошко не улучшает ситуацию. Мимо Бильбо проходит сосед с десятого этажа, ведя на поводке своего пуделя, и вежливо здоровается. Парень кивает с чуть заметной улыбкой, перехватывает пакет с продуктами покрепче и продолжает своё восхождение на восьмой этаж. Целлофановые ручки больно впиваются в ладони, а два килограмма сахара, килограмм картошки, кочан капусты и булка зернового хлеба ужасно оттягивают правую руку. Свитер противно липнет к спине, а на лбу Бильбо появляется испарина. Дышать почти нечем, а ступени всё не кончаются. Дело в том, что пока Бильбо Бэггинс воодушевлённо проводил семинар у первокурсников, сам ходил на лекции и забегал в магазин, лифт в его одиннадцатиэтажном доме благополучно сломался. Не повезло тем беднягам, которые находились в кабине лифта в тот самый момент поломки, но Бильбо это сейчас не особо волнует. Переступив последнюю ступеньку и увидев ярко-жёлтую цифру восемь, Бильбо открывает дверь и заходит в небольшой общий холл. Дойдя до своей двери, не сгибающимися пальцами достав ключи и открыв дверь, историк впихивает несчастный пакет с одной ручкой (потому что вторая порвалась между пятым и шестым этажами) и садится на мягкий коридорный пуфик, чтобы отдышаться. «Сегодня из дома больше ни ногой!», - решительно заявляет мистер Бэггинс сам себе и вытирает рукавом пальто лоб. В кармане настойчиво вибрирует телефон, и Бильбо устало лезет за ним. Вытащив его, парень, не глядя, тянет за иконку зелёнкой трубки. - Здравствуйте, мистер Бэггинс! – раздаётся вполне живенький голос Фили. На заднем плане раздаются детские голоса и визг. - Здравствуй, Фили, - почти хрипит Бильбо и, сбросив с ног сырые ботинки, плетётся в кухню. – Один момент, - добравшись до кувшинчика, студен наливает в стакан воды и жадно её пьёт, утоляя жажду. - Вы там не умираете случайно? – как-то ехидно интересуется Фили, и где-то рядом с ним слышится недовольное: «Ещё чего! И попасть в ручонки к этим прозрачным?! Ну уж нет!». - Со мной всё хорошо. Спасибо, что беспокоишься, - так же ехидно отвечает Бильбо и вешает бордовое пальто на крючок. – Как твоё самочувствие? Сильно не болит? - Не, всё хорошо. Неделя же целая прошла! Только вот лодыжка чуть ноет, а так уже намного лучше. Блин, вы можете быть тише?! Я тут по телефону вообще-то разговариваю! – громко возмущается Фили, и в ответ слышатся веселые голоса Кили и ещё одного ребёнка. – Всё. Тихо. Сейчас поговорю с мистером Бэггинсом и продолжу с вами играть. Бильбо слушает весь этот коротенький разговор между Фили и младшими мальчишками и тепло улыбается. Он единственный ребёнок в семье, поэтому Бильбо был лишён всех этих прелестей братских отношений. Безусловно, у него очень много родственников, но все они собирались только на крупные торжества и никогда на простые посиделки. - Похоже у тебя там очень весело, - замечает историк, водружая покупки на кухонный стол. - Ага. К нам приехали дальние родственники, а у них есть сын – Гимли. Вот теперь Кили и Гимли объединились и терроризируют меня как могут, - в голосе Фили не слышится какой-то злобы или недовольства. – Так вот, что я Вам звоню-то! Может сегодня провести занятия? Я чувствую себя намного лучше. - Ладно, но ты точно чувствуешь себя хорошо? Если нет, то лучше отдохни, не волнуйся на счёт учёбы. - Да, точно хорошо! Мистер Бэггинс, Вы не верите мне, что ли? - Конечно я верю тебе, Фили! – искренне отвечает Бильбо и, разложив покупки по полкам, садится на стул. - Отлично! Вам в пять будет удобно? – звонко спрашивает парнишка. - Да, мне удобно. Тогда… До встречи. - Ага, - и Фили завершил вызов. Тяжело вздохнув, Бильбо встаёт и ставит кипятиться чай. Всё же, ему придётся сегодня ещё раз выйти на улицу. *** На занятия Бильбо приехал довольно быстро и, получше укутавшись в горчичного цвета шарф, идёт по пустынной улице, только какая-то дорогая машина вишнёвого цвета безумно быстро промчалась мимо. Осень в этом году не самая тёплая: то ветра, то дожди, а то всё вместе. Вот и сейчас холодный ветер раскачивает деревья, с которых осыпалась почти вся листва, и щипает нос, щёки и уши. Наконец, дойдя до знакомого забора, Бильбо начинает звонить в видеофон. «Странно. Свет в доме горит, но никто не открывает…», - недоумевает молодой преподаватель и продолжает звонить, надеясь, что кто-нибудь да откроет ему. Скоро раздаётся голос Кили. - Мистер Бэггинс, это Вы? - Да, это я, - дрожа от пронизывающего холодного ветра, отвечает студент. - Открываю! Раздаётся щелчок, и ворота открываются. Прошмыгнув во двор, Бильбо прикрывает ворота и быстрым шагом направляется к двери, освещённой лампой. Зайдя внутрь, историк плотно закрывает дверь и растирает руки, замёрзшие даже в перчатках. - Здравствуйте, - приветствует его Кили, заложив руки за спиной и виновато улыбаясь. – Извините, что заставил Вас ждать. Просто, я чуть замешкался… - Привет. Ничего страшного, всё хорошо, - быстро скинув пальто, шарф и ботинки, Бильбо хватает сумку и следует за Кили. - Фили сейчас в гостиной. Вам же не будет сложно заниматься здесь? - Конечно нет. Фили сидит в широком и мягком кресле в просторной гостиной, его перебинтованная нога покоится на серо-голубой подушке, лежащей на тёмном табурете. Около него на невысоком столике лежат книга и тетрадь. Увидев преподавателя, Фили садится чуть прямее, а на его лице появляется радушная улыбка. - Здрасьте, мистер Бэггинс! - Добрый вечер, Фили. О, ты тут не один! Здравствуйте, - около дивана на резных ножках сидит рыжеволосый хмурый мальчишка помладше Кили. Он резво встаёт и, забавно косолапя, подходит к Бильбо. - Здравствуйте, сэр! Гимли, - чётко выговаривая каждое слово, представляется мальчик и протягивает мягкую ладошку. - Бильбо Бэггинс, сэр! К Вашим услугам, - торжественно отвечает историк и отвечает на рукопожатие. Гимли гордо улыбается и, схватив рядом стоящего Кили, уводит к месту около дивана. - Вы ведь не против, если они побудут здесь? Обещаю, что они не помешают. Да же, малые? – Фили пристально смотрит на младших и подмигивает. Те активно закивали головами и уткнулись в какую-то настольную игру. - Ну хорошо. Давай приступим, - Бильбо садится в соседнее кресло, достаёт всё нужное из рюкзака, и занятие началось. В целом, всё прошло очень гладко: Кили и Гимли изредка шептались о чём-то, тихо играя, пару раз в комнату заходил мужчина крепкого телосложения, с рыжей бородой и тёмными цепкими глазами (он представился папой Гимли), и изредка заглядывала невысокая женщина с упругими каштановыми кудряшками (как понял Бильбо, это была мама Гимли). Проведя небольшой тест для закрепления пройденной темы в конце занятия, Бильбо собрал учебник и ручку в рюкзак. Что ни говори, но из гостиной не хочется уходить. Тяжёлые бордовые шторы с золотистыми кисточками скрывали обитателей этой комнаты от уличных фонарей и проезжающих мимо машин, резная деревянная мебель придаёт какую-то манящую и загадочную атмосферу Англии XVII века, широкий диван, обитый бархатом, на котором устроились серо-голубые подушки, роскошный ковёр, и, конечно же, камин, окутывающий всю комнату в мягкий и тёплый свет, исходящий от огня. Хенрика – как представилась женщина, принесла четыре чашки чая с молоком и маленькую сахарницу. Бильбо выпил чай, отмечая, что он получился невероятно вкусным, и это всё немного разморило уставшего учителя. Кили и Гимли стали обсуждать ход игры чуть громче, презабавно споря между собой, а Фили усмехается и пытается выбраться из кресла, чтобы пересесть к мальчишкам. Увидев шевеление в соседнем кресле, Бильбо выныривает из лёгкой и сладкой дрёмы и, встрепенувшись и напомнив себе, что засыпать после занятий в чужом доме невоспитанно, встаёт с насиженного места. - Давай тебе помогу, пока ты не покалечился, - Бильбо аккуратно взял Фили под руки, чувствуя под мягкой домашней футболкой эластичный бинт, обхватывающий грудь юноши. - Спасибо, - говорит Фили. Скоро к ним подбегают Кили и Гимли и помогают своему брату выбраться из кресла. Таким образом они предельно осторожно помогли Фили пересесть к разложенной настольной игре. - А кто тебя перенёс со второго этажа на первый и усадил в кресло? – интересуется Бильбо, подкладывая диванную подушку под спину Фили. - Меня с утра перенёс Торин перед работой. Я ему говорил, что могу и сам спуститься, но он не послушал меня, - парнишка добродушно усмехается. – Всё же, он тот ещё заботливый упрямец! - Понятно, - Бильбо наблюдает за мальчишками и встаёт, оттряхнув колени. – Что ж, тогда я пойду. Приятного вечера! - До свидания! – почти хором отвечают дети, и, тихо прикрыв дверь, Бильбо надевает ботинки. Из дверного проёма кухни выходит рыжебородый мужчина, вытирая кухонным полотенцем руки. - Позанимались? - Да, на сегодня всё, - отвечает Бильбо, застёгивая пальто. Надев рюкзак и поправив шарф, он протягивает руку. – До свидания. - Всего доброго, - мужчина крепко пожимает протянутую руку (Бильбо даже показалось, что его пальцы жалобно захрустели), и студент выходит из тёплого и уютного дома, направляясь в сторону остановки. Бильбо думает, что это неправильно – желать остаться в чужом доме. В конце концов, у него есть свой собственный и вполне неплохой, ему комфортно в однокомнатной квартирке на восьмом этаже, но вдруг к нему приходит осознание того, что он одинок. Бильбо не понимал до этого самого момента, что может быть теплее, счастливее и веселее, чем сейчас, чем в прохладной квартире, где постоянно какие-то перебои с отоплением. Он не знает, чем его так зацепили эти мальчишки, потерявшие мать и воспитывающиеся дядей, но что-то меняется внутри Бильбо, и он тоже начинает это понимать. Рядом раздаётся сигнал машины, и студент возвращается из своих мыслей, обратив внимание на дорогу: мимо него проехал чёрный BMW и завернул к витиеватым воротам. Из машины выходит Торин и чуть кивает головой в знак приветствия. Бильбо сдержанно машет ему и продолжает свой путь. - Мистер Бэггинс! Мистер Бэггинс, стойте! – звонкие детские голоса разносятся по пустой улице, и Бильбо оборачивается. Из ворот выбегают Кили, держащий что-то в руке, и Гимли, едва поспевающий за братом. Кили бежит по диагонали дороги в плохо завязанном шарфе, его чёрные волосы треплет ветер, и в голове Бильбо проносится: «Простынет ведь. Почему никто не надел на него шапку?». Вдруг из-за поворота вылетает вишнёвого цвета спорткар и бесшумно несётся по гладкой дороге. - Кили, стой! – кричит Торин и хватает Гимли, чтобы тот не сунулся на проезжую часть. Для Бильбо дальнейшие действия проносится с безумной скоростью: он бежит навстречу к Кили, застывшему от ужаса перед двумя фарами машины, хватает его за рукав курточки и рывком утаскивает в свою сторону. Бильбо крепко прижимает к своей груди дрожащего мальчика, не понимая, что сам тоже сотрясается от напряжения и бушующего адреналина в крови, крепко цепляется пальцами за капюшон. Машина умчалась дальше по дороге. - Кили! Кили! – кричит Торин и подбегает к сидящему на тротуаре историку, который судорожно прижимает к себе черноволосого мальчишку. Упав перед ними на колени и разжав дрожащие и напряжённые руки студента, он видит испуганного, бледного, но живого племянника. – Боже, с тобой всё хорошо. Из дома на крики выбежал рыжебородый мужчина и теперь держит своего сына, всё также стоящего около ворот. Бильбо судорожно выдыхает и промаргивается, стараясь выровнять дыхание. Торин нежно забрал племянника из вмиг ослабевших рук историка и прижал к себе, ласково поглаживая по взъерошенным волосам и что-то шепча своим глубоким голосом, от чего это больше похоже на урчание. Кили сидит какое-то время тихо-тихо, но скоро его разрывают на части слёзы от пережитого, и он шмыгает носиком, вцепившись побелевшими пальцами в пальто дяди. - Ты спас его, - восхищённо говорит Торин чуть осипшим голосом. Бильбо облегчённо оседает на холодный тротуар и пожимает плечами. – Спасибо тебе. Торин, удерживая Кили одной рукой, второй тянется к Бильбо и сжимает его в благодарных объятьях. Историк, не веря в происходящее, на короткий миг замешкался, не ожидая такой благодарности, но скоро он обхватил чуть дрожащими руками широкую спину Торина, дыша спокойнее и глубже. За рулём того автомобиля оказалась дочь какого-то чиновника, и около дома Оукеншилдов мигали огни полицейских машин. Пальто Бильбо было безобразно испорчено после сидения на грязном асфальте (Торин попросил снять его и куда-то унёс), а рукав у куртки Кили был оторван. До дома уставшего Бильбо довозил Торин. Он проводил измученного преподавателя до двери, а на прощание тихонько пожал ему руку, чуть проведя большим пальцем по костяшкам, и ласково улыбнулся, от чего сердце Бильбо сладко кольнуло, а вокруг серо-голубых глаз мужчины разбежались тонкие лучики-морщинки. Но всё это будет потом, а сейчас Бильбо обнимает Торина и Кили, сидя на холодном и мокром тротуаре, а маленький справочник с датами, который нёс в руке Кили, и который Бильбо забыл на подлокотнике кресла, лежит примятый на дороге.