Смех колокольчиков

Саске проснулся, когда было раннее утро. В лесу, который окружал логово, ещё царила ночная тишина. Учиха подумал, что и в логове жизнь всё ещё спит, однако стоило ему подняться, как он увидел Зецу, который к нему подкрался. Ему почти удалось напугать Учиху, потому что был всё ещё в раздумьях. У него почти не вызывало сомнения то наставление, что ему дал Изуна. Саске ничуть не задумывался, Изуна ли это был вообще — он был в этом уверен. Теперь Учиха занимался планами на будущее и думал над загадочный фразой: «Слушай своё сердце». У Зецу родилась коварная и гениальная мысль. Обито, ещё будучи на стороне всемирной иллюзии, пытался воскресить Орочимару и говорил Сакуре, что хочет якобы «заполучить его силу». Хотя это было отчасти так, не поспоришь. Обито хотел воскресить Орочимару из проклятой печати подопытных, а Орочимару в свою очередь — воскресит Мадару. Такая сложная схема, однако выбора не было — Нагато был мертв, а двумя риненганами мог управлять лишь он один. С одним глазом Рикудо Сеннина не воскресишь никого. Так в чем же был план Зецу? Он состоял в том, что Саске воскресит Орочимару, как и было условлено с Така, минуя всяческие непонятные техники, какими занимался Обито. И уже прямая схема — Орочимару воскрешает Мадару. А тот уж пусть что хочет делает с Саске и Обито — дело Зецу сделано. — Когда отправляемся к Така? — прямо спросил Зецу. Саске нахмурился: чего ещё вопрошает Зецу? Теперь человек-алоэ уже не был нужен Саске. Как и дела Акацки. Саске был прав, когда сказал о менталитете Учиха. Воинственные, да ещё плюс упрямые и эгоистичные. Не ищут легких путей. Таким был и сам юный Учиха. — Никогда, — сказал Учиха и больше ничего не сделал. Стоял и наблюдал за реакцией Зецу, удовлетворяя этим своё эгоистичное начало. Пусть теперь хоть что хочет делает — Учиха на него работать не будет! Зецу сначала не понял, в чем собственно суть дела. Чего это вдруг Саске отказывается? Мышление у человека-алоэ было одностороннее, минимум извилин, и его не интересовало, почему Саске так ответил. Ему хотелось знать, правду ли Учиха говорит или нет. — Я спрашиваю ещё раз... — Никогда, — отрезал Саске. — Я все сказал. Не успел Саске и шелохнуться, как уже оказался в плену у Зецу. Учиха недооценил его: пусть Зецу далеко не совершенство, но в быстроте реакции ему не откажешь. Белая половина связала Саске по рукам и ногам, и Учиха словно прирос к земле, а Черный Зецу решил завладеть его разумом. Саске повезло, не взирая на его эгоистичное начало. Теперь, когда связь с предками Учиха была налажена, волевая мощь и объем чакры у Саске значительно увеличился. Поэтому Учиха, почти без трудностей, выгнал из своего разума Зецу, не дав ему даже на секунду там стать главным и сдернул его со своего тела. В этот момент из-под земли выросла целая армия белых Зецу, и Саске начал обороняться. Все-таки не зря он тренировался: отточив огненные техники почти до совершенства, он с легкостью ликвидировал большой отряд андроидов Хаширамы, как их называл Мадара. Но армия все росла и росла, казалось, ей не было конца. Вдруг Учиха увидал, что кроме него кто-то ещё атакует Зецу. Целое облако кунаев посыпалось на андроидов, а затем вместе с огненным залпом Саске слился ещё один, не такой сильный, но явившийся большим подспорьем в битву. Некто палил огнем, как из пушки, прямо из логова. Зецу стали отступать. Битва стихла, а окружный лес где-то метров на двести стал поляной, состоящей из обугленных пней. Все окутал непроницаемый дым. Из логова показался силуэт. Некто прыгнул на костяной каркас к Учихе, и Саске приготовился драться. — Так вот ты где, щенок Учиха, — сказала Анко. Учиха сверлил её взглядом, пытаясь понять, чего она хочет. Но Анко лишь рассмеялась. — Я не собираюсь с тобой драться, — замахала она руками. — С тобой, по-моему, вообще бесполезно разговаривать. — Почему это? — заинтересовался Саске. Раньше ему было все равно, что там скажут ему бывшие друзья и учителя, а сейчас Учихе стало интересно, что о нем думают в Конохе. — Наруто тебя уже... — Анко зажмурилась, словно что-то вспоминала. — Три года ищет, да. А ты все ни в какую не хочешь возвращаться в Коноху. Пожалуй, на его месте я бы уже потеряла надежду на возвращение друга. Вот упрямый мальчишка! — губы Анко расплылись в улыбке, когда она упомянула о Наруто. — Вы оба упрямцы, каких не сыщещь на целом свете, — продолжала она, будто бы не замечая присутствия Саске — предателя Конохи. — Пожалуй, лучшие друзья друг для друга. О нем... да и о тебе говорит весь свет. Боятся как самого жестокого преступника. А мне уже все равно, — Анко пожала плечами, думая, что Саске спросит об её отношении к ситуации. Но ему было безразлично, он погрузился в свои мысли. На миг Учиха показался Анко двенадцатилетним выпускником Академии Ниндзя, которым она из года в год твердила правила прохождения Леса Смерти. — Я была на грани жизни и смерти, — продолжала неуёмная Анко. — Преодолела иссушающую технику, взглянула в алые глаза Тоби. И после этого осталась жива. Черт, я уже ничего не боюсь! — Анко посмотрела на задумчивого Саске. — И твой малюсенький шаринганчик меня не испугает. — Тоби исчез, — сказал ей Саске. И замолчал, снова окунувшись в мысли. Он не слушал, о чем там трещит Анко, но услышав что-то о Тоби, решил ей сообщить о его пропаже. — Исчез..? — удивленно повторила Анко. Она вспомнила, что и Сакура её давно не навещала. — А что с Сакурой? От знакомого имени в душе Саске что-то на миг встрепенулось. И правда: где она, эта надоедливая девчонка? Саске называл её так в мыслях, когда они с Наруто снова досаждали ему своей Конохой, когда раскрывали его логово одно за другим. Но когда в последний раз Сакура высказала ему своё презрение, Учиха уже не мог назвать её «надоедливой девчонкой». Эта маленькая, бесполезная девчонка выросла и... превратилась в искусного ниндзя-медика. Она занимала определенную нишу в иерархии шиноби, и была чуть ли не на вершине мастерства в области медицины. — Не прихватил ли её этот ублюдок с собой? — сказала Анко. На душе её скребли кошки: что же сталось с её ученицей? — Скорее всего, — ответил Саске. В этот момент внизу началось какое-то движение. Дым по-немногу рассеялся, и стали видны какие-то силуэты. — Зецу вернулись! — заключила вслух Анко и начала складывать печати. Учиха, сидевший на краю каркаса, встал и приготовился обороняться. — Так-так, — из тумана вышел незнакомый мужчина лет тридцати, в каком-то черном одеянии и странной эмблемой на рукаве. Таких шиноби ни Анко, ни Саске никогда не встречали. — Он тут не один, босс, — констатировал незнакомцу шиноби из его отряда. — Да я не слепой, черт его дери! — сказал незнакомец. — Плева-а-ать! Учиху схватите, а её — мужчина указал на Анко. — Убить! Анко и Саске тут же начали атаковать, но огненные залпы против незнакомых шиноби не помогли. Они владели стихией Воды и Воздуха, огонь был им ни по чем. Тогда Саске решил не мелочиться и «раздавить» противника одной атакой. Саске создал ещё один огненный шар и пустил его в небо, отчего образовались тучи. — Ха-ха, промазал! — кто-то крикнул из незнакомо отряда. — Помолчи, идиот, — окликнул его босс. Кажется, он догадался, какой техникой хочет воспользоваться Учиха и уже решил, как будет обороняться. Саске сложил печати, и в этот миг пошел дождь. Небо разразил гром, и сквозь тучи вылез огромный клубок молний. Он искрился, ослепив Анко и врагов, а затем из него соткался электрический дракон. — Кирин! — шепотом сказал Саске и направил дракона на противника. Раздался ужасающий гром, и Саске уже предвкушал победу. Когда пыль от удара рассеялась, на ужас Учихи противник укрылся под какой-то незнакомой, огромной и, наверное, почти не пробиваемой серой стеной. Дракон, ударившись об это препятствие, просто рассыпался, как конфетти. — Ну-ну, мальчишка, как теперь будешь действовать? — засмеялся сквозь зубы босс. Из-за его спины выбежал остальной отряд, который уже приготовился атаковать. Саске был ошеломлен такой оборонительной техникой, и все что ему сейчас оставалось — бежать. Отряд последовал за ним, один из шиноби хотел разделаться с Анко, но непредусмотрительный босс просто вырубил её специальной техникой. — Чем меньше жертв, тем лучше, — объяснил он своему подопечному, пока другие следовали за Саске. — А как же лишние следы? — Все равно она ничего им вразумительного не скажет, — заулыбался шиноби. — Она ведь не знает, кто мы такие. Пока Саске бежал через лес, соображая, какую же технику ему предпринять, навстречу ему шли ещё одни шиноби. Учиха прямо-таки потерял дар речи, когда увидел Наруто и остановился, не зная, в какую сторону ему бежать. Да и к чему это? — Опять сбегаешь? — с усмешкой сказал Наруто. Но эта усмешка была доброй, без капли злости.- А я тут тебя ищу, знаешь... В этот миг появился и вражеский отряд, Саске переключил внимание на них, ничего не ответив Наруто. Сила врагов состояла в том, что каждый шиноби отлично владел какой-то из пяти стихий. Плюс, двое из них владели улучшенным геномом. — Кто это? — спросил озадаченный Наруто и уже на автомате прикрыл голову, ожидая оплеухи Сакуры из-за глупого вопроса. Но куноичи не было рядом, и Узумаки стало необычайно грустно. — Не знаю, — ответил Саске, отпрыгнул на ветку ели, уклоняясь от атаки. Какаши, Сай и команда восемь начали уклоняться от залпа техник. А Наруто, как всегда в своем духе, не стал анализировать действий врага, а сразу решил «угостить» его расенганом. Недавно он улучшил свою технику с помощью бомбы хвостатого и решил испытать её в деле. Враги, ещё не сориентировавшись в бою, в который, помимо Саске, вмешалась Коноха, не ожидали такой «подмоги». Элемент неожиданности сработал — Наруто вырубил двоих из пяти. Конечно, эти шиноби хорошо атаковали с помощью техник Пяти Стихий, однако среди них не было ни одного не сенсора, да и вообще — плохо развито чувство боя во всех смыслах этой фразы. Здесь и подоспели Какаши вместе со своими подопечным. Пользуясь дезориентированностью оставшейся троицы, они мигом вырубили двоих. С боссом пришлось попотеть — он хорошо умел уклоняться, более менее чувствовал, куда ударит противник, но и это его не спасло. Саске нанес ему разряд чидори, и тот улетел в царство снов. Битва закончилась. Саске стоял перед шиноби Конохи, и повисла тишина. Наруто подумал, как хорошо они вместе сражались, прямо как в старые добрые времена, однако не стал высказывать это вслух. Первым решил нарушить тишину Саске. — Я сдаюсь, — сказал он. При этом ни один мускул его лица не дрогнул. По лицам шиноби единовременно прокатилась волна изумления. Наруто потерял дар речи. Ему теперь было ни до шуток, ни до «старых добрых времен». Каковы намерения Саске? Правда ли он хочет раскаяться, вернуться в Коноху или же преследует какие-то собственные цели? — Я не лгу, — продолжал Саске. — Можешь поглядеть мне своим шаринганом в глаза, Какаши. В моих целях лишь возвращение в Коноху. — Зачем тебе это? — спросил у него Наруто. Он не мог поверить ни своим глазам, ни ушам, ни каким-либо органам чувств. Хотелось ущипнуть себя, а заодно и Саске. Губы Учихи дрогнули в улыбке. Наруто так долго упрашивал его о возвращении, а теперь вдруг спрашивает: «Зачем тебе это?» А Саске так и хотелось сказать: «Я не знаю». Учиха просто повиновался зову своего сердца.